Сбиватели

Сергей Харлов, 2020

В голове десятилетнего Брета Салливана живет тепло. Светлое. Это сияние помогает ему выбраться из ночного леса, справиться с ранней смертью матери, стать писателем. В голове его друга Гарольда Маринвилла тоже живёт тепло. Тёмное. Оно помогает маленькому Маринвиллу задушить белку, сбить насмерть оленёнка, срезать палец с ноги человека. Их пути расходятся всё дальше и дальше… Но спустя годы повзрослевший Брет звонит Гарольду и предлагает совместную поездку на озеро Плейсид. Как в детстве. Что если этот звонок спровоцирован теплом Брета? Что если это только начало противостояния двух инородных сущностей, сокрытых в человеческих телах?

1

Шоссе I-93N

— Авария произошла в тот момент, когда «Бьюик» пытался обогнать автомобиль «Тойота Марино». В результате «Бьюик», уходя влево, на высокой скорости коснулся «Тойоты», вылетел в кювет и врезался в дерево. Типичный случай. Водитель «Бьюика» скончался на месте — перелом позвоночника, рёбра, столкнувшись с рулём, проткнули лёгкие насквозь, обширное внутреннее кровотечение завершилось летальным исходом… — надрываются фонящие динамики джипа, выплёвывая слова дикторши, молоденькой девушки.

— Что за дерьмо играет в моей машине? — говорит Брет Салливан.

Эту машину подарил ему отец. Старый тёмно-красный «Шевроле Субурбан» везёт Брета, Пола и Гарольда по пустынному федеральному шоссе I-93N. Пол за рулём, Гарольд справа от водителя, негодующий Брет расположился на заднем сиденье. Сиденье это видало виды — пропитано пивным запашком и всё в подозрительных белых пятнах. У каждого своя теория на этот счёт, и каждый видит свои плюсы и минусы в обшивке заднего сиденья джипа.

Пол Кауфман, друг Брета, говорит так: «Сперма не пахнет, в отличие от пролитого пива».

Гарольд Маринвилл, друг Брета, говорит так: «Пиво не оставляет пятен, в отличие от пролитой спермы».

Генри Салливан, отец Брета, говорит так: «Я всегда любил потрахаться и выпить пивка в машине».

Мистер Салливан — хороший человек, добрый, но сейчас его нет в машине, был бы — эта радиостанция точно не играла бы. Генри любит рок-н-ролл.

Голос из динамиков продолжает вещать троице про автомобильную аварию.

Брет облокачивается на сиденья спереди и повторяет:

— Что за кровожадное дерьмо? — Он переводит взгляд с Пола на Гарольда.

Брет одет в потёртые джинсы и расстёгнутую клетчатую рубашку, из-под которой виднеется полоска загорелого тела. Брету двадцать один год. Его спутникам — Полу и Гарольду — по девятнадцать. Они познакомились ещё в раннем детстве на большом картофельном поле. Угодье Дружбы — так мальчики окрестили это место. Отец Брета был тогда фермером, как и отцы Пола с Гарольдом. Разница в том, что Салливан-старший и по сей день остаётся фермером, а мистер Маринвилл и мистер Кауфман уже четыре года как продали свои фермы и с вырученной суммой отправились жить в Нью-Йорк. Открыли собственное дело — небольшую компанию по поставке кованых изделий «Маринвилл и Кауфман». Рискованный шаг, но в скором времени он оправдал себя, и нулевая отметка перепрыгнула за шестизначные суммы. Когда компания «Маринвилл и Кауфман» занялась производством бронзовых канделябров и подписала договор на экспорт, совсем недавно тревожащий денежный вопрос позволил забыть о себе. Прошло четыре года, и многое изменилось. Пол с Гарольдом окунулись в ритм Большого Города под золотой дождь родительских денег; Брету же ничего не оставалось, кроме как пойти по стопам отца и большую часть времени корпеть над картофельным полем.

«Я их не виню, — вот что думает по этому поводу Брет, — не виню их родителей, не виню моего отца. Винить некого. Будь у меня новёхонькое авто и столько же денег — да идут все эти разговоры о социальной несправедливости».

Пол Кауфман, Гарольд Маринвилл, Брет Салливан. Путешествие к дому у лесного озера Плейсид таким составом — затея Брета, его звонок двум друзьям спустя четыре года с предложением собраться. Этот старинный дом — совсем недавнее приобретение отца Брета. Недвижимость досталась ему почти даром от дальнего родственника по линии жены, которого он и знать-то не знал. Единственный минус — озеро Плейсид находилось в двух днях езды от фермы Салливанов. «Чёрт с ним, — сказал по этому поводу Генри, в очередной раз, пересчитывая отложенные на ремонт дома деньги. — На первое время это будет отличное место для отдыха после осенней уборки урожая. Потом я приведу дом в порядок и перепродам втридорога».

До уборки урожая оставалось ещё три месяца, но Брет попросил у отца преждевременный отпуск. Генри не возражал. Он любил сына. Назвал его «бесполезным никчёмным выменем» и велел передать привет отцам Пола и Гарольда.

Брет начал собирать вещи. За колёса он взял ответственность на себя (его друзья передвигались исключительно на такси и родстерах). Брет вывел из гаража ту самую полупрогнившую легенду — тёмно-красный джип «Шевроле Субурбан», динозавра 1986 года выпуска с двадцатидвухдюймовыми колёсами, на сиденья которого спускал как Салливан-старший, так и продолживший традицию Салливан-младший, — и отправился в Нью-Йорк за друзьями.

В пункте назначения Брета за рулём сменил Пол.

Три дорожные сумки, пять упаковок пива, три человека — и «Шевроле» уже пару часов как на пути к дому у озера Плейсид.

Из фонящих динамиков джипа всё это время раздаются репортажи об автомобильных катастрофах, о трупах, искорёженном металле и полыхающем бензине. Первое время Брет этого даже не замечал за непрекращающимися разговорами, но спустя два часа езды наступила тишина.

Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, Брет говорит:

— Пол, переключи на другую волну.

Пол, сидящий за рулём «Шевроле», вопросительно смотрит на Гарольда, сидящего справа от него, тот молчит и, не шевелясь, словно в трансе, внимает голосу дикторши. Его рот чуть приоткрыт, глаза чуть приоткрыты.

Время, проведённое в городе, изменило Гарольда. Карикатуризировало. Когда-то щуплый мальчик с добрыми глазами округлился, прибавил в весе кило пятьдесят-шестьдесят, а над ремнём нависло добротное брюхо. По сравнению с Бретом Гарольд выглядит неуклюже. Компенсация лишних кило для Маринвилла — это стиль. Его выход из положения находится выше и ниже кожаного ремня от Patrick Aubert. Только дизайнерская одежда: брюки от Christian Dior, рубашка от Bill Blass и туго затянутый (несмотря на царящую в салоне жару) галстук от Claiborne с узором. На ногах кожаные туфли в дырочку от Brooks Brothers. Образ молодого и успешного — презентабельное клише Гарольда. Курчавые чёрные волосы зачёсаны назад и уложены гелем, маленькие карие глазки с вечной хитрецой, улыбка напоминает ножевую рану, но Брет хорошо помнит своего друга — это иллюзия, внутри Маринвилл другой. Виноват избыточный вес, превративший его мимически в смесь злодея из кино и обиженного младенца.

Брет говорит:

— Гарольд? Может, ты выключишь этих ребят, решивших поиграть в догонялки?

Гарольд не реагирует на сказанное, даже ухом не ведёт в сторону сидящего сзади. Он в глубоком трансе.

Заминка.

Из динамиков:

— Водитель «Тойоты Марино» отделался лёгким шоком, который заработал при попытке помочь водителю «Бьюика» выбраться из кабины. Шок как следствие увиденного в кабине…

— Ну, хватит. — Брет тянется к панели радио. — Где добрый рок-н-ролл?

Когда палец оказывается в нескольких сантиметрах от кнопки переключения радиоволн, Гарольд выходит из транса, молниеносным движением перехватывает руку Брета и сжимает так, что кисть белеет, — обманчивая пухловатость пальцев скрывает цепкие стальные стержни. Гарольд наклоняет голову набок и, не отпуская руки Брета, шепчет тому в ухо:

— Водитель «Тойоты Марино», получивший шок, — это единственный человек, которому…

Его слова звучат прямо поверх голоса дикторши, она говорит:

–…понадобилась помощь «скорой». Водителя «Бьюика» увезли в чёрном прорезиненном мешке.

Гарольд воркует в унисон с эфиром.

На лице Маринвилла появляется блёклая полуулыбка, и он заканчивает вместе с дикторшей — фонящий женский и сиплый мужской одновременно:

— С вами была Нора Эмес. Помните, все дорожные происшествия в первую очередь появляются в передаче «Столкновение» на «Авторадио». Следите за дорогой, мы будем следить за последствиями.

Нора Эмес — Гарольд Маринвилл.

Из динамиков льётся музыкальная заставка между репортажами «Авторадио».

— Что за?.. — Брет освобождает руку от крепкого хвата и удивлённо смотрит на друга. — Слово в слово, в прямом эфире. Откуда ты… Ты как это сделал?

Пол с Гарольдом переглядываются и взрываются хохотом.

— Он — пророк, — выдавливает Пол через смех. — Гарольд, мать его, Кейси^[1].

Пол подставляет пятерню, Гарольд хлопает.

— Кейси? — переспрашивает Маринвилл, но звучит это «Кейси?» как «почему бы и нет?». — Гарольд Кейси, — повторяет он уже утвердительно и кивает: — Мне нравится.

— Ладно. — Брет расслабляется и откидывается на сиденье. — Рассказывай, где здесь Гудини^[2] спрятался.

Пол вставляет:

— Гарольд Гудини.

Гарольд говорит:

— Брет, ты хороший парень, но всегда был идиотом. Веришь в зелёных человечков, волшебных оленей Санта-Клауса, йети и ночных фей… — Он тычет в боковое окно пальцем в широко раскинувшиеся поля зелёной травы, а затем в машинную антенну с маленьким американским флагом на пике. — Всё проще. На этих просторах радио нет. — Он говорит: — У тебя слишком плохая антенна, можешь использовать её как флагшток, удилище или копьё, но мой тебе совет: не используй её как антенну. — Гарольд нажимает на панели управления кнопку, и магнитофон выплёвывает кассету. — Репортаж здесь, он записан на кассету, это был не прямой эфир.

Вид у Гарольда торжественный.

Брет фыркает.

— И всё? — Маринвилл разочарован. — Что значит твоё «пф-ф»?

— «Пф-ф» — значит «придурок». Гарольд Маринвилл… — Брет многозначительно фыркает.

Пол смеётся, но предупреждает:

— Я бы на твоём месте не провоцировал Гарольда Кейси.

— Не провоцируй, — серьёзно говорит Гарольд.

— А то, что?

— Захвачу руль «Шевроле» силой мысли.

Брет вновь фыркает.

— О, нет! — Пол начинает крутить рулевое колесо из стороны в сторону и кричать, как дешёвый актер из бюджетного фильма ужасов: — Он захватил руль «Шевроле» силой мысли! Руки меня не слушаются! Гарольд Кейси поработил мои руки! — Джип виляет из стороны в сторону. — Пристрели меня, Брет! Пристрели, пока я не угробил всех нас!

— Это напоминает «Дуэль»^[3] 1970-х. — Брет сдаётся и улыбается.

— Это напоминает убогий фильм 1950-х, — говорит Гарольд.

— Вообще-то «Дуэль» — классика. — Пол прекращает валять дурака и выравнивает курс.

— Ага, — кивает Маринвилл. — То, что снял Спилберг, — классика. То, что изобразил ты, — 1950-е.

— Сейчас 2000-е.

— Пол, ты — тухлый шут.

— Не обращай внимания, — говорит Полу Брет. — Парень завидует. А ты умеешь порой выдумать действительно сочное дерьмо. Мой отец называет это талантом.

Некоторое время в салоне стоит тишина. Только шелест шин по асфальту.

Салливан проворачивает в голове розыгрыш с записанным на кассету репортажем «Авторадио» и говорит:

— Погоди, Гарольд, а зачем тебе было записывать на кассету и разучивать наизусть «Авторадио»? Почему именно «Столкновение»?

— В смысле?

— В прямом. Это у тебя шутки такие продуманные? Или ты в кружок «Я юный актёр» по субботам ходишь? Твоим домашним заданием было перед зеркалом прочитать наизусть весь репортаж «Столкновения»?

— Это моя собственная коллекция, — гордо сообщает Гарольд. — Только что мы слушали выпуск 1993 года. Раннее. У меня дома на CD все избранные репортажи «Столкновения». Я сам вырезал, сводил и записывал. А так как в твоём динозавре стоит кассетная магнитола, пришлось к путешествию подготовиться: переписать с CD на кассеты. Вышло чистой записи на восемь кассет. Благо, у тебя здесь не граммофон встроенный, а то пришлось бы на винил писать. — Гарольд смеётся.

Брет поворачивается к Полу:

— Он псих?

Пол кивает.

Равнодушие Пола не успокаивает Брета.

— Что значит «избранное»?

— Значит «самые громкие аварии», — в голосе Маринвилла появляются ноты спеси. — Мощные столкновения, искорёженный металл, ну и, естественно, смерть. Много смерти. Круто, мужик. — Он ищет поддержки: — Круто, Пол?

Пол молчит.

— И зачем ты с собой это взял? — недоумевает Брет.

— Как зачем? Слушать.

— Сколько с ним ни езжу, — нарушает диалог Пол, — врубает свой CD на полную катушку и в транс впадает. Чокнутый. Всех таксистов распугал. А иногда ещё пришёптывает, что там, да, в каком количестве у кого отлетело. Подпевает. Кого спасли, кого не спасли. Кого собрали, кого нет. Знает всё наизусть. — Пол добавляет: — Много воды утекло с тех пор, как мы последний раз виделись, Брет.

Брет ловит взгляд Пола в зеркале заднего вида и понимает, что Пол в отличие от Гарольда за прошедшие четыре года почти не изменился. Всё та же умиротворённая пофигистическая улыбка.

Салливан уточняет:

— Все репортажи «Столкновения» наизусть?

— Нет! — Маринвиллу становится не до шуток. Он багровеет и трясёт руками. — Я же тебе говорю: только избранное!

— Восемь кассет?

— Восемь кассет!!!

— Психует. — Брет поворачивается к Полу. — Уже неплохо. Я читал, что психоз — это первый признак совести.

— Либо шизофрении, — добавляет Пол.

— Но мне нравится.

Пол собирается промолчать, но всё-таки соглашается:

— Сукин сын становится забавным.

Гарольд молчит. Его ярость, возмущение, злоба уже затопили салон «Шевроле» плотным карминовым туманом. Видно, что он искренне пытается успокоиться, быть сильнее ситуации, не потерять самоконтроль. Не выходит. Пунцовый Маринвилл взвизгивает:

— У каждого своё хобби, свои взгляды, не тебе меня судить, Брет! Кому-то картофель, кому-то трупы. Давай, Пол, объясни нашему юному фермеру, что вода утекла не зря. Ты ведь прикладываешь ухо к «Столкновению»? А? Ты ведь со мной, дружок?

— Пол?

Пол пожимает плечами:

— А что Пол? Картофель или трупы? Это не шоу на телевидении. Четыре года прошло — разве не достаточно, чтобы перестать тыкать друг друга под рёбра пальцем и кричать по любому поводу? Вспомните лучше что-нибудь хорошее. Угодье Дружбы, собаку Брета, наши деревянные кораблики. Мы едем на отдых — расслабьтесь. Всё лучше, чем злоба и агрессия.

— Пол прав, — говорит Брет.

— Пол всегда прав, — библейским тоном передразнивает Гарольд.

— Потрясающий день, — говорит Пол. — Салон этой машины так и переливается всеми цветами слабоумия. — Он кладёт руку на рычаг переключения скоростей.

Поля закончились. Появились первые деревья. Полотно асфальта начинает изгибаться волнистой линией.

«Шевроле Субурбан», хрустнув передачей, погружается в лесистую местность.

Примечания

1

Эдгар Кейси — великий провидец, живший в 1877–1945 годах, родился в Соединенных Штатах Америки. Эдгар Кейси предсказал создание лазера, Великую депрессию и падение коммунистического режима в Советском Союзе.

2

Гарри Гудини (1874–1926) — всемирно известный легендарный фокусник-иллюзионист.

3

«Дуэль» — американский телефильм Стивена Спилберга 1971 года с Деннисом Уивером в главной роли. Экранизация одноименного рассказа Ричарда Матисона. Фильм рассказывает о коммивояжёре, который на своём легковом автомобиле вынужден вступить в автомобильную схватку с таинственным сорокатонным грузовиком посреди Калифорнийской пустыни.