Слышишь эту музыку? Стихи не на каждый день

Сергей Степанов-Прошельцев

Стихи – такая субстанция, что живёт в сердце. Они не умирают, они помогают выжить в это непростое время. Они приносят покой и умиротворение. Но они могут и взбунтоваться…

ДОРОЖНИКИ

Я работаю и не ною — так велела моя душа.

И покряхтывает от зноя повидавший виды большак.

Самосвалы ссыпают гравий, оглашенно мотор ревёт…

Не укладывается в график запланированный ремонт.

Перебои в поставках часто — они были до нас давно,

и мы кроем вовсю начальство, хоть виной всему не оно.

Кроем дружно мы всю систему, и теперь понимаю я:

наша жизнь далека от схемы планомерного бытия.

Я по фене ещё не ботал, да вот ботаю в унисон.

И от этой тупой работы, как мешки, мы валимся в сон.

Над бытовкой блажит синица, разлетаются облака,

и асфальт почему-то снится, непросохший ещё слегка.

* * *

Отравлен ты смертельной из отрав —

тебя купили власти с потрохами…

А где-то есть страна дремучих трав

и есть цветы, что росы отряхали.

В том паутинном, лешачьем лесу,

где у ручья серебряные струи,

ты трогал говорливую листву,

осваивая азбуку лесную.

Ты постигал неведомый язык,

что состоит лишь из одних шипящих,

и был понятен каждый птичий крик

и треск деревьев в непролазных чащах.

Забыл ли ты тот сумрак голубой,

тот взгляд луны, рукопожатье веток,

когда природа говорит с тобой?

С тобой одним. Как с другом. До рассвета.

* * *

Земля — это маленький остров,

но манит нас звездный причал.

Найти во Вселенной не просто

каких-то разумных начал.

Но мы, позабыв о насущном,

уверены: в логове тьмы

есть кто-то, какая-то сущность,

что думает так же, как мы.

И так же вздыхает ночами,

и видит, как прежде, одно:

лишь ровное зыбкое пламя

миров, что остыли давно.

* * *

Любовь нельзя измерить, коль в ней наплыв огня…

Разлука — не измена, не осуждай меня.

Что мне с собой поделать? Я в небо рвусь опять.

К небесному приделу не надо ревновать.

В непостижимой шири так долго ждёт, маня,

единственная в мире Вселенная моя.

Я ощущаю убыль, когда она не ждёт.

Прости, но я — двулюбый, поэтому — пилот.

Лечу в пространстве полом, чтоб, нагостившись всласть,

в траву на летном поле росистую упасть.

Нежнее нет свиданья, дозволь тебя обнять…

Так после расставанья приходит к сыну мать.

* * *

Свет утра расплывчат и жидок,

он льётся по белым холмам.

Холодные губы снежинок

к моим прикоснутся губам.

Мы так же всё время рискуем

растаять в редеющей мгле,

прощальным скрепив поцелуем

любовь нашу к этой земле.