Странник во времени

Сергей Садов, 1998

История о двух молодых кадетах: Михаиле и Наталье, попавших из современного мира с района Бермудских островов в 1347 г. во Францию. Об их опасных приключениях, стычках с врагами, подозрениями на колдовство и о многом другом можно прочитать в данном романе. Это первое произведение автора, написанное еще в школе.

Глава 2

Наташа Свиридова шла по мощеной аллее сквера в Кронштадте провожаемая удивленными, часто слегка шокируемыми взглядами. Но она на них не обращала внимания, к подобным взглядам Наташа уже привыкла за пять лет учебы в кадетском корпусе, когда в увольнительной, в отглаженной форме кадета, ходила по городу.

Сегодня был для нее особый день. Когда она, восьмилетней девчонкой, подала заявление на поступление в училище, никто, даже ее родители, не верил что ее допустят хотя бы до экзаменов, а уж о поступлении и речи не шло. Откуда у Наташи появилась эта всепоглощающая страсть к морю она, пожалуй, не знала и сама. На уговоры не реагировала, а все сообщения о том, что девочек в училище не принимают, пропускала мимо ушей. Как и следовало ожидать, ее заявление даже не приняли к рассмотрению. Тогда, больше от отчаяния и детской веры, она написала письмо на имя главкома ВМФ. Скорее всего, детское письмо заинтересовало секретарей или его показали главкому ради шутки, но как бы то ни было, его прочитали. Адмирал Денисов сам наложил резолюцию: «Если женщины служили на кораблях в войну, почему бы им не служить сейчас? Бабы уже служат в десанте, пролезут и на флот, не сейчас так позже. Принять заявление. Выдержит учебу — хорошо, не выдержит — тоже неплохо».

Наташа об этом не знала, но предложение поступить в училище ей сделали. Экзамен, на удивление всем, она сдала с блеском и, таким образом, стала первой девочкой поступившей в училище. Скидок ей не делали, скорее наоборот, нагружали специально, в надежде, что она не выдержит и уйдет. Она выдержала и стала лучшим курсантом училища. Чего ей это стоило, вспоминать не хотелось. Были и слезы под подушкой и часы отчаяния, когда казалось, что у нее уже не хватает ни на что сил. Постепенно отношение к ней менялось, всем стало ясно, что учеба в кадетском училище не прихоть, а самая настоящая страсть к морю, хотя своей она так и не стала.

Наташа тряхнула головой.

— Хватит! — вспоминать о тяжелом не хотелось.

В числе лучших курсантов она была выдвинута кандидатом в экипаж «Дианы». Это был ее звездный час.

Тогда, в декабре, на следующий день после объявления, Наташу вызвал к себе начальник училища Ложинов. Она вошла в кабинет, отдала честь и встала по стойке смирно.

— Вызывали, Борис Петрович?

— Вызывал Свиридова, вызывал. Да расслабься ты. Слышала вчерашнее объявление?

— Да.

— Что ты об этом думаешь?

Отчаянная надежда затопила ее сознание, но внешне она оставалась спокойна.

— Очень хорошая новость, — осторожно сказала Наташа.

— Очень хорошая новость? И это все, что ты можешь сказать? Я ждал от тебя большей радости, — Ложинов, казалось, удивился. — Ладно, Свиридова, не буду тебя дальше мучить. Я решил выдвинуть одним из кандидатов от нашего училища в экипаж тебя. Дальше все зависит от тебя. Согласна?

Ее еще спрашивают!

— Согласна, товарищ начальник кадетского училища!

В кабинете ей удалось сдержать эмоции и ответить спокойно. Зато в коридоре она дала волю чувствам. Одногруппники, наблюдая за ее акробатическими упражнениями, сделали однозначный вывод:

— Свиридова совсем с катушек съехала…

Потом начались месяцы усиленной подготовки. Тогда же Наташа для себя решила: или она попадет в экипаж, или уйдет из училища.

***

Третьего мая начала работать отборочная комиссия.

На первом этапе были теоретические вопросы: навигация, алгебра, теория управления парусами, геометрия, иностранный язык, литература, устройство различных классов кораблей и другие.

На втором — спорт: фехтование, самбо, рукопашный бой, гимнастика, танцы, плаванье.

Заключительный этап провели в Финском заливе, и он состоял из групповой гребли, одиночной, хождения под парусами.

Кто-то из курсантов отсеялся еще на теории, кто-то на спорте. Те же, кто выдержал все этапы отбора, ожидали решения квалификационной комиссии, прогуливаясь по скверу. Среди курсантов различных училищ, собравшихся в этот день здесь, можно было безошибочно выделить, по чрезмерной суетливости тех, кто прошел все этапы отбора и ждал решения.

Наташа с интересом рассматривала толпу. Сама она не волновалась и верила в себя, в свои силы. Пять трудных и напряженных лет учебы — буквально на износ, ради достижения мечты, не могли пропасть даром. И если есть на свете справедливость она победит. В справедливость Наташа верила, верила после того давнего случая…

Она, тогда десятилетняя девчонка, впервые отправилась в увольнительную в город одна, в новенькой, с иголочки форме. С какой гордостью она посматривала на изумленных прохожих. Гордость продолжалась до тех пор, пока трое мальчишек, примерно на год старше ее, не посчитали кадетскую форму на девчонке издевательством. Прижав ее в какой-то подворотне, они изрезали всю форму. Вся в слезах Наташа вернулась в училище. Ее не ругали, но насмешки одногруппников были во много раз хуже любой ругани. Тогда она сделала то, что у нее получалось лучше всего, стиснула зубы и продолжила учебу ни на что, не обращая внимания…. Через три года она случайно встретила тех троих и узнала сразу, они ее тоже и попытались проделать с ней прежний номер. Вроде тогда обошлось без серьезных телесных повреждений. Хотя нет, одному она руку сломала точно, тому, который резал ей форму. Куски их одежды до сих пор хранились у нее, Наташа была не лишена некоторой мстительности. А убегали они тогда быстро — даже тот, со сломанной рукой.

Вспомнив этот случай, Наташа улыбнулась и, в задумчивости, налетела на другого курсанта. Тот стоял посреди дороги и кого-то высматривал.

— Встал тут посреди дороги, столб фонарный, обходи его, — пробурчала Наташа.

— Извини, — вежливо ответил мальчишка. И тут его глаза удивленно распахнулись — он разглядел с кем разговаривает, осмотрел форму.

— Вот это да! Ты кто? — скорее от удивления, а не от желания задеть несколько грубовато спросил он.

К подобной реакции Наташа уже привыкла. Несмотря на тяжелые физические упражнения на занятиях она не огрубела, скорее наоборот. Поэтому даже в форме ее трудно было принять за мальчишку, а чуть более длинные волосы, чем у ребят (одно из немногих послаблений) делало это практически невозможным. Да она и не стремилась походить на мальчишек, везде, где было можно подчеркивая, что она девочка и курсант кадетского училища. Вот и сейчас Наташа прекрасно поняла чувства невольного собеседника и в свою очередь рассматривала его. Мальчишка был ее ровесником, почти одного с ней роста, черные, слегка вьющиеся волосы, несколько нескладная фигура без выпирающих мышц, как у некоторых идиотов занимающихся бодибилдингом, на что сейчас пошла повальная мода. Но он ей все равно не понравился. «Доходяга», — решила она. — «И как таких на флот берут?»

— Дед Пихто. Отвали в сторону, фарватер загораживаешь, — Наташа сделала попытку обойти его, но мальчишка схватил ее за руку. Наташа попыталась вырваться и удивленно ойкнула — хватка у «доходяги» оказалась железной. Тот, сообразив что причинил боль, отпустил ее.

— Извини, пожалуйста. Подожди.

Извинения прозвучали искренне, поэтому Наташа остановилась.

— Чего тебе?

Тот, кажется, смутился.

— Ну нельзя же так расставаться — нагрубили друг другу и разошлись. — Тебя как звать?

Наташа несколько удивленно посмотрела на него, но представилась:

— Наташа Свиридова, — и протянула руку.

— Михаил Касатонов, — он осторожно пожал протянутую руку.

Наташа усмехнулась и с силой сжала его ладонь. Теперь уже ойкнул Миша и Наташа сочла себя отомщенной.

— Ты кого искал, — решив, что если они познакомились, то имеет право спросить. Миша, похоже, думал так же, потому что сразу ответил:

— Я? Деда. Он знакомого встретил, отошел поговорить и куда-то пропал.

— А — а ясно. А ты тоже кандидат в экипаж «Дианы»?

— Тоже… Подожди, что значит тоже? Ты хочешь сказать, что?..

— Ну да, — Наташа наслаждалась потрясением Миши.

— Вот это да!

— У тебя что, «вот это да» любимое выражение?

— Почему? — удивился Миша.

— Ты его уже второй раз говоришь.

Миша рассмеялся.

— Удивительно, что только второй.

Неожиданно кто-то подошел сзади к Мише и сильно хлопнул его по плечу.

— Привет, Касатка. Ты куда пропал?

Миша поморщился. Прозвище, которым его наградил Витька, ему не понравилось.

— Сам ты касатка, Марчувырло.

— А я что, я ничего, — отступил Витька и только сейчас внимательней посмотрел на Наташу. — А это что за недоразумение в форме?

Наташа очень вежливо переспросила:

— Недоразумение в форме?

Любой, кто достаточно хорошо ее знал, по излишне вежливому тону понял бы, что пора немедленно извиниться и бежать подальше от беды. К несчастью для Марычева, никого, кто мог бы его предупредить, рядом не было.

— Ну да. Смотрю, вроде кадет стоит, присмотрелся — сплошное недоразумение, — продолжал куражиться Витька.

Наташа шагнула к нему, слегка толкнула в плечо, сделала захват и молниеносно провела бросок. Витька дернулся, пытаясь освободиться, но его рука оказалась в крепком болевом захвате, и он только поморщился от боли. Наташа проделала все настолько быстро, что Миша успел только моргнуть.

— Вот это да, — снова повторил он.

Наташа повернулась к нему.

— Третий, — непонятно для Витьки сказала она.

Миша засмеялся и, признавая поражение, поднял руки.

— Друг в беде, а он тут ржет. Нет что бы помочь, — обиделся Витька.

— В какой беде? — невинно осведомился Миша. — Я тут никакой беды не вижу. Или ты хочешь, что бы я помог тебе против этого недоразумения в форме?

Легкое покашливание, раздавшееся рядом, помешало Витьке ответить. Увидев стоявшего рядом пожилого человека в форме вице-адмирала, он, вместе с Наташей мгновенно оказался на ногах и отдал честь.

— Вольно, вольно, — отмахнулся адмирал.

— Ты где пропадал, дед? — спросил адмирала Миша. — Я тебя уже везде обыскал.

«Так это Мишкин дед?», — удивилась Наташа. — «Вот это да. Тьфу, черт, вот привязалось выражение».

— Сослуживца бывшего встретил, вот и заболтался, — слегка виновато ответил адмирал, — Может представишь свою боевую подругу?

Наташа сконфузилась, но Миша ответил:

— Это Наташа Свиридова, мы с ней сейчас только познакомились. Кстати, она тоже участвует в конкурсе.

Адмирал удивленно посмотрел на нее.

— А я ведь о тебе слышал, только вот не думал что встречусь.

Мишин дед повернулся к Марычеву и, переделав его имя на итальянский манер, спросил:

— Витторио, что случилось? Никогда не поверю, что ты тронул девушку. Даже такую бравую, — заметив сердито блеснувшие глаза Наташи, добавил он.

— Они поспорили из-за традиции: Витька считал, что дамам на корабле не место, Наташа доказала обратное, — вместо Витьки ответил Миша.

Наташа почувствовала какую-то недосказанную фразу, повисшую в воздухе. Как будто дед с внуком продолжали старый, неприятный для обоих спор. И Витька, судя по тому, что он смущенно отвел глаза, знал об этом споре.

— Не все традиции хороши, — ответил адмирал, но этим и ограничился. Мишке продолжать тоже не хотелось.

Возникшую неловкость разрядил Сашка Кузнецов, неизвестно откуда появившийся рядом.

— Эй, сюда! Я нашел их! — закричал он.

— Потише ты, труба иерихонская, — посмеявовшись сказал адмирал.

— Ой. Извините, Эдуард Васильевич, я вас сразу не заметил, — и, несколько запоздало, отдал честь.

— Ничего себе извинение, — засмеялся адмирал. — Как я понял, ты по-прежнему из нарядов не вылезаешь?

— Не вылезаю, — со вздохом подтвердил Сашка.

В это время подошли Марат Ахметов и Славка Стуков. Разом отдали честь и поздоровались.

— Здравствуйте, здравствуйте. Вся компания в сборе, — поздоровался адмирал и, заметив, что ребята хотят остаться наедине друг с другом, стал прощаться. — Ладно, Миша, я пока пройдусь, подойду позже, а вы гуляйте. До свиданья, орлы.

— До свиданья, Эдуард Васильевич, — хором ответили все.

— Суровый у тебя дед, — сказал Славка, когда адмирал ушел.

— Да нет, наоборот. Кстати, познакомьтесь, Наташа, — представил Наташу Миша.

— Однако-о, — удивленно протянул Славка, потом опомнился и представился, — Слава, можно просто СС.

— Какой СС? — не поняла Наташа.

— Ну, я Слава Стуков, сокращенно СС. Теперь понятно?

— Теперь понятно.

— Марат, — представился Ахметов, отвесив светский полупоклон.

Наташа удивленно посмотрела на Мишу.

— Он всегда такой, — сообщил тот.

— Александр, — чопорно представился Сашка и протянул руку. — Для друзей просто Сашка.

Наташа засмеялась и пожала протянутую ладонь.

— Ты чего? — обиделся он.

— Да нет, ничего. Извини. Это я так, просто, — маленького для своих лет, подвижного Сашку просто невозможно было воспринимать всерьез.

— Смех без причины — признак дурачины, — Пробурчал Сашка, однако, ему явно понравилось, что перед ним извинились.

Витьку Марычева, помня недавнее происшествие, Миша решил представить сам:

— А это великий и неподражаемый шутник Виктор Степанович Марычев.

— Только шутки у него дурацкие, — не забыла обиды Наташа.

— Наш Виктор уже проявил, очевидно, себя во всем блеске своего неподражаемого остроумия, если успел не познакомившись, уже поссориться с Наташей, — заметил Марат.

— Ничего подобного. Я просто выразил свое отношение к женщинам на флоте. Это не причина набрасываться на человека с кулаками.

— Ты назвал ее недоразумением в форме, — напомнил Миша.

Наташа явно не обрадовалась напоминанию, а Славка захихикал.

— Какие то проблемы? — очень вежливо спросила Наташа, поворачиваясь к Славке.

Витьке подобный тон был уже знаком, и он знал, что за этим может последовать, поэтому поспешил ретироваться с линии возможной атаки. Однако у Стукова инстинкт самосохранения был, очевидно, развит лучше, так как сразу перестал смеяться, и сделал вид будто поперхнулся.

Ахметова эта сцена позабавила:

— Виктор-победитель бежит и оставляет своего друга на растерзание опасному врагу.

— Ты не видел ее броска, — очень расстроенный, что его «стратегическое отступление» заметили, оправдывался Витька.

— Это надо понимать, что ты его видел, или точнее, ощущал? — осведомился Марат.

— Кстати, это недоразумение в форме…

— Если еще раз меня кто-нибудь так назовет, то на мой бросок смогут посмотреть все присутствующие, — вежливо перебила Мишу Наташа.

— Э-э-э, о чем это я?

Сашка хихикнул:

— Ты говорил, что это недо…, — наткнулся на пристальный взгляд Наташи и осекся.

— А, так вот, в общем, это, я говорю, что…

— Прям Цицерон, — прокомментировал Мишкины высказывания Славка

–…короче, Наташа тоже, как и я, финалист отбора в экипаж яхты.

— Вот это да. Серьезно, что ль? — удивился Марат.

Наташа с Мишей переглянулись и расхохотались.

— Вы чего, — удивился тот.

— Ничего, — сквозь смех проговорила Наташа. — Просто сегодня кто-нибудь постоянно говорит «вот это да».

— И что в этом смешного?

— Не обращай на них внимания, нам, простым смертным, этих финалистов не понять, — сказал Славка Марату.

— Это точно, — поддержал Славку Витька.

— Серьезно, — отсмеявшись, ответила Марату Наташа. — Я действительно участник конкурса и сейчас ожидаю результата. А вы? Тоже участвуете?

— Мы? Нет. Мы морально поддерживаем Мишку. Нас специально для этого Владимир Михайлович отпустил с занятий, — ответил Марат.

— Кто такой Владимир Михайлович?

— Это наш отец-командир и, по совместительству, начальник училища. Мировой мужик, — ответил Сашка.

Наташа внимательней присмотрелась к пятерке. Было сразу видно, что они закадычные друзья. Да, они могли ссориться, подшучивать друг над другом (не всегда удачно), но все равно оставались друзьями, Друзьями с большой буквы. Наташа ощутила острую зависть. У нее никогда не было друзей. Она постоянно была занята борьбой: боролась что бы поступить в училище, что бы доказать всем, что она не хуже мальчишек способна выдерживать физические нагрузки, что бы стать лучшей. Да, она своего добилась, но осталась совсем одна. За успех всегда расплачиваются одиночеством, эту простою истину Наташа познала на собственном опыте. А то, что она оставалась единственной девочкой в училище, отдаляло ее от других окончательно.

«Если я пройду конкурс, то хотела бы, что бы моим напарником был Мишка», — решила Наташа, — тогда я приобрету не одного друга, а пять. Хотя Миша и один лучше многих, которых я знаю. Только захотят ли они со мной дружить?». То, что раньше он ей не понравился, и она даже обозвала его «доходягой», Наташа предпочла не вспоминать. Посмотрев на ребят, все еще удивленных сообщением о ее участие в конкурсе, она вернулась к разговору:

— Значит, я могу вместе с Мишкой попасть в экипаж?

Витька хотел сказать что-то ехидное, но посмотрел на Наташу, потер свою руку и… передумал. Сашка же поднял руку, выпятил грудь и трагическим голосом произнес:

— О, бедная Россия. До чего ты дожила. Женщины уже коварно оккупируют твои корабли. К чему ты идешь, Россия? Что делать? Как дальше жить будешь?

— Смелый человек, — прокомментировал Славка.

Марат посмотрел на Наташу.

— Или глупый.

Но Наташа, вопреки всем ожиданиям, не возмутилась. Сашка умел пошутить так, что бы ни кого не обидеть. Вот и сейчас у любого другого человека это прозвучало бы как насмешка, у него же только дружеской шуткой.

В это время подошел дед Миши.

— Вам что, орлы, особое приглашение надо?

— Еще раз здравствуйте, Эдуард Васильевич. А что случилось? — спросил Марат.

Адмирал развел руками.

— Они еще спрашивают. Уже десять минут как объявили о сборе всех финалистов в конференц-зале. Объявили, по-моему, на весь город, только вы одни не слышали.

— О, черт, — Миша схватился за голову. — Ладно, мы побежали. Ждите нас здесь. Наташка, пошли быстрее.

Миша и Наташа умчались.

— Ну что, ребята, давайте пройдемся. Подождем наших конкурсантов. Расскажете как вы там, в училище поживаете, — обратился Эдуард Васильевич к друзьям.

Все охотно согласились. Коротать время в беседе гораздо приятнее, чем без пользы переживать за друга.

***

Прошло около часа прежде, чем в конце алее показался Миша. Еще издали он помахал какой-то бумагой.

— Ура-а-а! — первым догадался Марат. — Он прошел, прошел!

Кинувшись к другу, он на ходу вырвал бумагу у него из рук и стал читать:

— Приказ номер…, так, это не то, вот: по распоряжению главнокомандующего ВМФ России, зачислить курсанта Касатонова Михаила Петровича в экипаж яхты «Диана». Качай его, ребята!

Марат, Сашка, Славка и Витька честно попытались несколько раз подбросить Мишку в воздух, но это им не удалось, и через минуту все пятеро с хохотом повалились на траву. Старый адмирал с улыбкой наблюдал за веселой возней.

Мише, наконец, удалось отбиться от товарищей.

— Подождите, вы же самого главного не знаете. Угадайте кто второй член экипажа?

— Не может быть! — Марат от удивления открыл рот.

— Наташка! — догадался Славка.

— Именно!

Витька присвистнул.

— Вот дает это недоразумение в форме.

— Наташка тебя не слышит, — сказал Славка.

Витька оглянулся.

— А где, кстати, она?

— К себе в училище спешила, поэтому сразу побежала на причал. Она как раз на четырехчасовой пароход успевала, а вот нам придется следующим добираться. А что? Ты уже по ее броску соскучился?

— Это все глупые домыслы, — возмутился Витька.

— Я сам все видел, — невинно заметил Миша.

— Я поддался. Неужели ты думаешь, что она справилась бы со мной?

— Думаю, — честно ответил Касатонов.

Витька, обидевшись, отошел.

В это время к Мише подошел, молчавший доселе, дед.

— Ну поздравляю, внучек, — и старый адмирал крепко пожал руку своего внука.

— Спасибо, деда.

— Ладно, пошли ребята. А то на пароход опоздаем, — спохватился Эдуард Васильевич. И все дружно направились в сторону пристани.

***

— Ты куда сейчас? — спросил уже на пароходе Марат Мишу.

— Сейчас в училище. Надо будет зайти к Владимиру Михайловичу, затем домой. Мне три дня на сборы дали. Шестнадцатого иду на «Диану», где инструктор познакомит нас с яхтой. Двадцать третьего пробный рейс на два дня, отплытие двадцать седьмого.

— Значит, до отплытия мы не увидимся, — загрустил Сашка

— Почему? Я буду приходить в училище.

— Тогда хорошо, — сразу повеселел он.

Вскоре пароход пришвартовался в Петербурге, а через полчаса все были в училище. После встречи с Владимиром Михайловичем, который уже знал результаты, Миша отправился к друзьям. Дед остался с Кононовым вспоминать время совместной службы.

Миша в это время успокаивал друзей.

— До отплытия мы еще не раз увидимся. И потом не навсегда же я отправляюсь, вернусь обязательно.

Витька пообещал:

— На следующий год обязательно стану лучшим и отправлюсь вместе с тобой.

Миша улыбнулся.

— Если ты станешь лучшим, то отправишься без меня, так как я лучшим тогда не буду.

— Так идут же двое, а ты будешь лучшим после меня.

— Марычев, кажется, совсем замечтался, — остался равнодушен к обещаниям Витьки Марат. — И почему мне не верится?

— А вот увидишь, — разгорячился Витька.

— Ребята, мне пора, — прервал спор Миша.

— Обязательно заходи, — попросил Сашка, прощаясь.

Славка и Марат молча пожали Мише руку.

— Эх, пропадешь ты с девчонкой, — напророчил Витька. — Толи дело я — скала.

Марат надвинул ему на глаза фуражку:

— Молчи, скала.

Миша вышел. В коридоре его уже ожидал дед.

— Ну что, попрощался?

— Зачем? Я с ними еще увижусь.

— Действительно, я об этом не подумал. Миш, скажи, как ты относишься к своему напарнику? Не смущает, что девушка?

— Мне она нравиться. Она идет наперекор всем традициям и побеждает. В этом отношении она сильнее меня.

— Опять ты за старое? Давай сегодня не будем об этом.

Миша пожал плечами.

— Давай не будем.

— В конце концов, ты согласишься со мной и найдешь свое призвание. И еще спасибо скажешь.

Дед с внуком вышли из училища и направились к стоянке автомобилей. Миша думал о предстоящем путешествии. Сможет ли он ужиться с Наташей? «Ладно», — остановил он себя, — «пусть будущее покажет. Будущее самый лучший судья. И пусть будущее покажет, был ли прав его дед». Незаметно для себя Миша, уставший от всех переживаний сегодняшнего дня, задремал прямо в машине. Все свои сомнения он оставил на волю будущего.