Три секунды, чтобы выжить

Сергей Самаров, 2019

Российской разведке становится известно, что экстремисты готовят провокацию против командования сирийской армии. Предотвратить бандитскую акцию поручено капитану Алексею Радиолову. Для этого его группу решено усилить еще несколькими бойцами. Радиолов едет встречать пополнение и на обратном пути попадает в засаду… Капитан недоумевает: как боевикам стал известен маршрут его поездки? Он еще не знает, что защита сирийских генералов – лишь отвлекающий маневр, на самом деле ГРУ осуществляет другую, более масштабную операцию, в которой Радиолову отведена особая роль…

Глава вторая

В подразделениях спецназа ГРУ, в отличие от общевойсковых подразделений, где на вооружении снайперов по-прежнему находятся чаще всего обычные и, говоря честно, уже отслужившие свое винтовки «СВД^[7]», снайперы вооружены более современным оружием. Особенно это касается тех подразделений, что участвуют в боевых операциях на Северном Кавказе. Часто спецназовцам приходится даже выступать в роли испытателей каких-то новых систем. Так, в бытность свою командиром разведроты, капитан Радиолов помнил, как снайперам его роты приходилось испытывать даже снайперские роботизированные комплексы, управляемые с простого смартфона через специально разработанную для этого случая программу. Тогда крупнокалиберная снайперская винтовка выставлялась где-то в стороне от основного состава подразделения. Снайпер наводил ее через монитор своего смартфона и в нужный момент производил выстрел. Сам он при этом имел возможность пользоваться собственной привычной винтовкой и поддерживать роботизированный комплекс своими выстрелами. Роботизированный комплекс практически создавал условия, схожие с условиями работы снайперских пар, только в этом случае работал только один снайпер. Чуть позже на испытания в роту приходили сверхдальнобойные и сверхточные снайперские винтовки СВЛК 14С «Сумрак»^[8], производимые частной компанией конструктора оружия Владислава Лобаева. И сейчас, отправляясь в Сирию в составе боевой группы ЧВК «Волкодав», в дополнение к своему привычному «Корду», снайпер группы старший лейтенант Ласточкин получил вторую винтовку — этот самый «Сумрак», снабженный в дополнение к мощному прицелу еще и тактическим глушителем^[9]. И два прибывающих в качестве пополнения снайпера тоже имеют такие же винтовки. Это уже наводило на мысль об использовании снайперов в дуэли со снайперами противника. Но капитан решил не ломать себе голову над предстоящей операцией. Придет время, полковник Черноиванов все ему сам сообщит. Сейчас предстояло вытащить из сирийской семьи Ласточкина, которому, видимо, в гостях понравилось. И вытащить его требовалось как можно быстрее, чтобы он успел подготовиться к поездке. Это, впрочем, особого труда не составляло…

— Анатолий Васильевич, слушай приказ! — суровым голосом проговорил Радиолов. — Допивай быстрее свой матэ и возвращайся в расположение группы. Сейчас придет машина, едем встречать пополнение группы.

— В Хмеймим?

— Куда повезут… — уклончиво ответил командир группы.

— Понял. Возвращаюсь. А что за пополнение?

— Тебе что, не терпится поставить в известность обо всем сирийскую семью?…

— Понял, командир. Иду уже…

Командир решил вдруг, что у него нет причин держать старшего лейтенанта в «черном теле», и смилостивился:

— Пара снайперов прилетает тебе в поддержку.

— А мне оно надо?

— Нас с тобой не спрашивают, что делать. Что прикажут, то и будем выполнять.

— Уже матэ допил. Иду…

Вернулся старший лейтенант Ласточкин минут через пятнадцать. Сразу выпил эмалированную кружку воды, черпая ее из бака с краном, которым он не захотел воспользоваться.

— Когда едем? — утолив жажду и поставив кружку на крышку бака, спросил Ласточкин.

— Как только карету подадут.

— Опять в соседстве с пулеметом?

— На той же самой машине, с теми же самыми людьми.

— И в кузове?

— «Роллс-ройс»^[10], извини, для тебя не приготовили. Да он для здешних дорог не приспособлен. Карошко, Опарин, тоже готовьтесь к поездке.

— Опять засаду отлавливать? — спросил сапер группы старший лейтенант Опарин.

— Едва ли. Возвращаться будем днем. Бандиты в это время спят.

— Не каждый же день им спать! — шутливо возмутился Ласточкин. — Надо бы и понимание иметь. Если мы двоих снайперов встречаем, их следует сразу в рабочей обстановке на профессионализм проверить.

— Двоих снайперов? — переспросил Опарин.

— По крайней мере, не двоих саперов — это точно, — категорично сообщил Ласточкин.

— Значит, нам не предложат делать коридоры для прохода через минные поля, — делал вывод старший лейтенант и с демонстративным облегчением вздохнул. — Не попросят разминировать подземные галереи. А то я слышал, что их под каждым городом — море.

Машина пришла вовремя, как и обещал полковник Черноиванов. Об этом доложил ариф Салман, поднявшийся к «волкодавам».

— Винтовку возьми другую, — приказал Радиолов, увидев в руках у Ласточкина привычную тому винтовку «Корд».

— Какая разница? — не понял приказа снайпер. — Бандиты все равно днем спят. Стрелять будет некуда…

— На досуге объясню… Бери «Сумрак».

— Не иначе, командир хочет заставить меня новый мировой рекорд дальности точного выстрела установить, — предположил старший лейтенант.

— Все может быть… Но с более легкой винтовкой и тебе легче.

Ласточкин подчинился приказу и заменил в кармашке «разгрузки» магазины с патронами калибра двенадцать и семь десятых миллиметра на сто восемь миллиметров на другие, калибра 408 Chey Tac^[11], и взял в руки непривычную для себя винтовку.

Ариф Салман молча ждал у двери. Памятуя первое преодоление этой дороги, лишь спросил:

— Аккумуляторы для всех прицелов заряжены?

— Так точно, товарищ ефрейтор, — вытянувшись по стойке «смирно», доложил Ласточкин.

Машина стояла на улице против подъезда — тот же самый пикап «фольксваген амарок», на котором «волкодавы» прибыли в дивизию «Силы тигра».

— Бронезащиту ставить не будем? — спросил ефрейтора-переводчика командир группы. Защитные бронелисты со смотровыми щелями они ставили на ветровое стекло пикапа, когда ночью ехали в дивизию.

— Днем в этом нет необходимости. Днем обычно не ставят, — объяснил Салман.

— Что, днем вообще не бывает засад? — удивился лейтенант Карошко, рассматривая под солнечными лучами свою широкую, как бетонная лопата, ладонь.

— Крайне редко. Только в исключительных случаях, когда на кого-то охотятся.

— Значит, сегодня будет исключительный случай, — усмехнулся Ласточкин.

Ариф посмотрел на старшего лейтенанта с удивлением, но ничего не сказал.

«Волкодавы» заняли уже привычные места в кузове, капитан Радиолов, как и раньше, устроился в трехместной кабине, сразу обратив внимание на то, что простреленное им заднее стекло кабины было сменено на новое, целое. Это же из кузова заметил и старший лейтенант Ласточкин, о чем сразу и сказал по внутренней связи:

— Командир, в новое стекло стрелять надумаешь, не забудь нас предупредить, чтобы спрятались.

Стекло в прошлом рейсе пришлось прострелить, чтобы протянуть в кузов кабель к станции зарядки аккумуляторов для оптических прицелов группы. Перед командировкой получили новую партию и зарядить просто не успели.

— Не забуду, — пообещал капитан. — А ты не забудь дорогу впереди в «оптику» контролировать.

— А что, есть опасность засады?

— Ты же сам только что «накаркал»…

Машина тронулась. В этот раз поехали гораздо быстрее, чем в предыдущий. По крайней мере, облако пыли, оставляемое пикапом, не могло угнаться за машиной и нагнало «волкодавов» только тогда, когда они остановились в деревне, где ночью была устроена на группу вторая засада. Сейчас здесь ничто не напоминало минувший скоротечный бой. Только в огороде за провалом забора виднелся один большой холм. Тела бандитов кто-то сердобольный все же похоронил в единой братской могиле.

— Салман! — позвал капитан ефрейтора-переводчика, — Ты же говорил, что в деревне не осталось местных жителей…

— Да. Местных жителей здесь нет.

— Кто тогда бандитов похоронил?

— Генерал Сухель послал экскаватор. Наш генерал не любит, когда трупы валяются, хоть свои, хоть чужие. Говорит, зараза от этого разносится.

— Ваш генерал прав, — согласился старший лейтенант Опарин, рассматривая стену из саманного кирпича, разбитую пулеметной очередью из кузова пикапа. — А кто пули выковыривал из стены? Здесь явственные следы ножа…

— Разве мне это докладывают! — пожал плечами ариф. — Может, сам экскаваторщик, может, рабочие, что с ним ездили. Кому-то зачем-то они понадобились… Может, что-то из них делают. У нас жестянщики и кузнецы всегда были в почете. С металлом работать умеют. Любую красоту выковать могут. Было бы из чего…

Молча расселись по прежним местам и поехали дальше. Только через минуту Радиолов попросил арифа перевести водителю просьбу остановиться там, где машина стояла раньше, и откуда стрелял пулемет. Пикап остановился через три минуты. Капитан вышел и осмотрелся.

— Карошко, когда ты стрелял, гильзы из пулемета куда вылетали?

— Часть — в кузов, часть — вон туда, — ткнул пальцем в обочину дороги лейтенант.

Капитан посмотрел в ту сторону — сейчас гильз не было.

— А из кузова где выбросил?

— Около места засады. Их там тоже нет, я смотрел. Подобрал кто-то…

Ничего подозрительного и предосудительного в этом не было. Если подобрали для работы, это хорошо. Но все же капитан опасался, что в деревне есть местные жители, про которых ариф не знает. А это автоматически означает, что необходимо соблюдать осторожность. Кто знает, откуда может прилететь пуля снайперской винтовки!

— Едем… — позвал Салман. — А то опоздать можем…

— Едем, — согласился Радиолов и вслед за ефрейтором сирийской армии сел в кабину.

Из дивизии «Силы тигра» до военной базы Хмеймим добрались без происшествий и, по сравнению с ночной поездкой от базы до дивизии, очень быстро. Да и преодолеть в дневное время тридцать километров по полупустой, укатанной и утоптанной дороге — на это и не требуется много времени. На въезде на авиационную базу, рядом с воротами, обвитыми рядами колючей проволоки, которая огораживала въезд и выезд, стоял блокпост, сложенный из тяжелых бетонных блоков. Чуть в стороне стояли три вагончика, которые в России обычно именуют строительными, но здесь в них, похоже, жили солдаты охраны. Если и не жили, то хотя бы находились во время свободной смены на дежурстве по охране военной базы. А жили солдаты, похоже, по другую сторону колючей проволоки, где располагался значительный по площади палаточный городок, сразу выделенный капитаном Радиоловым, которому многократно доводилось когда-то жить в таких палатках.

На КПП дежурили бойцы в форме морской пехоты, все в черных беретах. Радиолов знал, что в морской пехоте «черный берет» — это знак отличия, точно такой же, как во внутренних войсках раньше, а теперь в «Росгвардии», куда внутренние войска передали, — «краповый берет». И получить «черный» берет ничуть не легче, чем «краповый». Необходимо бывает пройти сложную систему отбора, выполнить тяжелые для простого бойца нормативы, продемонстрировать свои боевые навыки и прочее. В спецназе ГРУ своих подобных знаков отличия не имеется. Но значок с изображением летучей мыши на фоне земного шара, что носится как нарукавная эмблема, уже сам по себе является знаком отличия. Не каждого призывают служить в спецназ ГРУ. В последние годы конкурс туда такой же, как когда-то в советское время был в институт кинематографии. Многажды участвуя в совместных операциях с «краповыми» беретами, капитан Радиолов имел возможность сравнивать боевую подготовку своих бойцов и смежников. Конечно, это было субъективным мнением, но Радиолову казалось, что солдаты спецназа ГРУ имеют значительно более высокую подготовку. Правда, в настоящее время ни сам капитан Радиолов, ни «волкодавы» его группы не носили эмблем спецназа ГРУ, хотя их подготовка в ЧВК мало чем отличалась от офицерской подготовки в бригадах спецназа военной разведки. Они вообще не носили погоны с офицерскими звездочками, поскольку официально уже попрощались с армией, хотя неофициально всегда имели возможность туда вернуться, поскольку продолжали получать жалованье офицеров спецназа военной разведки. А это означало, что они по-прежнему оставались действующими офицерами Главного управления Генерального штаба Вооруженных сил России. Но объяснять это на КПП необходимости не возникло, поскольку Радиолов вышел из машины только для того, чтобы выпустить сидящего в середине арифа Салмана. Салман сразу двинулся к двери блокпоста, откуда уже появился очкастый прапорщик морской пехоты с каким-то журналом учета в руках. Поводил пальцем по строчкам, что-то отыскивая, потом сверил запись в журнале с номером автомобиля и козырнул арифу, после чего сделал знак стоящему за воротами морскому пехотинцу. Тот все ворота раскрывать не стал, открыл только одну створку, пропуская пикап на летное поле. Сам прапорщик прошел за ворота пешком вместе с Салманом и дал какое-то распоряжение еще одному солдату. Тот довел арифа-переводчика до угла здания самого аэропорта, когда-то гражданского, но теперь про гражданские функции благополучно забывшего, и стал что-то показывать пальцем, попутно объясняя. Пикап тем временем подъехал к тому же углу здания, ариф благодарно пожал солдату руку и сел в кабину уже на место капитана Радиолова, который передвинулся к середине.

Пикап поехал, лавируя между большими военно-транспортными самолетами на стоянке, которых здесь собралось аж пять штук, и так добрался до предпоследнего, где рядом с трапом стояли два бойца с длинными снайперскими винтовками и большими рюкзаками за плечами: один — высокий, светловолосый, голубоглазый, второй — брюнет кавказского типа, ростом ниже среднего, широкоплечий крепыш, внешне слегка похожий на гнома, только длинной бороды не хватало. Между бойцами лежал на земле еще один громадный рюкзак. Судя по угловатым контурам, распирающим ткань рюкзака, там находилось какое-то оборудование. Оба новых «волкодава» были в песочном «камуфляже» от комплекта экипировки «Ратник», но вместо погон носили, как и остальные, только маленькие погончики, к которым в служебное армейское время основные погоны и пристегивались. Короче говоря, выглядели оба как типичные «волкодавы». Ариф Салман и Радиолов вышли из машины, и капитан сразу направился к новичкам.

— Привет, ребята! — сказал Алексей Терентьевич. — Вы, как я полагаю, к нам? Кого высматриваете?

— Ищем капитана Радиолова, — сказал светловолосый. — Он должен нас встретить.

— Значит, к нам. Капитан Радиолов — это я. Вы от кого?

Снайперы, изначально стоящие вполоборота к нему, резко повернулись и настороженно посмотрели на него.

— От Селиверстова, — ответил тот же боец, как и полагается, не называя полковника по званию.

— Значит, я не ошибся. Представляться думаете?

— Лейтенант Сергеев, — щелкнул каблуками берцев высокий снайпер.

— Лейтенант Югов, — представился его коллега, пошевеливая плечами.

Но оба продолжали смотреть недоверчиво.

— Как поживают собаки в кабинете главного «волкодава»? — спросил Радиолов, чтобы развеять сомнения новичков.

— Нормально поживают, товарищ капитан…

— Лают? — Это уже была проверка от самого капитана.

— Никак нет. Только головы поднимают и внимательно смотрят в три пары глаз, — ответил лейтенант Югов.

Ирландские волкодавы вообще редко лают. Радиолов сам ни разу их лая не слышал. Таким образом, взаимная идентификация состоялась, и не потребовалось даже звонить полковнику Селиверстову, чтобы он подтвердил личности прибывших новичков.

— Загружайтесь в нашу машину. Там уже есть один снайпер.

— Нас предупредили, что теперь будет трое, — кивнул Югов. — В кузов, я полагаю?

— В кузов. Автобус, как и троллейбус, нам не выделили.

— А здесь троллейбусы, товарищ капитан, разве ходят? — наивно спросил лейтенант.

— Понятия не имею. Но мы без этого транспорта обойдемся. Я правильно понял, что вы — выходцы из спецназа ГРУ?

— Так точно.

— Отлично! Значит, могу на вас положиться как на самого себя. В дороге оружие держать под рукой. По сторонам смотреть внимательно. Мы, когда прилетели сюда, по дороге до дивизии дважды попадали в засады. Правда, ночью ехали. Днем вероятность встречи с неприятелем меньше, но исключить ее полностью нельзя. Поехали, — распорядился Радиолов, увидев, что старые и новые «волкодавы» уже знакомятся и пожимают друг другу руки. Им найти общий язык было не трудно. Они все одной породы, одной крови.

На КПП давешний прапорщик показывал какие-то документы генералу военной полиции. Это был, возможно, тот самый генерал, что летел в Сирию с первой группой «волкодавов», но капитан Радиолов видел его только со спины и потому не был уверен, что это именно он, и останавливать машину и выходить, чтобы поздороваться, не стал. Прапорщик, заметив приближающийся пикап, дал какую-то команду морскому пехотинцу у ворот, и тот распахнул створку. Выехали без проверки и быстро добрались до нужной дороги. Там медленно продвигалась какая-то колонна из грузовиков, БМП и четырех танков. Колонна поднимала много пыли, и водитель быстро обогнал ее. И дальше ехал, уже не снижая скорости…

Примечания

7

«СВД» — снайперская винтовка Драгунова.

8

СВЛК 14С «Сумрак» — выпускается в Тарусе Калужской области в конструкторском бюро интегрированных систем (владелец В. Лобаев). Именно этой винтовкой был установлен рекорд дальности. Из винтовки «Сумрак» мишень была поражена на дистанции четыре километра сто семьдесят восемь метров.

9

Тактический глушитель — так называемый ПМС (прибор малошумной стрельбы); поскольку при выстреле из дальнобойной снайперской винтовки избежать начальной сверхзвуковой скорости полета пули невозможно, использование ПБС (прибор бесшумной стрельбы) считается нецелесообразным — он все равно не будет работать, и ПБС просто меняется на ПМС, только слегка приглушающий звук. ПМС, к примеру, ставится даже на пулемет «Печенег».

10

«Ролс-Ройс» — один из самых дорогих и самый комфортабельный в мире автомобиль. Говорят, если из-за шума улицы не слышно, как в машине тикают часы, завод меняет машину на новую, признав старую бракованной. Стоимость машины колеблется примерно от двадцати пяти до пятидесяти девяти миллионов рублей, в зависимости от модели и комплектации.

11

Калибр 408 Chey Tac — специальные патроны для дальнобойных снайперских винтовок, в переводе на метрическую систему измерения составляют калибр «десять и три десятых миллиметра на семьдесят семь миллиметров», имеют очень высокую начальную скорость полета пули.