Ключ от тонких миров

Сергей Рогунов

Фантастический триллер с элементами мистики и «чёрного» юмора.Персонажи первого плана: кошка Мотя, автор книги, Господь Кришна, Ангел Смерти, наделённый чувством юмора, мои друзья – Майкл, Вадим, Мира; военные и полицейские, позорящие честь мундира ради карьеры и денег, а также обитатели четвёртого измерения – Вита, Михалыч и Маргарита. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2. В гостях у Майкла

Майкл весьма обрадовался моему звонку, так как по телефону мы общались последний раз месяца три тому назад, а не виделись так вообще с прошлой весны. Он назначил встречу у него дома в 14:00 с учётом моей возможной задержки в пути ввиду увеличенных интервалов движения наземного транспорта по случаю выходного дня. Сам он принципиально не любил ходить в гости, поэтому предпочитал знакомых и друзей принимать у себя на хате. В разговоре Майкл дал понять, что с него — обед, а с меня — горючее, так что перед визитом требовалось совершить ряд покупок к столу.

Погода не баловала: хотя на улице немного потеплело, валил противный мокрый снег, а от резких и сильных порывов ветра порой даже перехватывало дыхание. Но будучи человеком пунктуальным, в половине второго дня я уже заходил в гипермаркет «Ашан», где планировал приобрести пару бутылок водки «Смирнов», мясную нарезку, французский багет и литровый пакет томатного сока.

В очереди на кассу невольно пришлось вспомнить о том, что русское слово «мудак» произошло от санскритского слова «муддха» (глупец), получив более красочную трактовку своего значения. Дело в том, что я совершил непростительную ошибку, заговорив с незнакомым человеком из очереди, облачённым в рабочий комбинезон, раскрашенный в цвета жука-пожарника, сильно похожим на Карлсона, который живёт на крыше, но только с красным носом и признаками явного вырождения на лице. Компанию ему составлял омерзительный тип с харей профессионального антисемита, который как будто бы смотрел на мир через призму, наполненную дерьмом, со скособоченной и трясущейся на куриной шее головой, терзающий свой смартфон срывающимися пальцами.

Стоило мне перекинуться с Карлсоном парой незначительных фраз, как многое, доселе находящееся под покровом тайны, услышал я в свой адрес. Он вдруг неожиданно разговорился, обдавая меня тошнотворной вонью изо рта, причудливо замешанной на запахах человеческого говна, тухлого яйца, одеколона «Красная Москва» и ацетона, приправленного чесноком, и плавно перевёл тему общения с качества водки на меня персонально.

Первое его откровение сводилось к тому, что я, очевидно, — лентяй, как и любой москвич, отчего не контролирую финансовые потоки. Карлсон-то, понятное дело, потоки контролирует, просто из-за болезни якобы его водителя он вынужден лично отовариваться в магазине, возить сам себя любимого по делам «фирмы». Он даже самостоятельно проводит влажную уборку «офиса», но это делается уже в целях оптимизации персонала, для экономии на заработной плате и налогах.

Второе откровение касалось автотранспортных средств. Карлсон купил в кредит (!!!!!!!!!!) «Ссангйонг» представительского класса, потому что ездить на бюджетном «Рено» — ниже его достоинства, а в кредит — потому что нечего баловать автодилеров. (Но сдаётся мне, потому что реальные доходы слабоумного оратора не позволяли ему сразу полностью расплатиться кэшем).

Третьим номером программы оказалось охотничье ружьё бедолаги, которое, естественно, дороже, престижнее, дальнобойнее и надёжнее моего, лузерского… Хотя у меня вообще нет и никогда не было ружья, так как обороняться мне не от кого, а калечить и убивать зверей и птиц, вышибать им мозги для услады больного эго — совершенно не мой психиатрический диагноз. Четвёртую порцию бреда вонючего мудвинга выслушать была не судьба, поскольку открылась ещё одна касса, на которую я незамедлительно перешёл жадно хватая ртом свежий воздух, и расплатившись за продукты, направился в сторону пятиэтажки, в которой проживал Майкл…

… — Показывай, с чем таким диковинным пожаловал! — с этими словами Майкл разлил водку по рюмкам и пододвинул ко мне тарелку с хлебом и нарезкой. Мы выпили за встречу, после чего я выложил на стол перед Майклом барсетку. Тот аккуратно извлёк на свет божий артефакты, долго их разглядывал, вертел так и эдак, пока я излагал историю о своём длительном и безуспешном сёрфинге в Интернете, потом сложил их обратно в барсетку и спрятал её в свой легендарный металлический кейс, с которым, насколько я помню, он на последнем курсе института ходил на лекции.

— Очень необычные вещицы, особенно кристалл. Чувствую, придётся потрудиться, — глубокомысленно изрёк Майкл. — Сам понимаешь, никаких гарантий дать не могу, но сделаю всё от меня зависящее. С кристаллом постараюсь разобраться поскорее, недели две, думаю, мне хватит, чтобы собрать наиболее полную информацию, а вот с расшифровкой надписей на пластине сроки затрудняюсь даже примерно назвать, тут всё исключительно от возможностей и настроения батюшки зависит… Короче, как только будут конкретные результаты, так сразу же поставлю тебя в известность.

— Ну, будем надеяться на лучший исход, — я наполнил наши рюмки и сел за стол. — Предлагаю перейти к неофициальной части встречи, а то у меня такое ощущение, что мы лет сто уже не выпивали в домашней обстановке!

— Поддерживаю предложение и с удовольствием пью за здоровье присутствующих! — ответил Майкл. Мы чокнулись, выпили; Майкл встал из-за стола и направился на кухню. — Один момент, сейчас проверю готовность супа и вернусь…

…Сначала Майкл с упоением рассказывал о слётах клубов студенческой песни, в одном из которых он состоял на протяжении пяти лет. Затем его повествование плавно переключилось на девушку Киру, за которой он пытался безуспешно ухаживать в студенческие годы. Оказалось, что Кира — Мишина любовь из 80-х, о которой тот на пятом курсе мне все уши прожужжал, — не дожила до наших дней, о чём я до настоящего времени пребывал в полном неведении…

Вот история, рассказанная захмелевшим Майклом про то, как Кира осталась вечно молодой ничьей невестой в умирающем СССР.

— Дело было так, — начал своё повествование Майкл. — В июле 1989 года собралась наша компания из четырёх человек отпраздновать окончание обучения в вузах. Представлял наш ракетный колледж лишь я один, Дима и Андрей являлись выпускниками МАИ, Кира закончила Первый медицинский, а связывал нас межвузовский КСП, где мы все и познакомились.

— Ну и вот, значит, — продолжил Майкл, — после получения дипломов решили мы в ближайшие выходные собраться у Андрея Львова на даче, но так случилось, что в означенное время мои планы поменялись: отец с осложнением попал в больницу, двое суток подряд мы с матерью поочерёдно осуществляли за ним уход, пока его состояние не улучшилось… Интересно, если б я тогда всё-таки ко Львову в гости поехал, изменило бы это Кирину судьбу? Но что теперь об этом рассуждать… Как известно, история не терпит сослагательного наклонения…

Утром 8 июля 1989 года мои друзья закупили еды, водки и вина с запасом, доехали на электричке до Александрова, а спустя полчаса уже подъезжали на попутной машине к Андрюшиной даче…

Компания веселилась от души. Вспоминали истории из былой студенческой жизни, пели под гитару бардовские песни, старинные романсы, много пили, пока не ужрались в дрова. Ближе к вечеру наступил черёд развлечений на свежем воздухе.

Надо тебе заметить, что у Андрея имелся вполне рабочий пистолет «Вальтер» образца 1929 года, который ещё его дед Василий Георгиевич привёз с войны и припрятал на чердаке своей дачи во Владимирской области, которая перешла после смерти деда по наследству отцу Андрея. А пистолет случайно был там обнаружен Андреем в очередной его приезд на майские праздники. Он расчищал чердак от ненужных вещей, ну и случайно наткнулся на тайник. Про «Вальтер» никогда никому не болтал, сдавать в милицию или топить в реке не собирался вполне резонно полагая, что пистолет может пригодиться для самообороны в грядущие смутные времена, когда множатся преступные группировки, разгораются межнациональные конфликты по всей стране, законность и порядок на глазах перерождаются в беспредел…

Нередко мне приходилось наблюдать, как в определённом состоянии опьянения, в присутствии прекрасной дамы, отвечающей взаимностью объекту наблюдения, море ему становится по колено, инстинкт самосохранения засыпает крепким сном, и превращается неглупый и симпатичный с виду человек в безмозглого петушария… Короче говоря, предложил Андрюша в «Жестокий романс» поиграть в своеобразной постановке. Помнишь фильм такой из нашей юности с Никитой Михалковым, Ларисой Гузеевой и Андреем Мягковым в главных ролях? Так вот, всё общество с диким восторгом единогласно поддержало инициативу. Откопали ребята среди старых вещей в комоде шляпу, конструктивно напоминающую старинный цилиндр, — и пошло-поехало!

«А давайте-ка я на Ваш цилиндр, сударь, поставлю бутылку с красным вином-с и с пятнадцати шагов-с пулей-то её и разобью?»

«Помилуйте, господин Паратов, не сочтите за неуважение, но, право, я не знаю, насколько метко Вы стреляете…»

«Ах, оставьте, сударь, Ваши страхи; да как можно быть в нём неуверенным?!»

«Лариса Дмитриевна, Вы хорошо подумали? Вы готовы встать под пулю?!»

«Сергей Сергеевич, стреляйте!»

И то ли рука пьяного Андрея дрогнула, то ли ствол пистолета оказался чрезмерно изношенным, а может быть, порох в патронах со временем частично разложился, но только после выстрела бутылка вина упала в траву целой и невредимой, пуля попала Кире в голову, и девушка мёртвой рухнула на землю…

Кто-то из ближайших соседей став невольным свидетелем произошедшего, помчался в правление, где находился единственный телефонный аппарат на весь дачный посёлок, чтобы вызвать милицию. Приезда милиции дождался только Дима, который очень нескоро пришёл в себя от шока и выпитого в изрядном количестве алкоголя, а вот Андрей моментально протрезвел, сообразив, что теперь на своей дальнейшей судьбе можно поставить жирный крест, и ударился в бега, благо никто не преследовал его на тот момент. После «разбора полётов» объявили Андрюху в розыск, возбудили уголовное дело, но так, в итоге, его и не нашли ни через месяц, ни через год, короче, с тех пор мне о его судьбе ничего неизвестно. По уголовному делу Дима проходил в качестве свидетеля, а спасло его только то, что ударился Андрей в бега вместе с оружием, иначе, я почти уверен, повесили бы ствол на Димку…

«Так не доставайся же ты никому!» — такой вот самодеятельный «Жестокий романс» уходящего двадцатого века получился… Киру не вернёшь; давай её помянем, — Майкл поднял рюмку, глаза его слегка увлажнились. — Не чокаясь…

От Майкла я вернулся часов в одиннадцать вечера. Первым делом накормил ужином проголодавшуюся Мотю, которая уже поджидала меня у входной двери; после мы немного поиграли в мячик и в догонялки. В завершение прожитого дня, я жадно проглотил стакан холодного сока, принял контрастный душ и отправился спать.

Сначала мне снился сон про новогодние тусовки с совершенно незнакомыми, но приятными в общении людьми; затем приснился какой-то растрёпанный парень в испачканной мазутом светлой рубашке с пистолетом за поясом, запрыгивающий с платформы на товарный состав, медленно ползущий куда-то на север. Потом его ненадолго сменили карликовые динозавры, разгуливающие по моему рабочему столу в компании виртуального птеродактиля, порхающего в мониторе… Незадолго до пробуждения перенёсся я в параллельные миры, где время текло нелинейно, при этом одновременно я находился в разных точках пространства воспринимая происходящее там с ощущением полнейшего делирия… До момента пробуждения я никак не мог понять: то ли всё ещё сплю, то ли просто безболезненно умер не приходя в сознание?