Французский поцелуй

Сергей Юрьевич Ростовцев, 2020

Мемуары другой планеты. – Я, Сергей Ростовцев, родился в 1952 году в Екатеринославе, в 100 метрах от памятника Пушкину. В детстве был уверен, что памятники ставят только поэтам. Жалею, что ошибался. Образование биолог. С 1991 живу в Израиле. Зарабатываю как инженер электроники и пишу стихи, рассказы, фантастику. Веду блог. Это книга рассказов, заметок и воспоминаний. Многие об отношениях мужчин и женщин. Другие об ином. Я старался говорить правду. Сейчас, когда я уже так не молод, врать не имеет смысла. Конечно, правда такова, как я её помню. Но и этого сегодня не очень много. Приятного чтения. Содержит нецензурную брань.

Французский поцелуй

Предисловие

То, что вы читаете, это и рецензия и мемуары и учебное пособие.

Не будь это рецензией, то это вообще никогда не было бы написано. Но по порядку.

Ко мне на почту пришло предложение одного сайта отправить на конкурс эротики, какую-то из моих книг.

Фильм по победившей книге будут снимать.

Есть у меня книга. Отношения мужчин и женщин я описываю своих книгах довольно откровенно. Но в книге «Аннигиляторы», сексу уделено много места. Он часть сюжетной линии. А какой жанр этой книги? То ли фантастическое порно, то ли порно-фантастика. Фильм по ней вряд ли снимут. Не ради порно она писалась, но трахаются там, в оргиях долго и много.

Ну послал и послал. Так, для галочки. Но когда послал, стало интересно — а что другие пишут, называя это эротикой.

Я старый брюзга. Я считаю, что книги, в которых отношение мужчин и женщин не описаны откровенно и достоверно, фигня.

Ну не поймёшь, почему героиня уходит от героя, если не узнал, что у героя на неё не стоит.

Но книги, которые написаны как порно или эротические, мне не нравятся. Секс естественная часть жизни. Но это как еда, душ, сон…. Это инструменты жизни. И уж если посвящать этому книгу, то это должна быть инструкция, а не художественная. Типа, возможности смесителя в душе.

Из конкурсных, я выбрал я книгу, написанную двумя женщинами

Не называю имён авторов и названия, не желая обидеть этих дам. Но часть сюжета, из прочитанного мной, опишу.

Рецензия

Некто Мария, приехала в Москву и устроилась работать в фирму «секс по телефону». Одновременно, она нашла себе канцелярскую работу, на случай если из секса по телефону её выгонят.

Вдруг она выяснила, что начальник фирмы, где она занимается канцелярией, один из её клиентов и телефонный садомазохист.

Язык книги классный. Я даже позавидовал. Я знаю, что писать. Я не графоман. Но язык….

Я не только о грамматике. Просто я иногда что-то напишу и сам вижу как коряво. Ужас. А тут, в той книге, что девочки написали, язык супер. Заслушаться можно. Какой прекраное русские языков!

Если бы не язык, то дальше завязки, о которой я написал, я бы и не читал. Понятно же чем всё это кончится? Ну, будет такая смесь 50 оттенков серого и «Красоткой» с Юлей Робертс и Лёвой Гиром.

— Ну и что? — спрашиваю себя — Много ли книг, где начав читать, ты не знаешь, о чём будет дальше?

Нет, конечно, такие книги есть. Но в подавляющем большинстве, лучше бы их авторы писали по шаблону, чем выдавать в конце какой-то полный, то ли маразм, то ли идиотизм.

В общем — читаю. Читаю, наслаждаясь языком.

Дохожу до первого секс-контакта — французский поцелуй.

Жалко мне стало девочек. Жизнь прожили, а их так никто и не целовал. Они даже не понимают о чем это — французский поцелуй.

Название это они не употребляют, но описывают его. И описывают по своим представлениям из прочитанного в книгах.

Они даже понять не могут, что если французский поцелуй это эротика, то эротика совсем другого уровня. Но об этом я ниже. А пока, чтобы закончить рецензию скажу…, вдруг прочитают.

— Девчонки! Когда вы пишите эротику, не описывайте ощущения. Только действия. Читатель, чтобы завестись, под эти действия свои ощущения должен подставить. Но это я уже о той странице, на которой прекратил чтение этой «эротики». А закончил я чтение, сексом в гараже.

Компания

Эта история случилась примерно в 1968 году.

Тогда я, семнадцатилетний красавчик попал в одну компанию.

Случилось это так:

Я писал стихи, а мой друг, Сашка Тритьяков, играл на гитаре. Напомню ровесникам и сообщу молодёжи. Конец шестидесятых, это времена Битлс. И если кто-то из ребят не писал стихи или картины, то уж непременно играл на гитаре.

Вот Сашка и привёл меня в компанию, которая собиралась на верху проспекта Кирова, города Днепропетровска.

В компании было человек пять мальчиков и три девочки.

Собирались мы по вечерам и играли в кис-кис и бутылочку.

Расскажу что это за игры. Бутылочку кладут на стол и крутят. А потом, тот, кто крутил целует ближайшую девочку к тому месту, в которое повернулось горло бутылочки.

В кис-кис, кто-то садится спиной к остальным, а остальные, якобы меняя голоса, по очереди спрашивают:

— Кис-кис?

Если голос понравился или это тот голос, то ответ:

— Мяу!

И между спрашивающим и отвечающим происходит поцелуй. Потом спросивший садится на место отвернувшегося, и теперь он отвечает на вопросы.

Если голос не понравился, звучит ответ:

— Брысь!

Конечно, целовались только девочки с мальчиками. Иное тогда было невозможно.

Я жил, в отличие от своих товарищей по компании, в бандитском районе. С детства все мальчики во дворе были уверенны, что сядут в тюрьму. Но сесть нужно было по правильной статье. Ну там, грабёж или разбой. И не дай Бог, за изнасилование. Сесть за изнасилование среди моих детских товарищей было самым позорным. И мы знали, что в тюрьмах насильников опускают, или как тогда говорили — пидарастят.

Но к компании.

Была в компании девочка. Звали её Люда. Люда была на полгода старше меня и только вышла после трёх лет детской колонии.

Ни кто не спрашивал её или других, за что она туда попала. Это было ясно. И это никого не смущало.

Вообще, кроме целования, мы вполне могли заниматься сексом. И некоторые из этих девочек, с некоторыми мальчиками этим и занимались. Но собирались мы, как компания, вовсе не за этим.

Нам нравилось целоваться.

Люда

Люда была стройной очень симпатичной стройной девочкой, с прямыми чёрными волосами, свисавшими до плеч.

Так случилось, что она, для поцелуя, предпочитала меня, а я её. Мне вообще, кроме неё там никто из девочек не нравился. Я, конечно, перецеловался со всеми и одна из этих девочек, на моих проводах в армию, выпив и не понимая, с кем разговаривает, исповедовалась моей маме, какая она шлюха и как её берут все кто захочет. Хорошо, что об этом я узнал после армии.

Но Люда…

Почему она выбрала меня, я могу только догадываться. Я был мягок и податлив. Во мне не было того мужского начала, которое заставляло других ребят компании, демонстрировать свою мужественность.

Выглядели эти демонстрации, примерно как если самец гориллы, стучит себя лапой в грудь.

Это не про меня. Я не смотрел на Люду влюблёнными глазами, но в моём взгляде наверняка было восхищение и преклонение.

Я никогда не хватал её за грудь, если она сама не клала туда мою руку. Но, конечно она ощущала, с каким трепетом я прикасаюсь к её телу.

Мы не флиртовали. Я ничем не был выделен, среди остальных ребят. Просто выбирала она меня чаше, и целовались мы дольше.

Она ни разу не сказала мне:

— Брысь!

Поцелуй

Французский поцелуй к привычному нам сексу, никакого отношения не имеет. Для него безразлично находится ли между вашими телами стенка, одеты ли вы, голые или даже в процессе коитуса.

Если во время поцелуя, у мужчины возникла или продолжается эрекция, это не французский поцелуй.

Французскому поцелую отдаётся всё. Ничего, кроме ваших языков, губ, ртов и дыхания не существует.

Конечно, главное это язык. Но и губы и небо, и дыхание необходимы.

Французский поцелуй — это разговор языков.

Словами это правильно не расскажешь. Даже то, что описывается словами, всегда приблизительно. А во французском поцелуе слов нет. Но это именно разговор.

Я решил сделать, пусть не точную и не умелую попытку, перевести этот разговор языков во время французского поцелуя, на язык слов. Ну как сумел.

— Привет — говорит язык Люды, обнимая мой. — Ты меня не брезгуешь?

— Я готов тебя всю выпить или выпей меня. — отвечает мой язык, ложась сверху на язык Люды.

— Лучше съешь меня или я тебя съем. — Люда, как можно сильнее всасывает мой язык в себя. Я отдаюсь.

— Я теперь ты. — Люда облизывает кончиком языка мой язык.

Я дыханием ловлю её язык и всасываю что есть силы.

— Какой ты сильный — говорит язык Люды, выскальзывая из объятий.

Прелюдия закончена и у нас начинается танец языков.

Языки ощупывают друг друга, переворачивают, крутят, щёлкают, трепещут.

— Я хочу умереть с тобой. — говорит язык Люды. — Вдохни меня.

Я вдыхаю. Не всасываю, а именно вдыхаю.

— Это я хочу умереть с тобой. — говорит мой язык. — Вдохни меня.

Окружающего мира уже нет. Мы целуемся больше двух минут, кислород кончился, и мир начинает плыть в сладостном ожидании чуда.

Мы дышим друг другом, а наши языки, то сплетаясь, то расплетаясь, ласкают друг друга. Верх и низ исчезли. Всё кружится и единственное, что я пытаюсь, так это не потерять сознание и продолжать ощущать это блаженство.

— Хватит уже сосаться! — громко говорит кто-то из ребят. — Задохнётесь ведь. С кем потом целоваться?