Глава 3. Предпосылки.
Старая я.
Прости меня, дорогой читатель, за столь обрывочное повествование. Ника уже пришла с перекисью, и мне пора отвлечься от воспоминаний, чтобы вернуться в действительность. Но я обещаю рассказать вам все до самого конца…
— Сара, тут все, что я смогла найти: перекись, бинт, жгут, если нужен, — ринулась перечислять она.
— Да уж. Куда я без жгута…
На лице Ники проступает улыбка. На моем же невозможно прочесть ничего, кроме ледяного спокойствия.
— С кем болтала по телефону, пока меня не было, колись, я все слышала.
А то ты не знаешь…
— А тебе-то какая разница? — сухо бросаю я.
— Сара, ты чего… Я же просто…
— Ника, перестань, не строй из себя глупенькую овечку. Какого черта ты общаешься с Сэмом за моей спиной?
— Успокойся. Только не говори, что ревнуешь. Ты же понимаешь, что между нами даже близко не может быть никаких отношений. Сэм любит тебя, и, если тебя это успокоит, он не в моем вкусе… Мы общаемся просто как друзья.
— Ага, спешу верить…
— Дура ревнивая! Я попросила его позвонить тебе, потому что видела, в каком дерьмовом настроении ты находишься. Думала, он сможет поднять его тебе… Все наше общение строится на обсуждении планов на предстоящую поездку: какой алкоголь покупать, что брать по еде и т. д. Ты сама говорила, что не хочешь с этим всем возиться, поэтому я взяла организацию в свои руки… Я составляю ему список из того, что нужно взять, а он по нему покупает.
В диалоге повисла тишина. Слова Ники звучали убедительно, но даже тот факт, что они просто общались как друзья, заставлял мое сердце обливаться ревностной кислотой, отравляющей сознание. Я считаю, что если человек твой, то он твой без остатка. Вы принадлежите друг другу полностью, до последней капли, и никакие «дружеские отношения» не должны присутствовать даже близко. Знаю, это прозвучало эгоистично, и, как минимум, глупо, но на другой расклад я не согласна. Либо так, либо никак иначе. Компромиссам здесь места нет.
— Нужно быть совсем повернутой, чтобы сейчас поссориться из-за этого с лучшей подругой, — снова вставила Ника.
— Как скажешь…
— Ну прости меня. Мне, действительно, следовало рассказать тебе о нашем общении… Сара, я безумно дорожу нашей дружбой…
Голос Ники даже дрогнул на этом моменте. По всему было видно, что она переживает и ей стыдно. Мне стало даже как-то не по себе: не могу смотреть на то, как близкие люди страдают…
— Ладно, забыли… — тяжело вздыхая, произношу я.
— Снова лучшие подруги?
— Лучшие, — соглашаюсь я. — Только есть одно условие…
— Какое?
— Больше никаких секретов. Хорошо?
— Обещаю тебе.
Я беру у Ники перекись и начинаю обрабатывать раны. Она в это время ложится на мат рядом со мной и что-то запевает себе под нос. До начала урока не больше пяти минут и народ уже подтягивается в зал. Вот прошли парни и исчезли в раздевалке, шумно обсуждая последние новости спорта. Девчонки тоже постепенно подходят и идут переодеваться.
— Ну что, будешь заниматься сегодня? — спросила, приподнимаясь на локтях, Ника.
— Скорее всего.
— А как же колени?
— Боли уже практически нет, поэтому думаю, все будет отлично.
— Это хорошо, а то я умру от скуки одна. Пойдем быстрее в раздевалку.
— Мне так лень вставать. Давай еще немножко поваляемся на матах… Митч снова заставит наматывать круги по стадиону, поэтому нужно прийти отдохнувшими.
— Сара, это последний день. Заставь свою ленивую жопу поднапрячься перед каникулами, если, конечно, хочешь порадовать Сэма подтянутой фигурой, а не свиными боками.
Меня пробирает смех.
— Ага! Значит, у меня свиные бока, — смеясь, кричу я. — Тогда почувствуй на себе всю их мощь!
Я накатываюсь на нее сверху, и мы начинаем под дикий хохот дурачиться.
— Сара, — вопит подруга. — У меня сейчас что-нибудь лопнет внутри.
— Отпущу, только если ты вернешь свои слова назад.
— Хорошо-хорошо. У тебя обалденная фигура…. А теперь слезай, пока у меня не началось внутреннее кровотечение.
Я слезаю с нее, у нас обеих отдышка, как у бегуна после марафона, но мы продолжаем смеяться.
— Идем переодеваться, — найдя в себе силы, наконец произношу я.
***
Раздевалка.
Знаю, принято думать, что в женских раздевалках пахнет ромашками. Но хочу вам сказать, что это крайне сильное заблуждение, по крайней мере, в нашей школе. Зайдя внутрь, неподготовленный человек может сразу упасть в обморок. Здесь огромное количество разнообразных запахов: духи, крема, антиперспиранты, сигареты и тому подобное. Но среди всего этого изобилия запаха есть один, перед которым меркнут остальные — запах пота. Да-да, не удивляйтесь, девочки тоже потеют. Поэтому раздевалки на переменах тщательно проветриваются.
Практически все, кто находился в раздевалке, уже переоделись. Мы с Никой, не спеша, начинаем натягивать на себя спортивную форму, одновременно говоря обо всем, что придет на ум.
— Ты уже видела фотографии дома, который мы снимаем?
— Еще нет.
— Он просто великолепный! Огромный белокаменный особняк на берегу озера с чистейшей водой. И самое крутое, что вокруг никаких соседей. Только мы, алкоголь, музыка и смех. Это будет просто незабываемо…
— Да уж, звучит очень круто, — сглатывая ком в горле, соглашаюсь я.
— Конечно! В доме больше 20 комнат, которые обустроены по последнему слову техники. Кондиционеры, огромные телевизоры, мини бары и многое другое. В доме даже есть свои кинотеатр, джакузи и дискотечный зал.
— Главное в таких домах — ничего не разбить, — замечаю я. — А то придется продать почку, чтобы расплатиться…
Ника смеётся.
— Кстати, говоря о деньгах, ты передала мою долю? — спрашиваю я.
— Да, все деньги уже у парней, они вместе с Сэмом будут закупаться. А в понедельник на машинах отъезжаем.
Каждый раз, когда Ника упоминает моего парня, меня почему-то начинает трясти от злости. Я понимаю, что они согласовывают покупки, но все равно неприятно. Такая вот я ревнивая сучка…
— Отлично, буду надеяться на то, что родители простят…
Звучит звонок на урок. Мы выходим из раздевалки и видим, что класс уже построился перед физруком. Судя по выражению лиц основной части одноклассников, Митч решил сделать сегодня что-то «выдающееся».
— Баркс и Гилберт, — обращается физрук к нам. — Почему еще не в строю?
— Уже идем, — отвечает за нас двоих Ника. — Просто Сара упала сегодня, оступившись на лестнице, и содрала себе все колени. Я взяла медикаменты у вас в кабинеты и помогла обработать ей раны.
— Баркс, это так? — спросил Митч, пристально уставившись на меня.
— Да, я действительно упала, — опустив голову под силой его взгляда, ответила я.
В следующий момент класс стал разглядывать меня. Наверное, пытаясь, найти следы падения на моем теле. Господи, глупые, как овцы…
— Заниматься сможешь? — продолжил серию своих вопросов Митч.
— Именно поэтому я здесь, — уже устав от этого допроса, сорвалось у меня.
— Ну, смотри сама. Будут какие-либо жалобы — обращайся.
— Ладно…
— Такс, значит. Сегодня у вас будет кросс, — обращается Митч ко всем девочкам. — Пока я занимаюсь с парнями подготовкой к соревнованиям, вы бегаете вокруг поля. Задача пробежать 20 кругов. Всем все понятно?
— Но это же больше пяти километров, — прикинув в уме, обратилась к физруку Дана — девчонка из нашего класса, которая уже успела перевести круги в километры, чем"обрадовала"всех присутствующих.
— Что ж… тем лучше для вас. Если вопросов больше нет, то выходим на улицу.
Под дружный негативный гул всех девочек, а также трехэтажный мат в сторону физрука, который, разумеется, он не мог слышать, потому что был далеко впереди, мы строем выходим из школы и идем в сторону стадиона.
— Вот тебе и последний урок, — обратилась я к Нике. — Полюбовалась, блин, парнями?
Ника виновато замолчала, видимо, понимая, что облажалась.
***
Вот мы и на поле. Солнце уже прилично пекло, а от утренней свежести не осталось ни малейшего намека. На таком зное парни сразу стали сбрасывать с себя футболки, как Ника и предвидела. Девчонки дружно пялились на них, некоторые даже посвистывали, как мужики в ночных клубах, я же отвернулась, стараясь полностью убрать их из своего круга зрения.
И это мой класс…
— Сара, ты только посмотри на них, — подначивает Ника. — Это же восьмое чудо света… ну, или какое там по счету…
— Отстань, идиотка, — смеясь, говорю я.
— Эти кубики, грудь, бицепсы… Ты должна посмотреть.
— Моя подруга — конченная извращенка…
— Ой, сама-то не многим лучше.
Наш диалог прервал Митч.
— Всем слушать сюда, — заявил громко физрук. — Девочки, что до вас: разминаетесь и начинаете наматывать круги. Вы, парни, идете со мной на спортивную площадку. Рааазойтись! — скомандовал он.
Митч с одноклассниками ушли. На поле остались только девчонки. Кто-то сразу приступил к бегу, а кто-то, как мы с Никой, стоял и разминал язык.
— Великолепный день! Сначала грохнулась, ободрав все колени и порвав одежду, а теперь вот еще этот марафон на палящем солнце. Чудесное завершение учебного года! — на эмоциях выговариваюсь я.
— Мда уж. Еще и парни отошли. На что теперь смотреть?
— Ой, ну ты как всегда, об одном…
— Я постоянно ищу плюсы, а вот ты ноешь, что все и всегда плохо.
Что тут сказать, она была права. Я, действительно, часто концентрируюсь на своих проблемах.
— Ладно, забыли. Я больше не ною, а ты завязываешь со своими парнями, иначе я брошу в тебя собачьими экскрементами… — указывая на коричневую кучу возле стадиона, заявляю я.
Наши глаза встречаются. Какое-то время мы зло щуримся друг на друга. Так продолжается с минуту. Потом она все-таки не выдерживает и начинает смеяться. Ее звонкий, заразительный смех заставляет и меня потерять серьезный вид. Мы снова, как две дуры, ржем на весь стадион.
— Баркс и Гилберт, — орет со спортивной площадки физрук. — Я смотрю за вами. Не уйдете с моего урока, пока не пробежите все круги. Так что в ваших же интересах перестать корчить рожи и заняться делом!
— Старый хрыч, — передразнила его Ника.
Разумеется, слышать этого с другого конца поля он не мог. А если бы мог, то от моей подруги остался бы сейчас только пепел из-под кремирования.
— Ладно, побежали. Я знаю этого горе — ЗОЖника. Он от своих слов не откажется.
— Да уж… — соглашается с моими словами Ника, тяжело вздыхая при этом.
Я не бегала уже месяцев шесть и не бегала бы, наверное, еще столько же. Первые пять кругов мы с Никой осилили вполне спокойно, даже говорить успевали. Я поверила в свои силы, стала прикидывать, через сколько примерно закончим. Но вскоре начался сущий ад: каждый шаг, каждое прикладываемое мною усилие стало даваться с невероятнейшим трудом. Внезапная жгучая, ноющая боль в боку мешала расслабиться даже, когда я сбавляла темп. На 9 кругу Ника решила меня обогнать, потому что я уже чуть ли не пешком плелась. Никогда не была в таком подвешенном состоянии. Сильнейшая отдышка, сердце, стучащееся в ненормально высоком ритме — все это сопровождало меня неотступно. Мотивировали лишь слова Митча: «Не уйдете, пока не пробежите». Если бы не они, то давно бы бросилась на землю и плевать, какое количество двоек мне поставят. Сил, чтобы двигаться дальше, больше не было…
Сжав с силой кулаки, я заставляла себя преодолевать расстояние. Злоба на собственную слабость и никчемность лишь помогала мне держаться на ногах, оказывая ощутимую прибавку к силам. Я почувствовала, что постепенно силы восстанавливаются. Боль уходит, возвращая былую трезвость мышцам и легким, как будто открылось второе дыхание. Помню, тренер говорил про это: нужно просто перетерпеть сложный момент, тело адаптируется, и ты получишь дополнительные силы.
— Я смогу все это осилить, — произнесла я вслух, смахивая капли пота со лба.
Прибавив прилично в темпе, уже через круг мне удалось нагнать Нику.
— Догоняй, черепаха, — пробегая мимо своей запыхавшейся подруги, сострила я.
Я бежала и не чувствовала уже ничего. Никакой боли, усталости и отдышки, такое ощущение, что меня внезапно пронзило тысячами иголок, которые качали в меня морфин. Я перестала чувствовать вообще ВСЕ! Состоянии сравнимо с алкогольным опьянением, когда твои эмоции и чувства притупляются, но с одним лишь отличием: я не теряла контроль над своим телом.
Но вот, спустя всего пару минут, после получения мною второго дыхания, что-то безумно сильное ударило в голову. Раз за разом пульсирующая боль проносилась по телу, подобно разряду тока. Кажется, будто что-то взорвалось внутри… Зрение тут же ухудшилось. Все вокруг стало таким расплывчатым, будто бы я была в очках. Сразу вспомнилось утро, падение. Сейчас все повторилось, но уже в гораздо большей степени. Тогда я перестала бежать, остановилась и с трудом попыталась устоять на месте, сохраняя равновесие. Ноги не оказали должного сопротивления и подкосились, а сознание окончательно скомкалось, и я упала на землю.
То, что я помню дальше — череда обрывчатых воспоминаний. Чей-то крик прямо над ухом. Гул собравшихся вокруг меня людей. Контуры лиц, которые пытались меня растрясти, пытались помочь мне. Из последних сил я поднимала голову и всматривалась, но уже ничего не видела…. В глазах потемнело, и я безвозвратно оборвала связь с этим миром…
