Остров амазонок. Страсти по Фалестрии

Сергей Сунгирский

Повесть, в которой, как в жизни, пересекаются благородство и низость, глубокие чувства и драматические обстоятельства, история и современность, реальность и мистика.

4

Одинокая светловолосая фигурка в джинсах и бежевой короткой крутке стояла у дороги на холодном мартовском ветру. Судя по степени красноты носа — стояла давно. И уже — подзамёрзши. Стояла в населённом пункте. И — на автобусной остановке. Значит, скорее всего, — не путана. Девушка не голосовала. Но Рогов, тем не менее, остановился. («Ну как мимо такой проехать?!»).

Остановился так, чтобы напротив девушки оказалась вторая, задняя дверца. Ибо, из практического опыта вывел: эта мелочь вызывает больше доверия у потенциальных попутчиц. Им, в этом случае, как бы сразу переуступается инициатива. И садятся они в машину…чуть охотнее.

Девушка, малость помедлив, сделала пару шагов вдоль машины, подошла к передней правой дверце. Рогов опустил на ней стекло. «А до поворота на Электросталь подвезёте!» — ёжась спросила она, глянув прежде в салон и убеждаясь, что Рогов в машине — один. (Сквозь тонированные стёкла ей сначала не была видна внутренность авто).

— Поехали! — с напускной равнодушной благожелательностью кивнул Рогов. (Проявление излишней заинтересованности тоже настораживает попутчиц. Это, для него, было так же — давно проверенным наблюдением). Было жаль, однако, что девушка ехала только до поворота на Электросталь. Т.е., совместного пути — на полчаса. А потом Рогову предстояли — ещё два часа скучного одиночества, до пункта следования.

Она села рядом.

— А Вы сами-то куда едете? Не в Бронницы случайно?

— Нет. Я — прямо. — Рогов назвал город, областной центр, куда ехал.

— Да-а?! А я — как раз оттуда! Из области. Сейчас — поворот нужный проехала на автобусе. Теперь вот, возвращаюсь. А номера, я посмотрела, у Вас московские. К нам, значит, — на дачу едете?

— Да. И на дачу — тоже. А тебе сейчас в Бронницы что ли надо?

— Да — почти — да! Не доезжая километров десять. Опаздываю уже. Работа. Приезжаю сюда по выходным. Даю уроки верховой езды одной состоятельной мадаме.

— Оу! Ты — амзонка?

— Громко сказано. Сейчас я — наставница, опаздывающая на урок.

–…Хочешь, чтобы я тебя туда отвёз? — Рогов сделал акцент на слове «отвёз». Правильно в таких предложениях расставлять акценты — важный фактор, способствующий их (предложений) принятию.

— А…сколько я вам за это буду должна?

— Ну… до Бронниц — не близко. Я согласился бы туда ехать за… адын! Никак не меньше. — (У Рогова… пошёл кураж).

–…Адын…чего?! — напряглась попутчица.

— Адын раз ты позволишь мне себя поцеловать.

По лицу девушки было видно, что что-то в этом роде, подразумеваемое под «адын», она предполагала, только подозрения её были, видимо,…существенно более радикальными. Слова Рогова её и успокоили и… не понравились одновременно.

–…Вообще-то у меня деньги есть. — Отозвалась она.

— Приятное совпадение. У меня тоже.

–…Но, в любом случае, я еду с Вами только до поворота на Электросталь.

Рогов с улыбкой сожаления притворно сокрушённо вскинул руки, как бы говоря этим жестом: «Вольному — воля!». И включил остановленное, было, воспроизведение аудио — книги: «Ай гоу ту Хайфа!». Ехали молча. Рогов чувствовал: ни за что теперь ему не надо нарушать это молчание первым!

«…А у меня — контрпредложение! — После затянувшейся паузы воскликнула девушка. — Вы, как я понимаю, в нашем городе бываете регулярно. Так вот, я там конно — спортивной базой заведую. Вы ко мне приедете, и я устрою Вам шикарную конную прогулку. Вы замок Храповицкого видели?»

Рогов понял, что позиция попутчицы вовсе не столь категорична и тверда, каковой она её заявила вначале. («Или вправду, очень опаздывает?»). Игру, похоже, был смысл продолжить.

«Замок Храповицкого?…Слышал про такой. Интересно, конечно, было бы побывать. Только… какой же пустяк мы сейчас делаем предметом торга!» — отозвался он.

— А — да о чём мы вообще говорим?! Бред какой-то!

–…М-м… Ну да! Ты, пожалуй, права. Я сейчас вдумался: Мужчина хочет поцеловать очаровательную девушку. — Ну — бред же!

— Девушку, которая ему…в дочери годится.

— Х-м!… Может,…мне тебя удочерить?

–…Ещё и ёрничаете всё время! Не к лицу Вам.

Рогов почувствовал себя пристыженным. Опять умолк.

–…И что Вам за радость с того, что я вас поцелую! Не понимаю я вашего предложения. — Опять, после паузы, нарушила молчание девушка.

— Ты и вправду меня не поняла — откликнулся Рогов. — Это же я тебя хочу поцеловать. Тебе нужно…только мужественно это перенести. И всё.

— Я — Вас… Вы — меня… А я и разницы не понимаю!

— Разницу я вижу в том, что…, мне почему-то кажется, что я это умею делать…лучше.

— Да кто бы сомневался-то! Тренируетесь, наверное, с утра до вечера.

— Ну… «с утра до вечера» — конечно преувеличение. Только, если случай сам представится…

— Не мой случай. (Произнесено это было, впрочем, совсем уже не безапелляционно. Почти примирительно).

— Ну… Не смею настаивать. Впрочем, если ты куришь, то я, пожалуй, сам отзываю своё предложение об оплате. И отвезу тебя, куда тебе нужно,…просто так. Безвозмездно. (Поворот на Электросталь уже был близок. А Рогову теперь очень не хотелось, чтобы она просто вышла на этом повороте, и всё).

— Я! — обрадовано подхватила попутчица спасительную версию и тут же, видимо, сообразив, что Рогов сам, умышленно, ей эту лазейку для бегства открыл и по достоинству оценив это, закончила фразу совсем не так, как, видимо, хотела вначале: «Я… не курю» — тихо произнесла она.

«Наша взяла!» — сохраняя внешнюю непроницаемость, мысленно возликовал Рогов. И уже свернул с Нижегородского шоссе на Электросталь.