Служба ширванца 1726–1909 г. Исторический очерк 84-го пехотного Ширванского Его Императорского Величества полка

Группа авторов, 2007

В книге рассказывается о славном боевом пути Ширванского полка, одного из знаменитейших в Императорской армии, его участии в Кавказской войне, войнах с Персией и Турцией. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Прибытие Ермолова. Поход в Дагестан

В 1816 году приехал на Кавказ Ермилов, один из славнейших русских генералов. Он сразу отличил наш полк, полюбил ого, как родной отец, и впоследствии за подвиги его назвал: «десятым римским легионом»^[2].

И ширванцы любили его крепко, называя между собой не иначе как «наш дедушка Алексей Петрович». Не было для них ничего священнее его желания, тем более приказания. С ним совершали они почти все походы вплоть до 1826 года, переносясь с одного края Кавказа на другой и всюду одерживая блестящие победы.

Но не одним штыком и пулей давались, нам эти победы. Надо было закреплять уже завоеванные позиции, вырубать просеки в лесах, проводить дорога, строить крепости; много приходилось работать и топором и лопатой.

В 1818 году 1-й и 2-й баталионы нашего полка перешли из Грузии в Чечню, где находился Ермолов, и здесь принимали участие в постройке крепостей Грозной и Внезапной. В то же время приходилось постоянно отбиваться от чеченцев, которые, пользуясь густыми лесами, беспрерывно тревожили нас своими нападениями.

Генерал А.П. Ермолов.

А в Дагестане в это время Аварский хан задумал поднять горцев и напасть на шамхала (князя) Тарковского за его преданность России.

Надо было спешить к нему на помощь, и Ермолов, несмотря на малочисленность отряда и глубокую ненастную осень, решил предпринять поход в Дагестан.

25-го октября с отрядом, в котором из пяти баталионов пехоты, два были нашего полка, он выступил из крепости Грозной. По дороге около большого торгового аула Андреева, заложил крепость Внезапную, и 3-го ноября подошел в Таркам. Успокоив преданное нам население, 11-го ноября Ермолов двинулся на Параул, лежавший за горным перевалом. Здесь сидел враж дебный нам Аварский хан.

Благодаря сильному ненастью и короткому дню, мы к вечеру подошли только к подошве высокого крутого хребта Аскарай. Здесь-то ожидал нас противник: все возвышенности кругом были усеяны лезгинами, в количестве 15 тысяч.

Едва войска наши подошли к подошве хребта, как горцы открыли огонь, а с горы Талганской посыпались на Ермолова дерзкие ругательства Солдаты, раздраженные, рвались в бой, но Ермолов остановил отряд и приказал варить пищу.

Горцы, видя, что мы расположились на ночлег и полагая, что Ермолов не решается атаковать их сильную позицию, еще смелее стали посылать в наш лагерь и пули, и брань.

Все были нсдовольны на Ермолова за бездействие. Но Ермолов не бездействовал. И когда, с наступлением холодной, ненастной ночи, в лагере все успокоились, не спал только сам Ермолов.

Он предвидел, что при открытом штурме этой, действительно очень сильной позиции, отряд его понесет большие потери, так как и без того крутые подъемы на гору были все перекопаны и заняты сильнейшим противником.

Об отступлении не могло быть и речи: наши войска впервые появились в Дагестане; все со вниманием следили за событиями, и малейшая неудача с нашей стороны могла надолго поколебать веру в силу русского оружии. Оставалось одно средство — обход. Верный проводник сказал Ермолову, что он знает одну тропу, такую трудную, что ее забросили даже сами туземцы и что «если русские солдаты могут пройти по такой дороге», то он берется вывести их в самый тыл неприятеля.

И русские солдаты прошли; это были кабардинцы.

Ермолов потребовал к себе майора Швецова, приказал ему взять второй баталион нашего полка с двумя орудиями, обходными тропами, без выстрела, взобраться на гору, покрытую дремучим лесом и на рассвете ударить на неприятеля. «Да помни, — сказал Ермолов Швецову, — оттуда тебе нет дороги назад, и я должен найти тебя на горе живым или мертвым».

Кабардинцы в точности выполнили приказ Алексея Петровича. Преодолев все препятствия, они под покровом бурной ночи пробрались в тыл противнику. На рассвете грянула пушка, и наш баталион с криком «ура»! бросился на горцев в штыки. Те едва успели схватиться за оружие, и, кто не пал под ударами пггыка, — в паническом страхе бежал врассыпную: 15-ти тысячного скопища не стало.

Сводный баталион из рот Троицкого и 8-го егерского полков бегом был двинут на поддержку Швецова; но помощь оказалась лишней: гора была занята одним нашим баталионом. Весь день войска поднимались на гору и только к вечеру заняли позицию.

Так умел Ермолов согласовать отвагу с разумною осторожностью. То, что вчера стоило бы нам сотни жизней, сегодня мы получили, не потеряв ни одного человека.

Вот за это-то славное дело Ермолов и назвал наш полк «Десятым легионом», и с этих пор во всех реляциях имя Кабардинскаго полка упоминается с прибавлением слова «храбрый».

В своем донесении государю Ермолов пишет: «баталион не мог ни храбрее, ни удачнее исполнить поручение».

Селения Параул, Большой и Малый Дженгутай были взяты; жители бежали. Ермолов объявил им прощение от имени Государя и разрешил возвратиться в аулы.

Примечания

2

В древности в Римском государстве (ныне Италия) у полководца Юлия Цезаря был 10-й легион (полк), прославившийся своей храбростью на весь мир: он всегда одерживал победы и никогда не знал поражения.