Знойный Яниго

Серж Бэст, 2020

Главными героями романа являются две девушки-пограничники. У каждой из них своя судьба. Агнешка – дочь известного дипломата. По завершении учёбы в пограничном институте ФСБ России её ожидает служба в международном терминале аэропорта «Шереметьево». Перед Яниной вопрос, где служить, тоже не стоит. В Крыму от рук контрабандистов погиб её брат – морской пограничник, и она знает, что ей нужно делать, чтобы заглушить боль в своём сердце. Однако жизнь вносит свои коррективы в её планы…

Глава четвёртая

Раздалась трель сотового телефона, лежащего на тумбочке рядом с односпальной кроватью. Агнешка приоткрыла дверь ванной комнаты и, высунув голову, покрытую мохнатой шапкой пены, прокричала подруге:

— Курсант «Яшма», посмотри, кто звонит мне. Если это Игорь, то скажи ему, чтобы подъезжал часа через полтора не ранее. Надеюсь, к этому времени я буду уже в образе, — весело хихикнула она.

— Как скажешь курсант «Алма»! — по-военному отрапортовала её подруга Янина, расплывшись при этом в довольной улыбке.

Псевдонимы у подруг появились на первом курсе с лёгкой руки их курсового офицера майора Валентины Петровны Данилюк, которую все за глаза называли не иначе как «Данила-мастер». Данилюк знала об этом и не обижалась.

Однажды на одном из утренних построений, перед тем как отправить их на занятия, она, прочистив горло, сказала:

— Я знаю, что вы, хм… называете меня «Данилой-мастером» и не обижаюсь, хм… на это. В некотором роде, я, как и сказочный персонаж, занимаюсь огранкой драгоценных камней, с той лишь разницей, что мои самоцветы — девушки.

Вопреки тому, что вы можете сейчас подумать о своём командире, я предпочитаю не бороться с ветряными мельницами. — Улыбка озарила её лицо. — А так, как, я могу позволить всё, что я хочу, то ситуацию мы уровняем. Отныне у всех вас будут псевдонимы. Вы их выберете себе сами, используя для этого названия драгоценных и полудрагоценных металлов и минералов, а также первые буквы своего имени, — объявила она.

Это была своеобразная игра, которую все девушки восприняли с воодушевлением. Агнешка, выбрав алмазы, стала курсантом «Алмой», а Янина, выбрав яшму, — курсантом «Яшмой». Были у них курсанты: «Золотце», «Жемчуг», «Серебро» и другие.

У Агнешки были широко расставленные глаза и породистый рот. Красивые пшенично-жёлтые волосы свободно падали на плечи. Она редко надевала украшения, ей этого и не требовалось. Она не была красива, в общепринятом смысле. Основу её красоты составляла природная сексуальность. В присутствии Агнешки все остальные девушки на курсе, за исключением Янины, казались совсем незаметными.

Поэтому она, как и Янина, во избежание негативного к себе отношения со стороны сокурсниц, не посещала танцевальные вечера, проводимые для их курса в клубе института. Однако, сознательное затворничество, избранное подругами, не оставило их без внимания парней, которые липли к ним как пчёлы на сладкий сироп.

Агнешка родилась в столице Польши в Варшаве. Её отец был высокопоставленным чиновником российского посольства. Её мать была полькой по происхождению и успешно преподавала польский язык и литературу в посольской школе. Благодаря профессиям родителей, Агнешка с детства отлично говорила по-польски и могла с сознанием дела рассуждать о вкладе Чеслава Милоша и Адама Мицкевича в сокровищницу мировой литературы.

Кроме польского языка она достаточно хорошо владела и английским. Родители пророчили ей дипломатическую карьеру и прилагали немало усилий для её развития в этом направлении. Некоторое время она и сама грезила тем, что будет учиться в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО), но неожиданно поменяла своё решение.

Мысль в её голову о том, что она по завершении учебы в школе будет поступать в Голицынский пограничный институт ФСБ России, пришла неслучайно. В этот вуз на факультет пограничного контроля поступила её подруга Мирослава, отец которой служил в посольстве офицером по безопасности.

Общение с подругой, а также рассказы её отца о своей службе в органах госбезопасности побудили пойти учиться туда же. Она засела во Всемирную паутину, и в результате долгого блуждания по сайтам и чатам окончательно выяснила для себя, что ей действительно хочется стать офицером пограничных войск.

К её большому удивлению, родители не стали противиться этому решению и лишь порекомендовали ей ещё раз хорошенько подумать, прежде чем принять это решение.

По окончании школы, она направила свои документы на поступление в два московских вуза:

МГИМО и в Голицынский пограничный институт ФСБ России. Однако в душе она жаждала получить лишь ответ из Голицынского пограничного института. Оставалось только туда попасть. И вот огромное счастье — пришли ответы с приглашениями на собеседование из обоих учебных заведений.

Вскоре родители проводили её в Варшавский аэропорт имени Фредерика Шопена, и будущий офицер пограничных войск России Агнешка Быстрицкая отправилась навстречу судьбе…

— Тебе звонил Станислав, — известила её Янина на выходе из ванной комнаты.

— Достал! — скривила губы Агнешка, но при этом её рука потянулась к телефону.

— Мой милый друг, — послышался в трубке голос Стаса, я приглашаю тебя на ланч в ресторан грузинской кухни «Тинатин», помнишь, я говорил тебе, что Тина Канделаки открыла свой ресторан на Плющихе. Пойдём, а? Компания будет потрясающая — все наши посольские.

— Ну да, раз посольские, то компания, несомненно, будет потрясающая, — иронично хмыкнула Агнешка.

— Ну, зачем ты так…

— Не обижайся, Стас, я сегодня очень занята по делам службы.

— А завтра ты свободна? У меня билеты в клуб «Би-2» на вечер. За ними все охотятся. Там выступает израильская группа «Крузенштерн и Пароход» и Леонид Фёдоров. Наш Фёдоров — знаковая фигура российской эстрады, он выступал с такими звёздами нью-йоркской музыки, как Марк Рибо, Джон Медески, Чес Смит. Пойдём, а?

Агнешка вновь скривила лицо в ухмылке.

— А с Николаем Расторгуевым этот твой Федя не пел? Впрочем, можешь мне не отвечать. Я знаю, что не пел, ему не по зубам «Батяня-комбат».

— Он не Федя, а Леня…

— Для меня он Федя, который поёт с пароходом.

— Агнешка, а ты не находишь, что это моральный садизм называть человека Федей, если он Леня.

— Не нахожу. У меня привит иммунитет, — рассмеялась задорно она. — Меня с первого курса называют «Алмой», несмотря на то, что я Агнешка.

Янина давилась от смеха, слушая диалог своей подруги с «рафинированным» ухажёром из посольства, который после долгих месяцев своего затворничества в Конго жадно навёрстывал упущенное время.

— Ладно, я всё понял, — шмыгнул носом Стас. — А как курсант «Алма» воспримет идею совершить завтра круиз по Москве-реке на одной из шикарных яхт флотилии Radisson? Соглашайся, будет здорово.

— Постой, какая яхта? — вытаращила глаза от удивления Агнешка. — Ты не заметил, что на дворе сейчас стоит декабрь?

Стас громко рассмеялся в трубку.

— Конечно же, обратил внимание. Яхта, на которой мы совершим этот круиз, ледокольного класса. Обзорная трехчасовая экскурсия начнётся от гостиницы «Украина». Нашему взору предстанут великолепные виды вечерней Москвы.

А ещё забыл сказать, что всех пассажиров обещают бесплатно угостить шампанским.

— Шампанским? Что ж, это меняет дело. Дармовщинку я люблю, — рассмеялась Агнешка. — А по какому случаю, «проклятые буржуи» так расщедрились?

— Не знаю. Буржуи в своей агитке ничего не пишут, на сей счёт.

— А там тоже будут ваши «потрясающие посольские»? — не без ехидства уточнила она.

— Ты меня добиваешь…, — обидчиво буркнул в трубку Стас.

— Не обижайся, Стас. Ты выбрал для дружбы неправильную девчонку. Эта девчонка четыре года «сидит в окопах», слаще морковки ничего не ела, горлопанит с подругами в строю песню «Соловей, соловей, пташечка» и не признаёт никакие фильмы, за исключением, американского боевика «Солдат Джейн»…

— Опять ты за своё, Агнешка. Ты не такая… У тебя посольское воспитание. Ты воспитана на мировой литературе…

— Нет, я именно такая. В столовой я с лёгкостью обхожусь одной ложкой, которую ношу за голенищем сапога, завёрнутую в тряпочку. На полевых занятиях по выживанию ем дождевых червей, улиток прочих козявок. Прошу заметить, что наши козявки отличаются по вкусу от тех, которые ты уплетаешь, когда оттягиваешься на курортах Таиланда.

Янина, давя в себе новый приступ смеха, уткнулась в подушку, её подруга бы-

ла явно в ударе.

— Агнешка, ты у меня крутая девчонка — секси милитари! — восхитился ею Стас.

— Это что за фрейдистский занос, Стас?

— Это я так выражаю свой телячий восторг! — рассмеялся он.

— Впрочем, так ты больше походишь на наших брутальных российских парней, — одобрительно отозвалась Агнешка. — Но при этом я замечу, что послу Российской Федерации в Браззавиле это точно бы не понравилось.

— Нее, — протянул Стас. — Отец снисходительно отнёсся бы ко мне. У него богатый словесный запас, есть в нём и такие словечки.

— Все ясно, Африка развратила российского посла… — подытожила Агнешка.

— Агнешка, мы явно увлеклись с тобой стебанием друг друга, и ты мне так и не ответила на моё приглашение совершить круизную прогулку по Москве-реке. Поедешь?

— Знаешь, а я бы поехала. Только есть одно, но.

— Какое такое «но»?

— Давай возьмём на эту прогулку Янину. У тебя будут две великолепные собеседницы, которые к концу маршрута научат тебя премудростям выявления поддельного паспорта гражданина Российской Федерации. Ну как, согласен?

— На таких условиях я, конечно, согласен, — довольным голосом замурлыкал Стас. — К тому же Янина шикарная девчонка. Разве только, что чуток зажатая.

— У неё есть, отчего быть зажатой. А ты не закисай раньше времени, — осадила друга Агнешка, — я ещё не узнала желание Янины, на сей счёт.

— Курсант «Яшма»! — прокричала она подруге, гремевшей посудой на кухне, — поедешь со мной и Стасом кататься на яхте?

— Поеду курсант «Алма»! — не раздумывая, согласилась Янина.

— Отлично!

— Янина едет, — сообщила она Стасу.

— Тогда до завтра. Я заеду за вами. Пудрите носики…

— Стас, убью! — прошипела Агнешка.

Янина на кухне готовила завтрак. В отличие от Агнешки, Янина Ключевская умела готовить и не тяготилась этим. Родилась она в семье пограничника. Это была красивая девушка: великолепные тёмные волосы, карие глаза, аккуратный нос с тонкой переносицей, красиво очерченные губы…

Её детские и юношеские годы прошли в Крыму, в городе Балаклаве, где отец служил начальником отдела пограничного спецназа «Морские львы». После того, как в Севастополе от рук контрабандистов погиб её брат-пограничник, они переехали в Москву, где отца назначили на должность начальником отдела группы «Альфа» в Центре специального назначения ФСБ и присвоили воинское звание полковник. Однако ни вышестоящая должность, ни новое звание не утешили отца. Более того, в год окончания ею школы от него ушла жена, обвинив его в сердцах виновным в смерти сына Мурата.

Оставшись с отцом вдвоём, Янина взяла все заботы по дому на себя: готовила им еду, стирала, поддерживала чистоту. Но однажды поздним вечером, придя домой подшофе, отец сказал своё излюбленное: «Стоп машины!».

— В чём дело, папа? — обеспокоенно спросила она его.

— Жизнь продолжается, — философски изрёк отец. — Мурата не вернуть, а то, что ушла жена, горевать не стоит, ибо наш с ней брак скреплял только сын, но его не стало…, — с горечью в голосе добавил он.

В этот вечер она узнала, что ушедшая из семьи женщина, не была для неё кровной матерью, таковой она была лишь для её брата. Её родная мать скончалась в ростовском военном госпитале от ран, полученных при обстреле украинской национальной гвардией колонны беженцев из Донбасса. Их разговор затянулся до самого утра…

Через три дня они с отцом полетели в Ростов на Дону, чтобы поклониться на могилах праху её матери и прабабушки. По возвращении из Ростова Янина сообщила отцу, что по окончании школы намерена подать документы на поступление в Голицынский пограничный институт.

Отец промолчал, понимая, что творится в душе его дочери. Он лишь обнял её, прикоснулся беззвучными губами к волосам, погладил по голове, как когда-то в далёком детстве, и зашмыгал носом, выказав тем самым охватившее его волнение…

Янина знала, её брата Мурата убили за то, что он, возглавляя пограничный наряд по досмотру судна, обнаружил на борту сухогруза, прибывшего в Севастополь из Эквадора, тайник с крупной партией кокаина. Четверо преступников, имевших отношение к контрабанде наркотиков, были осуждены, а два других, расстрелявшие её брата из автоматов на территории порта, были объявлены в международный розыск. По оперативным данным братья Нурмагомедовы, уроженцы Дагестана, нелегально покинули страну и находились в настоящее время в Турции.

Близкий друг Мурата — Николай в разговоре с ней высказал предположение, что рано или поздно эти двое, после того как отлежатся несколько лет за бугром, обязательно объявятся в Севастополе, чтобы предъявить кое-кому должок за выполненную ими работу.

— Знать бы только, когда они объявятся, тогда можно и посчитаться с ними за убийство Мурата, — сказал он.

Эти его слова глубоко запали в душу Янины. Она решила, что станет тоже пограничником, как её дед, отец и брат. Для чего после окончания школы поступит в Голицынский пограничный институт на факультет пограничного контроля. Рано или поздно эти двое, на свою беду, попадутся мне при пересечении границы, — уверовала она тогда…

— Что у нас на завтрак? — спросила Агнешка, входя на кухню. — По запаху чувствую что-то вкусное, печёное.…

— Для вас мадам сегодня сырники с изюмом, — улыбнулась Янина.

— О! Какие пышные. Я съем парочку. Люблю, когда ты нам по выходным дням что-нибудь стряпаешь.

В дверь позвонили.

— И кто бы это мог быть? — сердито пробурчала Агнешка, поднимаясь из-за стола. — Для Игоря ещё рановато — не прошло и часа.

Тем не менее, это был Игорь. Распахнутая меховая куртка-пилот, болтающийся на шее оливкового цвета шарф, чёрные армейские ботинки. Тёмные круги под глазами и натянутая кожа на скулах указывали на интенсивные физические нагрузки, которые ему пришлось испытать в связи с подготовкой к Открытому чемпионату сотрудников штурмовых групп спецслужб, проходившему в США.

В руках Игорь по обыкновению держал два букета, один с белыми розами, а другой с красными. Букет с белыми розами предназначался для Агнешки, а с красными для Янины.

В первый раз, когда Игорь появился на пороге их квартиры с букетами, он сообщил, что при их выборе руководствовался следующим соображением: курсанту «Алме», олицетворяющей алмазы — белые розы, а крапчатой «Яшме» — красные розы.

— Что так рано? Случилось что-то? — встревожено спросила его Агнешка, прильнув к нему.

— Нет, ничего не случилось, — сказал он, целуя её в шею. — Просто я проезжал мимо и до меня из открытой форточки вашей квартиры донёсся запах блинов, которые вы тут стряпали. Ну, я и не удержался…

— Хватит привирать, — рассмеялась Агнешка, принимая у него из рук букет с белыми розами. — У нас сырники. Проходи на кухню, Янина там.

— О! Игорь, — радостно воскликнула Янина и, подскочив, звучно чмокнула его в щеку.

В ответ от него она получила такой же поцелуй, как и её подруга, в шею.

Конец ознакомительного фрагмента.