Тихо, идёт следствие. Передоз. В опергруппе Баба-Яга и домовой

Сергей Романюта

Сотрудник уголовного розыска, майор Иван Хорошев приезжает на место обнаружения тела девушки, погибшей от передозировки наркотиков. Там, неожиданно, он знакомится с Василисой Ягинишной, Бабой-Ягой, которая предлагает ему помощь в расследовании.

Глава III

— Ладно, с историями этими. — сказала Баба-Яга. — Если все начну рассказывать, лет за сто не расскажу. Давай-ка лучше подумаем, как делу твоему помочь.

После этих слов Иван словно бы проснулся. Словно морок с него сняла Баба-Яга. Да уж, ловко она его заколдовала. Иван оглянулся, словно неизвестно каким образом очутился в незнакомом месте. Осмотрелся и, мать честная! Иван, в силу привычки, время привык отслеживать и запоминать, в котором часу куда приехал, в котором часу уехал. В лес он приехал в районе полудня, плюс минус минут десять. А сейчас, Иван посмотрел на небо, было уже часов пять, если не шесть. Ну Василиса, ну Ягинишна, ловко его заговорила.

Мать-перемать! А что с машиной?! Свою Ладу-Весту Иван оставил на обочине лесной дороги. Оставил и пошёл сюда. Ну да, сигналка ни разу не сработала. Ну и что, что не сработала? Да за это время с тачки можно не только колеса поснимать, а и вообще, вручную погрузить в какой-нибудь КАМАЗ и поминай как звали. Иван хоть и не работал по автоугонам, тем не менее прекрасно был осведомлён: есть такие спецы, вскроют машину, та не пикнет.

— Ничего с твоей автомобилей не случилось и не случиться. — спокойненько так сказала Баба-Яга. — Охраняют её.

— Охраняют! — горько хмыкнул Иван. — Штуки три-четыре мордоворота и плакала та охрана.

— Ты лешаков видел? — Баба-Яга опять посмотрела на Ивана своими ярко-голубыми глазами. Правда на этот раз молодые глаза смеялись.

— А кто это?

— Это помощники Лешего. — ответила Баба-Яга. — Так вот, касатик, как говорят у вас: я никому не пожелаю встречаться с ними, когда они сердитые.

Услышав такое Иван тут же представил себе парочку лохматых-волосатых, похожих на пни чудовищ, и парочку этаких братков, тоже представил. Да уж, сравнение получилось не в пользу братвы.

— Не лохматые они, и на пни не похожи. — Иван уже привык к тому, что Баба-Яга читает его мысли и отвечает на них. — На людей они похожи, один в один. И одеты прилично, как его, в камуфляж, одежда у вас такая есть.

— А откуда у вас камуфляж? — удивился Иван.

— Ты что же думаешь, мы только с тобой знакомство водим? Ладно, слушай что тебе надо будет сделать, чтобы душегубов сыскать.

***

— Ты в каком дому живёшь? — вдруг спросила Баба-Яга и видя, что Иван не понимает к чему задан вопрос, добавила. — В старом и маленьком или в новом и большом?

— Скорее в старом и маленьком. — Иван мысленно сравнил свою хрущёвку с новыми двадцати-тридцатиэтажными крейсерами.

На этот раз разговор, вернее, инструктаж от Бабы-Яги, если можно так сказать, проходил в обычном, человеческом формате. Никакого кина Иван не видел, хрен знает где не летал. Всё было почти как у них в отделе, на планёрке. Ну не совсем конечно, но очень похоже.

— А почему вы о домах спросили?

— А потому что, — назидательно, как двоечнику, принялась растолковывать Баба-Яга. — ежели дом маленький, в нём один домовой. А ежели дом большой, много народу живёт, домовой тоже один, но с помощниками, с учениками.

Иван уже как бы слегка отупел, устал удивляться, поэтому такое штатное расписание для домовых воспринял спокойно, даже равнодушно. Ну один так один, много, так много.

— Твой домовой тебе помогать будет, я ему, вот, просьбу отписала.

— Что, и домовые существуют? — похоже ещё на настала пора перестать удивляться.

— А ты как думал? — на этот раз удивилась Баба-Яга. — Как вы живёте, если у вас никого нет? Ни меня, ни Лешего, ни домовых! Эх, Иван, Иван, умнеть тебе надо. Ну да ничего, поумнеешь раз со мной повстречался.

И Баба-Яга протянула Ивану аккуратно обрезанный, прямо как листок из блокнота кусок бересты. Иван взял в руки бересту, повертел в руках. Береста была чистенькая, ну точь в точь листок из блокнота, и совершенно пустая, в смысле, ничего на ней не было написано.

— А письмо где? — глядя на Бабу-Ягу удивлённо спросил Иван.

— Там письмо, там. — Баба-Яга показала пальцем на бересту и добавила. — И портретории тех двух разбойников тоже там.

— Нет здесь ниичего. — Иван протянул Бабе-Яге бересту показывая, что она чиста.

— Кому следует, от узрит и прочтёт. Тебе это без надобности. Пока без надобности.

— А кто они такие, эти домовые?

— А-аа, интересно? — улыбаясь протянула Баба-Яга. — Ну тогда слухай.

***

— Домовые, — глядя строго перед собой и сложив руки на коленях, как в прошлый раз, начала Баба-Яга. — они всегда при людях были. Это когда люди Лесу жили, а в деревнях и по сей день живут. В каждом дворе свой домовой. Скотину охраняют, заботятся о ней. Тем же коням гривы расчёсывают, репьи из волосьев вытаскивают. Я в их дела не лезу, поэтому толком не знаю чем они ещё занимаются. Да и тебе, думаю, оно без надобности.

Иван в ответ кивнул, и правда, зачем ему ещё одна головная боль, которая происходит от лишнего, излишнего знания?

— Ну а коли нет у человека хозяйства, ну как ты, живёт он в доме где много квартир, домовые в дом перебираются. — продолжала Баба-Яга. — Не оставляют вас одних домовые. Пропадёте вы без них, совсем пропадёте. Видишь, даже нечистого не испугались, за вами пошли. Нет для человека вернее друга, а в беде помощника, нежели чем домовой. А вы, бестолковые, даже не знаете этого.

— И как же он мне поможет? — спросил Иван. Он и правда не понимал, как домовой может помочь уголовному розыску?

— А ты подумай, подумай. — пробормотала Баба-Яга, но не стала дожидаться покуда Иван будет думать, продолжила. — Вот ты, ты со сколькими людями каждый день встречаешься?

— Со многими. — пожал плечами Иван. — Родные, знакомые, да и по работе мне приходится со многими встречаться.

***

— Вот. — подняла указательный палец Баба-Яга. — А чем домовой хуже человека? Он что, по твоему, сидит в своём дому один одиношенек, на вас да на ваши безобразия любуется?

— Не думаю.

— Вот и я не думаю. У тебя бывало так, вот к примеру, были у тебя какие-то деньги, а потом, раз, и пропали куда-то?

— Бывало.

Иван вдруг вспомнил как несколько раз, неожиданно для себя, находил в карманах то джинсов, то в куртке, которые не носил то тысячу, а то и две. Что интересно, находил их всегда в тот момент, когда в кошельке денег не было, закончились, а до получки, ну, где-то с неделю. И что интересно, находил всегда тогда, когда они ему были позарез нужны. Вспомнил, что и в тех случаях сам не понимал, что его заставило шарить по карманам той же куртки которую он, почитай, месяца три не одевал. Привычки про чёрный день прятать от себя же у Ивана не было, даже по пьяни, тем не менее деньги он находил.

— Видишь? — сказала Баба-Яга, не иначе довольная мыслями Ивана. — То домовой о тебе позаботился. Видит, деньги при тебе, а сам ты шалопутный, бережения деньгам у тебя нету.

— Нету, бабушка. — виновато пробормотал Иван. — Совсем нету.

А оно и правда. На самом деле Иван не то чтобы не знал цены деньгам. Знал конечно, не так уж легко они ему доставались, тем более взяток он не брал, был, так сказать, честным ментом.

— И домовой видит. Видит, что ты для сегодня лишние деньги или на пустяки какие-нибудь потратишь, или хуже того, водки вашей распроклятой накупишь. Накупишь, напьёшься, а утром с больной головой на службу. Похмелье-то лечить так и не научились.

— Почему не научились? Научились. — начал было протестовать Иван. — Рассол, чай горячий и крепкий. А если на службу не надо, то и сто грамм можно или пивка.

— Я тебе дам пивка! — Баба-Яга погрозила Ивану сухоньким. Старушечьим кулачком. — Ладно, научу.

***

— Ну тебя с твоими пьянками. — это Баба-Яга таким образом возвращалась к разговору. — Помогает домовой людям. Но помогает только тем, которые ему приглянулись. А ежели не приглянулись, плохие люди: ленничают, в дом ничего не несут, детишек обижают, то и навредить может. Любит тебя ваш домовой, видишь, помогает. Это хорошо. В малом помогает, значит и в большом деле поможет.

— Да как он мне поможет? — удивился Иван. — В полицию пойдёт служить или в осведомители запишется?

— А что! — как ни в чём ни бывало отреагировала Баба-Яга. — Записаться вряд ли, а вот что где происходит, от людей скрытое, поведает. Это от человека много чего можно скрыть, а от домового ничего не скроешь. Они, домовые про меж собой дружбу ведут, постоянно друг к дружке в гости ходят. Встречаются, разговоры разговаривают, помогают при нужде. Теперь понял?

— Понял. — прошептал поражённый Иван.

***

Ё-моё! Осведомители, домовые?! Да это же…! Да это же что угодно можно узнать, кого угодно найти. И хрен кто куда скроется или спрячет что-то. К примеру, наворотил чего какой-нибудь перец и на дно залёг. Да хрен где он от домовых спрячется. В деревне, там тоже домовые. Наверняка городские и деревенские домовые промеж себя связь поддерживают. В лес кинется прятаться, в лесу Баба-Яга с Лешим. Так это же!

— Понял к чему я веду? — Баба-Яга похлопала Ивана ладошкой по колену. — Всегда и везде тебе поможем. Где угодно и кого угодно найдём, и скраденное тоже найдём.

— Бабушка, а за что это мне? — Иван и правда не мог понять за что ему такая помощь от таинственных, никем невидимых сил?

— А понравился ты мне. Иван-дурак потому что. — с едва уловимой хитрецой в голосе ответила Баба-Яга.

***

— Ты вот что, — продолжала она. — как вернёшься в свою фатеру, постели на столе чистую холстинку. На неё письмо моё положи. Домовой он сразу прознает, что весточка ему от меня. А рядом положи хлебушка чёрного, запомни, белый хлеб домовые не уважают. В миску или в кружку молочка налей. Только смотри, молоко должно быть настощее, не из ваших магазинов, вот где отрава. Варёных яичек штучки три положи, и на ночь всё оставь. Никого не зови, ничего не говори. Домовой, он не чета тебе, поумнее будет. А в следующий вечер, тоже, молочка, уж очень они его уважают, не забудь и ожидай гостя. Глядишь, и подружитесь.