Золотые желуди

Сигита Ульская, 2018

Разные люди, разные судьбы, разные жизненные сюжеты проходят мимо Тесс – прорицательницы из небольшого провинциального городка. Эзотерика – её призвание. Умение понимать других и пропускать через себя чужие проблемы – её дар. Получив предзнаменование, о котором давным-давно её предупреждала наставница, Тесс должна найти учеников и передать им свои знания. Ей придётся полностью отдаться учебному процессу и вместе с подопечными пережить не только мистические трудности, но и жизненные неурядицы. А пока Тесс выполняет своё предназначение, её личная жизнь трещит по швам и вот-вот развалится на кусочки. Как научиться сочетать несочетаемое: выполнить предначертанное и обрести счастье?

8

Августовские дни заканчивались. Они пролетали один за другим.

Тесс с Джеком успели съездить на море и провести там тёплый солнечный выходной. Остальное время она штудировала старые записи, набросала план занятий, принимала клиентов.

Последний день перед приездом учеников был днём Молчания. Тесс, предупредив родных, отключила телефон. Она ни о чём не думала. Набиралась сил. Весь день пила только воду. Потом занялась уборкой: вытерла пыль, подрезала розы, навела порядок на огороде, украсила комнаты свежими букетами. Легла очень рано — в шесть вечера. Но проснулась уже в полночь.

Дом спал. Спали птицы и кошкина семья. Тесс помылась, натёрлась смесью масел. Надела чистую одежду и тихо вышла из дома, направившись к дубам. В руках у неё была приготовленная с вечера корзина.

Тесс вынула маленький металлический котелок на подставке и разожгла под ним ритуальный костер. В котелок налила родниковой воды из бутылочки. Пока вода грелась, Тесс прикоснулась к одному из дубов и попросила у него сил, потом сорвала лист с его ветвей и положила в воду. Вытащила из корзины серебряную монету и бросила её следом за дубовым листом. Последнее, что она сделала, — достала из кармана камешек с дырочкой посередине, который подобрала в прекрасный день Силы на берегу моря, и тоже отправила в котелок. Вот такой странный чай заваривала сегодня Тесс. Чай пяти стихий: Дерева, Огня, Земли, Металла и Воды.

Пока чай закипал, Тесс сидела в глубокой задумчивости и смотрела на тёмное звёздное небо и на свой дом, скудно освещённый половинкой растущей луны.

Потом она погрузила взор в себя. Её душа после суток Молчания напоминала озеро, наполненное живительной водой внутри подземного грота.

Вы когда-нибудь окунались в пещере, где царит полный мрак, в воду? Слышен только плеск воды, и ты испытываешь первобытное чувство защищённости, словно в материнской утробе. Это невероятное блаженство! С тем же чувством Тесс окуналась сейчас в глубины своей души.

Чай давно закипел, костёр погас, котелок остывал, а она всё ещё не прикасалась к нему. Только когда небо над домом забрезжило рассветом, она сняла его и медленно сделала несколько глотков. Остальную воду перелила в бутылку.

Тесс убрала кострище и, сложив все предметы в корзину, отнесла её в дом. Затем поднялась в комнаты, которые сегодня должны были наполниться голосами её учеников. Касаясь изголовий кроватей, она уже видела их. Чувствовала каждого из них… София Эртон смотрела на неё с любопытством, Дэн Кит внимательно слушал, Роберт Одли недоверчиво щурился, Анна Смит улыбалась, а Сара Милн одухотворённо ловила её слова.

Тесс открыла в комнатах окна, чтобы проветрить их перед приездом новых жильцов. В долине наступало утро. Была такая тишина, что можно было расслышать пение петухов с дальних ферм.

Тесс спустилась вниз, позавтракала. На кухню вышли котята вместе с Мелани. Тесс покормила и их, любуясь, какие они уже большие и самостоятельные. В это время у калитки зазвенели переливы подвешенных там колокольчиков, и она вышла встречать первого гостя.

Это была Сара Милн. Её опять привезла мама. Вдвоём они выгрузили большой чемодан. Сара была в нарядном платье, а в её косы были по-старомодному вплетены ленты. Она сияла и суетилась. Когда Тесс подошла к ним, мать и дочь хором поздоровались и заулыбались.

Роза подала Тесс огромный пакет с выпечкой:

— Это вам — хлеб, французские батоны и медовые булочки с маком. Пригодятся.

— Спасибо, очень приятно! — Тесс взяла пакет из её рук.

— Сара, — обратилась мать к дочери, — тебе помочь донести твои вещи?

— Спасибо, мама, я сама. Ты езжай, я тебе позвоню, а в субботу увидимся.

— И то правда — поспешу, а то без меня в пекарне не справятся!

Роза поцеловала дочь, кивнула Тесс и села в машину.

Тесс помогла Саре донести до одной из комнат на втором этаже чемодан. Из стоявших там двух кроватей Сара выбрала ту, над которой висел натюрморт Тесс с белыми лилиями и красными яблоками.

— Располагайся, Сара! Вот в этот шкаф ты можешь сложить свои вещи. Но с тобой будет жить ещё одна девушка, так что оставь место и ей.

— Конечно. Здорово, у меня будет компания! Вдвоём веселее!

И снова зазвенели колокольчики. Тесс выглянула в окно: от дома отъезжало такси, а у калитки стоял Дэн Кит. Вещей у него было немного. Тесс спустилась к двери, помахала ему с порога и поманила в дом.

Дэн подошёл — от волнения он даже прихрамывал, постоянно шмыгал носом и всё время поправлял свои большие очки — и сказал:

— Приветствую хозяйку этого дома! Я с подарком — вот диск интересной мистической музыки каких-то там тибетских монахов, — с этими словами он протянул Тесс свёрток.

— Спасибо, послушаем как-нибудь твоих монахов, а теперь поднимайся за мной наверх — покажу тебе твою комнату.

Они поднялись на второй этаж, и Тесс открыла дверь в другую большую спальню. На звуки из соседней комнаты вышла Сара и с любопытством посмотрела на Дэна.

— Привет, ведьма, — поздоровался тот первым.

— Привет, колдун, — поддержала его шутку Сара.

— Колдун Дэн, а тебя как, ведьма?

— Сара, — заулыбалась девушка.

— Дэн, выбери сам себе кровать. И реши, что будет удобнее для твоих вещей: комод или вот этот шкафчик, — показала Тесс.

— Тогда, пожалуй, я обоснуюсь здесь, — и Дэн кинул на кровать с синим покрывалом свою сумку. — А здесь суперски, — подытожил он, оглядев комнату.

— Я рада это слышать. Пойдём — ты, наверное, голодный. Сара, — крикнула она девушке, — идём вниз, поможешь мне налить чай.

Ребята спустились за хозяйкой, но не успели зайти на кухню, как снова зазвенели колокольчики. Все втроём вышли на крыльцо.

У калитки стояли София и Анна.

— Привет! — закричали они. — Это мы!

Оказывается, девочки встретились на дороге и вместе взбирались в гору. У Софии был аккуратный чемоданчик на колёсах, и на него был водружён пакет с цветком в горшке. У Анны же вещи уместились в видавшем виды рюкзаке, а руками она обнимала большой арбуз.

— Анна, ты с ума сошла?! Такой огромный арбуз! — всплеснула руками Тесс. — Дэн, помоги ей, — попросила она юношу.

— А что, не такой уж он и тяжёлый! — весело отозвалась Анна, отдавая арбуз подскочившему Дэну.

— Заходите. Сара, покажи девочкам, где спальни. Анна будет жить с тобой, а София в крайней комнате. Проводи их, — командовала Тесс. — Дэн, отнеси арбуз на кухню.

— Есть, мэм! — Дэн щёлкнул каблуками.

— Да, ребята, у нас есть одно железное правило — в доме мы не ходим в обуви! Ни при каких обстоятельствах. Всегда оставляйте её у порога. Когда придёт зима, мы постелем в коридоре циновку и оставлять ботинки будем на полке рядом с ней.

— Хорошо, да, — все подтвердили, что услышали Тесс, и разулись.

Девочки стайкой побежали наверх — осваивать комнаты. А Дэн с Тесс завернули на кухню. Дэн положил арбуз в раковину и неожиданно увидел котят.

— О, какая команда! Какие они забавные! А я видел только одного. — Он нагнулся к ним и стал гладить. — У них имена на ленточках… Сара… Анна… Дэн…

— У них ваши имена.

— Значит, нас будет всего пятеро? — догадался Дэн.

— Да.

— А кто пятый? Мой сосед?

— Да. Его зовут Роберт. А вот и он, — увидев через окно приближающегося к калитке путника, успокоенно сказала Тесс.

Увидев, что Роберт остановился в раздумье, она подошла к нему:

— Не звонишь — значит, передумал?

— Нет, не передумал. Видимо, оробел, — честно признался Роберт, — всё же это какая-то черта, некий рубеж. Переступлю порог, и начнётся что-то новое. А это, знаете ли, страшно.

— Думаю, это прекрасный рубеж, — Тесс жестом пригласила его зайти.

— Поглядим. — И Роберт смело шагнул за ней.

У порога Тесс объяснила ему правило с обувью:

— Понимаешь, дом — наше тело, наш храм, и нехорошо, когда в нём ходят в ботинках. В этом плане очень правильно поступают японцы: они тоже всегда снимают обувь у порога.

— Окей, не спорю, — сказал Роберт, стягивая кроссовки.

Дэн вышел поприветствовать будущего соседа по комнате, и молодые люди, познакомившись, пожали друг другу руки.

— Так, — Тесс приобняла их за плечи, — пойдёмте-ка наверх, а потом всё-таки с третьей попытки выпьем чаю!

Они двинулись навстречу девичьему щебету. Тесс показала Роберту его комнату и оставила их с Дэном. Заглянула к Софии. Девушка разбирала вещи.

— Тут, конечно, тесновато, — сказала Тесс.

— Да нет, что вы, очень уютно. И есть всё, что надо. А это вам! — она вручила Тесс цветок.

— Спасибо, красивая гардения.

Тесс с подарком в руках пошла проведать Анну и Сару. Девочки уже сдружились и весело над чем-то смеялись.

— Как я рада, — вскочила Анна, увидев Тесс.

— А я до сих пор не могу поверить! — подхватила Сара.

— Девочки, я тоже очень рада, — сказала Тесс. Затем вышла в коридор и громко сказала: — Ребята, выходите. Я покажу вам дом.

Новые жильцы высыпали из комнат и обступили Тесс.

— Я ещё раз говорю вам всем — здравствуйте! Те, кто ещё не знает имён друг друга, познакомьтесь: вот это Сара и Анна, это София. А это Дэн и Роберт. Вот здесь — туалет, здесь ванная комната. В том крыле моя спальня и гардеробная.

— А у птиц есть имена? — спросила Анна, показывая на клетку с кенарами.

— Да. Жёлтый — это кенар. Его зовут Моцарт. У его зелёной подружки имя Музыка, — улыбнулась Тесс. — Пойдёмте вниз.

Все неторопливо стали спускаться по лестнице.

— Здесь выход на задний двор. Здесь ещё одна ванная с туалетом, — показывала Тесс, приоткрывая двери, — тут гостиная. Вот мой кабинет; но приёмов, пока вы здесь, я вести почти не буду.

— А почему? — спросил Дэн.

— Объясню позже. А вот кухня. Заходите, и давайте перекусим. Все домашние дела мы распределим и будем делать вместе — прислуги у нас нет. Здесь чашки, вот посуда, вот кладовка с продуктами… А вот те, кто помог вас найти, — Тесс показала на высыпавших из кладовки котят. Те вызвали бурю восторга и умиления у девочек. Их сразу стали тискать.

— Ой, моё имя!

— И моё!

— И моё тоже!

Каждый нашёл своего котёнка. У ребят горели глаза, они оживились. Даже Роберт улыбнулся, получив своего котика.

— Так, мыть руки — и за стол! Девочки, режьте ветчину. Анна, достань молоко из холодильника. Дэн, нарезай хлеб. Роберт, расставь посуду на всех.

Будущие ученики занялись делом.

— У вас такой чудесный дом! Но знаете, что удивительно? По нему не скажешь, какой сейчас век, — сказал Роберт, доставая с полки тарелки.

— Действительно, — подтвердил Дэн, — у вас нет в спальнях телевизоров, только в гостиной. Мебель вся старинная или под старину.

— А такие медные кастрюли я видела только на фото. И вся кухня словно с картинки прошлого века, — заметила Сара. — Так и кажется, что сейчас выйдет девушка с подносом в пышной юбке и фартучке!

— Я рада, что дом произвёл на вас такое впечатление. Многие предметы здесь куплены в антикварных лавках или на блошиных рынках. Наверное, я хотела именно такой дом, чтобы время в нём замедлилось, — ответила Тесс.

Когда через полчаса все уселись за стол и стали есть, Тесс, взяв в руки кружку с чаем, заговорила:

— В своё время, когда я была немногим старше, чем вы сейчас, но у меня уже были дети, сильно заболела моя дочь. Проблема была с кровью. И чего только мы ни делали, куда ни обращались, — всё было без толку. Дочь слабела и в итоге попала в больницу, где ей сделали переливание. Состояние её хоть и улучшилось, но оставалось стабильно тяжёлым.

В отчаянии я искала выход из ситуации. Хотела действовать, как-то помочь своему ребёнку. Но не знала как. Муж говорил: «Давай подождём, надо надеяться»… Но… Мне казалось, что я схожу с ума… Дочь в больнице, дома ждёт сын… Оба такие крохи — всего по два годика! Однажды, когда я плакала в коридоре больницы от безысходности, ко мне подсела миловидная пожилая женщина. И просто стала гладить меня по спине, утешая. Потом оторвала клочок бумаги от какого-то больничного проспекта и нацарапала на нём телефон. «Вот, сходи, — сказала она, вставая, — это женщина, которая может тебе помочь». «Она врач?» — с надеждой спросила я. «Нет, она колдунья».

Я несколько дней натыкалась на этот огрызок проспекта в сумке и не решалась что-либо сделать. Выбросить его? Позвонить?… Когда дочери снова стало хуже, решилась позвонить. По телефону ответили, что меня ждут. Назвали адрес и объяснили, как доехать.

Это был адрес неизвестной фермы. Я села за руль и поехала. Свернула в указанном месте с дороги и въехала в рощу. Когда та закончилась, показался дом, обнесённый глухим деревянным забором. Я вышла из машины и открыла калитку. На крыльцо вышла пожилая женщина. Она внимательно смотрела на меня, а я застыла на месте, словно оцепенела, пока она не приказала: «Иди сюда». Я послушалась. Хозяйка усадила меня за стол прямо на крыльце, взяла мою руку и скомандовала: «Говори». И я стала рассказывать. Слёзы полились сами собой. Я представляла себе Аделаиду в больнице — одну, в капельницах и трубках.

«Всё с ней будет хорошо. Она проживёт ещё очень долго и умрёт в почтенном возрасте. Я тебе обещаю, — сказала женщина. — А вот ты пришла ко мне не зря. Ты будешь у меня учиться. Меня зовут Нэнси. А ты Тесс?» — «Да». Я сильно удивилась, но в то же время и успокоилась. Другой вопрос, что я не увлекалась до этого эзотерикой вообще.

«Вы, возможно, ошиблись. Я думала, что к этому нужен талант. Дар. Человек рождается с ним. У меня нет к этому склонности».

«Дар у тебя есть. И я не ошиблась. Я ждала тебя. Мне нужно спешить, я скоро уеду. Меня ждут. А ты всё не шла и не шла», — она с упрёком посмотрела на меня.

Мы ещё долго говорили. На прощанье она принесла мне бутылочку с жидкостью и наказала натереть её содержимым пяточки и ладошки Аделаиды.

«Когда она выздоровеет, найми себе помощницу. Объясни всё мужу, ничего не скрывай, и он отпустит тебя ко мне. После этого будешь ездить сюда каждый вечер».

Так и случилось. Аделаида быстро пошла на поправку. И уже через неделю мы забирали её домой. На обратном пути из больницы я всё рассказала мужу. В тот момент он промолчал. И только вечером, перед сном, сказал: «Что ж, если ты хочешь — езди, учись. Конечно, странно всё это…»

Я наняла женщину, и по вечерам она сидела с детьми, пока я ездила к наставнице. Нэнси научила меня всему, что знала сама.

Но странные у нас были отношения. Мы не дружили. Она просто меня учила. Словно выполняла долг. Как-то, месяца через три после начала занятий, я спросила у неё: «А когда вы уедете? Вы же собирались?»

«Не твоё дело! Когда-когда… Может, на это не один год уйдёт… Ещё спрашивает она… Училась бы лучше!.. А меня ждут», — сердито ответила она.

Иногда Нэнси могла мне сказать: «Всё, уходи с глаз долой, устала я от тебя». Или не ответить на мой вопрос со словами: «Иди уже, надоела ты мне». Но я возвращалась снова и снова.

Что-то влекло меня к ней. Я постигала тайны мира, и всё как будто заиграло новыми красками. Я понимала суть всего, что происходит вокруг и почему.

Когда ты понимаешь законы, мир становится ясным. Одно объясняется через другое… Нэнси давала мне книги. Заставляла переписывать рецепты.

Через какое-то время я стала сидеть у неё на приёмах. Нэнси сажала меня по правую руку от себя и раскладывала карты. Потом спрашивала меня, что я вижу. Но после моих слов часто кричала: «Ой, замолчи, чепуху несёшь!» Я удивлялась, как она читала Таро. Вроде бы я понимала их смысл. Но ясная картина не складывалась…

Я практиковала дома, надеясь на чудо. Казалось, что вот сейчас-то всё станет прозрачно и просто. Раскладывала карты. Они ложились на стол, словно обрывки фраз и слов, но предложения из них так и не строились. И так повторялось много-много раз. Но Нэнси меня успокоила, что однажды это придёт. Само. И я ждала. У Нэнси появились ещё две ученицы. Частенько мы учились вместе.

Прошло два года.

Однажды ко мне пришла подруга. Она познакомилась с молодым военным и просила меня погадать на него. Меня часто о таком просили, зная, что я учусь, но я никогда не соглашалась. Наверное, сил не чувствовала. Но подруга меня так долго уговаривала, что в этот раз я поддалась.

Достала Таро, разложила. И не поверила своим глазам — подобно стройным рядам текста передо мной лежала жизнь подруги. Мне оставалось только прочесть ей то, что я видела. Воодушевлённая и гордая, ехала я вечером к Нэнси. Я не была у неё три дня и решила порадовать подарками — привезла ей целую сумку фруктов.

Но нашла на месте её дома лишь пепелище. И никого рядом. Я долго бродила среди ещё тлеющих развалин. Не осталось ничего — только выжженная земля. Растерянная, на обратном пути я заехала на заправку и узнала, что пожар случился ночью. Работница автозаправки с радостью уцепилась за мой вопрос и, пока я расплачивалась, прошептала, оглянувшись по сторонам: «Хозяйка осталась жива, но потом куда-то исчезла. И вообще, говорят, не сама ли она дом подожгла, она же ведьма. И бог весть что у неё на уме».

Я вернулась домой. А через несколько дней получила письмо: «Дорогая Тесс, я научила тебя всему, что знала сама. Теперь тебе предстоит учиться всю свою жизнь. Самой. Знания будут приходить отовсюду — только умей их собрать. Придёт время, и ты найдёшь в странном месте котёнка. Возьми его к себе. Когда кошка вырастет, она уйдёт от тебя. Вернётся только тогда, когда придёт и твоя пора делиться знаниями. Она принесёт пять котят. Ты знаешь, что они означают. И они укажут, где искать учеников. Тебе придётся быть стойкой, Тесс. Ты переживёшь много печалей. Печаль Огня, Печаль Гроба, Печаль Любви. Но со своими учениками ты переродишься, и твоя жизнь пойдёт по новому кругу».

Я пыталась искать Нэнси. И девочек, с которыми занималась. Но ведь я практически ничего о ней не знала, как и о них.

А через месяц и у нас случился пожар от неисправного камина. Так я пережила первую большую печаль — Печаль Огня. Потом я похоронила мужа… Но это уже совсем другая история… Когда-нибудь я вам её расскажу, — закончила Тесс.