Лагерь

Сергей Семенович Монастырский, 2021

– Тебе сколько лет? – спросила она. – Двадцать один, – ответил Андрей. – А мне тридцать восемь. Чувствуешь разницу? – А мне плевать! И все-таки эта любовь случилась. Да такая, что действительно на разницу в возрасте было плевать! Вернее, и Жанна и Андрей ее просто не чувствовали. Было ли что-то похожее в ее жизни раньше, Жанна не помнила. Может, и было. Но сегодняшний случайный, неправильный, свалившийся на нее кусочек ослепительного счастья не было сил упустить. И она провалилась в этот сон, из которого скоро придется вернуться.

Полуденное июльское солнце палило нещадно, и стриженые газоны спортивного лагеря были пусты, хотя в обеденное время они были заполнены парнями и девчатами, тусовавшимися здесь в свободные от тренировок часы.

Но в этот раз все переместились кто куда — под крытые козырьки трибун теннисного корта или под вековые сосны, окружавшие территорию лагеря.

Лагерь был молодежный, и со всех институтов города летом сюда съезжались спортсмены, выступающие в различных соревнованиях за честь своих альма-матер.

… Жарко было даже под соснами где, прислонившись к дереву, сидя на траве, пережидал перерыв Андрей с компанией.

— Андрей! Вон твоя Маруська идет! — сообщил кто-то, когда мимо них проходила стайка девчонок.

— Почему это: «моя»? — лениво откликнулся Андрей.

— Сам сказал, — Маруську не трогать, она моя!

— Ну, это я так, ляпнул. Хочешь, забирай!

— Да нужна она мне!

— Маруська! — вдруг окликнул Андрей, — тут говорят, что ты меня не любишь!

— Конечно, не люблю! — Маруся чуть отстала от девчат и, обернувшись к Андрею, высунула язык.

— Ах, так! — Андрей вскочил, догнал Марусю и, вскинув ее через плечо, стал убегать с ней по роллерной трассе, время, от времени шлепая ее по заднице.

Коротенькое платьице задралось, обнажив ягодицы.

— Маруся! — удивился Андрей, — а ты что, без трусов ходишь?!

— Дурак! — огрызнулась Маруся, — это стринги! Не слышал про такое? — и взмолилась:

— Отпусти меня, пожалуйста, на землю!

— Ладно, — согласился Андрей, опуская ее с плеча, — а гулять дальше пойдем?

— Куда?

— Да куда-нибудь!

И сойдя с дорожки, они направились через редкий зеленый кустарник к ручью, протекавшему в дальнем конце лагеря, заросшем высокой некошеной травой и лопухами.

Свесив в прохладный ручей ноги, сели на разогретой лужайке, болтая обо всем, что придет в голову.

— Маруся, а ты замуж выйти хочешь?

— Нет.

— А чего?

— Да, на фиг, мне?! На этом жизнь сразу и заканчивается. Я вот поживу, буду делать все, что хочу, а лет в девяносто, пожалуй, выйду!

— А как же секс?

— А что, секс только замужем?

— И это правильно! Секс — это когда хочешь! Вот я, например, сейчас очень хочу!

— Это не со мной! — вроде бы весело ответила Маруся, — но на всякий случай

отодвинулась.

Андрей шутливо обнял Марусю, повалил ее на траву и лежа лицом к лицу, веселым шепотом спросил:

— Почему?

— Андрюх, отстань! — уже всерьез забеспокоилась Маруся.

— Ни, за что! — пообещал Андрей, и прижал Марусю к себе.

— Ну, все! Правда, Андрюш! Ну, пожалуйста!

Но жара и ощущение тонкого женского тела, которое он держал в руках, распалили Андрея.

Возня двух тел принимала не нужный оборот. Рука Андрея лихорадочно рыскала между твердо сжатых ног девушки, а Маруся билась под Андреем, пытаясь удержать его руку.

Но стринги — не великая защита и треснув, тесемка порвалась, чтобы в ту же секунду, впустить ворвавшийся туда член.

Маруся вскликнула и неистово заколотила кулаками по спине Андрея!

— Дурак! Идиот! Ты что наделал?!

— А что? — Оторвался от нее, не ожидавший такой реакции, Андрей.

Маруся, как-то сразу обессилено затихла, и слезы полились по ее разгоряченному борьбой лицу.

— Маруся, ты что?! — опешил Андрей.

Она столкнула его с себя и, перевернувшись лицом в траву, отчаянно заревела.

Андрей встал, подтягивая шорты. И посмотрев вниз на еще ненатянутые шорты, остановился.

— Маруся, — тихо и ошарашено спросил он, — это что? Там кровь!

Маруся, не вытирая слез, вскочила, и швырнув в кусты порванные стринги, закричала:

— Дурак! Я же тебя просила! Если не понял — я еще девочка! Была! Но вот не так, я думала, это будет! Не на грязной земле с потным козлом! И помчалась через кусты к лагерю.

… Вечером у старшего тренера Жанны Евгеньевны, молодой миловидной женщины, сидела Маруся. Она и сама не очень поняла, что ее заставило рассказать постороннему человеку о своей, как она считала, случившейся трагедии.

Подружкам рассказывать было нельзя — тут же разнесут по всему лагерю. Носить это в себе было тяжело, хотелось кому-то по-настоящему высказать, выплакать, и получить утешение.

Симпатичная всем, еще не очень далеко ушедшая от них по возрасту, она единственная из всех тренеров походила больше на старшую подругу, а не надзирательницу.

Свет вечерней лампы горел в комнате тренера, за окном гремела музыка дискотеки. Ночные бабочки бились об оконное стекло.

— Маруся, — печально говорила Жанна Евгеньевна, — рано или поздно всем нам предстоит расстаться с этой драгоценностью!

— Ну, не так же?!

— Не так, — согласилась Жанна Евгеньевна.

— Слушай, — сказала она, — а может он тебя и правда любит?

— Да он и пол — слова об этом не сказал!

— Может еще не умеет. Стесняется.

— Ну да! Эти дела делать умеет! И не стесняется!

— Ну, у парней в его возрасте, это бывает. Они думают, что секс — это и есть любовь!

… Утром после линейки Жанна Евгеньевна позвала:

— Макаров, зайди ко мне!

Андрей зашел в комнату, оглянулся, сел на застеленную кровать.

— А что, мягко! — нагло пошутил он, — весело, наверное, попрыгать!

— Ты меня, видимо, с Марусей перепутал! — зло сказала Жанна Евгеньевна.

— Я бы с удовольствием… А что уже была?

— Вот что, Макаров, — тоном, не допускающим, подобных шуток отчеканила Жанна Евгеньевна, — Я, конечно, не мать Тереза, и в тренерские обязанности половое воспитание не входит, но неужели ты не человек, а дубина с членом! У девчонки трагедия, это может осадок на всю жизнь!

— Я не дубина, — вдруг изменил тон Андрей и опять сорвался: — Хотя и с членом! Ну, просто так получилось. Я ведь не знал. Обычно девчонки этим спокойно занимаются! А так-то чувств каких-то у меня к Маруське нет!

Конец ознакомительного фрагмента.