Контора изобретений

Сергей Подгорных

Когда Вольдемар Мендельсон – директор конторы изобретений, забрался в гроб, он и не предполагал, чем, а главное, где всё это закончится. Главу изобретателей ждала жизнь, полная опасностей и приключений. В которой перемещения во времени чередуются спасением галактик, проникновением в параллельные миры и попаданием в самые невероятные ситуации. А иногда и просто попаданием.Попаданцам всех времён и измерений посвящается.

Через тернии к дебрям времени

ГЛАВА 3

В санитарной машине ужасно трясло и Вольдемар долго не мог сосредоточиться. Он никак не мог понять, почему машина времени не сработала. Внутрь гроба никто не проник, следовательно, изнутри его не могли испортить. Корпус квадросинтезатора выдерживал гигантские нагрузки, не повреждаясь, значит, и снаружи гроб времени ни могли поломать. Загадка казалась неразрешимой и Мендельсон совсем было отчаялся когда, наконец, вспомнил об изобретателе Чертоногове. Кто как ни он лучше всех разбирался в устройстве квадросинтезатора.

«Еврика!» — вскричал осенённый, словно молнией в ночи, великолепной мыслью Вольдемар и попытался театрально вскинуть руки. Руки не вскидывались, мешала смирительная рубашка. Рубашечка тугонько стягивала хлипенькое тело главы конторы изобретений. К тому же, по левую и правую сторону от директора конторы плечом к плечу сидели два крепко сбитых санитара. Один имел на себе бороду, второй, соответственно, усы. Вольдемар быстренько опустился с небес на землю, точнее в карету Скорой психоневрологической помощи, в которой он оказался весьма кстати, учитывая, что гения-изобретателя Чертоногова он видел совсем недавно именно в том лечебном заведении, куда с санитарами и направлялся.

«А из таких заведений быстро, как известно, не выходят. Особенно из корпуса для больных с патологией», — добавил, забывшись, Мендельсон вслух.

— Так точно, орёлик, — отозвался один из санитаров тот, который имел бороду.

— Да, быстро тебя теперича не выпустят, — подтвердил второй санитар тот, что имел усы.

Его слегка качнуло на ухабе и он наклонился к Вольдемару, дыхнув перегаром. Вольдемар поморщился.

— А долго нам ещё ехать? — спросил Мендельсон осторожно.

— Куды ж тебе торопиться, успеешь, — невозмутимо ответил человек с усами, — сегодня нам некуда спешить, у нас нынче праздник — день психоневрологических работников, всё отделение гуляет.

«Оно и заметно», — подумал Вольдемар.

— Слушай, Палыч, а не добавить ли нам по случаю, — предложил, икнув, бородатый.

— Отчего не добавить, обязательно добавим, — ответил, вновь качнувшись, усатый.

— Петро, остановись у ларька, — скомандовал водителю владелец бороды.

— Чё? — вопросил водитель обернувшись.

Мендельсон заметил, что тот был и без бороды и без (как это ни странно) усов. Машина слегка вильнула, но безбородый одной рукой, не оборачиваясь, выправил курс.

— Добавим? — переспросил он.

По его физиономии было заметно, что безусый начал отмечать праздник давно, задолго до наступления заветного дня работников психоневрологической промышленности.

— Держи, на два пузыря «Столичной», — сказал бородатый и сунул водителю деньги.

УАЗик снова вильнул и резко затормозил, едва не врезавшись во внезапно появившийся ларёк.

После того как добавили по «Столичной», общим собранием было решено добавить по «Пшеничной». После оной пошла в ход «Русская» и «Московская». Перепробовав отечественную продукцию, братья-санитары перешли к импортным аналогам. «Армани» медленно сменился «Распутиным», напополам со «Смирноффым», плавно переходя во французский коньяк «Наполеон» польского разлива.

Бутылки летели одна за другой из окна санитарной машины, словно отстрелянные гильзы из автомата Калашникова. Лишь опорожнив все спиртные запасы ларька, решили продолжить путешествие. Водитель попытался тронуться, но потерял руль. Он недоумённо шарил вокруг, не понимая кто похитил его кормильца. Другие медработники находились не в лучшем состоянии.

Редкие волосы на лысине Вольдемара встали, как солдаты дыбом. Мендельсон понял, что его шансы добраться до психлечебницы заметно упали. По его мнению, санитары во главе с безусобезбородым водителем набрались до полностью невменяемого состояния. Попытка образумить и направить на выполнение своих прямых обязанностей разнуздавшихся членов профсоюза работников психоневрологической отрасли ни к чему не привела.

«М-молчать!» — только и смог выговорить усатый и упал мордой в салат. Бородатый не говоря ни слова, вероятно, потому что говорить был не в состоянии, вынул Вольдемара из смирительной рубашки и знаками показал на выход. Мол, свободен, орёлик. Мендельсон заупрямился. Бородатый более настойчиво попытался выпихнуть непонятливого Вольдемара. Вольдемар упёрся всеми конечностями в дверной проём УАЗика и не сдавался. Напряжённость в отношениях больного и врача нарастали. Кризис разрешился внезапно. Безбородый водитель, наконец-то, нашёл руль и машина резво, словно пушечное ядро, отправилась на Луну, точнее, в психоневрологический диспансер. В салоне скорой помощи мгновенно образовалась куча-мала, которая рассосалась к моменту въезда в ворота диспансера. Машина лихо остановилась у дверей центрального здания, и Вольдемар явственно увидел надпись над входом, которая гласила «Наркологический диспансер» взамен долгожданного психоневрологического.

«Диспансер, да не тот!» — ужаснулся Мендельсон, но предупреждать санитаров-пьяниц об этом почему-то, не стал.

Ничего не понимающий в сложившейся обстановке водитель открыл дверцу и вывалился наружу. Остальные медработники поступили аналогично. Собравшись на улице для прочности втроём, братья-санитары, уцепившись друг за друга, направились во внутренности диспансера. При этом они громко распевали что-то нечленораздельное, напоминающее по звукам «Шумел камыш, деревья гнулись…» или же «Во поле берёза стояла…”. Сквозь запотевшее окно УАЗика Вольдемар явственно увидел, как хор санитаров-психоневрологов был встречен радушно коллегами из наркологического диспансера. После небольшой, но продолжительной беседы, горе-психоневрологов, понявших к тому моменту свою опрометчивость, препроводили по палатам приходить в себя. До Мендельсона донеслись обрывки фраз: «… интоксикационный психоз» и «… алкогольный галлюциноз». Стало ясно, что психосанитары не скоро приступят к выполнению своих прямых обязанностей.

Справившись с троицей алкоголиков, санитары-наркологи под предводительством лечащего врача решительно направились к психоневрологическому УАЗику. Вольдемар, подумав, что такие осложнения ему ни к чему, перевалился в кресло водителя, завёл двигатель и рванул прочь. Машина пулей пролетела мимо разочарованных наркологов и выскочила на проспект с односторонним движением прямо на полосу встречного движения. Чудом избежав столкновения со встречными машинами, водители которых делали страшные глаза и крутили пальцем у виска, Вольдемар всё же умудрился пролететь на красный свет на глазах у остолбеневшего гаишника. Гаишник столбенел недолго, и в зеркало заднего вида Вольдемар увидел небольшую, но уверенную погоню из пары-тройки машин ГАИ и скорой наркологической помощи. Все машины преследования летели за вольдемаровой, включив сирены с мигалками, и заметно приближались. Вой от сирен стоял ужасный. Вольдемар забеспокоился и тоже для убедительности включил сирену на своей машине. Как назло, не удавалось свернуть с проспекта с односторонним движением. Встречные машины, попадавшиеся на пути кортежа, шарахались, кто куда, с дороги. Пролетев несколько перекрёстков, Мендельсону всё же удалось благополучно свернуть в сторону, выскочив прямо на железнодорожный переезд. Переезд был закрыт. Вдали стремительно приближался поезд. Подождав пока преследователи подъедут поближе, Вольдемар внезапно проскочил прямо перед носом у локомотива. Погоня осталась позади, по ту сторону грохочущего состава.

Выключив сирену и спросив у первого попавшегося прохожего, где находится психлечебница, Мендельсон направил туда свои стопы. К счастью, он находился неподалёку от искомого диспансера и через каких-нибудь четверть часа въехал в ворота разыскиваемого заведения.

Решив, что железо надо ковать пока оно не остыло, Вольдемар накинул на себя подвернувшийся под руку халат, надел на лицо марлевую повязку, дабы его не узнали, и кинулся к зданию для больных с патологией, размахивая на ходу какими-то бумажками (кажется, бланками рецептов). Всё так же, размахивая рецептами, Вольдемар нагло потребовал у дежурного врача выдачи больного Чертоногова, якобы, для дальнейшего прохождения лечения того в спецлечебнице для душевнобольных министерства Госбезопасности. Вольдемар особенно напирал на то обстоятельство, что пациент Чертоногов является шизофреником жизненно необходимым для сохранения целостности и процветания Российского государства.

Отмечающий и успевший, как и все его коллеги — последователи Фрейда отметить немного профессиональный праздник, дежурный психоневролог, очевидно, не вполне осознавая, что делает, распорядился выдать пациента Евгения Валентиновича Чертоногова для прохождения дальнейшего лечения в спецлечебнице для душевнобольных министерства Госбезопасности. Гения-изобретателя привели два санитара как две капли воды похожие на вольдемаровых санитаров. Дежурный врач заставил Мендельсона расписаться в каком-то журнале. Поставив автограф, не веря своей удаче, Вольдемар подхватил ничего не понимающего изобретателя в охапку и выскочил вон.

Лишь когда они отъехали на достаточно безопасное расстояние, Мендельсон сорвал с себя маску, и, убедившись, что Чертоногов его узнал, поведал не пришедшему до конца в себя изобретателю обо всех своих злоключениях, произошедших с момента их знакомства.

Изобретатель гроба времени внимательно выслушал Вольдемара, изредка прерывая сбивчивый рассказ уточняющими вопросами. Мендельсон живописал свои похождения очень ярко и красочно, выставляя себя во всех похождениях с самой наилучшей стороны.

Повествование Чертоногова было более сухо и кратко. Придя в условленный час к дверям конторы и найдя заведение Вольдемара безжизненным, изобретатель заподозрил неладное. Чертоногов заглянул в окно и увидел отсутствие гроба времени и директора конторы изобретений (при этом дверь оставалась закрытой изнутри на различные запоры). Страшная догадка мелькнула в голове гения-одиночки. И он — единственный человек на планете, понимающий как могут быть губительны для человечества нелимитированные полёты во времени, бросился в ближайшее отделение полиции бить тревогу. Откуда и был доставлен в небезызвестный психоневрологический диспансер.

После того как обменялись изложениями мытарств, изобретатель и испытатель машины времени принялись гадать, почему вышеуказанная машина не сработала. Выдвигалось несколько версий и предположений, пока, наконец, Чертоногов не понял в чём дело. Дело было в постаменте, точнее в том, что гроб времени был на нём закреплен. Изобретатель объяснил в общих чертах Вольдемару устройство и принцип действия машины времени.

— Генератор во время работы генерирует гиперполе, под действие которого попадают все предметы, оказывающиеся в непосредственном контакте с квадросинтезатором. Для устранения данного эффекта я сконструировал небольшое приспособление, которое подбрасывает квадросинтезатор в момент включения, — тщательно подбирая слова и выражения, пояснил Чертоногов.

— Понятно, — туманно отозвался Мендельсон, до которого медленно стал доходить смысл сказанного.

— Необходимо открепить квадросинтезатор от посторонних предметов, — пояснил Чертоногов, имея в виду постамент, здание в котором данный постамент находился, город с его населением, ну и всю остальную планету.

— Вот оно в чём дело! — воскликнул прозревший Мендельсон.

Трудность заключалась в том, что гроб времени был накрепко приклеен суперклеем китайского производства к постаменту, поэтому решили проклятый постамент попросту взорвать. По быстрому заскочили в ближайший хозяйственный магазин, где изобретатель накупил различные ингредиенты для изготовления взрывчатки. И не медля ни секунды, двинулись в направлении муниципального предприятия «Гробы и принадлежности».

Пока изобретатель Чертоногов занимался изготовлением взрывчатой смеси, Вольдемар, включив сирену, умело лавировал в потоке машин. Поток вынес вольдемарову машину прямо навстречу погоне, о которой Мендельсон успел уже позабыть. С десяток машин ГАИ во главе с каретой скорой наркологической помощи, к которой успели присоединиться несколько машин психбольницы и пожарной охраны, разочарованно возвращалась с охоты. Увидев знакомый психоневрологический УАЗик, колонна резко развернулась и двинулась вслед за первооткрывателями глубин времени. Погоня радостно возобновилась.

Заприметив надоедливых преследователей в зеркале заднего вида, Вольдемар поморщился и дал полный газ. Машина резво, словно взбесившийся осёл, лягнулась и рванула вперёд. Пытаясь оторваться от машин преследования, Вольдемар развил невероятную для машины УАЗ скорость. Выделывая трюки достойные участника автородео, ему удалось ненадолго оторваться от погони, которая к тому времени пополнилась ещё батальоном солдат внутренних войск. Солдаты спешили на манёвры, но, увидев впечатляющую колонну и решив, очевидно, что началась Третья Мировая война, присоединились к преследованию.

Кончился нелёгкий трудовой день работников ритуальной конторы, и служащие предприятия «Гробы и принадлежности» устало выходили из дверей родного предприятия. Внезапно к подъезду здания ритуальных услуг, словно Сивка-Бурка вещая каурка, подлетел вольдемаровский УАЗик. Из машины выскочили люди в масках, держа в руках предметы, напоминающие формой гранаты. Изумлённые гробопринадлежненцы бросились врассыпную. “ Террористы!» — мелькнуло в голове директора муниципальных «Гробов и принадлежностей к ним», который последним покидал, словно капитан тонущего судна, своё предприятие. Он как раз собирался закрыть на замок двери, когда неизвестные в масках выскочили из машины. Отбросив в сторону замок, директор твёрдо встал на защиту родимого заведения.

«Не пущу», — чуть слышно сказал он, зажмурив глаза, и закрыл своей грудью амбразуру входа.

Спихнув с крыльца в кусты мешающегося директора, Мендельсон с изобретателем влетели внутрь. Захлопнув дверь, они, перескакивая через ступеньки, взлетели на второй этаж в зал, где находился гроб времени.

Остатки разгромленной экспозиции были тщательно убраны, и квадросинтезатор непоколебимо возвышался на постаменте в гордом одиночестве. Чертоногов, немедля, тщательнейшим образом обследовал своё детище и подтвердил нетерпеливо скачущему Вольдемару первоначальный диагноз.

— Будем взрывать, — решительно сказал он.

— Евгений, давайте быстрее, — торопливо проговорил Мендельсон, выглядывая в окно, — нас уже окружили.

Из окна было хорошо видно, как погоня, достигнув своего логического завершения и загнав врага в логово, скопилась вокруг здания. Зрелище было грандиозное. По правую сторону выстроились машины психо-, нарко-, и просто скорой помощи. Левый фланг опоясывали ряды автомобилей ГАИ, ВАИ и ППС. В центре выстроился батальон спецназа внутренних войск. С тылу армию подпирали доблестные пожарные и аварийная газовая служба. Снайперы расползались по деревьям, гэбэшники в штатском сновали в толпе. Пожарные навострили лестницы. Газовщики изготовились к газовой атаке. Всё было готово к штурму.

Мендельсон с удивлением обнаружил, что всем действом руководит директор «Гробов и принадлежностей». Военные, видимо растерявшись, приняли его за какое-то высокопоставленное начальство и выполняли все приказания директора неукоснительно. Тот, размахивая веником (непонятно откуда взявшимся у него) в правой руке и мегафоном в левой, словно Наполеон во время битвы при Ватерлоо, расставлял верные ему войска.

«Да-а, дела», — только и смог проговорить Вольдемар и отшатнулся от окна.

Чертоногов тем временем опоясал самодельными динамитными шашками подножие постамента и поджёг бикфордов шнур.

Гений-изобретатель едва успел оттащить Вольдемара от окна на безопасное расстояние в укрытие, как прогремел мощный взрыв. Последствия были катастрофическими. Взрывной волной вынесло все окна вместе с рамами, перегородки и перекрытия второго этажа. Со стен полностью осыпалась вся штукатурка. Люстры разлетелись как мыльные пузыри. А постамент с гробом времени как стоял до взрыва, так и остался стоять после. Дела похитителей гробов были плохи.

Ко всем прочим бедствиям добавилось новое — потоп. Взрывом повредило систему водоснабжения, и вода водопадом хлынула вниз по лестнице, затопляя первый этаж. Стремительность пребывания воды поражала. Скоро все помещения первого этажа оказались затопленные. Положение усугублялось ещё и тем, что окна первого этажа оказались не поврежденными взрывом, к тому же они были накрепко задраены по указанию директора. Мендельсон с Чертоноговым с ужасом отметили стремительное повышение уровня воды.

Разочарованию испытателей машины времени не было предела. Безысходность положения усугубляли и войска противника, которые после взрыва, было залегли, а теперь развили бешеную активность. Высунувшиеся в окно, испытатели машины времени увидели, как директор «Гробов и принадлежностей» требовал по мегафону высылки из Москвы спецподразделения по борьбе с терроризмом «Альфа». Вконец разошедшийся главнокомандующий потребовал также доставки «Беты» и, возможно, «Дельты». Танковые части уже прибыли к месту дислокации и генералиссимус от гробовщиков умело расставил два БТРа напротив входа в здание, и сам взгромоздился на один из них с переходящим красным знаменем в руке. Авиация также не оставила в трудную минуту родной город. Несколько кукурузников кружили неподалёку, орошая удобрением ближайшие огороды. Вольдемару даже показалось, что из местной речки, состоящей исключительно из отходов химкомбината, виднеется перископ атомной подводной лодки.

Тем временем, вода прибыла настолько, что Мендельсону с Чертоноговым пришлось во избежание затопления забраться на гроб времени. И сидя там, поджав ноги, словно курицы на насесте, безучастно ждать решения своей участи.

Вскоре, вода, которая к тому моменту достигла основания квадросинтезатора, потихоньку размыла хвалённый суперклей производства народной республики Китай. Клей оказался неводостойкий и от малейшего попадания воды квадросинтезатор отклеился от докучливого постамента и поплыл, словно лодка, по морям, по волнам. Вольдемар с изобретателем радостно загребли, пытаясь пристать к ближайшему берегу или подоконнику.

Армия генерала гробокопателей повторного взрыва ждать не стала и, решив с боем отбить у зарвавшихся террористов драгоценное здание, кинулась на штурм. Взломав незапертые двери, спецназовцы были смыты волной, хлынувшей из проёма. Мгновенно, только что боеспособная и хорошо обученная доблестная армия (при поддержке милиции и сил самообороны), была раскидана по ближайшим улицам и переулкам потоком невиданной силы, хлынувшим из дверей салона ритуальных услуг.

Поток водопроводной воды подобно своему ниагарскому аналогу промыл канал в столпотворении осаждающих и вынес, словно щепку, квадросинтезатор гиперполя на котором, крепко уцепившись, сидели Чертоногов с Мендельсоном. Спустя некоторое время вновь образовавшаяся река спокойно впала в местную речушку, и мореплаватели смогли беспрепятственно причалить к берегу.

Мокрые, но счастливые испытатели машины времени вытащили квадросинтезатор на сушу и принялись его осматривать. Осмотр прошёл удачно. Вода внутрь гроба не попала, и он ничуть не пострадал. Чертоногов, как лучше других разбирающийся в управлении, забрался внутрь. Мендельсон взгромоздился снаружи гроба времени, обняв тот всеми конечностями и зажмурив глаза, нетерпеливо ожидал скачка во времени.

Секунды для Вольдемара растянулись в бесконечность. Чертоногов внутри никак не мог решить в какое же время им отправиться. Ему хотелось посмотреть и прошлое нашей планеты и будущее. Наконец, отдавшись на волю случая, он, закрыв глаза, наугад, набрал дату прибытия.

«Руки вверх!» — услышал Вольдемар громогласный приказ и с ужасом открыл глаза. Остатки армии контр-адмирала гробопринадлежненцев окружали злосчастный гроб времени вместе с вцепившимся в того главой конторы изобретений Вольдемаром Мендельсоном. Огромное количество стволов огнестрельного и иных видов оружия были нацелены на бедного Вольдемара. Самый большой ствол БТРа нацелился точно в задницу несчастного пионера времени. С БТРовской пушки, держась за неё одной рукой, подобно Тарзану, свисал директор ритуальной конторы. В другой руке директор-адмирал держал мегафон.

— Повторяю, руки за голову! — вновь возопил он.

Понятное дело, что рук Вольдемар не поднял, а ещё крепче вцепился в спасительный гроб. «Будь, что будет» — обречено решил он.

Видя это, директор гробокопателей, а по совместительству верховный главнокомандующий, лично направился на поимку опасного преступника. Кругом защёлкали затворы оружия. Все приготовились. Невесть откуда взявшийся репортёр городской газеты вскинул фотоаппарат.

Переполняемый гордостью за порученное самому себе дело и распираемый иными великими порывами, глава гробокопателей приблизился к террористу и ухватил того за ногу, пытаясь стащить с гроба времени.

В этот момент Чертоногов, наконец, нажал клавишу ввода, и квадросинтезатор, словно молодой козёл, подпрыгнул на полметра вверх, дёрнув незадачливого ловца террористов. Поскольку чёртов директор вцепился, как клещ, в ляжку Мендельсона, прыжка во времени не произошло. Чертоногов повторно нажал «Ввод». Гроб снова подпрыгнул, подпрыгнул и директор. При каждом новом прыжке главный гробокопатель только недоумённо подскакивал вслед, но ногу Вольдемара не отпускал. Мендельсону до того надоел этот кордебалет, что он, не выдержав, отцепился от корпуса квадросинтезатора и, схватив ловца террористов, повалился с ним на гроб. Гроб времени в последний раз подпрыгнул, и изумлённое окружение увидело, что он с хлопком исчез, унося с собой в неизвестность двух директоров. В этот момент вспыхнула фотовспышка репортёра и нервы у собравшихся не выдержали. Все принялись палить из табельного и иного оружия в место, где только что находились гроб, террористы и их командующий. Пару раз пальнула даже пушка БТРа. Лишь использовав весь боезапас, армия сама собой потихоньку расползлась. На месте происшествия остался только местный журналист. Он внимательно постоял, вдумчиво посмотрел, и изрёк:

— А был ли гроб?