Азифурские трубы. Том 1

Сергей Чародей

Мир магии демонов и чудовищ. История одного приключения молодого авантюриста, который бежит от своего прошлого в далекие неизведанные края. В попавшемся на пути городе он надеется найти пристанище на время, но вскоре узнает, что в приезжие здесь очень быстро умирают при странных обстоятельствах. Чтобы выбраться из западни и продолжить свой путь, ему придется сражаться за собственную жизнь и найти разгадку многовековой тайны места, где он остановился.

© Сергей Чародей, 2022

ISBN 978-5-0059-4395-8 (т. 1)

ISBN 978-5-0059-4396-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Из всех немертвых созданий более других следует опасаться Бледного Господина. Любая нежить враждебна к живым существам. Ожившие мертвецы ведомы своим желанием сделать неживыми других подобных себе. Личи питаются болью и страхом живых. Призраки обречены повторять свои ошибки, причиняя страдания встреченным живым.

Но Бледный Господин не живой и не мертвый — он бессмертный. Считается, что он когда-то был живым чародеем, но занятия черной магией и игры со Смертью изменили его плоть и разум. Бледного Господина не сковывают слабости смертной плоти и он лишен недостатков нежити. Он не боится боли, голода, жара и холода. Ему не вредят ни пламя, ни солнечный свет, ни серебро, ни святая вода. Его тело не может быть разрушено ни силой оружия, ни могуществом магии.

Никто не знает, что на уме Бледного Господина, и как он пришел на тот путь, которым идет. Если когда-нибудь вам не посчастливится встретить это ужасное существо, не привлекайте его внимание, ведите себя спокойно и тихо. Никто не возьмется предсказать, понадобится ли ему что-то от вас, пройдет ли он мимо или заинтересуется вами.

Его зовут «Бледным Господином» из-за ставшей бесцветной, почти прозрачной кожи, а также потому, что это создание мастерски владеет черной магией и часто бывает в сопровождении немертвых слуг. Бледному Господину не ведома нравственность, жалость и сострадание. Бегите, бегите от него без оглядки, если встретите его, ибо нет в мире силы, способной остановить Бледного Господина.

А если бежать вам некуда, покоритесь и отдайтесь на милость этого почти бога. Быть может тогда, ваша участь будет не так ужасна.»

Из Трактата «О нежити» Великого Магистра Ордена Света Манфреда Генриха Герра.

Двадцать второй день пути. У молодого человека с яркими серебряными волосами истощались силы и скудные деньги. Двадцать два дня, как он тайно пересек границу империи и ехал обходными тропами, опасаясь встреч с патрулями. Но сегодня он решился отправиться по большой дороге, как и планировал, на восход. Двадцать два дня питания ягодами, да кореньями, всем что удастся найти. Двадцать два дня мечтаний о теплой постели и свежей одежде.

Лес остался далеко позади, дорога вела через большое поле, заросшее дикой травой с редкими деревцами. Где-то вдали путник заметил на горизонте блеск, и его губы растянулись в улыбке радости. Он не знал местности, в которой находился, но счел блеск, если не признаком города, то уж точно каким-то большим поселением. К тому же, опустив взор на дорогу, он заметил, что одна из ее ветвей ведет как раз к источнику поблескивания вдали.

Он попытался направить коня по нужной ему дороге, но животное воспротивилось. В ход пошли уговоры и ласки, обещания вкусного корма, воды и даже симпатичной кобылки. Едва ли Гектор разобрал слова, но он понял ласковый тон уговоров, и решил согласиться с наездником. Громко фыркнув, он отправился по дороге к источнику блеска.

Весь путь, начиная с утра, всадника и его коня мучили летний зной и липучая мошкара. Казалось, нет от нее никакого спасения. Мерзкие мошки, будто намеренно не просто кусали открытые части тела, а почему-то пытались влезть под одежду и укусить именно там, где будет противнее.

Солнце еще не село, но облака, принесенные освежающим ветром, уже окрасились красным. Кроме того, ветерок отогнал мошкару, что наездник счел добрым знаком. Город обретал все более ясные очертания с приближением. По началу он казался будто бы миражом, и какое-то время наездника мучили сомнения, не помутился ли его разум от зноя. Но последние сомнения были рассеяны, когда путь в город ему преградили стражники. Два молодых крепких воина в усиленной кожаной броне и шлемах, скрывающих лица. Знамен и гербов, развевающихся над городом путник не видел раньше. Казалось, жестом руки стражник одновременно останавливает путника и, направив ее от сердца, приветствует его.

— Стой, чужеземец! Доброго тебе дня. Назови свое имя и цель визита, — громко и четко, по-военному, произнес стражник.

Наездник остановил коня и, прижав ладонь к сердцу назвал свое имя стражнику, хоть и несколько неохотно.

— Добрые господа, приветствую вас. Я Робин, бакалавр. Признаюсь, я, похоже, сбился с дороги, но рад, что нашел ваш город. Если вы пропустите меня, я напою коня, отдохну, и, возможно, остановлюсь тут на какое-то время. Надеюсь найти здесь работу.

— Бакалавр? — поднял глаза стражник. — Где ты учился и чему?

— В Мирте, господин стражник, в Империи. Я изучал науки о человеческом теле и древние языки. Господин стражник, я очень устал в пути, будьте добры, пропустите меня.

Стражник внимательно осмотрел наездника от копыт коня до черного платка, покрывавшего его голову. Конь уже старый, бурый с белыми пятнами, не ездовой совершенно, скорее крестьянский конь, больше привыкший пахать землю, чем носить всадников. Своенравное животное отворачивало взгляд от стражника. Сам молодой человек на коне высокий, в хорошей физической форме, но не похож на воина. Шерстяная туника, серая с черным, возможно, когда-то яркая, а сейчас выцветшая и пропитана пылью и сажей, как у крестьянина. Туго подпоясанная, она подчеркивала ширину плеч и крепость торса. Ноги путника были защищены сандалиями, слишком хорошей выделки для крестьянина, с защитой голени, такие могли носить командиры воинских подразделений, чем торговцы или ремесленники. Руки путника, вместе с тем, не грубые и белые, этот человек не работал в поле или в цехе, едва ли он когда-то сносил военные тяготы. Стражник, само собой, все это заметил, как заметил и то, что у путешественника не было при себе оружия, ножа на поясе, скрытого в простых деревянных ножнах. На плече сумка из кожи хорошей выделки. Было видно, что сумка не новая, но сделана очень добротно, и вероятно, была подороже всего, что стражник мог разглядеть на всаднике. На лице юноши была щетина из светлых волос, еще не переросшая в бороду. Естественно, стражник заметил несколько прядей серебристых волос под платком, но никак об этом не объявил.

— Что в твоей сумке? — поинтересовался стражник, подходя ближе. В этот момент его напарник занял удобную позицию для удара копьем, если наездник решит сделать глупость.

— Книги, господин. Книги о медицине и растениях. Еще, несколько склянок с редкими травами, — Путник не то от жары, не от волнения утер рукавом пот со лба.

— Ты их везешь продавать? — Стражник положил руку на сумку.

— Нет, господин. В одних книгах я черпаю свои знания, в другие — сам заношу заметки. А травы, что я вожу с собой, нужны для моих рецептов, они просто не всюду растут…

— Довольно! — приказал стражник. — Открой сумку, покажи.

Путник немного замялся, но расстегнул ремешок и открыл сумку, демонстрируя содержимое. Стражник взял одну из книг в руки, повертел ее, полистал. Вернул в руки путника. Затем его внимание привлекла тонкая, очень плотная книга в угольно-черном переплете. Он взял ее в руки, потер обложку пальцами, будто очищая от шелухи. Затем раскрыл и стал листать страницы. С каждой перевернутой страницей путнику хотелось остановить стражника, поскольку тот листал довольно небрежно. Но вреда книге он не нанес.

— Черная магия? — нахмурился стражник.

— Обложка обгорела, господин. Как-то в библиотеке случился пожар. Эта книга уцелела чудом, но обложка сильно обуглилась.

— А это что за знаки? — Стражник указал на рисунок черепа и таинственные символы вокруг. Путник решил, что стражник не умеет читать, что немудрено.

— Книга посвящена строению тела человека. Вы указываете сейчас на раздел, где говорится о черепе, болезнях головы и способах их лечения.

— Ясно все, — произнес стражник, рукой роясь в сумке. Он нащупал одну из склянок и достал ее, а сам не сводил глаз с ножа путника. Стражник вынул пробку, принюхался. Не заметив ничего подозрительного, он все вернул путнику, который тут же все сложил обратно в сумку. — Не сердись за этот досмотр. В нашем городе проходимцам и колдунам не место, здесь люди добрые живут.

— Ничего, господин стражник, я все понимаю, — улыбнулся путник. — А как этот славный город называется?

— Ты стоишь у ворот вольного города Азифура, путник. Так, какую ты ищешь работу? — Стражник был приветлив, но в то же время по-армейски строг и четок.

— Я понимаю в медицине, хорошо разбираюсь в зельях и травах. Если кому-то нужно вылечить ожог, например. Я умею лечить ранения от клинка и зверя, вправлять кости. А еще я помогаю с красотой женщинам и с силой мужчинам.

— А животных умеешь лечить? — усмехнулся стражник.

— Не доводилось, — искренне задумался путник, — но можно попробовать.

— Ладно, проходи, — стражник здорово рассмеялся, когда заметил, что путник воспринял его шутку о животных всерьез. — Поедешь прямо, за четвертым домом сверни налево. Там езжай по улице, увидишь рыбу с кружкой — тебе туда. Там и стол хороший, и хозяин славный. Спроси про работу, там тебе подскажут.

— Спасибо, господа, — путник был приятно удивлен любезности стражника, — а сколько я должен за вход?

— Ничего ты не должен, проезжай, — стражник махнул рукой. Путник проехал через ворота.

— Господа! С меня ужин и выпивка! Милости прошу после смены!

Стражники лишь рассмеялись и помахали рукой.

— Я думал, будет сложнее, — подумал вслух путник. — Ни пошлины не запросили за вход, ни взятки.

— Слишком все было просто, — раздался мрачный старческий голос из сумки, казалось слышимый только всаднику.

— Какой ты зануда, — устало ответил путник. — Честное слово, продам тебя! А доведешь, так вообще выброшу! Сожгу! Утоплю в реке — будешь знать. И рыбы тебя будут драть на части.

— Пустые угрозы, — зловеще произнес голос. — Я тебе все еще нужен, если ты помнишь. Но что-то здесь не так… в этом месте.

Как и указывал стражник, путник свернул с широкой дороги в проулок к таверне. Найти было совсем не трудно — просто иди на запах горячей еды. Путник прибавил ход, чуть ни галопом направляя коня. Вскоре, в конце улицы он разглядел большую вывеску, изображавшую сома, довольно поглаживающего свой ус одним плавником и державшего кружку пенного пива другим.

Всадник легко соскочил с коня, передавая его рабу, встречавшему гостя.

— Твое имя, милейший? — обратился гость.

— Иосиф, господин, — ответил раб, почтительно склонив голову.

— Вот что, Иосиф, позаботься о моем скакуне. Это милейшее создание очень утомилось в дороге, оно голодно и любит яблоки.

Конь громко фыркнул, шевеля ушами, будто понимал, что разговор о нем и поддерживал своего наездника.

— Господин, не сердитесь, пожалуйста, но я не решаю таких вещей…

Раб не успел договорить. Порывшись в кармане штанов, гость вынул пару медных монет и ловко пальцами подбросил их в руки раба. Тот среагировал и обе поймал.

— Я договорюсь! — бодро ответил гость, направляясь ко входу в таверну. Он был уверен, что конь получит еду и питье, и сейчас его волновал только собственный пустой урчащий живот. Гость с разбегу распахнул двери, вдохнув горячий запах мяса и птицы, готовящихся на огне, какие-то супы, похлебки, вино и пиво, свежий хлеб и резаные овощи. Все это опьянило путника еще до того, как глаза стали различать людей в помещении. Да и внимания на посетителей он особо не обращал.

— Хозяин, накрывай на стол! — громко с порога обратился гость, заходя в зал. И немного растерялся, увидев, что за стойкой не мужчина, а женщина.

Хозяйке было лет сорок, стройная и красивая, желанная женщина. Возраст выдавали не столько едва заметные морщинки на лице, сколько ее умудренный взгляд, ее знание в каждом движении и жесте и выработанное годами умение вертеть мужчинами.

На ее фоне все посетители таверны виднелись лишь бледными тенями, и все внимание гостя было приковано к прекрасной улыбке и поистине роскошной груди, хорошо подчеркнутой вырезом красного с белым платья. Грудь была чуть приподнята и хорошо выделялась контрастируя с тонкой талией, подчеркнутая тугим широким поясом. Черные вьющиеся волосы женщины были украшены красной лентой и цветком фиалки. Оторваться от ее красоты и желанности было трудно. Играла музыка, звучал хохот пьяных мужчин, лился смех захмелевших женщин. Таверна излучала жизнь и радость.

— Заходи красавчик! — Рассмеялась хозяйка, заботливо протирая тряпкой стойку, указывая, куда подойти гостю. — Что будешь пить? Горячий чай, холодное пиво? Может быть, что-то более благородное? — Она улыбалась гостю, накладывая взглядом чары. Гость поплыл.

— Вина, хозяюшка, вина! — заявил гость, распушив перья. — И много горячей еды. Горячего мяса хищному зверю! Аррррр!!! — зарычал гость. Сам не понял, почему он стал играть в эту игру. Возможно, усталость и желание как-то, да отвлечься от голода. Возможно, все же какое-то необычайное очарование хозяйки.

Женщина подошла ближе. Провела своим жгучим взглядом по всему телу гостя от ног до лица, посмотрела ему прямо глубоко в глаза, подалась вперед губами его уху, едва его не касаясь, и томно произнесла: «У нас принято платить вперед». И, отстраняясь, игриво подмигнула молодому человеку.

Юноша незамедлительно полез руками за пояс, доставая спрятанный там кошель, прикрепленный тонким шнурком к ремню и из него уже вынул две серебряные монеты и положил их пальцами на стол перед хозяйкой.

— Здесь за еду и комнату. Хватит?

Хозяйка нежно освободила монеты от руки гостя и легким движением сбросила их со стойки себе в ладонь.

— Я Маргарита, — улыбнулась хозяйка. — Я главная здесь. А тебя как зовут?

— Я Робин, госпожа, — юноша немного покраснел от смущения, чувствуя расположение хозяйки к себе. Но старался не выдавать этого, пронзая ее зеленые глаза своим уверенным взглядом.

— Ты надолго к нам, красавчик? — Спросила она, наливая гостю из кувшина. — Для аппетита, хищник.

Гость вдохнул аромат горячительной влаги в кружке — вино не разбавлено. Неразбавленное вино свойственно пить варварам, далеким от Имперской культуры. Значит, от границы гость достаточно далеко.

Гость поднес деревянную чашу ко рту и принялся с наслаждением пить. Пилось легко, будто фруктовый сок, лишь осушив кружку, он ощутил приятное слегка обжигающее чувство в горле, присущее веселящим напиткам и легкое головокружение. Когда он поставил кружку на стол, опустив глаза, он увидел тарелку с небольшой пряной птицей с вертела, печеные грибы и овощи, дополненные большим ломтем хлеба.

— Так, надолго ты к нам? — повторила вопрос хозяйка, наблюдая как голодный гость поглощает содержимое тарелки.

— Как пойдет, хозяюшка, — ответил юноша, почти не отрываясь от еды. — С таким столом, я у тебя навсегда останусь. Если работу найду. Скажи, требуется ли в городе учитель древних языков? Может быть, есть работа для алхимика или лекаря? Я многое умею.

— Я спрошу о тебе. Завтра вечером смогу ответить. Может быть, ты хочешь после дороги посетить купальни?

— Я бы рад, хозяюшка, но не знаю, хватит ли денег. Ты так и не сказала, хватит ли моей платы?

Хозяйка снова подалась к уху гостя.

— Добавь еще один денарий, и тебе хватит на купальню и пять дней здесь. А я похлопочу, чтобы ты быстро нашел заработок. — Отстраняясь, хозяйка снова игриво ему подмигнула.

Юноша улыбнулся, потянулся за еще одной монетой и вложил ее в руку хозяйке.

— У тебя хорошие цены. Если в городе так же и с работой, то я останусь. Но чистоту наводить будем завтра. Сегодня я устал.

Закончив ужин, гость удалился в свою комнату наверх. Крохотное помещение с единственным окошком, без украшений и излишеств, только кровать, стол и предельно дешевый старый табурет. Совсем не то, к чему привык постоялец, изнеженный удобствами своей школы. Но даже эта жесткая постель была лучше того, что он имел в своем крестьянском детстве, когда спать приходилось на соломе, а то и голой земле. А после долгой дороги, когда спать приходилось в лесу, укрываясь от дождя под ветвями деревьев или в сырой пещере, и эта комната вполне годилась для проживания. Бросив тяжелую сумку на пол, он стащил сандалии с ног и вытянулся на кровати. Закрыл глаза. Тишина. Наконец-то, этот ужасный знойный день кончился. Долгожданный сон, вытянувшись на кровати во весь рост.

— Вставай!!!! — донеслось из сумки.

Сонный путник подскочил, как ошпаренный. С перепугу прижал к себе сумку с книгами и выхватил нож, готовясь обороняться.

— Что случилось? — обратился он.

— Бери коня и бегом из этого города, пока не зашло солнце!

— Что ты вопишь? Объясни толком, глупая книга, — возмутился путник, одеваясь.

— Не могу объяснить, так что придется тебе мне просто поверить! Если, конечно, ты хочешь жить дальше и завершить наше с тобой дело. Что я могу сказать, так это то, что я чувствую рядом присутствие могущественной черной магии. И, если жизнь тебе дорога, то город нужно покинуть, пока светит солнце. Кто знает, что будет твориться ночью!

Путник выглянул в окно — солнца уже не было видно в небе, но его свет еще сохранялся. Времени было мало. Гость знал, что его спутник не будет поднимать панику на пустом месте, но на двадцать вопросов не было времени.

Плотные каблуки быстро застучали по деревянным ступеням, он молча торопливым шагом прошел к выходу и обнаружил своего коня распряженным. «Кто бы сомневался!» — мелькнуло в голове путника. Света оставалось все меньше, и гость запрягал коня наскоро, суетливо, совершая ошибки и бранясь, быстро на него вскочил и рысью помчал к воротам. Как выяснилось, стражники их уже закрыли, объяснив это тем, что с заходом солнца в город нельзя войти или выйти, это делается в целях безопасности жителей. Никакие уговоры гостя не убедили стражников пойти ему навстречу, даже когда он им предложил все имеющиеся у него деньги. Уже знакомые стражники сохраняли спокойствие и дружелюбно рекомендовали гостю хорошо отдохнуть ночью и набраться сил, и если дело важное, ворота будут открыты утром.

Расстроившись, путник рассудил, что раз уж ему придется заночевать в месте, где присутствует нечистая сила, то лучше это делать в уютной комнате с кроватью, чем на улице. По дороге, уже никуда не спеша, он негромко заговорил с книгой в сумке:

— Ты все еще чувствуешь опасность? Уверен, что тебе не показалось?

— Совершенно уверен! Но я не могу понять, с чем мы имеем дело. Я чувствую присутствие и голод, но не могу найти источник. Как будто его здесь нет. Или же это существо здесь всюду, и поэтому я не могу его разглядеть. Я продолжу искать.

— Хорошо, держи меня в курсе. Возможно, все не так страшно, как ты представляешь.

Гость вернулся во двор таверны, передал коня рабу и прошел в зал. Ночь уже застелила улицы тьмой, а в помещении горел свет. Было еще более людно, чем днем и довольно шумно. Веселые компании захмелевших посетителей бросали кости, всласть пили и закусывали. Гость водил взглядом по залу в поисках хозяйки, не найдя ее за стойкой. Он уже хотел было отправить ее искать, когда заметил, что в зал вошел раб, принявший коня.

— Иосиф! — обратился гость. — А где госпожа?

— Она отдыхает, — успокоил его слуга. — Возможно, я смогу вам помочь?

— Сможешь, — резко бросил постоялец. — Мне нужны свечи, бумага и перо с чернильницей. Много бумаги!

— Сию минуту!

Раб нырнул под стойку и принялся шарить по полкам. Вернувшись к гостю, он положил перед ним пару средней толщины восковых свечей в подсвечниках, несколько листов бумаги, чернильницу и пару перьев.

— Больше свечей, мне нужно хотя бы пять, а лучше шесть. И бумаги больше, я всю ночь буду работать. И принеси в комнату ужин, мясо, любое, да не забудь зубочистки и побольше. Они помогают мне работать. Блюдце я тоже возьму, запиши все на мой счет.

Ухватив блюдце, свечи и прочее заказанное, гость быстрым шагом направился в свою комнату. Плотно закрыв дверь, он бросил сумку на кровать, обратившись к книге в ней.

— Ты все еще уверен, что нам стоит ждать беды в этом месте?

— Да. Я сомневался по началу, но сейчас уверен, здесь есть черная магия, причем очень сильный источник. А зачем тебе зубочистки?

— Печати крепить. Будем оборонять наш новый дом. А почему я не чувствую такой источник?

— Потому что ты раздолбай!

Гость презрительно посмотрел на книгу. Затем, он достал свое огниво и принялся зажигать свечи. Как только первая загорелась, он взял подсвечник и стал ходить с ним по комнате, рисуя огнем магические узоры, бормоча заговор.

— Потому что, мы с тобой живем разными ощущениями, — продолжила книга, — ты видишь мир как его видят живые люди. Я занимаюсь магией дольше тебя, и, как сам видишь, у меня не осталось ни глаз, ни ушей, мне приходится видеть и ощущать мир не так, как тебе.

— Хорошо, — выдохнул гость. — Допустим, ты почувствовал какую-то магию. Или нечисть? Ты можешь объяснить, что это? С чем мы имеем дело и как далеко оно от нас?

— Это самое сложное. Я встретил подобное впервые, и потому не могу сказать, с чем мы столкнулись. Источник сильный, он будто глушит собой все, и я с трудом различаю даже тебя. Это пугает меня. Я не могу понять, ни что это, ни где оно. Это нечто будто бы всюду.

— Может, это какое-то гнездо? Мало ли, какая мерзость может в городе завестись. Особенно, если был какой-то мор или долгая осада. Завтра я поспрашиваю местных про историю этих мест. Ты уверен, что эта нечисть вообще собирается причинять нам вред? Может быть, тут просто водится что-то, но само нас боится?

— Этот ничего не боится. Он вообще не понимает, что такое страх. Я не чувствую агрессии, но мы для него пища. Если захочет, он съест нас обоих. Так я чувствую.

Книга промолчала. Особое внимание в очерчивании знаков постоялец уделил окну, затворив ставни. Теперь дверь. Очерчивая знаки, он создавал барьеры для нечистой силы, чтобы та не могла пересечь порог и проникнуть в окно этого, пусть временного, но жилища.

— Я тебе верю, — продолжил гость, усаживаясь на стул. Он зажег еще четыре свечи, расставляя их в форме пятиконечной звезды. Поместив в ее центр лист бумаги, гость принялся наносить на нее магический знак и сопутствующие письмена. — Но сам я пока никакой угрозы не вижу. Я закрою комнату барьерами, какие знаю, никакая мерзость сюда проникнуть не должна. Люди в городе вполне добры, и, наверное, даже больше чем в других местах. Это не похоже на длительное воздействие нечисти. Ни злобы, ни истощения. Ни подозрительности никакой от них, ни агрессии. Внешне все вполне благополучно, но да, мое чутье говорит, что тебе нужно верить.

— Я буду внимательно следить за происходящим и дам знать, если учую что-то подозрительное. Ночь будет трудная… я не чувствую в небе звезд. Не выходи из дома, из комнаты, что бы ни происходило.

— У меня сегодня нет дел на улице…

Гость был прерван стуком в дверь.

— Кто там? — поинтересовался он.

— Ваш ужин, господин, — сообщил раб.

Постоялец спешно открыл дверь. На пороге стоял его старый знакомый Иосиф, как будто и не было у госпожи других рабов. Как и прежде, он был услужлив и любезен, в его руках был поднос с большим хорошо прожаренным на решетке куском мяса, листьями травы и чечевицей в качестве гарнира. Рядом был добрый ломоть свежего хлеба. В мясо были воткнуты несколько зубочисток, как и просил гость. Он принял блюдо, поблагодарив раба. И только поставив ужин на стол, он задумался, что Иосиф не переступил защищенного барьером порога комнаты. Даже руки через порог не протянул с подносом, гость вышел сам, чтобы забрать заказ. Было ли это простым совпадением или же раб имел какое-то отношение к нечисти, от которой он искал защиты, было неясно.

В любом случае сейчас постоялец думал о том, чтобы скорее нанести магические печати на бумагу. Завершив этот труд, он использовал зубочистки, чтобы закрепить листы на стенах, двери и ставнях окна. Каждый раз он сопровождал крепление начертанием в воздухе знака, повторяющего печать на бумаге.

В завершении ритуала гость достал из сумки свои склянки с травами. Среди них был можжевельник, который тут же отправился на глиняное блюдце, захваченное со стойки, и был зажжен свечей. По комнате распространился характерный запах, заполняя ее.

«Что я делаю», подумал он. Сам не зная, от чего защищаясь, гость, по сути, расчехлил все имеющееся у него магическое оружие. Оглядывая свою комнату, он видел отрезанную от всего мира крепость. В комнате стало невыносимо душно и тянуло открыть окно. Но не сегодня. Не для того молодой маг ставил защиту, чтобы ломать ее из-за обычного дискомфорта. Ночь барьеры должны простоять, а утром будет видно. В голове все еще витала мысль «а вдруг все напрасно и опасения ложны».

Гость осматривал коридор верхнего этажа, сам не помня, как оказался там. Странным ему показалось полное отсутствие света и тишина. А ведь еще недавно зал был полон. Теперь каждый шаг его ног по дощатому полу отзывался гулким эхом. Было так тихо, что постоялец слышал собственные дыхание и биение сердца.

Но страхи не являются преградой для мага, учившегося у лучших мастеров своего времени. Пусть, даже весь мир будет объят тьмой, а светом останется лишь крохотный огонек свечи. Медленно, шагами крадущегося хищника гость продвигался вперед, освещая себе дорогу, подняв свечу над головой повыше и закрывая ее ладонью.

Удивительно, но казалось, что чем дальше гость отходил от двери своей комнаты, тем гуще становилась темнота и тем труднее было свече ее рассеивать. Гость ступал как мог мягко, но каждая доска ступеней предательски мерзко скрипела под его весом. Преодолев это препятствие он оказался в зале и тут же лицом чуть не уперся в чью-то ладонь.

Гость провел пламенем свечи от ладони к плечу и к лицу застывшей фигуры. Во тьме было трудно разобрать, камень это или какой-то окаменевший твердый пепел. Лица застывшего человека гость не мог вспомнить. Повинуясь чутью, он медленно продвигался к выходу. Свет падал и на другие фигуры людей. Похоже, это были другие посетители таверны. Среди них, застывших посреди веселья, гость не разглядел ни хозяйки, ни раба, который приносил ему ужин. На выход! Быстрее отсюда.

И как только гость ускорил шаг, он почувствовал вокруг резкое, единовременное движение всех фигур. Все разом они повернулись в его сторону и пристально уставились пустыми глазами. Гость замер. Замерли и фигуры. Еще шаг в сторону двери — фигуры шагнули в сторону гостя, вытягивая к нему руки. Еще шаг, тихий, робкий — шагнули и фигуры. Все, разом.

Гость застыл на месте. Он понимал, что до двери он не сумеет добраться, не то что открыть ее. Осторожно он сделал шаг назад. Никакой реакции фигур. Значит, они не мешают ему вернуться в комнату. Он повернулся обратно и тут заметил в темноте еще один огонек свечи. Медленно ступая, опасаясь задеть следившие за ним фигуры, он приближался к источнику второго света.

Зеркало. Мог бы догадаться. Просто свет его свечи отражался в старом зеркале. Но, приглядевшись, он заметил там не только свое отражение. Отражений было будто бы два, одно сквозь другое. И это другое вызвало немой ужас гостя. Облаченный в черную мантию мертвец с бледной, без признаков разложения, но совершенно тонкой, почти прозрачной кожей. Если вглядываться в нее, то казалось, что можно было рассмотреть черты черепа и зубов за губами. Мертвые глаза не сводили взгляда с гостя. Мертвец улыбался. Какой-то страшной неживой улыбкой, будто это выражение лица просто застыло на нем в миг его смерти. Мертвец был недвижен, он просто смотрел и улыбался. В этот момент тренированный маг осознал, что находится во сне. И сейчас самое время ПРОСНУТЬСЯ!!!!

Гость подскочил на кровати, жадно хватая ртом воздух. Оказывается кто-то громко стучал в его дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.