Сирийский марафон. Книга третья. Часть вторая. На золотом крыльце сидели …

Григорий Григорьевич Федорец, 2023

Третья книга "Сирийского марафона". Южная Америка – задний двор США. Поле боя российской разведки с главным противником – спецслужбы Запада.

«В любое время, в любом месте, любая задача»

Глава 1. «Ты не плачь, моя Маруся, я морскому делу научуся…»

А, генерал вскорости укатил. Поболтал на нейтральные темы и уехал. “Land Cruiser” лихо развернулся и тем же макаром, что приехал ретировался. «Ан-124» запустил моторы на прогрев. Те ревели, что стадо недоеных коров по причине нерадивости хозяев или склочности характера, кто знает.

— Я ничего не пропустил? — попытался перекричать разбойничий посвист турбин Морозов. — Мы летим или как?

Еремеев, внимательно посмотрев на подполковника, ухмыльнулся:

— Да, ни, хлопцы. Билетов нема, с керосином напряг, да и ветер не в ту степь дует. Стрёмно. Короче, остаемся. На недельку, до второго.

Офицеры переглянулись и скрестили взгляды на Александре. Кайда постарался беззаботно улыбнуться:

— Приключения продолжаются. Вперед, на мины. Ордена потом.

У причала сухогруз смотрелся куда как брутальнее. Когда поднимались по стальным сходням, Морозов толи стих бубнил на манер Данилы Багрова из «Брата-2», толи ступени считал. Слава Богу собственного барахла имелось по минимуму. Всё снаряжение со вчерашнего дня лежало до поры до времени в обычных контейнерах. Кстати, вполне легально. Любая разведка пользует оборудование, скажем так, двойного назначения. Необходимости его по схронам прятать совсем нет. Стрелковое, понятное дело, в укромных местах, благо таковых на океанском контейнеровозе, что конь… Хитрюшка была ещё и в том, что комплекты не только дублировались. Имелся и третий, как сказал генерал. Но, про маршрут доставки даже, и он не знал. Хотя… Ладно, не суть. Главное, чтобы было. По месту и вовремя.

Кубрик им выделили согласно табелю о рангах. На шести квадратах уместились не только три спальных места ярусом, ещё и столик из разряда микро. Пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Рундук имелся, как без него, как и положено, под нижней койкой. Которая, кстати, не какой-нибудь лежак на подвесах, а полноценная шконка.

— Начальству почёт и уважение, — Чупа-Чупс, первым оказавшись в узком, напоминающим пенал первоклашки, кубрике, изобразил лакейскую мину и смахнул невидимую пыль рукавом собственного поло. Александр развлечения ради подыграл, снисходительно похлопав по плечу:

— Кароший малчик. Дафай, дафай работат!

Шопен, стоящий перед порогом, громко рассмеялся:

— Приключения Турапуньки и Штепселя на экваторе, япона Матрёна!

— А, то, — Андрей вздохнул. — Турнут со службы, пойду в юмористы. Пусть не кекс, но кусок ржаного на старости гарантирован.

Морские перевозки штука, крайне запутанная. Без той самой бутылки, что проясняет сознание и стимулирует мозговую, не обойтись. Владелец судна, к примеру, кейфует в Бомбее, фрахтом рулит лондонский крендель с лошадиным профилем, а посудина мотается на каботаже вдоль берегов центральной Америки с интернациональным экипажем на борту. Контейнеровоз Шумахером не прикидывался, выдавал на винт двенадцать узлов, и в ус не дул. По судовой роли они числились в команде. Шопен затесался аж в помощники штурмана, Кайду пристроили на побегушках у второму помощнику, а Морозова делегировали к мазутам, в машинное, то есть. Сестрам по серьгам, типа.

— Да, без проблем, — ещё на берегу прокомментировал будущую карьеру в торговом флоте Андрей. — Я по жизни от техники тащусь, но… Круче велосипеда не разбирал, да и тот в сопливом детстве. Помню, раскрутил трехколесный до последней гаечке с шаёбочкой. Батя с работы вернулся и пришёл, скажем так, в великое изумление. Пороть не стал по доброте душевной и малому возрасту чада.

— Зря, — веско обронил Носорог, прищурив один глаз, словно на мушку брал. — Глядишь, мозг к саморазвитию подтолкнул. Но, дело прошлое.

— Надо будет наябедничать механику, — заговорчески зашептал Шестаков, округлив глаза. — Чтобы ему в руки сложнее швабры ничего не давали. А, то раскрутит гаечки с шайбами и адье. Пароходик утюгом на дно, мы в кутузку, соответственно.

К вечеру дотащились до залива Лимон и встали на якорь. Подполковник, посвятив первый день знакомству с хозяйством второго помощника, учтиво спросил боса о свободном времени. Судовой офицер, глубокомысленно почесав макушку прямо сквозь форменную фуражку, изрек:

— Гуд. На сегодня подвиги кончились. Пойду в каюту. Там ещё осталась пара упаковок “Guinness”. Завтра целый день ползти по панамской кишке. Приходилось?

— Увы, сэр, — деланно вздохнул Александр. — В центральной Америке впервые.

— Тогда будет занятно. Есть на что потаращиться, раз впервой, — зевнул второй помощник и, не прощаясь, двинулся по коридору прочь.

— И, вам не хворать, сэр! — подполковник приподнял бейсболку вслед морскому волку. — Пойти, что ли, кислород похлебать?

На баке, кроме толстенных чаек, что оккупировали такелаж, блудил некто. В наползающих исподтишка сумерках очертания слегка плыли, будоража воображение.

— Что за йети карибского розлива, — Александр моргнул, пытаясь разглядеть смутный силуэт.

— Это не снежный человек, — Чупа-Чупс неслышно возник за спиной, заставив дернуться. — И, не галлюцинация. Старший механик заныкал пузырь “Havana club”, а куда не помнит. Днем ему чудилось, будто в машинном спрятал. Втроем прошерстили, ан нет. Теперь вельбот шмонает, бедолага.

— Сбег или турнули по «тридцать третьей»? — участливо поинтересовался подполковник в упор разглядывая старшего лейтенанта. — Стильно выглядишь. Не дать, не взять слесарь-моторист третьего разряда. Руки в масле и пятачок в копоти. Красава.

— Да, мы такие, — расплылся в улыбке Андрей, смущенно потеребив мочку уха. — Осмелюсь спросить, чего стоим, кого ждём?

— В бухте залива Лимон зависли. Ждем лоцмана панамского.

— Тут давеча в нете наткнулся на цены за проводку по каналу. Скажу честно, ценник конский.

— Тот случай, что нам по барабану, — хмыкнул Кайда. — Чего-то наш Морзе запропастился. Лоцию зубрит?

— А, чего ж её зубрить? — из сгустившихся сумерек вышагнул Шопен. — Парни! В библиотеку правильно иду? Закурить есть? А, то мой начальник из некурящих. Думал, уши трубочкой свернуться.

— Капля никотина убивает лошадь, — нравоучительно продекларировал Чупа-Чупс, протягивая пачку “Marlboro”.

— Тю, я ж не про никотин прошу, — уцепившись за фильтр Шестаков вытянул сигарету. — Мне бы только табачку на понюшку.

Спустя минуту они дружно курили, невольно выстроившись шеренгой вдоль леера. На небосклоне среди туч топталась луна с апельсиновым оттенком. Андрей прикончил сигаретину быстрее всех и, щелчком запустив окурок по баллистической траектории, поднял глаза:

— Оба на! С какого перепуга старуха щеки нарумянила?

— Экватор, дружище, — тоном бывалого туриста откликнулся Шопен. — Здесь всё никак у людей.

— Ну, братцы-кролики, пора в люлю, — Кайда демонстрировать навыки по запуску «бычка» в океан не стал. Культурно растер тлеющий кончик о стойку ограждения и направился к двери, что вела на нижнюю палубу. Справа от неё, толи дань традиции коих на флоте, что у дурака махорки, толи согласно житейской практике, которая на всех широтах мудростью зовется, слегка скособочась висел архаизм чистой воды (на первый взгляд): пожарный щит. Джентельменский набор присутствовал в классическом исполнении: топор, багор и ведро конусом. Всё кумачового колера. Ну, и ящик с песком, как без него. Между прочим, даже на самых навороченных и новомодных лайнерах в загашнике у штурмана пылиться секстант. Так, на всякий случай. — Завтра ни свет, ни заря побудку сыграют. Сбылась мечта отрока панамским каналом пройти. Чудны дела Твои, Господи! Год назад кто бы сказал, не поверил.

А, лоцман объявился после полудня. Как раз отбили седьмую склянку. Катер ловко подрулил к штормтрапу, и красномордый дядечка в гавайской рубахе навыпуск перескочил на веревочную лестницу с деревянными перекладинами. С ловкостью эквилибриста шустренько поднялся на борт. Встречал старпом. Впрочем, принадлежность в флоту подчеркивала только форменная фуражка, в девичестве наверняка белоснежная. Церемония была упрощена до междометий. Старший помощник, вяло козырнув, протянул узкую, что весло байдарки, ладонь. Панамец без энтузиазма пожал, вопросительно глядя на офицера. Тот, вытянув из заднего кармана свободного кроя брюк незапечатанный конверт, буднично вручил лоцману. Навигатор, извлек из банкноты и нежно погладил верхнюю. Потом развернул купюры веером, поднес к носу и шумно втянул воздух.

— Профи, — уважительным тоном сообщил Чупа-Чупс, в компании с подполковником наблюдая за происходящим с высоты второй палубы. — Даже на свет не проверяет. Схема надежная, что кувалда. Занижает водоизмещение посудины по отчету и тут же скупая форма благодарности в гринах. И, куда налоговая смотрит?

— Известно куда, — улыбнулся Александр, взглядом мазанув финальную сцену коррупционной сделки. — Это я не про филейные места. Вон, глянь! Буксиры лесовоз в трехкамерник “Gatun” запихивают. Названьице без наворотов — Amanecer. По нашенскому — восход Солнце. Причем именно с большой буквы. В том смысле, что «Светило». Кстати, на «коробке» двое наших добрых знакомцев процуют.

— Ха, а я-то думал Носорог с Капой на лайнере прохлаждаются, — Андрей улыбнулся на все тридцать два. — Есть в жизни справедливость, ой есть.

— Тебе к дизелям не пора? — не скрывая подвоха, поинтересовался Кайда, с любопытством разглядывая округу. — Блин, тут пароходов что бездельников на Манхеттене.

— Бывать приходилось? — поскучнев, вздохнул Морозов.

— Ага, разок. По творческой надобности и в целях расширения кругозора, — фыркнул подполковник. — Идете, юноша на вахту. Не ровен час, за опоздание лишат премии. А, это ударит по семейному бюджету.

— Уже, — Чупа-Чупс звонко хлопнул себя по обнаженному плечу. — А, болтали, будто всех москитов тутошних передушили. Брехня! Ещё в первый шлюз не вперлись, а кровопийцы сто грамм вытянули.

Кайда пару раз, отпросившись у босса, выходил на палубу поглазеть. Корабли нескончаемым караванам, что те верблюды в Ливии, ползли то фарватером озера Гатун, то протискивались каналом Гайяр, пока не миновали Puente Centenario. В отличии от «двух Америк», мост Столетия оказался вантовым и напоминал два треугольника парусов, наполненных ветром. До тихоокеанских шлюзов ещё было чапать, да чапать и он благоразумно решил больше не отпрашиваться. Всё-таки на работе, а не сибаритом на туристическом пароме, да и экзотика приелась.

Океан реально был тихим. Слабый, точно от старого фена, заброшенного за ненадобностью местной матроной в чулан, ветерок накатывал волны на вулканический песок пляжа. Здоровенные каменюки, отполированные за века Природой до золотого глянца, млели под лучами солнца.

— Век бы так сидел, — толи усмехнулся, толи грустно вздохнул Мишин. Он провел ладонью по валуна, на котором они устроились и, найдя щербинки, улыбнулся чему-то.

Кайда покосился:

— Хорошо бы. Однако, как говаривал мой первый ротный, некогда сопли жевать, коли приспичило.

— Ваш баркас? — Валентин кивнул на стоящий у стенки пирса контейнеровоз. Два широкоплечих крана вовсю трудились, выдергивая с палубы разноцветные параллелепипеды и переставляя на грузовую площадку.

— Ага. В Коринто ближе к ночи пришли. Пришлось старпому двести баксов подогнать, а то с увольнительной не в какую, — подполковник, поднявшись с камня, потоптался и сделал несколько вращательных движений рукам. — Камрад, чего мнетесь, как на первом свидании? Планы поменялись?

— С планами, как говорят наши заклятые друзья, allright.

— Ну, и хорошо. Когда выдвигаемся? Завтра?

— Сегодня, — простецки улыбнулся полковник. — Сорвал прогулку по пляжам Коринто?

— Я хренею с вас дорогая редакция, — восхищенно выпучил глаза Александр. — Зрите в самый по корень. Да, что в корень, гораздо глубже! Кстати, тягачи через часок подъедут.

— Носорог с Капой?

— Ага, только что в WhatsApp сообщение свалилось.

— Gud. Sehr gud! Получите контейнера, сразу на маршрут. График уплотнился.

— Форс-мажор? — Александр вернулся на валун.

— В каком-то смысле, — замялся Валентин. — Визит Мадуро сдвинули влево.

— Во, как? Тогда, конечно. Ноги в руки и марш-марш. Вы на подстрахуе?

— А, как же. Мигель впереди, на лихом коне. Я, по-стариковски, в арьергарде на ослике.

Озеро впечатляло. Не Байкал, конечно, но… Никарагуа. Имечко вполне себе подходило. Тут ещё ветерок от нечего делать гнал волну. А, та, рада стараться. Бегут гребешки на перегонки, да с юношеской бесшабашностью наскакивают на каменистый берег. Плайя Сан Хорхе по большому счету деревушка вытянулась вдоль кромки. Сказать честно, вся экономическая активность региона вокруг озера. Оно, родимое, и кормит, и поит, и денежку дает. Хоть и не пик сезона, а туристического народишку шныряет вдоль да поперек.

— Нехилая лужица. Берег на той стороне не виден почти. Простор, мать его, — Чупа-Чупс прервал размышления Кайды. Они стояли держась за перила длинного причала из темно-коричневого дерева. Вся пристань и крошечные домики рядом чистый «новодел» в стиле кантри местного разлива. Андрей покрутил головой, глазея по сторонам. — Красивенько, что сказать. Но…, невзаправдашне.

— Ты бы лучше на предмет потенциального милитаризма местность мониторил, — почесал за ухом подполковник и, не таясь, принялся в компактный бинокль разглядывать каменистую косу, что в форме оглобли улеглась метрах в ста левее. — А, вот и наш трамвайчик на подходе. Махни Шопену. Часовая прогулка и мы на Ometepe.

— Угу, — Морозов поискал глазами капитана. Тот с видом филантропа метрах в двадцати объяснял что-то раскосой троице женского пола. Те, встав полукругом, внимали. Алексей, активно используя пантомиму на пальцах, толи лектором общества «Знания» прикинулся, толи к христианской вере призывал, а может зубы заговаривал флиртуя походя. Женщины хоть росточком и не удались, но миловидностью Создатель не обделил. Заметив манипуляции Чупа-Чупс, Шестаков галантно раскланялся с жительницами Востока. Спустя пару минут он догнал их на причале:

— Японки. Расспрашивали как пройти…

— В библиотеку. Причём именно в Ленинскую, — съехидничал Андрей и подмигнул. Основание причала оказалось из железобетона. Только настил и поручни из пиломатериала. — С собой звали, для квартета.

— Отвали, — отмахнулся капитан, ускоряя шаг. — Хоть поговорил с тетеньками и то развлечение. А, то всё кабинет, кабинет…

Кораблик уверенно утюжил волну, зримо приближаясь к Ометепе. Вулкан Concepcion, словно гигантская шапка Великого могола, накрывал большую часть острова, шутки ради проткнув серо-голубые облака, что увивались вокруг вершины.

— Красавчик! — Шопен уважительно кивнул на Concepcion. Они втроем стояли у левого борта. Попутчиков было не густо, да и те спрятались от налетающего ветерка в надстройке. Конечной точкой маршрута был Сан Хосе дель Сур. Не самое тусняковое место на острове, но и не конченое захолустье. По местным меркам городок. Как-никак восемь тысяч индивидуумов обоего пола, тройка отельчиков, аптека, даже продмаг “Licoreria Obregon” в наличии. Круто звучит? А, на деле всего лишь магазин с отделом продажи алкоголя. Делов-то.

— Впечатляет, — поджав нижнюю губу, кивнул Кайда.

— Стратовулкан, — Морозов многозначительно поднял указательный палец вверх. — К тому же, действующий. На склонах фумаролов что конь на…, в общем много.

— Это, что за зверь такой? — Александр в оптику разглядывал приближающийся берег.

— Ну, там расщелины, дырки всякие, — начал подбирать слова Чупа-Чупс. — Через них вулканические газы прут. Остров невезения. Помните Миронов пел, в «Брильянтовой руке»?

— Раз газует, значит чего-то переваривает, — резюмировал Шестаков, подмигнув офицерам. — Раз переваривает, значит живой.

— Спиноза, мля, — фыркнул Андрей, взявшись за леер. Ветерок крепчал, науськивая волны. А, те рады стараться, молотили в борт. Того и гляди, подскочат выше палубы. — Командир, пойдем под навес, не ровен час просифонит.

Глава 2. «Ходят слухи по домам…»

Двое шведских трудяг с эмблемой “Scania”, напористо рыча дизелями и выбрасывая сизые клубы дыма, по очереди спятились к грузовому пирсу. Четверо стропальщиков в оранжевых жилетах и такого же колера пластиковых касках, цепляли крюки автомобильного крана за двадцатифунтовые контейнера. Следовала пантомима профессиональных жестов и стальная коробка, пригодная башмакам Гулливера, отрывался от земли. Тридцатитонный кран, что та балерина, грациозно приподняв стрелу, перенес один за другим оба недетских пенала. На барже, что бортом в потеках ржавчины, прижалась к пирсу, ждали пара стропальщиков.

Еремеев с Капелевым кабин “Scania” не покидали, рассудив, что на кой лишний раз святится. Мигель, как и подобает, представителю компании-получателя груза, стоял несколько в стороне, сунув руки в карманы брюк. Черный клипбор с листами бумаги торчал из подмышки, что дополняло образ клерка средней руки, капризной волей начальства, посланного в «поле».

Тридцать минут и баржа, отшвартовавшись и пыхтя паровозом на горке, направилась в сторону Ометепе, унося на палубе и два рундука с барахлом (как окрестил их Капелев), и Мигеля. Тот, приняв монументальную позу хозяина всех и вся, торчал на баке, подставив гордый профиль утреннему бризу. «Скандинавов» к тому времени и след простыл.

Бардак он, понятное дело, в любом полушарии в наличии. Грузовая площадка и пирс, плотняком заставленные оборудованием в упаковке и без, паллетами мешков, закрытые полиэтиленом, стальными конструкциями, идеальным образом демонстрировала Хаос. Это если по импортному, для нашего уха привычнее бардак. За сетчатым забором копошился людской муравейник в перемешку с техникой. Строительство второй очереди «Playa Arena Blanca» велось по формуле «от зари до зари». Парк развлечений власти решили отгрохать нешуточный. Пригласили частных инвесторов. Те, нашлись. Отгадайте с трех раз кто они? Китайцы, то же мне бином Ньютона. Уже десяток лет муссируются слухи (и, вполне жизненные), на предмет строительства никарагуанского канала. По типу панамского, но… На денежки китайских компаний. Всё просто: за проход танкеров и прочих пароходов, азиаты платят Панаме немалую денежку. По самым скромным подсчетам за полтора десятка лет инвестиции окупятся, не говоря уж о геополитике. Панамский канал, он в двух ипостасях. С одной стороны, самый короткий путь из Атлантики в Тихий океан, а с другой — мышеловка. Янки прихлопнуть лавочку, как два пальца. От Центра Сил специальных операций в Мельгаре, что под Боготой, всего двести верст по прямой. Про флот, вообще, молчу. Так, или примерно, изложил ситуацию Кайда, пока они бездельничали за столиком кафе с видом на озеро.

— Теперь ясно-понятно, на кой китаёзы, вписались в операцию, — Андрей, вытащив соломинку, отхлебнул из высокого стакана. — Какая, всё-таки дрянь, этот ваш коктейль «Маргарита».

— Мишкин с Мигелям крутятся, аки белки-стрелки в космосе, — Шестаков в пижонском батнике с фривольной косынкой в мелкий горошек на могучей шеи смотрелся плейбоем. — Походу матюгаются по-черному.

Александр лениво перевел взгляд на пирс. Потянул через соломинку мутно-розовый напиток. Не мало, но и не взахлеб:

— Кто на кого учился. У каждого свой кусок ржаного. У кого с икоркой поверх малица, а кто и краюхе с солью рад-радёшенек. Народная мудрость. К тому же, на стройке без мата, что с глухонемым скрипичные сонаты Бетховена мусолить.

— Она же сермяжная, она же домотканая и так далее, — икнул Чупа-Чупс. — А, кран накрылся качественно. Паром на зимовку походу здесь оставят.

— Ночером барахлишко заберем, — подполковник поднялся из-за стола. — Пойду огляжусь что да как. Вы пока сибаритствуйте, братья Карамазовы. Покедова.

На прогулочный манер он попетлял дорожкой, мощеной вулканическим гравием. Та крутили замысловатый серпантин, спускаясь к пирсу. Была и автомобильная дорога, идеальной прямой скатывающая к самому пирсу.

Мишкин практически не жестикулировал, да и ругался без азарта. К тому же, британская брань кислое подобие русского мата. Примитив. Кубинец понуро поддакивал, виновато разводя руками. Александр, минуя собеседников, тихо обронил:

— Ночью своё из сундуков заберем. Носорог с Капой пару мотобайков с материка припрут к вечеру.

Валентин даже голову не повернул, лишь сморщился и, в раздражении махнув рукой, пошагал прочь, буркнув по-русски:

— Принято. Кран к обеду восстановим. Всё по плану.

Мигель потрусил за полковником.

— Ночка на загляденье, чисто воровская, — приглушенно хихикнул Андрей, помогая Капелеву катить мопед по природной брусчатке, что рукой Создателя или природой (хотя по большому счету это где-то рядом), широкой полосой тянулась до самого пирса. Чудо техники «козлило» по-черному, норовя скинуть поклажу. — Не видно ни зги.

— Даль, — стараясь дышать ровно, шепотом откликнулся «морской дьявол». Дешевые кеды из далекого Ханоя отлично подходили для такой моциона. — Который Владимир.

— В курсе, — Чупа-Чупс в последний момент подхватил падающий с мотобайка тюк из водоотталкивающей ткани. — Каменюги склизкие, что… обмылок в солдатской бане. Того и гляди, навернешься, как поц.

— Терпи, казак! Еще метров сто и асфальт, а там и тарахтелку запустим.

Носорог возник на обочине, будто столбик дорожный выскочил из-за поворота:

— Помочь, малахольные?

— Сгинь лешак, без тебя справимся, — привычный к выходкам напарника, Морозов и не вздрогнул, а вот Евгений дернулся:

— Фу, ты, черт!

— Лешаки твари правильные, — рассуждал капитан, двигаясь параллельно. — Народ пужают для его же пользы. Кстати, пришли почти. Сворачивай на тропинку.

— Скажешь тоже, — узкие колеса городского мопеда в вулканическом песке тонули по обода. Капелев напряг мышцы, крепко вцепившись в обрезиненные рукоятки руля.

— А, черти — они бесы с мерзкими хвостищами, которыми опутывают и затягивают бессмертную души человека в мрак греха, — монотонно бубнил Николай, не забывая прислушиваться. — Во, выдал, аж вспотел, мля. Опа, командир!

Кайда стоял, подпирая фонарный столб. Лампа железного истукана явно пребывала в нирване, тускло моргая с одинаковой частотой.

— Сильно выглядите, — одобрительно хмыкнул подполковник, приблизившись. — Пригрузили мотики, что ишаков в известной притчи. Как прошло?

— Докладываю, кража со взломом прошла, как по нотам. Убитых нет, раненных нет, пострадавшего мирняка нет. Сторож не в счет, — на французский манер приложил ладонь к виску. Ещё и каблуками щёлкнул. Получилось не так эффектно (резиновые подошвы «вьетнамок» это тебе не добротный каблук армейских ботинок). Пискнули, но в такой ситуации уже не мало.

— Что значит не в счет? — нейтрально поинтересовался Александр. — Мокруха в дебюте не планировалась.

— Какая мокруха, гражданин начальник? — киношным жуликом заныл капитан. — Угостил деда местным шнапсом. Слабак оказался, старый, сморило на третьем стакане.

— Смотри у меня, — Кайда шутливо погрозил пальцем. — Возьму ремень от «Калаша», да пройдусь по филейным местам. Науки для.

К полудню следующего дня кран отремонтировали. Верх контейнера сняли и под речитатив «майна-вира» “Triton”, извлекли на свет божий. Стоит теперь на свежем воздухе пологом укрытый на пирсе.

Чупа-Чупс, нажевывая третью сардельку и не забывая окунать в глиняную чеплашку с острым соусом, рассказывал об увиденном. Они на пару с Капелевым, прикинувшись туристами, проболтались полдня в Сан Хосе дель Норте, систематически, но без фанатизма (как напутствовал подполковник) объявляясь на берегу. То глазели на озеро, дефилируя по мостовой, то цедили холодный чай в кофейне. Даже пытались «клеить» двух британок. Рыжеволосых занесло в тутошнюю Тьму-Таракань явно от передозировки коктейля из феминизма с горячим желанием схлопотать приключений на пятую (кстати, не впечатляющую) точку. Но без экстрима.

— Мишкин с Мигелям там? — о чём-то размышляя, поинтересовался Александр, крутя в пальцах любимую “Zippo”.

— Ага, — влез в разговор Евгений, в отличии от Андрея, давно расправившись с едой. — Крутятся, что две балерины из Большого. Жуют на ходу, в сортир по очереди.

— Оно и понятно, — пожевал губы подполковник. — Завтра высоких гостей ждем-с. Резон расстараться по полной. Да, и нам самое время вспотеть. Доклюете свои кнедлики и мухой на «точку».

Президентская рать, как назвал многочисленное секьюрити Шопен, заявилось на Ометепе ещё днем. Сотни полторы бойцов, половина в черной униформе. Кевларовые бронежилеты четвертого класса, наколенники из арсенала commando spezialkräfte, уоки-токи “Motorola”, боевые ножи устрашающего вида, балаклавы до бровей и maschinepistole от Heckler & Koch у каждого на ремне.

— Это что ещё за ниндзя? — тихо хихикнул Шестаков, изобразив на физиономии полнейшее восхищение, когда двое спецназовцев, буровя взглядами, прошли в нескольких метрах. — Павлины, мля.

— Эти? — подполковник мельком глянул на удаляющихся коммандос. — Бодигарды Ортеги. Глянь на причал, где «оливковые».

— Знакомые лица, — присвистнул Алексей, вглядевшись в группу военных, что топтались у причала. Там один за другим стояли два «трамвайчика», доставивших бойцов. — Señor teniente de Navio собственной персоной. Да, ещё с ансамблем.

— Ага, как заказывали. Почитай рота brigada «Generalísimo Francisco de Miranda» и Алехандро Гуаль, что Чапай впереди на белом коне, — Кайда энергично потер ладони и поднялся из-за столика кофейни. — Alferez Модесто Карреньо в арьергарде. Вот, теперь кашу сварим.

Периметр, понятное дело, оцепили и присутствующих отфильтровали. Первым делом президенты отправились на стройку. Ходили в плотном кольце охраны, разговаривали с кем полагалось по сценарию, словом, пребывали в гуще масс и событий. Парк развлечений ваяли грандиозный. Представители инвестиционного фонда, генерального подрядчика и профсоюза (куда ж без него в стране победившего социализма) по очереди, а временами наперебой рассказывали, демонстрируя цветастые буклеты-альбомы, как тут будет через год-полтора. Типа город-сад, но в миниатюре. Для культурного отдыха трудящихся и не только. Стране твердая валюта ой как нужна. В первую голову для удовлетворения нужд этих самых трудящихся. А, никто и не спорил. Кто «за»? Лес рук, как бывало говорили в одной великой стране. Хотя почему говорили? И, сейчас есть великая страна, где сия традиция здравствует и поныне. Как известно, «делу время, потехи час». Официоз сдулся, что гелиевый шарик на морозе, и президенты отправились на новомодный «деловой» завтрак в кафе у подножия вулкана.

Минут сорок спустя Капелев объявился в кофейне. Приветливо помахал рукой знакомому бармену, разминулся с пожилой парой испанцев, пробираясь к излюбленному столику. Когда появился Мигель, он приканчивал уже вторую чашечку кофе. Кубинец прямиком направился к Евгению.

— Бездельничаешь? — житель острова Свободы сурово (а, как ещё должен смотреть работодатель на прохлаждающего в середине дня сотрудника) воззрился на старшего лейтенанта. — Ноги в руки! Босс зовет. Да, морду сполосни, не каждый день с президентом встречаешься.

— Каким президентом? — почти натурально поперхнулся Капа, торопливо глотая воду из широкого стакан толстого стекла.

— Пошли, по дороге расскажу. Да, шевели булками, сам знаешь, начальство ждать не любит.

Мишкин послушно исполнял все команды президентских охранников. Те профессионально обыскали, без галантности, но и хамство напрочь отсутствовало. Старший плотоядно окинул взглядом, почему-то вздохнул.

— Что-то не так, служивый? — Валентин соорудил простецкую мину. Никарагуанец, почувствовав подвох, нахмурился:

— Проходите, синьор. Вас ждут.

Полковник дружелюбно улыбнулся и пересек небольшой холл отеля. Пять ступенек по лестнице вверх, и спецназовец в черном молчаливым кивком направил по коридору. Валентин успел сделать шага четыре, как сбоку возник секюрити в штатском. Агент охраны сухо обронил на испанском:

— Следуйте за мной.

Они, пройдя коридором с пятью одинаковыми дверьми, оказались в небольшом холле, где скучали двое охранников также в цивильном. Один истуканом маячил в центре, второй мерил диагональ помещения. Уоки-токи при этом, словно волшебную палочку, не выпускал из левой руки. Заметив вошедших, телохранитель сделал несколько шагов на встречу. Короткий обмен реплик с коллегой и бодигард, раздвинув одну из портьер, что драпировали все стены, исчез за полотном.

Рукопожатие Ортеги оказалось неожиданно крепким. Спокойное лицо с чуть усталыми глазами располагало. Оба президента не поленились подняться из широких полукресел, едва Мишкин переступил порог комнаты. Кстати, помещение оказалось скромного размера и с простым интерьером. Низкий столик в окружении четырех кресел. Фарфоровый чайник, расписанный нейтральным орнаментом, кружки, бокалы, термос-кофейник, ваза с фруктами.

Здоровяк Мадуро приветливо улыбнулся:

— Ждем, полковник, ждем. Знакомься, господин, пардон, товарищ президент Республики Никарагуа.

— Ортега, — невысокий крепыш с густыми усами протянул руку. — Рад видеть русского офицера, да ещё из разведки. Наслышан о вашей Службе.

— Здравия желаю, товарищи президенты! — Валентин в струнку вытягиваться не стал, отделавшись сухим кивком. — Каким временем располагаю для доклада?

Президенты переглянулись и Мадуро с молчаливого согласия никарагуанца жестом указал на кресло, что стояло напротив тех, что они только что покинули.

— В ногах правды нет, так говорят на вашей Родине. Вы человек военный, по древу растекаться привычки не имеете, уверен. Докладывайте сколько нужно.

Мишкин, понятливо кивнув, прошел к креслу и дождавшись, когда президенты усядутся, занял свое место.

— Задача предстоящей операции — это выявить и устранить угрозу безопасности товарищу Президенту. Круг подозреваемых в заговоре определен. Способ выполнения задачи, — полковник чуть замялся. — Создание у противника иллюзии о возможности проведения акции по ликвидации товарища Ортеги.

— Мне предстоит выступить в роли некого живца, так? — лицо никарагуанца так и осталось спокойным. — Николас вкратце посвятил в план операции, в общих чертах.

— В определенном смысле так, — Валентин твердо посмотрел в глаза Ортеги. — Операция будет проходить одновременно, как в Манагуа — силами военной контрразведки Республики и резидентуры российской разведки, так и здесь, на Ометепе. На острове уже находиться группа Сил специальных операций министерства обороны России. Также, — он покосился на Мадуро. — Подразделение бригады специального назначения армии Боливарианской Республики.

Венесуэлец утвердительно кивнул:

— Мы усилили, как определено общим планом, группу сопровождения.

— Просьба ещё имеется, — замялся полковник, переведя взгляд на Ортегу. — Надо бы слушок пустим, мол так и так, решили остаться переночевать на острове.

— Среди своих, конечно? — никарагуанец ухмыльнулся в усы.

— Желательно, чтобы информация ушла в столицу.

— Договорились, будут знать. Кому положено. И, не только.

Полковника проводили так же путем, как встретили, только обратным порядком. Он особо и не обращал внимание, было над чем поломать голову. Уже на парковке перед гостиницей, миновав очередной контур охраны, буркнул под нос на русском:

— Что не говори, крепкие нервы у старых подпольщиков.

Мобильник вернул тот же уорент-офицер из бригады «Генералиссимус Миранда», откозыряв по всем правилам армейского этикета. В ответ Валентин скупо улыбнулся и включил смартфон, набрав при запуске графический код. Мигель с Капелевым обнаружились, едва он поднял голову. Парочка в смиренно замерла в двух метрах, изображая на физиономиях готовность исполнить, любое задание. Но с надеждой на приятности. Хотя бы потом.

— Явились — не запылились, а то, уж искать хотел, — нахмурился Мишкин, набирая короткий номер на телефоне. — Двое из ларца, одинаковы с…

Абонент ответил после второго гудка, выдав интернациональное «алле». Валентин словесными изысками удивлять не стал, известив эфир словом «зеро». Диалог окончился, разделив время на до и после.

Глава 3. «Кому не спится в ночь глухую…»

Батискаф “Triton Submarines 1650/3”, так аппарат именовался официально, у пирсе смотрелся на все «сто». Сиял себе, что долгожданное яичко ко Христову дню, почесывая подковообразные борта о слабую волну. Штуковина просто шикарная, для понимающих. В кабине вольготно размещаются помимо пилота ещё два пассажира. Ныряет на 1650 футов и выжимает под водой аж три узла. Аккумуляторов хватает на восемь часов кряду. Правда цена не детская — больше трех миллионов «зеленых», но, как говаривал известный в узких кругах Моня «оно того стоит».

Набережную, само собой, оцепили на два круга. Внешний держали спецназовцы Гуаля, за ближний отвечали секьюрити Ортеги.

Дорога к пирсу, что шла через поселок Сан Хосе дель Норте, вторые сутки тому перегородили шлагбаумом, не забыв положить на полотно и ленту с шипами. Картеж из четырех авто выполз на асфальтку откуда-то сбоку. Если по-честному, картежом и не смотрелся. Так небольшая колонна армейских вездеходов. Катили без помпы. Ни тебе мигалок, ни тебе серен. Рутина. Правда, когда “Cherokee” выкатились на берег, Капелев с Мигелем понимающе переглянулись. Усиленная подвеска «американцев» выказывала нешуточное бронирование, что базовой комплектации, вежливо говоря, не соответствовало. Бодигарды не дожидаясь полной остановки авто, синхронно выпорхнули и веером рассыпались, образовав зону безопасности. Ортега и Мадуро покинули третий по счету в конвое джип, продолжая переговариваться. Президенты, говоря протокольным языком, пребывали в атмосфере дружбы и глубокого взаимопонимания. Оно и понятно, обстановка располагала. Солнце светило, в дребезги разбиваясь лучами о тихие воды озера Никарагуа, бриз бодрил, охрана бдила, ротозеи толпились поодаль и прочие, прочие. Чего печалиться?

Мишкина, облаченного по случаю в стиль милитари, телохранители беспрепятственно пропустили к VIP. Те также щеголяли в оливковой униформе. И, дешевой опереткой это не выглядело. Ортега, известное дело, старый партизан и матерый вояка. Контрас не один десяток лет гонялся по долинам-взгорьям. Мадуро со своим ростом под два метра тянул, как минимум, на гренадера короля Фридриха. Хотя к армии отношения не имел, но по сплетням мужик не из робкого десятка. Ходят сплетни, в молодые годы одно время телохранителем некого политика работал.

Конец ознакомительного фрагмента.