Незабытые чувства

Слава Доронина, 2022

– Ян, что такое? – подает голос Ника. – Почему мы остановились? В груди сжимается до ломоты, когда я вижу красивое лицо и копну черных волос. Словно контуженный, перевожу глаза на вывеску здания, в котором скрывается девушка из моего прошлого. Мне бы уехать, притвориться, что не заметил, но вместо этого показываю Нике на дверь. Беру ее за руку и веду к салону красоты. – Мне не нужны услуги стилиста, тем более в подобном сомнительном месте, – насмешливо произносит она. – А ты сделай вид, что нужны. От одной мысли, что сейчас увижу Алёну и посмотрю в ее глаза, по спине сбегает горячая волна. Знакомое ноющее чувство в груди – словно заноза в сердце. Никуда не исчезло. Как, оказывается, и желание обладать. Эти же герои несколько лет назад в книге: «СДЕЛКА С СОВЕСТЬЮ».

3 глава

Отвернувшись от Яниса, я долго смотрю перед собой, мечтая только об одном: покинуть ресторан и сесть в самолет до Москвы. Через несколько дней избавлюсь от шлейфа воспоминаний об этой случайной встрече, и все будет как прежде.

Кажется, сегодня я еще ничего не ела. Нужно, как Нолик, занять чем-то руки и мозги, только бы не думать о том, что Янис находится в нескольких метрах от меня и может подойти в любой момент. Хотя… будь я на его месте, не подошла бы. Даже на метр бы не приблизилась.

Поднимаю запястье, которое обвивает изящный браслет часов. Разгар вечера, планов на него было много, но остаться здесь равно пересечься с Багдасаровым. А я этого не хочу. От слова «совсем».

— Идем.

Утащив Нелли в укромный уголок с другой стороны стола, перевожу взгляд в окно, на огни вечернего города, пытаясь унять волнение и дрожь в руках.

— Интересно, кто эта девушка с ним? — тихо спрашивает Нелли, продолжая на нервах поглощать вкусности со стола.

— Совсем не интересно, — резко обрываю я ее.

Есть предположение, кто эта девушка, но кем бы она ни была, мне не должно быть до этого дела. Никакого.

— Забавно, ты не находишь? Вы оба в в парах со светловолосыми… Ну ты понятно почему. А Багдасаров? Неужели его так зацепило, что ты тогда взяла этот проклятый салон?

— Еще как зацепило. И не только это. Ох, Нелли, не береди старые раны, — прошу я.

Не удивлюсь, если Гончаров со своей стороны посодействовал, чтобы Яниса от меня окончательно отвернуло, и, возможно, как-то подлил масла в огонь его ненависти. Потому что Багдасаров после того разговора исчез с горизонта, словно его и не было в моей жизни. Как и предупреждал: ушел в теневой бан. Точнее, меня туда отправил. Вероятно, начавшиеся у его брата проблемы со здоровьем и мое абсолютное равнодушие тоже сыграли немаловажную роль, а может, еще что-то, не знаю. И знать не хочу.

— Багдасаров подошел к своей спутнице и что-то говорит ей на ухо, при этом смотрит в нашу сторону, — докладывает Нелли.

— Боже, Нолик, остановись. Сделай вид, как и я, что его здесь нет. Давай переведем тему. Пожалуйста.

— Я не могу, Алёна. Ты тогда сильно переживала, мы с Ленаром даже сроки свадьбы сместили из-за этого. Такое не забывается, — говорит она. — Всё, разошлись. Ян вернулся к Иващенко, а его пассия направилась к Анжелике.

Которая спустя пятнадцать минут подходит к нам вместе с девушкой Яниса. Черт. Ну зачем, спрашивается? Это он ее попросил, да?

Нелли недовольно вздыхает, отставляя бокал с соком на поднос.

— Я ей в волосы вцеплюсь когда-нибудь, если не прекратит крутиться возле меня и Ленара. Клянусь.

— Добрый день, Нелли, — вежливо здоровается дочка Иващенко, поравнявшись с нами, а затем переводит на меня вопросительный взгляд. — Вы, кажется, Алёна?

Я киваю в знак приветствия, мечтая выпить еще шампанского. Но пока хватит.

— Здравствуй, Анжелика, — сохраняя дружелюбный тон, отзывается Нелли. — Да, это Алёна. Девушка Генриха. А вы?.. — мило улыбается она спутнице Яна.

Прекрасно понимаю, зачем Нолик это говорит. И почему так себя ведет. По ней явно плачут театральные подмостки.

— Вероника. Вежина. — Девушка протягивает мне изящную ладошку.

Теперь я тоже начинаю испытывать раздражение, как Нелли, но особо погрузиться в эти ощущения не получается, потому что пассия Яна в процессе ненавязчивого общения якобы невзначай проливает на мое платье фужер шампанского и тут же наигранно начинает извиняться.

Все сомнения относительно того, кем приходится Янису эта дама и о чем они шептались, отпадают. Подойти на виду у всех гордость не позволяет, да, Ян? Хочешь личной аудиенции за закрытой дверью и без лишних глаз? Но зачем?

— Я случайно, — фальшиво продолжает извиняться Вероника.

Хочется громко ругаться. Случайно она, как же. Я бросаю в сторону Яниса опасливый взгляд.

— Ничего. Всё в порядке, — спокойно заверяю Веронику. — Я отойду на минутку.

Поворачиваюсь к Нелли, глазами показывая ей, чтобы стояла на месте и дальше изображала дружелюбие.

В туалете нет не души. Хотя недавно кто-то был. Пахнет сигаретами и женскими духами. Помыв руки и вытерев салфетками подол черного платья, я выпрямляюсь и замечаю Багдасарова, который стоит в дверях и наблюдает за мной.

Не понимаю, чем это заслужила. Тем, что в прошлом мы были вместе и плохо расстались? Но так получилось. Я не хотела подобного финала.

Скользнув по Янису быстрым взглядом, я бросаю салфетки в урну и, стараясь не смотреть ему в глаза, иду к выходу, но Багдасаров преграждает путь.

— Упс, — небрежно произносит Ян, когда я пытаюсь обойти его.

Делаю шаг в сторону, но Янис тоже его делает, не давая пройти.

— Торопишься, Алёна? — спрашивает умиротворенным голосом, слегка приподняв бровь.

— Да. Ты не мог бы отойти?

— Не мог бы.

Багдасаров вдруг начинает наступать на меня, располосовывая взглядом, от которого рвет в клочья. Я пячусь назад, пока не упираюсь лопатками в холодную стену, понимая, что попала в западню.

— Меня в зале ждут, — стараюсь говорить максимально спокойно, но внутри безмятежности ни на грош.

— Подождут.

В груди щемит, сжимается под натиском сильных чувств, вызванных внезапной встречей в салоне красоты и ее продолжением в ресторане.

Чуть наклонив голову, Ян подходит вплотную, и меня парализует от его близости. Перед глазами вспыхивает сцена прощания у аэропорта, наши переплетенные пальцы, шепот на ухо… Расставание, все мои слова и поступки тоже. Одно от другого неотделимо. Никак.

— Не нужно. — Я предпринимаю еще попытку, но Ян даже не двигается.

— Нужно.

Багдасаров сканирует меня прищуренным взглядом. Долго. Настойчиво. Ощущаю себя привязанной к столбу ведьмой, у ног которой разводят костер. Становится жарко, я хочу оттолкнуть Яниса и уйти. Но боюсь прикасаться к нему. И эти дикие глаза напротив… Он все еще ненавидит меня. Мне не показалось. Но зачем тогда это все затеял? Дальше бы игнорировал и не подходил.

— Нового поклонника завела?

— Завела, — отвечаю односложно, беря с него пример.

Полуулыбка сходит с мужественного лица.

Я собираюсь оттолкнуть Яна, сказав, что тороплюсь, но он упирается рукой в стену над моим плечом и грубо прижимается ко мне всем телом. Хочется снова ляпнуть что-то такое, чтобы Багдасарова перекосило и он отошел от меня. Желательно навсегда. Потому что его близость и мощная энергетика, как острая бритва, которой ведут по затянувшимся ранам, вспарывая их по новой.

Свободной рукой Багдасаров тянется к моему лицу и проводит пальцем по щеке, очерчивает родинку, а глазами как будто говорит: «Как же можно быть такой красивой и бессердечной сукой, Алёна?» Вот так и можно, Ян!

Я пытаюсь отвернуться, но пальцы Багдасарова больно смыкаются на подбородке, заставляя смотреть ему в лицо. И прежде чем его взгляд становится мягче, проходит очень много времени. Острое лезвие успевает полоснуть сердце несколько раз, оставляя глубокие порезы. А еще… я замечаю шрамы на руках Яниса. Они такие же, как у Андрея, когда он обварил ладошку кипятком.

Дыхание Яниса тяжелое, как после быстрого бега, хотя внешне ничто не выдает его эмоций. Неужели научился держать себя в руках? Судя по тому, как тесно он прижимается ко мне, вдавив в стену, вряд ли. Между нами слишком мало расстояния. Слишком.

— Живая, — тихо хмыкает Ян и какое-то время молчит, а потом бьет словами наотмашь: — А мне постоянно снилось, что умерла. — Он рвано выдыхает мне в щеку и легко касается горячими губами кожи.

На мгновение я закрываю глаза. От услышанного становится нестерпимо больно. Часто-часто моргаю, чтобы не дать подступившим слезам выкатиться из глаз. Умерла, да? Всё так, Ян. Тебе опять снятся вещие сны?

Когда я начинаю заметно дрожать, Багдасаров резко убирает руки и отходит, его взгляд становится отрешенным.

— Какой только глупости не приснится, — коротко заключает Ян с нотками грусти.

Мне стоит больших усилий взять себя в руки и не завыть от досады.

— Ты вроде торопилась? Иди, — кивает он на дверь. — Я больше не держу.

С радостью бы, но ноги будто одеревенели. Невозможно убежать от того, что внутри, а там сейчас ад. Я делаю шаг. Еще. Движения даются с трудом. Словно гири к ногам привязали.

— Алёна, — окликает у двери хриплый голос.

Я замираю. Страшно обернуться и снова встретиться с глазами Багдасарова.

— Ты переехала в Питер? — спрашивает он.

Все-таки поворачиваюсь.

— А что?

Ян подходит к подоконнику и достает из кармана брюк пачку сигарет. Поправляет воротник рубашки, зажав в зубах одну, и равнодушно пожимает плечом.

— Если Нейману и Камаеву создать немного проблем и движухи, — криво усмехается, — интересно, захочет им кто-нибудь прийти на помощь в затруднительной ситуации?

Увидев, как я дернулась от его слов, Янис выпускает струю сизого дыма в мою сторону и невинно округляет глаза, мол, что-то не так сказал, Алёна?

Лучше бы ударил, чем так издеваться и делать больно, перед этим подослав свою любовницу или эскортницу облить меня шампанским, чтобы потом самому остаться со мной наедине.

— Ты ведь не сделаешь этого? — шепчу я.

— Не знаю. — Ян снова кривит губы в ироничной усмешке. — Ладно. Иди, — кивает на дверь. — Тебя уже, наверное, заждались. Надеюсь, еще увидимся, — подмигивает он, и мне становится плохо от того, что я вижу в глубине темных глаз.

— Надеюсь, что нет.

Я выхожу за дверь.

Господи, пусть Багдасаров одумается и оставит меня в покое. Я лишь недавно пришла в себя после всех эмоциональных встрясок. Не хочу ворошить старое. А если он все такой же упертый, как и раньше, то впору искать визитку Гончарова, чтобы как-то повлиял на Яниса и вправил ему мозги. Если это, конечно, в его силах.

В коридоре я сталкиваюсь с Генрихом. Нейман ловит меня в объятия и привлекает к себе, внимательно осматривая.

— Всё в порядке? Нелли сказала, что тебе нужна помощь. Ты вся дрожишь, Алёна… — замечает он. — Что случилось?

Я инстинктивно вжимаюсь в Неймана, оглушенная собственным сердцебиением. А когда слышу за спиной голос Багдасарова, сердце и вовсе грозит проломить грудную клетку.

— Я немного испугал твою спутницу своим неожиданным появлением в дамской комнате. Перепутал двери. Еще раз извините… не знаю вашего имени, прекрасная незнакомка. Я не преследовал цели вас напугать, — обращается ко мне Ян, пока я не отнимаю лица от груди Неймана, обтянутой черной рубашкой. — Приятного вечера.

Уверенные шаги вскоре стихают, и мне становится чуточку легче. Но в голове по-прежнему каша. Я понимала, что придется жить с последствиями своего выбора, но и представить не могла, что это окажется так тяжело.

Нейман приподнимает мое лицо двумя пальцами, заставляя на себя посмотреть.

— Меня случайно облили шампанским. Я отмывала пятно в туалете, когда вошел этот мужчина… Расстроилась, что теперь буду ходить «красивая» остаток вечера, — грустно констатирую, кивая на испачканный подол платья.

— Хочешь уйти? — словно почувствовав мое настроение, спрашивает Генрих.

— Хочу, — честно отвечаю я.

— Тогда идем попрощаемся с Камаевыми, и я вызову такси, — говорит Нейман, обнимая меня за талию.

Мысль вернуться в зал мне не очень нравится, но, кажется, самое страшное за этот вечер я уже пережила. Несколько минут назад.