Лопнувшая лампа

Сергей Швей

По серому бескрайнему мегаполису бродит загадочный фантом. Тень преследует свои зловещие цели, и встреча с ней не сулит ничего хорошего. Однако для некоторых она неизбежна, как встреча с собственной смертью или безумием… Но кем на самом деле является Тень? Ответ на этот вопрос может оказаться крайне неожиданным…«Лопнувшая лампа» – мистический философский роман c экзистенциальными мотивами, проникнутый глубинным осмыслением сущности повседневных явлений и хрупкости человеческого бытия.

Глава 1

Узкая дорога между двумя предприятиями, когда-то режимными и очень статусными, натянутой стрелой уходила в глубокий сумрак. Изредка ее разрезали рельсы и шпалы забытых железных дорог, еще не так давно бывших важными кровеносными сосудами этих промышленных точек и переносивших на себе ресурсы и материалы, столь необходимые отчизне. Освещение было скудным, но и ему стоило радоваться. Многие подобные индустриальные участки, разбросанные по всему городу, не могли похвастаться и этим. Они медленно приходили в упадок от времени, вандалов и осознания чувства собственной ненужности. Чумные пятна промышленных зон никого не беспокоили, их проще было игнорировать, чем что-либо с ними делать.

Раньше эти гиганты были островками разновесного производства, обеспечивающими горожан работой, досугом и всевозможными благами потребления. Там люди трудились, влюблялись, ссорились — проводили бо́льшую часть своей жизни. Сейчас только скупые ностальгические воспоминания ворошили их сон. Многие острова затопило море жилой недвижимости, многие подпали под метаморфозу бизнес-центров. Эти же остались доживать своей век в безвестности и покое.

Темная фигура плавно двигалась, стараясь не попадать в редкие столбы света. Сейчас эти маневры были абсолютно без надобности — на несколько сотен метров кругом не было ни единой живой души, даже отдаленный собачий лай старался облетать это место стороной. Но лишние меры предосторожности никогда не бывают излишними.

Было морозно. К утру обещали еще большее похолодание и осадки. Автомобилистам рекомендовали использовать общественный транспорт во избежание пробок и транспортных коллапсов. Тень продолжал свой путь. Запахнутый в черное клубящееся пальто, он медленно плыл куда-то вперед, к одной лишь ему известной цели. Пересекая один железнодорожный переезд за другим, фигура взяла чуть правее и устремилась в сторону массивных стальных ворот, шутливо украшенных геометрическим рисунком, состоящим из одного ромба.

Прежней функции массивная конструкция уже не выполняла, что позволило фантому просочиться на заброшенную территорию одного из заводских комплексов. Огромный скелет индустриального динозавра неуклюже распластался в своем ареале обитания. Время здесь замерло между восьмидесятыми и девяностыми годами двадцатого века, образуя странную аномалию временной петли: щиты-транспаранты с бодрыми лозунгами, мозаичный вождь мирового пролетариата над одним из входов в сам промышленный корпус, остовы конструкций, которые ушлые деляги не смогли растащить, — все было свалено в одну историческую кучу. Только колючий ветер никак не хотел покидать эти места. Он блуждал по пустым замусоренным цехам, разглядывал разбитые шеренги окон, мирно убаюкивая этого железобетонного старика.

Внутри, по сути, не было ничего интересного, и фигура начала аккуратно обходить один из цехов. В кромешной ночной мгле, зимой, эта задача оказалась не из легких. Сугробы громоздились выше колена, местами подмерзший снег становился очень плотным, а ледяная корка только укрепляла хитиновый панцирь. Если бы Тень не был здесь раньше, то на его блуждания могла бы уйти вся ночь. Чернильная темнота была почти безлунной: луна, затянутая пухлыми снеговыми тучами, лишь редкими бликами просачивалась между их ожиревших тел. Эти редкие блики отраженного света на снегу служили для фантома милосердными подсказками, которые помогали сократить столь долгий, но столь важный путь. Цель была уже близка. Изрядно продрогнув, обмеряя сугробы скрипучими шагами, Тень достиг места, где стена особенно четко оскалилась гнилой плотью кирпичей. Из туманного силуэта показалась массивного вида рука, которую венчала видавшая виды кожаная перчатка. Нежно протискиваясь в практически незаметный зазор в стене, Тень прильнул ближе всем корпусом — теперь длины должно было хватить, чтобы найти свой священный Грааль. Еще мгновение, и рука вновь слилась с аморфным силуэтом, заботливо увлекая долгожданную находку вглубь пальто.

Миссия была исполнена. Даже в этой непроглядной ночной пучине было заметно, что фантом ликовал. Дыхание стало сбивчивым и посылало обильные клубы пара в морозное пространство ночи, шаг стал легче и игривей. Если бы не кромешная темень, возможно, мы бы даже увидели вожделенные судороги, что пробегали по всему его телу. Пора было возвращаться. Проторенным маршрутом фигура поплыла в обратном направлении.

— Ну и дурик! — Тень насторожился.

Любой пусть даже самый невнятный звук здесь и сейчас казался жутким и громким. Это мог быть гомон случайных прохожих, могла быть игра воображения. Или просто эхо, которому так нравилось бродить среди этих советских руин.

— Чего ты боишься? Тут давно никого нет! — Голоса приближались.

Фигура панически вжалась в стену, стараясь не производить лишнего шума. Ворота фальшиво скрипнули, и на заброшенную территорию вторглись три новых силуэта. Почти задержав дыхание, все еще вжимаясь всем корпусом в прямоугольник стены, Тень попробовал оценить нарушителей. Каждый был невысокого роста, скомканные конусы, венчавшие фигуры, выдавали шапки.

— Вот мы сейчас и проверим, какой ты смелый на самом деле! Мамке своей будешь рассказывать… — Голоса были звонкие, их еще не ломал возраст.

— Дети… — мелькнуло у Тени в голове. — Подростки.

С подростками, пусть и с тремя, он мог справиться, а если взять в расчет, что сокровенная вещь была уже у него в руках, ему оставалось только поскорее покинуть этот заводской плен. Любыми методами и как можно быстрее.

Силуэты слегка рассредоточились. В воздухе мелькали фразы про храбрость, улетные видео, уважение друзей, одноклассников и, конечно, девочек. Они стояли слишком близко к воротам. Почему именно здесь? Призрак негодующе начал перебирать шансы этой встречи. Весь этот промышленный район был заброшен, вся эта терракотовая армия зданий могла бы принадлежать им, но они выбрали его завод, его ворота. Юношеские амбиции сейчас путали Тени все карты.

Дети в этом возрасте начинают совершать странные поступки с сомнительной мотивацией. Но чаще эта мотивация вообще отсутствует — есть стойкое опасение выбиться из струи сверстников, оказаться не таким, как все, потерять популярность или никогда ее не обрести. Начинают зарождаться зачатки вредных привычек, в которые юные нежные особи ввергают себя, искренне того не понимая. Это первое знакомство с мнением общества, первая примерка строгого платья конформизма, в которое мы на всю жизнь облачаемся, чтобы прослыть добрыми горожанами, любящими родителями и чуткими друзьями.

Секунды казались часами. Нетерпение Тени росло все больше и больше. Мороз предательски колол все конечности. Ребята не спешили разойтись, следуя непонятному, одному им известному сценарию. К огромному разочарованию фантома, они не спешили ни углубляться во чрево заводского комплекса, ни покинуть его окончательно. Их дислокация оставалась все такой же неудобной, и о незаметном отступлении не могло быть и речи.

Мальчики явно спорили. Одному из них было не по душе исполнять приказы своих товарищей.

— Что, будешь маму звать? Или еще кому пожалуешься? — Едкий издевательский тон кислотой жег юную неокрепшую душу.

— Я говорил, что не надо брать этого. Только проблемы да сопли! Малыш! Ха!

Те двое явно пользовались своим численным превосходством и нелепым авторитетом. Видно было, что весь их сценарий обработки несчастного третьего — хорошо отрепетированный, много раз обкатанный механизм: механизм подавления личности и вязкого вовлечения. Словом, прямой пример того, как общество, общественное мнение, калечит и меняет нас. Не нужно даже что-то анализировать и искать — нужно бить наотмашь по самым уязвимым местам, которые в этом возрасте одинаковы у всех детей.

Ситуация накалялась. Тонкие нити манипуляции превращались в толстые канаты, а изящные игольные уколы — в ножевые ранения. Это было эмоциональное избиение, экзекуция, в которой невозможно ни ответить, ни терпеть. Тень физически чувствовал, как в мальчике переворачивались костяшки домино. Одна эмоция толкала другую, третью. Поток набирал силу. Зависть, обида, бессилие, злость… Вопрос был лишь в том, что он предпримет. Варианты еще оставались. Разум упорно пытался объяснить, что нет смысла меряться тем, что еще не сформировалось в полной мере, что в жизни еще будут схожие ситуации и нельзя отдавать себя на заклание. Инстинкт самосохранения вторил ему. Он умолял забыть все происходящее, отринуть гордость и бежать, бежать без оглядки, навсегда покидая это место.

Если бы кто-то сейчас задался целью оставить в мире один-единственный звук, который исчерпывающе описывал бы происходящее, самым подходящим выбором был бы свист. Свист эмоций, заглушающих и разум, и здравый смысл. Клокочущий, вырывающийся из неокрепшего тела. Окружающее пространство подсознательно сузилось до абсолютно белой комнаты. Гладкие стены без посторонних вкраплений, монотонный свет без определенного источника. В центре помещения стояла плита, а на плите неумолимо умирал эмалированный чайник со свистком. Жидкость, вскипающая в нем, меняла свою физическую форму, утекая паром сквозь тонкое отверстие и производя жалобный и раздражающий звук. Еще немного, и она полностью покинула свою металлическую тюрьму. Под напором температуры чайник оплавился. Точно так же было искажено и искалечено естество этого молодого тела.

Эти искривленные чувства вырвались из него. Они сплелись с желанием что-то доказать обидчикам, что-то доказать себе. Разум замолчал, самосохранение задыхалось под удавкой бравады. Он не слюнтяй, не рохля, не маменькин сынок. Сейчас он готов был спрыгнуть с вершины Великого каньона без страховки, нырнуть в Марианскую впадину — сделать любую глупость, которую прикажут сделать его подельники. Указание было простым: проникнуть в недра умирающего комплекса и добыть любой из оставшихся артефактов ушедшей эпохи.

Наконец картина ожила. Вопреки здравому смыслу, отринув осторожность, один из мальчиков двинулся в ту сторону, где укрывался Тень. Двое его соучастников напряженно застыли у раскрытых стальных ворот. Скрип снега звучал все ближе. Нужно было действовать. Собравшись, призрак выпорхнул из своего укрытия, оказавшись один на один с несчастным храбрецом. Малыш оторопел. Этой секунды хватило, чтобы Тень молниеносно схватил его и, как пушинку, отшвырнул прочь. Его товарищи пришли в замешательство и остолбенели, ноги предательски не двигались, они были максимально уязвимы. Фигура ускорила шаг, почти перейдя на бег. В бедных бликах луны она выглядела для этих детей чудовищной. Инъекция ужаса и адреналина ударила им в кровь, и, забыв про своего друга, ребята ринулись в зияющую пасть ворот. Фантом с силой налетел на них, увлекая за собой саваном черного пальто.