Станционный строитель

Сергей Плотников, 2021

Главный герой Андрей Старостин приглашён крупной компанией для выполнения ответственного задания. При тестировании альфа-версии игры он должен построить космическую станцию и умело ею руководить. В случае успеха его пригласят на второй этап тестирования. Но, как выясняется, задача не из лёгких, и герою придётся улаживать многочисленные конфликты между инопланетными гостями станции, разыскивать подростка медузо-кальмара, бороться с проросшей дриадой… список проблем бесконечен. Удастся ли во всём этом бардаке сохранить контроль над станцией и не провалить задание?

8

Место под солнцем — это надо же придумать!

Смотрю физиологические параметры расы ацетиков. В справке их не густо — чай, не медицинская карта. Но, как я и подозревал, солнечный свет им не нужен или почти не нужен: грибы себе и грибы.

Что касается медузокальмаров, то там вопрос сложнее. У себя на родине они заселяют как фотическую, так и придонную зоны океанов. Причём, подобно земным кальмарам, имеют тенденцию опускаться тем ниже, чем старше и больше становятся. То есть солнечный свет для них играет значительную роль в детстве. Взрослые особи свободно обходятся без него.

Проверяю, есть ли у меня на станции тораи детского или подросткового возраста. Нет, нету. Все пять индивидуумов, проживающих в модуле, точно перевалили за пятьдесят земных лет. Тораи взрослеют медленнее, но это у них все же возраст совершеннолетия.

В общем, попытка трактовать слова кальмара буквально ничего мне не даёт.

Решаю проведать ацетиков и спросить, а что они-то думают о конфликте. Лучше поздно, чем слишком поздно.

В модуль ацетиков мне зайти удается, но, в отличие от модуля тораи, особой переговорной на входе нет — меня сразу встречает стена земли с неровной дырой единственного входного тоннеля. Из спецификаций знаю, что этот модуль почти целиком забит искусственной субстанцией, по структуре очень похожей на сырую почву.

Поежившись, ныряю в дырку. Выглядит, словно действительно спуск под землю: узкие, тускло освещённые коридоры, где так и кажется, что стены вот-вот обрушатся и погребут тебя. По этим стенам пульсирует уже знакомая мне серебристая паутина, точно такая же, как та, что опутывает стены моей станции и исходит от инженера Томирла. А может быть, та же самая — кто знает? Томирл ведь поддерживает связь с родичами. Это и есть пресловутый мицелий.

С запозданием до меня доходит, что с помощью мицелия инженер получает инфу о состоянии станции. При его работе очень полезно!

Кроме «паутины» есть и другие… украшения: оранжевые и зелёные наросты, иногда на стенах, иногда на потолке. Они же источники света, тусклого и тревожного. Очень радуюсь, что виртуальная реальность не передаёт запахи: жилище ацетиков умудрились отрисовать так, что даже по картинке чувствуется, насколько тут влажно и холодно. И, скорее всего, воняет. По крайней мере, мне упорно кажется, что эти пульсирующие сгустки должны вонять.

В общем, если бы я сочинял зловещее логово зловещих инопланетян, лучше бы не придумал. Но когда Демьян доводит меня до переговорной комнаты («поверните направо… триста метров прямо»), то ничего зловещего я в ней не нахожу.

Как и Томирл, ацетики походят на фигурки будды или каких-нибудь древних божков. Точно так же, как и фигурки будды все разные, эти грибы тоже отличаются и формой, и размерами. В переговорную комнату их набилось штук десять. Попадаются и пузатые, и довольно худые. По лицу их, правда, отличить сложно. Лица у них в первом приближении похожи на человеческие: два раскосых непроницаемо-черных глаза, словно прорези в маске, едва намеченный нос и широкий улыбчивый рот, у некоторых с пухлыми губами, у некоторых вовсе без губ. Пожалуй, наличие или отсутствие губ — единственная физиогномическая черта, которую я могу опознать. В остальном отличаю их только по размерам и форме тела.

— Я Лерл-Теккерл, меня выбрали говорить за эту грибницу, — произносит один из них высоким женским голосом.

Забыл — а может, пропустил при чтении — есть ли у ацетиков пол, или они отличаются только тембром голоса. Наверное, последнее… вроде бы у земных грибов половое размножение отсутствует. Однако начинаю сразу же думать о Лерл как о женщине.

Меня подмывает спросить, зачем тогда здесь целая делегация, но очень может быть, что это свита, как у земных официальных лиц. Остальные ацетики разглядывают меня, так и хочется сказать, «по-детски любопытными глазёнками»: глаза слишком большие для лиц, пропорции, как у младенца. Конечно, если вы знаете о существовании младенцев исключительно из фильмов ужасов.

Все ацетики одеты в разноцветные тоги. Правда, разноцветность эта такая же кислотная, как их слизневидные светильники. Такие оттенки можно найти на раскрашенных граффити стенах в каком-нибудь гетто или в творениях особо авангардных модельеров. Чокнутых модельеров. Мне, похоже, очень повезло, что Томирл носит форму!

— Чем могу помочь уважаемому капитану «Узла»? — продолжает Лерл.

Ну вот, наконец кто-то хочет помочь! Всегда бы так. И не требует от меня официальной формулы «Чем могу быть полезен», в моих глазах это большое преимущество.

— Вы очень мне поможете, если расскажете о сути вашего конфликта с тораи.

— Не совсем понимаю вас, — говорит Лерл безмятежным тоном. — У Экспансии Аце нет конфликта с расой тораи.

Экспансия Аце — это так они своё правительство называют. Или государство в целом, тут я точно не помню.

— Однако тораи считают, что конфликт есть, — говорю я.

— Их право так считать.

На круглом лице Лерл — широкая невозмутимая улыбка. Выглядит она не слишком приятно, потому что губы отсутствуют.

— А вы можете назвать причину, по которой они с вами конфликтуют? — спрашиваю я.

Лерл склоняет голову на бок и смотрит на меня как-то оценивающе.

— У вас красивая душа, капитан, — говорит она. — Ваш вид — новый вид, мы ещё плохо вас знаем. Но вы, должно быть, подвержены иллюзии, что можно читать других разумных существ, как открытую книгу.

— Отнюдь, — говорю я, гадая, что скрывается за этой сентенцией, и можно ли так сформулировать вопрос, чтобы «отпереть» доступ к полезной информации. Наверняка же искин, управляющий Лерл, уполномочен мне её выдать при каких-то условиях. — Но я знаю, как развиваются конфликты. Обычно сторона, которая считает себя обиженной, заявляет о своей обиде. Тораи выдвигали какие-то претензии к вам?

— Тораи выдвигают множество претензий как к Экспансии Аце, так и ко всем остальным правительствам всех остальных рас, — Лерл говорит со мной как с несмышлёным ребёнком.

— Я имею в виду конкретно к вам, на станции, какие они выдвигали претензии?

— Никаких.

— Никаких? — я подозрительно смотрю на Лерл.

Она продолжает так же в упор глядеть на меня и, хотя ростом она не доходит и до плеча моему аватару (делаю этот вывод по углу зрения), всё равно у меня возникает упорное ощущение, что меня считают милым, но несмышлёным, и что ниже достоинства добропорядочного ацетика повторять свои слова дважды.

Поэтически настроенная плесень, как же!

Пробую ещё раз (все знают, как важно верно формулировать запросы):

— Какой ещё информацией, относящейся к конфликту, вы можете со мной поделиться?

Лерл улыбается чуть шире.

— Всего лишь слухами и сплетнями. Если вы, капитан, заинтересованы в них.

— Ещё как заинтересован, — говорю я.

Ну наконец-то! Вот уж действительно, ларчик просто открывался. Сформулированный максимально широко вопрос таки позволил наткнуться на нужные мне сведения.

— Тораи не нравится вид из их модуля, — охотно поясняет грибообразная.

И молчит. И смотрит на меня так же ласково и снисходительно одновременно.

— Это всё? — уточняю я.

Лерл продолжает смотреть. Мол, зачем объяснять очевидное.

— Тогда разрешите откланяться, — говорю я.

Не знаю, откуда вылезает эта фраза. Должно быть, что-то в манере общения ацетиков располагает к старомодной вежливости. Несмотря на жутковатый антураж и то, что ацетики мне совершенно не помогли, что-то в них мне импонирует.

— Если вам нужно моё разрешение, то охотно его дарю, — тут же отзывается Лерл.

Снова отмечаю очень качественное программирование искинов. И ещё раз даю себе зарок: не сыпать привычными речевыми формулами, ещё примут за чистую монету! Например, если решу повыпендриваться и ляпнуть кому-нибудь «ваш покорный слуга», с этого кого-то волею разрабов станется решить, будто я в самом деле поступаю к нему в услужение.

Выхожу из модуля ацетиков — и сразу же переключаю обзор в режим демиурга. Мой аватар, если дать ему достаточно времени, не спеша вернётся в рубку своим ходом. Это я уже выяснил на практике. Очень удобно: если бы приходилось, переключая режимы, каждый раз находить аватар там, где ты его оставил, я бы ничего не успевал делать на станции.

В режиме демиурга нервно смотрю на панель финансов. У меня уже долг! Цифры показывают минус. Демьян сказал, что ещё какое-то время эту ситуацию можно будет скрывать от широкой общественности, но недолго.

Плюс моя репутация продолжает падать с каждой минутой — а всё из-за флота талесианок, который по-прежнему висит на границе системы и не торопится причаливать к моему доку.

Приближаю их корабли и некоторое время рассматриваю. Дизайнеры, которые их проектировали, своё дело знали: звездолёты этих недоделанных дриад напоминают одновременно кленовые «вертолётики» и ещё что-то растительное, но в то же время смотрятся технично и футуристически. А ещё нежно, я бы даже сказал, «по-весеннему» светятся изнутри зелёным.

Напрашивающееся, но эффектное визуальное решение: практически всё, что тут летает в космосе, так или иначе подсвечено, изнутри или снаружи. Красиво и выделяется на чёрном фоне, ничего не скажешь. И при этом художникам как-то удалось избежать эффекта мультяшности.

Но размышлять о красотах вымышленной реальности, созданной за многаденег, мне недосуг: надо проходить игру и получать собственное бабло. Перевожу «камеру» на станцию. Вот она, медленно и величественно плывёт в пустоте, обходя по широкой орбите свой «горячий Юпитер» (наверное, правильнее было бы назвать его «горячим Сатурном», но раз уж начал думать про него как про Юпитер, пусть будет Юпитер… да и кольца для Сатурна всё же маловаты) и обходя по ещё более широкой орбите далёкую звезду.

Как раз сейчас я наблюдаю восход звезды из-за края газового гиганта. Нарисовано очень красиво. Первые лучи вспыхивают в атмосфере, обводя планету сияющим контуром. Потом сама звезда выкатывается из-за её громадного бока, и её лучи падают на модуль ацетиков — тускло-коричневый, несмотря на прозрачную верхнюю часть, ведь он целиком заполнен этой псевдопочвой. Модуль тораи остается в тени, которую роняет на него модуль ацетиков и сам хаб.

Да чтоб вас!..

Вызываю модуль кальмаромедуз, ни на что особенно не надеясь — я ведь не знаю имени того кальмара, с которым говорил последний раз.

Однако на голографическом экране возникает именно он: узнаю его по расцветке. Теперь, визуально уменьшенный, он выглядит довольно нелепо, не величественно и не пугающе.

— Ну как, капитан? — спрашивает мой собеседник почти издевательским тоном. — Никак не можете разгадать мой ребус? Ай-яй-яй, стыд и позор, он ведь элементарно решается!

— Да нет, почему, — возражаю я. — Разгадал. Но ведь только детям и подросткам из вашей расы нужен солнечный свет?

— Нужен? Да. Нравится? — Кальмаромедуз на экране делает сложный жест щупальцами. — Нравится солнечный свет всем! Поверьте, мой народ далёк от идей экспансии, которые легли в основу Межзвёздного содружества… Взрослые тораи сотрудничают ради общего выживания, это так, но заставить себя трудно. Вряд ли бы кто-то из нас согласился бы прилететь на станцию, если бы мы не знали, что модуль будет прозрачен. Перспектива снова увидеть свет, похожий на тот, что встретил нас при рождении — это дорогого стоит, знаете ли!

Еле сдерживаю чертыхание.

Место под солнцем, в самом деле! Конфликт яйца выеденного не стоит, а столько драмы развели. Правильно про тораи написано в перечне разумных рас, я бы и порезче выразился.

— Ждите, — говорю я, — скоро проблема будет решена.

И отключаюсь.

Затем обращаюсь к искину-секретарю:

— Демьян, сколько будет стоить повернуть станцию таким образом, чтобы солнечные лучи свободно падали на модуль тораи?

— Вопросы стоимости различных работ находятся в компетенции вашего зама Нирса Раала, — невыразительно отвечает искин.

Вздыхаю. Чертова реалистичность. Ведь всё равно одной системой управляетесь, мог бы и ответить для скорости. Пока связываюсь с Нирсом, пройдёт драгоценное время, за которое у меня увеличится долг перед банком, а моя репутация просядет ещё сильнее!

Тем не менее переключаюсь на аватара — к счастью, пока я болтал с кальмаром, он уже дотелепал до рубки.

— Нирс! — рявкаю я на зама (к счастью, он тоже в рубке). — Сколько будет стоить повернуть станцию таким образом, чтобы модуль тораи оказался под солнечными лучами?

Нирс удивленно смотрит на меня.

— Нисколько, капитан, — говорит он. — Точнее, это можно сделать в рамках плановых затрат на коррекцию орбиты. А их оплачивает Межзвёздное содружество.

— Тогда, — говорю, — проведи такую коррекцию!

Нирс оборачивается к одному из населяющих рубку вахтенных неписей и отдает соответствующий приказ. После чего прямо на моих глазах вид из рубки — стены ведь прозрачные, как в диспетчерской башенке — начинает меняться. Планета смещается в сторону, центральная звезда начинает бить в глаза.

— Установить поляризационные фильтры, — командует Нирс.

Потом оборачивается ко мне.

— Довольны, капитан?

Доволен ли я?

Передо мной на пульте выскакивает сообщение:

«Ардено Нолькарро (тораи): Поздравляю, капитан, вы не безнадежны! Конфликт с нашими мицелиезависимыми друзьями считаю исчерпанным!»

Затем вижу ещё одно сообщение, на сей раз системное:

«Вы разрешили конфликт начального уровня между двумя разумными расами! Бонус: +200 к репутации. Бонус: +5 к дипломатичности, +2 к харизме, +1 к предприимчивости. Доступно новое умение: “Многосторонние переговоры”. Бонус: Банк Межзвездного содружества увеличивает максимальный размер займа для вас до 500 000 кредитов».

А потом ещё одно сообщение, в другой рамке:

«Поздравляем! Вы заявили о себе как о полноценном агенте по дипломатической работе с инопланетными расами! Теперь ваша репутация будет изменяться непрерывно, в зависимости от каждого принятого вами решения. Следите за счётчиком репутации, чтобы не оказаться в минусе. Вам будут приходить сообщения только о крупных репутационных бонусах и штрафах».

Бонус радует, а вот как относиться к новостям о репутации, я даже не знаю. С одной стороны, вроде и удобнее, а с другой — так недолго упустить серьёзные проблемы!

Во всяком случае, хорошо, что конфликт исчерпан. Если ещё и талесианки теперь заселятся…

А вот, кстати, и сообщение от них:

«Поскольку вы разобрались с конфликтом на вверенном вам объекте, мы готовы принять ваше приглашение. Однако настаиваем на снижении стоимости аренды на пять процентов».

Чтоб им! Это, конечно, всё равно окупит постройку модуля, но долг я теперь буду выплачивать дольше… Тем более что налички за успешные разборки с жалобой кальмаров мне не дали, только кредит увеличили. А я так надеялся.

— Поздравляю, капитан! — вдруг говорит Бриа, улыбаясь мне. — С боевым крещением!

Что ни говори, а даже от искина это слышать приятно.

Деньги: — 504 004 кредита

Характеристики капитана:

Репутация — 560

Харизма — 6

Дипломатичность — 7

Предприимчивость — 5