Снимите розовые очки

Сергей Петренко, 2021

Обычный молодой человек оказывается на другой планете, где как бы стало явью содержание средневековых земных романов о рыцарской жизни, в мире, наполненном турнирами и приключениями. Но на поверку все оказывается фальшью, коварные жители планеты задумали захватить Землю и извести землян. Героя и его друзей ждут сражения с врагами, как с инопланетными, так и с прислуживающими им бывшими землянами…

Глава 3

И опыт, сын ошибок трудных

Следующий день был полностью посвящен тренировкам в рыцарском искусстве. Тренировочная площадка представляла собой десятка полтора небольших «рингов», огражденных канатами, для тренировочных боев, и пару десятков тренажеров в виде человеческой фигуры с подобием меча в «руке», приводившихся в действие механически. На них следовало отрабатывать нанесение ударов противнику и уклонение от его выпадов.

От предложенных к выбору палицы и секиры я отказался, мне они показались неэстетичными, и Олаф, как умудренный участиями в состязаниях опытный боец, подобрал тренировочный меч, затупленный, в отличие от боевого, вручил его мне и показал немного азов боя на мечах, используя манекен. Заняв позицию возле манекена, я начал отрабатывать различные удары, пробовать делать выпады и уклоняться от «нападений» манекена. На удивление, это оказалось вовсе не сложно. В свое время я видел исторические фильмы, где показывали поединки на мечах и шпагах, и кое-что почерпнул из них, тем более что меч почти ничего не весил — похоже, как раз такими лихо фехтуют киношные «мастера клинка». Олаф и Бао стояли чуть в стороне и наблюдали за моими телодвижениями.

Честно говоря, я ожидал от друзей критики и потому немного комплексовал. Но, наоборот, слышал лишь одобрительные возгласы. Олаф отметил, что я двигаюсь так, будто занимался фехтованием на мечах достаточно долго, мои выпады и финты ему понравились. Я же думал, что успех в освоении ранее неизвестного искусства был связан, скорее всего, с легкостью оружия. Размахивать спиннингом на рыбной ловле целыми часами я привык, а тренировочный меч был не намного тяжелее.

Олаф, правда, слегка остудил мой пыл, сообщив, что турнирные мечи будут весомее, хотя и не чересчур. Я спросил, а как же повергнуть противника, если оружие недостаточно тяжелое. Доспехи оно не пробьет, так как специально затуплено, а удар таким легким предметом не выведет одетого в латы рыцаря из строя. Гигант усмехнулся и сообщил, что мне еще нужно многому поучиться, обязательно посмотреть завтрашние состязания, тогда я пойму, как удачным ударом не тяжелого меча можно вывести противника из равновесия и сбить с ног. Даже невысокий и легкий Бао, подчеркнул он, повергнет на землю гораздо более крупного соперника, если сделает грамотный выпад и правильно нанесет удар. Я был вынужден согласиться.

Несколько часов мы упражнялись на площадке, Олаф показывал секретные приемчики и по-детски радовался, когда у меня все получалось. Пока мы баловались с мечами, Бао отошел в сторону, на специальный стенд для стрельбы из лука. Чтобы не скучать, он решил пострелять по мишени, что, кстати, у него неплохо получалось. На стадионе мы были не одни, то там, то сям, в разных уголках, люди в доспехах тоже размахивали мечами и секирами, стреляли по мишеням или метали копья. Видимо, готовились к завтрашнему турниру. Время от времени они бросали на нас заинтересованные взгляды, ведь мы завтра могли оказаться противниками в состязаниях. Но наша компания на следующий день планировала быть простыми зрителями. Друзьям, по их словам, соревнования поднадоели, а я пока был совершенно не готов. Именно этими словами ответил Олаф на мое самоуверенное предположение попробовать себя на турнире уже завтра.

Когда, изрядно утомившись, я решил окончить занятия, то, посмотрев чуть в сторону, обнаружил забавного субъекта, стоявшего чуть поодаль и с видимым интересом разглядывавшего нашу компанию. Зевака был среднего роста, довольно упитан, плохо выбрит, его волосы торчали во все стороны, напоминая гнездо неаккуратной птицы, он задумчиво ковырял пальцем в мясистом горбатом носу и добродушно улыбался, глядя прямо мне в лицо. На человека, завтра отправляющегося на турнир и по этой причине интересующегося тренировками возможных соперников, он явно не был похож, вот почему его внимание к нам вызвало ответное любопытство. Я, вытирая полотенцем струящийся по лицу пот, подошел к незнакомцу.

— Добрый день, уважаемый, — обратился я к нему. — Меня зовут Виктор, моих друзей — Бао и Олаф. Прошу простить, но, по всей видимости, мы с вами незнакомы. Вот меня и заинтересовало, чем вызвано ваше явное внимание к нам.

— Добрый день, меня зовут Пауль, — в ответ представился он. — Я живу в одном доме с вами, но в другом крыле. Наверное, по этой причине вы и не обратили на меня внимание, и ваши друзья тоже. Хотя я поселился в этом доме еще раньше их. Только я — человек скромный, сам в дружбу не напрашиваюсь, вот и не общаюсь тут практически ни с кем.

Олаф и Бао подошли, прислушиваясь к разговору и всматриваясь в лицо этого странного человека, как бы пытаясь припомнить, где видели его раньше.

— Что за странный способ развлечения? — спросил я. — Отправиться за тридевять земель от отчего дома для того, чтобы вести жизнь отшельника? Не понимаю я этого.

— Дело в том, что я не совсем по своей воле сюда отправился, — начал объяснять Пауль. — Скорее, против нее. У себя в Праге, откуда я родом, я встречался с девушкой, звали ее Дора. Она была чудесной девушкой, очень красивой и умной. Моей маме, которая недавно умерла, она тоже нравилась. У нас с Дорой даже группа крови была одинаковая, хотя и чрезвычайно редкая, четвертая, с отрицательным резусом. Таких людей на всей Земле меньше пяти миллионов. А мы встретились. И полюбили друг друга. Во всяком случае, я полюбил. А Дора… Мама говорила, что это прекрасно, что мы с ней встретились. Но Дора, она была не такая, как я. Мы оба увлекались чтением книг, но я любил исторические романы и пособия для домашних мастеров, люблю что-нибудь изобретать-конструировать, а она тоже читала романы, но про всяких эльфов, гномов, рыцарей на белых конях. Всякие сказки. Тут мы с ней полностью расходились в оценках литературы. Дора все время мечтала, что станет когда-нибудь королевой, а сама работала в зоопарке обычным арахнологом, смешно. Потом мама умерла, а Дора встретила этого, ну, с этой планеты. И он ей напрочь заморочил голову, пообещал, что здесь она станет королевой. Расспросил о ее жизни, о том, чем она на Земле занимается, и выдал такое. И она, сломя голову, решила отправиться сюда.

Пауль вздохнул, пригладил взлохмаченную шевелюру и продолжил свой грустный рассказ:

— Я последовал за ней, думал попробовать переубедить, но тщетно. Мы пробыли тут всего неделю, и она отправилась куда-то. Как она сама объяснила, местные жители предложили стать королевой в каком-то из их городов-замков. А меня она поставила перед фактом, что наши отношения окончены, я могу, если захочу, оставаться здесь или отправляться домой на Землю, ей все равно. Она уехала, а я остался здесь, надеялся, что она одумается там, в этом королевстве, и вернется ко мне. Но она не вернулась, уже больше двух месяцев не возвращается. Видимо, уже вовсе позабыла меня. А я тут так один и остался, со здешней публикой общаться мне не слишком интересно, у них одни развлечения и турниры на уме. Книг, чтобы почитать, здесь нет. Вот и хожу, наблюдая за всеми, скучаю, чуть не свихнулся уже от скуки и одиночества. На Землю возвращаться как-то не хочется, да и не знаю, к кому обратиться, чтобы это сделать. А ваша компания меня заинтересовала, что-то в вас, ребята, такое есть, что захотелось познакомиться. Вот, собственно, и все, поэтому я и проследил за вами, когда вы сюда шли, потому и подошел.

Я наблюдал за Паулем, когда он произносил эту печальную исповедь, и мне становилось его жаль. Надо же, так вляпался человек. Вроде и не совсем дурак, а в такую передрягу из-за неудавшейся любви попал. Оказался на чужой планете, совсем один. Я решил, раз уж так получилось, попробовать принять его в нашу компанию — парень, кажется, неплохой, хотя и чуть глуповатый, может, и подружимся.

— Слушай, а что такое арахнолог? — поинтересовался я.

— Она с пауками возилась, Дора моя, изучала их поведение, — ответил Пауль. — У нее даже дома они жили, здоровенные такие, мохнатые. Но я их не боялся нисколько, Дора успокоила, что эти мохнатые — не ядовитые, если и укусят, то не сильнее укуса осы. Ее пауки у меня даже по рукам ползали, щекотно так.

— Ну, пауков-то я тоже не слишком боюсь, тем более больших и мохнатых, знаю, что они не особо ядовитые, — продолжил разговор я. — Но женщина, возящаяся с этими зверюгами, — это уже уникум, таких не часто встретишь. Интересно, зачем она понадобилась аборигенам, пауков-то, как и всех прочих представителей фауны, тут не водится, вымерли давно.

— Ладно, не будем этим сейчас заморачиваться, пока попробую ввести тебя в наше небольшое сообщество. Ну что, ребята, примем парня к себе? — обратился я к друзьям. — Вроде человек неплохой и не слишком помешан на рыцарях с драконами.

Олаф и Бао возражать не стали, и в свою очередь познакомились с нашим новым приятелем, обменявшись обычными здесь приветствиями. Пауль пока держал себя несколько скованно, но это со временем должно было пройти…

После тренировки мы, увеличенным составом, отправились на обед, а потом зашли в таверну, посидеть за кружкой пива и поговорить о том о сем. Там звучали разные мелодии балладного толка, исполняемые на диковинных инструментах ансамблем, состоящим из местных жителей. Но нашей компании эти унылые мотивы не пришлись по душе. Выяснилось, что большинству из нас нравится одно и то же музыкальное направление, а именно — рок-музыка. Бао, как патриоту, нравился китайский рок, с которым я был совсем не знаком, Олаф отдавал предпочтение классическому европейскому, а мне нравился старый англо-американский и ранний русский. А группы, возникшие в последнее время у нас в стране, не нравились вовсе, точнее, их направленность. Когда после концерта очередной «Цюцюры деруна» ее фанаты устраивают факельные шествия и зигуют вместо приветствия, это отвратительно.

Новый член нашей команды предпочел подробно не распространяться о своих музыкальных пристрастиях, сообщив, что ему нравится разная музыка, лишь бы она была мелодичная и не унылая, грустные мотивы напоминали ему о недавно умершей маме и покинувшей его девушке. К року он, по его словам, относился хорошо. На этой же планете земная рок-музыка была неизвестна; в музыкальном развитии аборигены решили дальше нашего средневековья не идти, а собственной музыки у них почему-то не существовало. Так, проболтав до вечера, мы еще не поздно отправились спать, чтобы проснуться пораньше и поспеть на начало предстоящего турнира.

Встав поутру и наскоро перекусив, наша четверка отправилась занимать места на трибунах. На первый наш совместный выход в свет Пауль опоздал, сославшись на то, что у него не получается просыпаться без будильника, а его он тут был лишен. На турнир собралось, похоже, все население нашего замка, а заодно и прилегающих окрестностей. Как я узнал от друзей, определенное количество наших соплеменников селилось на небольших мызах, располагавшихся неподалеку от города.

Рыцари в блестящих разноцветных доспехах с пышными плюмажами на шлемах, сопровождаемые друзьями-оруженосцами в красочных костюмах, дамы в роскошных старинных платьях самых ярких оттенков, обычные зрители вроде нас, одетые поскромнее, — все это гудело, шумело, переливалось на солнце, заполонив широкие городские улицы, и медленно, но уверенно продвигалось к воротам огражденного стенами-трибунами, наподобие футбольного стадиона, ристалища. В толпе то и дело незаметно сновали неброско одетые местные жители, непосредственно распоряжающиеся торжеством, тактично направляя прибывающую публику к свободным от людских пробок воротам. Жизнь кипела.

Пробравшись сквозь толпу на трибуну поближе к арене, наша компания уселась на скамьи со спинками, хоть и сделанными из твердого пластика, но такими эргономичными, что сиделось в них, как в мягких креслах. Постепенно публика заполнила трибуны, практически не оставив пустых мест. Расселись по местам любопытные зрители, болельщики того или иного участника турнира; дамы в пышных нарядах, видимо цвет здешнего людского сообщества, разместились рядом с ристалищем, поблизости от трибуны лорда-распорядителя — из местных, руководящего всем процессом. Претенденты на победу и их группы поддержки разошлись по специально отведенным для участников в разных номинациях площадкам, где помощники распорядителя сверяли их со списками предварительно составленных заявок. Понемногу общий шум улегся, лорд-распорядитель поприветствовал всех присутствующих, особо подчеркнув красоту сидящих рядом с ним дам, и огласил турнир открытым.

Первыми выступали метатели копий — очередность номинаций зависела от степени популярности у зрителей каждой из дисциплин. Участников-копьеметателей было десятка полтора. Быстро отметав копья, они выяснили, кто из них является победителем, тот получил положенный приз, и, под слабые хлопки зрителей, этот вид состязаний не пользовался особым интересом, соревнующиеся разошлись и заняли пустующие места на трибунах.

Затем, по сигналу лорда-распорядителя, на арену вышло около трех десятков лучников, которые остановились на расстоянии пятидесяти метров от предварительно установленных щитов в человеческий рост с нарисованными на них мишенями. По сигналу помощника распорядителя они начали состязание. Отстреляв по колчану стрел, соревнующиеся закончили. Просмотр мишеней, подсчет очков, награждение победителя — все это длилось недолго.

Наступил черед самого ожидаемого действа — поединков рыцарей. В поединки на «деревянных лошадках» записалось два десятка человек. Они попарно уселись на «резвых коней» друг напротив друга и стали ждать условного сигнала. Когда тот прозвучал, автоматические кони, набирая скорость, помчались навстречу друг другу. Противники сблизились, раздался грохот, треск… и в седлах осталось всего десять рыцарей. Их соперники, кряхтя и поругиваясь, поднимались с земли, сильно никто не пострадал. Затем они медленно, под смешки зрителей, пошли снимать подпорченные доспехи и занимать места на трибунах, некоторые прихрамывали.

Победители тура, едва отдышавшись и сменив копья, снова попарно уселись на коней друг напротив друга. Опять — сигнал «к бою», опять — кони вскачь, и в седлах осталось уже четверо; одна пара вышибла из седел друг дружку. Следом, после небольшого перерыва и надевания свежих доспехов, были сформированы две пары; из них, спустя еще немного времени, осталась лишь одна — рыцари в синих и зеленых доспехах. Синий был из нашего замка, зеленый — приехал из соседнего, значит, надо болеть за земляка.

Страсти на трибунах накалились, присутствующие болельщики заключали пари на победителя. Не знаю, на что они заключались, ведь денег тут в обиходе не водилось, может, на желания. Группы поддержки обоих претендентов на победу во весь голос скандировали их имена. Оба рыцаря разошлись в разные стороны. Сигнал — «К бою!». Две пластиковые горы во весь опор помчались навстречу друг другу. Глухой удар — и один из противников, тот, что в зеленых доспехах, вылетел из седла и, кувыркнувшись вправо, грузно, с большим шумом упал наземь. Наш синий рыцарь победил!

Сразу послышался гул зрительских голосов, наши славили победителя, а те, кто приехал поддержать его оппонента, глухо недовольно ворчали. Похоже, проигравшему пришлось нелегко, его подняли под руки и увели с арены друзья-оруженосцы.

А что же победитель? Он медленно, с достоинством направился к трибуне лорда-распорядителя, на доспехах были видны царапины, оставленные копьем соперника, плюмаж гордо развевался на ветру. Когда он проходил мимо трибун, где сидели роскошно одетые зрительницы, одна из них вскочила с места в первом ряду, чуть наклонилась к чемпиону и повязала на шишак шлема ярко-желтый шелковый шарф. Ну что ж, приятный вечер, судя по милому личику экспансивной дамы, ему наверняка был обеспечен, как говорится, с продолжением. Мне даже завидно стало, тоже так хотелось бы! Но ничего, мы еще добьемся своего, подумал я, нужно немного подождать. Дальше были уже простые формальности — вручение кубка, поздравительная речь лорда-распорядителя, жаркие объятия друзей-товарищей, рутина. Я подумал, что мысли синего рыцаря были заняты совсем иным. В общем, хоть я и скептически относился к боям на лошадках, эти состязания мне понравились, они были достаточно зрелищными и захватывающими.

Однако оставалась еще одна номинация — пешие поединки. Тут все обстояло еще более впечатляюще. Желающих выступать оказалось немногим менее сотни. Рыцари-соискатели приза в доспехах самых разных цветов, с плюмажами разнообразных оттенков, вооруженные мечами, секирами и палицами, под ободряющие крики зрителей вышли на арену и разбились на пары. По правилам турнира им предстоял бой друг с другом, затем из числа победивших составлялись новые пары, а проигравшие удалялись на покой. И так бились до тех пор, пока не оставалась последняя, финальная пара. Они-то и дрались за главный приз.

Это было самое яркое по накалу страстей состязание. Увидеть на арене сразу больше восьми десятков сражающихся рыцарей было очень круто, зрелище — воистину фееричное. Такое сейчас на Земле нигде не увидишь. Уследить за всей этой одновременно дерущейся толпой, не пропустив никаких деталей боя, было никак нельзя. Глаз успевал ухватывать лишь ка кие-то фрагменты одного поединка и тут же перескакивал на соседнюю пару, и так без конца.

Люди кололи и рубили друг друга мечами и секирами, дубасили палицами, кто-то падал на землю, и его уводили за трибуны оруженосцы, кто-то просто отходил в сторону, признав себя побежденным. Победители в единоборстве сходились на специально отведенные площадки, где ждали, когда помощники главного распорядителя составят из них новые пары, и сражение продолжалось. Никто не дожидался, пока сразятся сразу все пары, новые составлялись сразу после исхода очередного поединка. Поэтому кто-то мог биться еще с первым противником, а другой выводил в тираж уже третьего-четвертого. Бойня была непрекращающейся, до мельтешения в глазах. Но это было так захватывающе!

На удивление, сильно пострадавших в стычках не было. Имелись ушибы, вывихи, пожалуй, даже пара переломов конечностей, но до смертоубийства не доходило. Видимо, сказывалось мастерство участников или доспехи так хорошо защищали от многочисленных ударов. Одному из противников для победы, по правилам турнира, необходимо было свалить своего оппонента на землю; даже если один из бойцов падал на землю сам, например споткнувшись, он проигрывал, и бой тут же останавливался распорядителем.

Всеобщая битва длилась уже около полутора часов, видно было, что люди устали и начали понемногу выбиваться из сил. Кое-кто даже покидал поле боя, не желая дальше продолжать поединки, хотя до этого выигрывал, видимо, силы совсем подошли к концу. Но несколько самых стойких пар еще сражались. Наконец остались только два претендента на главный приз, и оба не из нашего города, один из соседнего замка, а другой — из ближайшего пригорода. Болеть было уже не за кого, но я все равно с огромным интересом наблюдал за состязанием.

Соперники уже изрядно выдохлись, их доспехи были покрыты вмятинами и царапинами от ударов, они сменили уже не одно поврежденное оружие, еще недавно великолепные разноцветные плюмажи превратились в какие-то жалкие клочки, торчащие из шлема, наподобие остаткам хвоста петуха, вырвавшегося из кошачьих когтей, оба тяжело дышали, по лицам струился пот. Один был вооружен палицей, другой — мечом. Кто же кого одолеет? Тот, что с палицей, был выше и тяжелее соперника, казалось, его победа неминуема. Но он сильно устал, его движения, некогда быстрые и точные, замедлились и потеряли былой натиск. Однако его противник также устал, меч, хоть и был легче палицы, свинцовым грузом давил руку вниз, это было видно даже зрителям, которые, несмотря на трехчасовое сидение на скамьях ристалища, еще не утратили зоркость и не выдохнули весь воздух из легких, крича и подбадривая соревнующихся. Наконец бойцы сошлись.

Публика затихла в ожидании предстоящей длительной схватки, ведь, судя по всему, противники еще долго могли противостоять друг другу. Высокий в алых доспехах занес палицу над головой и, быстро сделав полушаг вперед, попытался огреть соперника в светло-голубом сбоку по голове. Но тот неожиданно для всех, а прежде всего для своего визави, резко поднырнул под палицу и умудрился просунуть меч между ногами надвигающегося на него красного. Тот, двигаясь по инерции и увлекаемый попавшей в пустоту палицей, сделал ногами «ножницы» и, споткнувшись, боком рухнул на устланную чем-то вроде соломы землю. Поединок окончился.

Трибуны взревели. Такого неожиданного и скорого исхода никто явно не ожидал. Торжествующий победитель устало, но гордо, под восхищенные возгласы зрителей, прошествовал к трибуне лорда-распорядителя за чемпионским кубком. Когда он проходил мимо дамской трибуны, целых три девицы неожиданно вскочили и быстро обвязали вокруг погнутого шишака его шлема разноцветные шарфы. «То-то у чемпиона сегодня будет ночка, — подумал я, — дожил бы хоть до утра с такой популярностью».

Турнир был окончен, и собравшиеся зрители и участники понемногу начали расходиться. Победители покидали ристалище, сопровождаемые друзьями и болельщиками, под их радостные крики. Мы вчетвером шли за основной толпой, немного приотстав. По дороге домой, теперь я так называл то здание, в каком мы все сейчас проживали, я твердо решил, что обязательно запишусь на ближайший большой турнир. Слишком уж завело меня увиденное зрелище, очень захотелось победить в состязаниях и стать заслуженным чемпионом, со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями.

Но первоначальный выбор оружия для боя показался мне слегка неподходящим. Меч стал казаться чересчур легким, с малой функциональностью. Палица по-прежнему виделась слишком тяжелой и неуклюжей, чересчур статичной. Мне понравилось, как орудовал секирой кое-кто из бойцов. И хоть никто из любителей секиры не стал сегодня чемпионом, мне виделись в ее применении весьма большие возможности, каковыми, на мой взгляд, сегодня никто не воспользовался.

Я сообщил друзьям, что передумал насчет меча и остановил выбор на двусторонней секире, такой, какую в прежние времена на Земле любили использовать викинги. Бао ничего не мог сказать ни за ни против, он всегда достаточно прохладно относился к холодному оружию и ко всему, что с ним связано. Лично у него что-то путевое выходило с одним стрелковым. Олаф ответил, что он хоть и является потомком упомянутых викингов, но на него особо рассчитывать не стоит, ибо эти топоры ему незнакомы даже по ролевым эльфийским играм. Но в любом случае пообещал помочь с тренировками, выступая в роли спарринг-партнера.

Пауль выдвинул мысль, что если бы правила поединков разрешали другие варианты используемого оружия, то он мог бы сконструировать специально для меня что-нибудь эдакое, максимально убойное и удобное, чего ни у кого не было. Но так как пользоваться другими видами вооружения правилами турниров было запрещено, он умывает руки и готов лишь присутствовать на моих тренировках для моральной поддержки.

По пути мы зашли в знакомую таверну, но там я ограничился одной-единственной кружкой местного эля, сообщив приятелям, что теперь ближайшие дни буду посвящать тренировкам, а алкоголь мало с ними совместим. На том и порешили, и, наскоро перекусив после насыщенного дня, отправились в свои постели.