Миллион лет после нашей эры. Космическая легенда

Сергей Цымбаленко

Остросюжетная фантастическая повесть о современных подростках, попавших на планету Земля, какой она будет через миллион лет после космической катастрофы.

Родители

Если бы не странное небо, можно было подумать, что это очередное испытание, и оно, как прежде, закончится встречей с родными. Неожиданное происшествие напомнило о родителях.

Алекс устал смотреть, как старшие ребята колдуют над домом, и решил побегать. Он зацепился за корень, упал и машинально вскрикнул: «Ой, мама».

— Да, сыночек, — услышал малыш в ответ родной голос. — Что случилось, дорогой?

— Мама говорит со мной! Правда! — закричал Алекс. Он подбежал к Зузу. — Попробуй ты.

— Что попробуй?

— Позови родителей!

— Мама, мамочка! — крикнула Зузу.

В ответ она услышала:

— Ну, что ты, успокойся, дорогая.

— Ты где? Ты меня слышишь? Папа!

Голоса родителей услышали все. Андрис не сразу, но все же решился сказать:

— Отец, это я.

— Да, сын.

— Разрешите доложить, у нас все нормально. Мы где-то в субтропиках… Я могу обращаться к тебе?

— Обязательно.

Родительские голоса пробуждали надежду, что ребята не одни, родители знают о том, что происходит с ними. Папы и мамы охотно отвечали на любые вопросы, но конкретных сведений про место их пребывания дать не могли.

Настин отец, большой начальник в научном институте, дома слушался жену — хрупкую женщину с покладистым характером. В сложные минуты именно ее слово было решающим. Однако про два солнца мог объяснить именно ученый отец. Он сказал, что такое случается, когда звезда с большей массой притягивает к себе другую звезду. Двойной звездой, например, является яркий Сириус.

— У нас тут тоже два солнца.

— Вполне возможно. Это нужно изучить. Самое главное — есть условия для жизни, это обнадеживает.

Нужно было обустраиваться.

Андрис сначала хотел строить дом из того, что было вокруг, им не привыкать, но Аргон и Мишель решили использовать технические возможности корабля. Перед вылетом Дедуля, объясняя устройство звездолета, особое внимание обратил на то, что в нем заложены скорее возможности, чем готовые решения. Трудно предсказать, в каких условиях они окажутся. Поэтому без самостоятельных решений и подсказок было не обойтись. Аргон не ожидал, что его родители способны на основательные консультации. Да, отец был строителем. После рождения сына, а затем сестренок-двойняшек, он сам сделал пристрой к их земному дому, где кроме них жили бабушка с дедушкой и даже прабабушка. Но отец имел дело с земными строительными материалами, которые не возьмешь с собой и не сделаешь без специальной техники. Мама вообще экономист. Такое впечатление, что вместе с ними на помощь Аргону собрался большой земной совет.

Верх корабля оказалось возможным превратить в надежную крышу. Стены создавались электромагнитным полем, способным защитить от любой непогоды. Капсулы служили кроватями с регулируемым тепловым режимом, автономным светом. Их можно было использовать и как диваны, перемещать в любое место. Трансформация электронных стен оказалась увлекательным развлечением: хочешь — вот тебе старинный замок, или даже пасть кита, или панорамный кинотеатр. Когда дом был готов, Искра и Ю Цзи захотели украсить его снаружи вьющимися растениями, благо их было в изобилии.

В первую ночь стены превратили в весенний сад с распускающимися листиками и цветами. Это напоминало о родных пейзажах Дом сделали вовремя, только закончили — зарядил продолжительный ливень.

Возникла проблема, чем заняться. Оксана приобщила Зузу к воспитанию кукол, похожих на внеземных жителей, с живой мимикой. Если необычных учеников хвалишь, их лица расцветают в улыбке, ругаешь — готовы заплакать. Таких внимательных и чутких учеников не было ни у одного педагога на свете. Это был результат обожания Оксаны Аргоном, который до отлета при каждой встрече дарил ей новых учеников и учениц. Зузу, с темными волосами на пробор, выглядела как старшая сестра куклам и охотно наставляла их земным правилам. Специальный урок Оксана посвятила тому, как не грустить одним без родителей. Алекс, посмотрев на игру девочек, сказал, что тоже готов пойти в ученики, уверяя, что будет не менее послушным, чем кукольные воспитанники. Это было бы сродни подвигу, потому что он не мог усидеть спокойно, как будто находился в нескольких местах сразу. «Как электрон в атоме», — пояснил Мишель.

Мальчики, раздевшись до плавок и трусов, чтобы не промокнуть, бегали к ручью за водой. Для еды пока пришлось использовать биомассу в тюбиках, хотя Искра в редкие просветы делала набеги в поисках съедобных растений и плодов. Еще, взяв в помощницы Ю Цзи, она начала выращивать рассаду пшеницы, риса и гречихи, обнаруженные в земном запасе. Мишель занялся продумыванием техники, которую возможно построить своими силами. Полушутя он признался, что чувствует себя без взрослых как его кумир Леонардо да Винчи. Ученый эпохи Возрождения с опережением на сто-двести лет изобрел летательные аппараты, парашют, самодвижущуюся повозку, подводную лодку, скафандр, роботов, танк, что-то вроде пулемета из мушкетов. Им с Аргоном придется проявить не меньше изобретательности и смекалки, потому что земную технику здесь не скопируешь.

— Леонардо ты наш, — ласково сказала Искра, погладив локоны Мишеля.

Ее слова встретили одобрительным смехом. С этих пор Мишеля не называли иначе.

Когда нечем было заняться, смотрели фильмы, обнаруженные в памяти компьютера. И рассказывали истории, как когда-то у таежного костра.

— Я была маленькой, а мой братик Стася еще меньше, — вспомнила Искра. — Однажды мы остались одни дома. Стася стал строгать ножом палку, чтобы сделать из нее стрелу, порезался, густая кровь потекла из пальца. Думаете, что было дальше?

— Ты как следует перевязала рану, — предположил Леонардо.

— Вовсе нет, — засмеялась. Искра, и, застеснявшись, прикрыла рот ладошкой. — У меня в глазах потемнела, я на мгновение потеряла сознание от вида крови. Просто грохнулась на пол. Когда пришла в себя, братик все стоял, и кровь продолжала литься из пальца. Я тогда еще не знала, что надо делать. Взгляд упал на растение на подоконнике под названием алоэ. Мама говорила, что оно лечит раны. Я отломила кусочек, содрала с него кожицу, выступила липкая зеленая жидкость. Я приложила растение к ране. Кровь остановилась. У Стаси прошел страх, и он заплакал, Я вместе с ним. Когда мама пришла и узнала, что случилось, она плакала и смеялась одновременно. Оказывается, так бывает от переживаний. Потом мама взялась за мое обучение, что надо делать в опасных ситуациях.

Искра промолчала о том, что с тех пор ей хотелось всех лечить и знать про свойства целебных растений. Не всегда под рукой бывают лекарства.

Настя вспомнила, как переживала истории из прошлого, словно они ее близко касаются, происходят с ней сейчас.

— Я читала про детство спартанцев, и мне хотелось стать мальчиком, чтобы как они пройти испытание лишениями. Часто вспоминают про маленького спартанца, с которым беседовал взрослый, когда у него под рубахой был лисенок. Он не показывал боли, хотя зверек выедал у него внутренности. Страшно, правда? Может это и легенда, но историки хотели подчеркнуть необыкновенную стойкость спартанцев, которая делала их непобедимыми воинами. Я не знала, как испытать себя. Натолкнулась на историю о Муции Сцеволе, римлянине, доказавшем силу воли и преданность, сунув руку в огонь. Вот и я зажгла свечу, поставила ладонь над пламенем и держала. Кожа вздулась, и я не знала, как избавиться от боли.

— Надо было смазать облепиховым маслом, — машинально сказала Искра, которая морщилась от ощущения чужих переживаний.

— Я не знала, и смазала сливочным маслом, — улыбнулась Настя.

— Вот это да! — откликнулся Алекс. — Надо попробовать.

— Я тебе попробую, — строго сказала Оксана. Она чувствовала ответственность за маленьких, особенно неугомонного Алекса.

Настя ничего не рассказала о своих исторических испытаниях родителям, но мама догадалась, обнаружив ожог. Она внимательно посмотрела на дочь, будто видела ее впервые.

— Джордана Бруно и Жанну де Арк сожгли на костре. Ты тоже хочешь испытать это?

— Не знаю, — растерялась Настя.

— История существует для того, чтобы учиться на чужом опыте, избегать ошибок, вступать в диалог с умными людьми прошлого, даже если их отделяют тысячелетия. Разве этого мало?

Торн понимал, что неудобно все время отмалчиваться. Во время рассказов девочек он перебирал в памяти события своей жизни, в поисках забавного. Остановился на истории про первые рисунки. В тот день он остановился перед монотонно синей стеной ванной комнаты и понял, что можно сделать ее красивой. На глаза попали толстые цветные фломастеры — то, что надо. Он вдохновенно стал разрисовывать стену линиями разных цветов и очень гордился работой.

— Здорово тебе влетело? — с сочувствием спросил Андрис.

— Нисколько.

На мамином лице, конечно, не было радости, но она похвалила его за старания. Каракули не стали стирать. Только сейчас, вспоминая об этом, Торн в полной мере оценил родительское понимание и терпимость. Если бы его наказали, то, может быть, он бы не рисовал больше. Прошло время, пока он понял красоту того, что его окружает, взял масляные краски. Поверх детских каракулей появились море и маленький двухмачтовый парусник, плывущий издалека.

Воспоминание о маме наполнило Торна теплом. Так бывает, когда приходишь с мороза, и кожа болезненно отогревается. От этого хотелось плакать как маленькому. И от горького предчувствия, что они с мамой больше не встретятся. В детстве, чтобы не так горько было расставаться, он хранил платок с запахом ее духов, а сейчас даже его не было. Он решил, что обязательно напишет балладу о мамином платке. Когда-нибудь.

Дождь прошел так же неожиданно, как и начался. Искра и Ю Цзи посадили рассаду в землю. Зузу помогала им, Алекс вертелся за компанию. Злаки росли удивительно быстро, благодаря климату и органическим добавкам. В последних не было недостатка благодаря биотуалету, который даже ненужный мусор перерабатывал в удобрения.

Алекс неожиданно взбунтовался:

— А разве обязательно в туалет? Проще так…

Конец ознакомительного фрагмента.