Горы и конфеты
У каждого из нас есть любимое занятие. У одних оно тихо шуршит страницами книги, у других — стучит коньками об лёд, у третьих — грохочет барабанной дробью. У Бараша занятие было созерцательным. Он любил смотреть на горы.
Оно и понятно. Настоящему поэту, чтобы сочинять великие стихи, обязательно нужно иметь перед глазами что-нибудь великое. Горы подходили идеально. Они не бегали, не шумели, не мешали думать и к тому же были очень красивые. От одного взгляда на них жизнь Бараша обретала смысл.
Так бы всё и продолжалось, если бы некоторое время тому назад в мире не появилось кое-что получше гор. Это кое-что оказалось Нюшей. И в горах что-то сломалось. Без Нюши они не работали. Теперь Бараш был вынужден всегда брать её с собой.
Сначала Нюше это льстило. Она сидела рядом с Барашем и разглядывала окрестности. Но потом ей стало скучно. Целый день одно и то же: горы — Бараш. Бараш — горы. На второй день её терпение лопнуло. Причём очень громко.
— Бараш! Ты меня в пятый раз притаскиваешь на эти качели, а потом два часа молчишь, как будто меня здесь нет!
— Если честно, я сам не могу понять. — Бараш боязливо покосился на расхрюкавшуюся Нюшу. — Когда я смотрю на горы один, то горы как горы, ничего особенного. Но если рядом посадить… кого-то вроде тебя, то горы вдруг превращаются в ГОРЫ!
Нюша остолбенела. Оказывается, всё это время она работала на износ! И делала это за так, ничего не получая взамен! Чуть весь талант не растратила по неопытности…
— В следующий раз захочешь поглядеть на ГОРЫ — приноси конфеты. Тебе — ГОРЫ, мне — конфеты. Чао, бамбино! — хрюкнула она и убежала.
Конфеты Бараш и сам любил. Особенно сливочные тянучки. Но горы он всё-таки любил больше. Поэтому Бараш нехотя слезе качелей и поплелся к дому.
У каждого уважающего себя Смешарика дома хранится десяток-другой конфет. Бараш не был исключением. Первыми в ведро отправились три ириски из вазочки на столе. За ними последовали пять сосулек из комода и два леденца из-под подушки. Прикинув на глаз, Бараш понял, что для ГОР этого будет маловато, и, тяжело вздохнув, пододвинул стульчик к буфету.
Там, под самым потолком, в пыли и паутине лежал НКЗ — Неприкосновенный Конфетный Запас. На чёрный день. День мог стать чёрным с минуты на минуту, и НКЗ полетел в ведро.
И вот перед Барашем стояло полное ведро конфет! Даже с горкой! И никто не заметит, если одна конфета случайно «потеряется»… Бараш взял малюсенькую конфетку, понюхал её и… положил обратно.
Нюша встретила Бараша на пороге своего дома, придирчиво осмотрела ведро и дала добро на ГОРЫ. И вот они уже на качелях — сидят и смотрят на заснеженные вершины. Точнее, смотрит Бараш, а Нюша шуршит фантиками и урчит начинками. Барашу мир кажется волшебно красивым, Нюше — восхитительно вкусным.
Но… всё когда-нибудь кончается. И конфеты тоже.
— Странные пошли конфеты, очень быстро съедаются, — недовольно хрюкнула Нюша и, отшвырнув пустое ведро в сторону, упорхнула в полном расстройстве чувств. Даже попрощаться забыла.
Пришлось Барашу снова бежать домой. Глотая слюнки, он скрёб по сусекам, мёл по углам, шарил по полкам, собирая повсюду конфеты… Так прошло три дня: Бараш приносил конфеты — Нюша их ела… А за это время Бараш успевал немножко посмотреть на ГОРЫ.
На пятый день конфеты перестали казаться Нюше вкусными.
В животе от их сладости всё слиплось, а глаза превратились в узкие щёлочки.
Изо дня вдень Нюша всё больше рисковала собой и своим уникальным даром. Работа по превращению гор в ГОРЫ становилась опаснее и опаснее. На шестой день силы иссякли. Нюша сползла с качелей и бледными дрожащими губами прошептала:
— С белой начинкой больше не приноси! У меня от твоих гор скоро кирдык будет!
И, тяжело вздохнув, повелительница гор, пошатываясь, побрела в сторону дома. Бараш виновато икнул, провожая её глазами, полными слёз. Перед самым крыльцом копытца Нюши заплелись, и она рухнула в куст чёрной смородины.
— Ой, мамочки! Не жизнь, а мучение! — донеслось до Бараша.
Очнулась Нюша к вечеру. С трудом доползла она до дома и с пятой попытки взобралась на кровать. С каждой секундой ей становилось всё хуже и хуже. Мир казался отвратительно сладким, везде мерещились конфеты с белой начинкой. В такой ситуации мог помочь только квалифицированный доктор. И больная отправилась к Совунье.
— У него, видите ли, ГОРЫ! А страдать должна я! — сообщила Нюша с порога.
Внимательно выслушав жалобу, Совунья взяла стетоскоп. Она пристально осмотрела распухший пятачок страдалицы и прослушала розовый живот. Громкое урчание, доносившееся изнутри, прояснило ситуацию.
— Милочка! Да у тебя весь организм проконфетился! Две недели никаких конфет! — строго сказала Совунья и начала заполнять рецепт большими страшными буквами.
В животе у Нюши всё сжалось и похолодело от страха.
Сказано — сделано! На большом листе картона Нюша аккуратно вывела: «Любителям гор — не беспокоить!» — и приклеила объявление на дверь. Пусть хоть целый год стучится, она ни за что дверь не откроет! Своих дел навалом!
По правде говоря, никаких дел у Нюши не было. Поэтому через десять минут она заскучала. Три часа дня! А Бараша всё нет и нет… Для кого она объявление повесила?
«А вдруг… он решил пригласить вместо меня кого-нибудь другого? Совунью, например! Она тоже конфеты любит», — мелькнула в голове страшная догадка. С таким коварством Нюша смириться не могла. И со всех ног помчалась к качелям. Но ни Бараша, ни Совуньи там не было. Облегчённо вздохнув. Нюша тут же разволновалась снова: не заболел ли Бараш, случаем?
«Надо сходить к нему — проведать», — решила Нюша и направилась к домику поэта.
Бараш оказался живым и здоровым, что Нюшу немного расстроило. Она так спешила, так торопилась, насквозь больная, вся проконфеченная… А он сидит как ни в чём не бывало! Лодырничает! Нюша подошла к нерадивому поэту, грозно посмотрела на него и сказала:
— Я пришла сказать, что на горы ты теперь будешь смотреть без меня!
— Я знаю, — вздохнул Бараш, постукивая по пустому ведру.
— Откуда?!! — изумилась Нюша.
— А у меня конфеты закончились. Смотреть на горы без конфет, увы, интересно не всем.
Увидев, что Бараш по-настоящему расстроен. Нюша разом успокоилась. Наконец-то он понял, как много значит её талант! Не будь Нюши, кем бы он был? Обычным поэтом! С маленькими неказистыми горками…
И, презрительно хмыкнув, Нюша удалилась.
Дорога домой оказалась очень длинной. Такой длинной, что Нюша растеряла всё своё спокойствие. К чему весь этот талант, если его некому оценить? Даже на качелях не покачаешься. Слишком свежи воспоминания.
— Дело даже не в конфетах! — бормотала Нюша. — Тем более, мне их почти нельзя! Если у меня такой талант — превращать горы в ГОРЫ, нельзя же его растрачивать попусту! Окружающие должны это понимать!
Что и говорить, ужасно обидно, когда тебя не ценят. Нюша горестно вздохнула и принялась рассеянно раскладывать конфеты, которые накопились у неё с тех пор, как врач запретил ей есть сладкое. Через полчаса на столе выросли конфетные горы. «Опять горы», — подумала Нюша и закрыла глаза. В полной темноте возник печальный образ поэта, завёрнутого в фантик…
Бараш мрачно сидел на кровати и думал только об одном: где бы раздобыть конфет. От его собственных запасов не осталось и следа — ни одной карамельки, ни единого леденца. Положение было безнадёжным.
— Вот ты и настал, мой чёрный день, — прошептал Бараш, и на глаза ему навернулись слёзы.
В дверь постучали. «Кого принесла нелёгкая?» — поморщился поэт и нехотя поплёлся открывать. На крыльце никого не оказалось, кроме… полного ведра конфет.
От радости Бараш даже хрюкнул. Он быстро прижал ведро к исстрадавшемуся сердцу и огляделся в поисках таинственного благодетеля. Никого. Чудо расчудесное! Дар небес! Бараш отбил копытами чечётку и скрылся в доме.
В ту же минуту с ближайшего дерева кубарем свалилась Нюша и сломя голову понеслась к себе домой.
Нюша ждала уже целых тринадцать секунд. «Что он там, ползёт, что ли? Может, он съел конфеты на радостях? Поэты — они такие…» — она опять начала переживать.
И вот, когда Нюша уже перестала надеяться, в дверь постучали. Наскоро поправив косичку, она приняла изящную позу и пригласила долгожданного ГОСТЯ:
— Войдите!
Ну конечно же, это был Бараш. Он стоял в дверях и держал в дрожащих копытцах ведро. Все конфеты были в целости и сохранности.
— Замечательный день, прекрасная погода, — робко проблеял он и тут же взмолился:
— Пойдём посмотрим на горы!!!
— Ой, даже не знаю… — начала было Нюша, но не выдержала и радостно закивала головой в знак согласия.
В тот вечер качели качались как никогда долго. Бараш обнимал двумя лапами верёвку и мечтательно смотрел ввысь. Такими он видел горы впервые. Нюша старалась не мешать. Она тихонько сидела рядышком, то и дело поглядывая на Бараша. Почему же она раньше ничего не замечала? Завтра первым делом надо зайти к Совунье — проверить зрение.
Потихоньку наступил вечер. Всё вокруг дышало спокойствием. Горы стояли. Облака плыли… Медленно таяло заходящее солнце… И только старый дуб заботливо прятал в своей тени забытое кем-то полное ведро конфет.
