Слово. Сборник прозы и поэзии, посвящённый М. В. Ломоносову. Том 1

Сборник, 2023

«Словом можно убить,// словом можно спасти,// словом можно полки за собой повести…» – писал российский поэт В. С. Шефнер. О силе слова сказано немало. Слова выражают наши эмоции и мысли, побуждают к действию и бездействию. Брошенное в порыве гнева слово способно разрушить многолетнюю дружбу и оставить шрамы в душе и на сердце, а сказанное в нужный момент, оно может изменить жизнь человека и вытащить его из бездны. В сборник «Слово» вошли прозаические и лирические произведения современных авторов, затрагивающих в своём творчестве темы любви и ненависти, жизни и смерти, войны и мира, отношений отцов и детей, а также веры в Бога.

Игорь Вайсман

Игорь Вайсман проживает в Уфе. В 1977 году окончил Башкирский государственный университет. Член Российского союза писателей. Пишет прозу, сатиру и публицистику. Печатался в литературном журнале «Бельские просторы», еженедельнике «Истоки»; сатирическом журнале «Вилы», общественной электронной газете Республики Башкортостан, газете «Экономика и мы» и других СМИ.

Рассказы публиковались во многих антологиях современной прозы, изданных в Москве, Санкт-Петербурге, Уфе и других городах РФ.

Автор книг «Книговорот», «Постиндустриальная баллада», публицистического сборника «Может ли Россия стать образцом для всего человечества?», «Достоверная история Константиныча, прозванного Антиказановой», философско-публицистической книги «Трактат об обязанностях. Всеобщая декларация обязанностей человека».

Несоответствия

Вы прелестная девушка, моя собеседница! Вы умны и много читали, с вами есть о чем поговорить. Вы добры, у вас прекрасный характер, c вами легко. И знаете, честно скажу, вы красивы.

Если бы я повстречал вас раньше, не встретив ту, Другую, я, наверное, даже увлекся бы вами. Но сейчас я очень сожалею о том, что такая славная девушка не имеет достойного кавалера.

Вижу, вы совсем не против моей компании. Уж и не знаю, чем я вам так приглянулся. Ведь разница в возрасте между нами еще больше, чем у меня с Ней. Вы даже сделали мне какой-то комплимент, нашли во мне какие-то достоинства… Но я в этот момент подумал о той, что видела во мне одни недостатки.

Увы, душа моя умерла для всех, кроме Нее…

Вы так открыто и радушно мне улыбаетесь. У вас хорошая улыбка, наверняка она кого-то осчастливила бы. Но я хотел бы сейчас увидеть то серьезное лицо, которое редко улыбается. А уж если улыбнется, то это будет как прикосновение Бога.

Я смотрю на ваше лицо, оно очень милое, с правильными линиями носа, губ и бровей. Но это совсем другие нос, губы и брови! И тоскую я не по вашему лицу.

У вас длинные пышные волосы, мне всегда такие нравились. Но с некоторых пор мне всего дороже Та короткая стрижка черных волос.

И голос у вас приятный. Но я все жду и прислушиваюсь: может повезет услышать Тот голос, самый желанный, самый чарующий на свете…

У вас короткая юбочка, выгодно подчеркивающая стройные ножки. Это то, не стану лукавить, что я обожал всю жизнь. Но мысли мои сейчас о других стройных ножках, которых я, правда, воочию никогда не видел. Они всегда были спрятаны в джинсы или длинную-длинную юбку.

Пусть они всегда будут для меня тайной, но я бы много отдал, чтобы их увидеть… спрятанными в джинсы или длинную-длинную юбку.

…Вы все говорите со мной и не торопитесь уходить… Вы просто замечательная! В вас столько достоинств! Я даже не замечаю никаких недостатков. Но… вы же понимаете… вы, увы, не та. А если бы вы были Той, я простил бы вам все недостатки.

Наверное, если бы все у меня иначе сложилось, между нами не было б никаких проблем. Только разве счастье в отсутствии проблем? Да и нужно ли мне счастье? Мне Она нужна. А что это будет — счастье или несчастье, мне все равно.

Осел и Комета

Любовь, растворенная в пространстве для одного, может прикоснуться к душам многих.

Владимир Мегре, «Звенящие кедры России»

Жил-был самый обыкновенный Осел. Он ничем не отличался от других ослов. Но однажды произошло событие, изменившее его до неузнаваемости. В результате чего он из обыкновенного сделался уникальным.

Как-то под вечер, когда небо стало интенсивно синеть, Осел, мирно щипавший траву, увидел яркую вспышку. Он поднял голову и заметил в небе прекрасную Комету, окрасившую своим свечением все пространство до горизонта.

Осел замер от восторга. Такой красоты он никогда не видел — нечасто ведь к нам залетают кометы.

«Прежний спокойный и размеренной жизни у меня больше не будет», — совершенно ясно почувствовал Осел. И, задрав голову вверх, громко крикнул:

— Прекрасная Комета! Ты так великолепна!.. Возьми меня с собой. Я буду тебе служить.

Комета удивленно посмотрела на него и ответила:

— Послушай, как тебя зовут?

— Осел.

— Так вот, Осел, я самостоятельная, самодостаточная и все вопросы привыкла решать сама. Да и что ты можешь для меня сделать?

Она собралась было уже улететь, но Осел вдруг выкрикнул:

— А хочешь, я спою тебе песню?

— Ну, спой! — ответила Комета.

И Осел запел. Надо сказать, он никогда раньше этого не делал и особых вокальных данных у него не было. Поэтому получилось не очень здорово. Комета, однако, ничего по этому поводу не сказала, а только спросила:

— Ты эту песню придумал про меня?

— О да! — воскликнул Осел.

— Но я себя в ней не узнала. Ты слишком все приукрасил. Мне не нравится, когда из меня делают идола. Ну, прощай, Осел!

И, грациозно взмахнув хвостом, она улетела в свое межзвездное пространство. А Осел остался стоять пораженный, восхищенный, обалдевший, но больно задетый ее словами. Он долго еще смотрел в ту точку неба, где Комета скрылась из глаз, словно надеясь, что она вернется.

Ночью ему постоянно снилась огненная красавица, отчего он просыпался и долго не мог уснуть. А когда утром встал, обнаружил, что сочинил еще несколько песен про нее. Он не ставил такой задачи, песни сочинялись как-то сами собой.

Осел отыскал то место на небе, где последний раз видел Комету, и снова запел.

Мимо пробегала семейка зайцев. Они удивленно остановились и не уходили, пока Осел не закончил пение.

— Ты всегда здесь поешь? — спросил старший Заяц.

— Нет, только со вчерашнего дня, — ответил Осёл.

— Пой еще! — попросили зайцы. — Мы будем приходить слушать.

Шла Лиса по своим делам. Послушала пение Осла и сказала:

— Интересно ты поешь, Осел! Хотя и непрофессионально.

И она тоже стала слушателем Осла, вместе с зайцами.

Услышал пение Осла и Медведь. Подошел к нему и прорычал:

— Ай да Осел! Тебе правда медведь на ухо наступил, но такого пения я никогда не слышал.

И он тоже стал посещать концерты Осла.

Сидят звери, слушают, друг друга не трогают, забыли все свои распри, что они делятся на охотников и добычу.

Услышали ослиное пение и лягушки на болоте и кричат хором:

— Пой, Осел! А мы пока помолчим.

А Осел все сочиняет песни и сочиняет. Выходят они как из рога изобилия, без всяких на то усилий. И поет, глядя туда, где последний раз видел огненную диву.

Наконец, слух о необыкновенном Осле дошел до мэтра вокала Соловья. Усевшись на ветку ближайшего дерева, он долго слушал. Затем вымолвил:

— Эх, Осел! Тебе бы малость подучиться вокальной грамоте! А впрочем, знаешь, я, пожалуй, буду теперь петь по-другому.

Вскоре Осел стал очень популярной личностью. Только его родственники, ворчали:

— Все ослы как ослы, а ты какой-то ерундой занимаешься! Все равно твоя Комета больше не прилетит. Она забыла тебя давно. Лучше выбросил бы дурь из головы да женился на ослице. Вон их сколько, одиноких, простаивает!

Но Осел не понимал своих родственников. Как и они его.

А потом слухи о нем распространились за пределы его планеты. Космонавты из других миров, пролетая неподалеку, нередко заруливали сюда специально, чтобы послушать Осла. Осел стал некоей достопримечательностью, а его планету, которую называли кто планетой № 3, кто — планетой «Огксиген», кто — планетой «Аква», путешественники по Вселенной промеж собой окрестили планетой поющего Осла.

Осел от всего этого не зазнался. Да и в нем ли дело? Дело в том, что с ним произошло, и в тех песнях, которые из этого получились.

Распорядилась…

Из окна своей сторожки, что возле шлагбаума, я часто любовался вами. Как изящно в начале рабочего дня вы выходите из машины, какими невыразимо прелестными движениями берете в руки сумочку и пакеты. Как на ходу разговариваете по телефону, при этом так волшебно склонив головку, что все мое существо замирало. Я прожил жизнь, но и подумать не мог, что самые обычные движения могут так завораживать. А иногда днем вы прохаживались по территории, и видеть вашу стройную фигурку и неописуемую походку было просто пиром для глаз.

И вот однажды, в самом конце рабочей недели, вы вдруг зашли ко мне. В мою будку! Похоже, это был не сон, потому что с того момента я словно провалился в какое-то иное измерение. Мне с тех пор порою сложно понять, живу я или грежу, и на каком свете все это происходит.

Вы так стремительно вошли, что застигли меня врасплох. Если бы я только знал о таком визите! Я бы выскоблил всю свою сторожку, поставил букет цветов на стол, сам бы начистился, нагладился и надушился. А тут… Я как раз приступил к ужину, разложил на столе свои позорные банки с едой и даже не успел стряхнуть с себя крошки и отереть рот. Но вы, казалось, не придали всему этому никакого значения, а только сказали отчетливо и официально: «Приятного аппетита!» После столь же официального «Добрый вечер!»

Я растерялся, и вид у меня, должно быть, был очень нелепый. Но вам было все равно.

— Вот эти документы нужно передать курьеру, — произнесли вы твердым и уверенным голосом женщины, привыкшей распоряжаться. — Он придет попозже. Передадите их под роспись. Вы все поняли?

— О да, конечно! — кажется, так я что-то промямлил, застыв, словно истукан при виде чуда.

Вы протянули мне свои бумаги таким грациозным движением нежной белой руки, что последние остатки моего инстинкта самосохранения испарились, будто роса в лучах солнца. Машинально взяв их как самую большую драгоценность, я явственно ощутил тепло и трепетный магнетизм вашей руки. Наверное, такие ощущения возникают, когда тебя касается ангел, но ведь ваша рука даже не коснулась моей.

Вы говорили что-то еще, давали какие-то указания, но я только согласно кивал головой, утратив дар речи. Вы были сама строгость, тактичны и безупречны в своей роли руководителя. Вы были образцом делового этикета. Да только не смогли спрятать за этикетом яркую женскую суть. И в ней я такое увидел!.. Целый мир, всю безбрежную Вселенную!

Ваши глаза смотрели прямо, уверенно, прожигая меня насквозь. Но как они были прекрасны!.. Взгляд был тверд, но невероятно глубок. В нем было столько всего!.. Целая жизнь! Нет, множество жизней! Ваши глаза вместили всю женскую природу в лучших ее проявлениях. Взглядом своим вы словно проверяли меня на прочность. И я не выдержал. Я, кажется, совсем себя потерял.

Вы говорили четко и деловито, все только по работе. Но голос ваш, такой чарующий, такой женственный, он будто звал совсем в другие дали. Он шел из самой глубины вашей души. Он дурманил меня, и я бы согласился всю жизнь слушать от вас эти сухие фразы, исключительно по работе.

Вы произносили самые обычные слова, но уши мне твердили: «Какая дивная музыка!» А глаза подтверждали: «Какое совершенство линий, форм, движений!»

Эх, как вы были официальны, как уверены в себе! От вас исходила духовная сила и характер, которыми не каждый мужчина может похвастаться. Но, боже мой, как вы поставили ножку! Как невзначай элегантно поправили сумочку, висевшую через плечо! А как пленительно кивнули головкой, прощаясь! Все ваше пребывание в моей будке, каждый мельчайший жест, едва уловимое движение, были само Восхищение!.. Наверное, это было сошествие небесной благодати. И я был окончательно убит.

Вы, разумеется, мной не играли. И уж вовсе не собирались передо мной блеснуть. Зачем вам какой-то немолодой охранник! Вы просто вели себя так, как привыкли. Просто были сами собой.

— До свидания! Удачных вам выходных! — бросили вы на прощание и быстро удалились своей неподдающейся никакому осмыслению походкой. Тут же, сев в машину, вы уехали, исчезнув с глаз.

Вы ушли и тут же меня забыли. Для вас это был обычный эпизод, один из многих, что случаются за день. А я… Происшедшее вошло в меня неодолимой силой. Вошло, чтоб остаться. Вошло, чтоб этим жил.