Хочу быть живым

Сергей Николаевич Тихорадов, 2019

Откровенные записки о том, что случилось с автором, когда он отказался от привычной еды и перешёл на живую, настоящую. Это не хвалебная песнь, это искреннее повествование, хотя плюсов тут вышло намного больше, сами понимаете. Зачем нужно переходить на живую еду, как в этом помогут йога и медитация, и что может с вами случиться в пути – обо всём этом читайте записки практика.Администрация сайта ЛитРес не несет ответственности за представленную информацию. Могут иметься медицинские противопоказания, необходима консультация специалиста.

С письмом этим можете поступить, как вам

заблагорассудится, только бы не пострадало

уважение базельцев ко мне.

Фридрих Ницше

Не будьте наивны. В супермаркете продается

мертвый матричный корм. Цель его

производителей — ваши деньги.

Вадим Зеланд

Посвящается моей семье, и особенно жене Мире,

поддержавшей моё литературное служение.

Начало

Эта книжка очень правдивая, но не грустная, скорее наоборот. В ней изложен наш с женой опыт по переходу на живое, то есть — натуральное, питание. Сразу скажу: это не пособие по переходу, это откровенный рассказ о том, как с нами было. Сейчас, по прошествии нескольких лет, мы знаем гораздо больше, и многое сделали бы иначе. В интернете не проблема найти толковое руководство по совместимости продуктов, по йоге или медитации. Но как мотивационное пособие эта книжка прекрасно"заходит" — пользуйтесь, и будьте здоровы!

Еще эта книга об окончании травматического опыта. Сейчас вообще модно писать про травматический опыт: откуда он берётся и что с ним делать, если он не понравился. Например, абсолютно все знают, что травматический опыт можно заесть. Случилось у тебя что неприятное, ты прыг в холодильник — и сосиску за сосиской в себя, поверх опыта. И знаешь ведь, что не полезно — зато опыт заедается.

На самом деле он не заедается, а продолжается в виде телесного недоразумения внутри организма, потому что сосиска эта тяжёлая, как вода в атомном реакторе. Ладно, не будем про сосиски, будем про мой опыт.

Опыт длился почти пятьдесят лет, из них пять в малолетстве и потом сорок лет блужданий, а потом еще пять лет попыток выхода. Так оно и есть — вышел в пять лет и пошёл, сорок лет проводя себя самого через неживую пустыню, пока впереди не забрезжило… что?

Пока не забрезжило настоящее. Это забавно, когда идёшь в будущее, а приходишь в настоящее, не так ли? Я ещё объясню, что это значит, но потом.

Начинаем?

Нормальный человек книгу начинает с благодарности, но я на нормальность, в общем-то, не претендую. С привычной для большинства точки зрения, такие как я ненормальны. Однако, с моей (и таких, как я) точки зрения ненормальным является большинство окружающих. Так для кого тогда эта книга?

Эта книга написана скорее всего не для молодых, они сами справятся. Эта книга для тех, кто постарше. Вообще, самое уязвимое поколение — это пятидесятилетние, потому что молодым они не верят, а те, кому они верили, уже умерли. Так что пришлось мне браться за эту книгу для своих ровесников. Именно поэтому я в ней «тыкаю», а не «выкаю», на правах сверстника. Причём, когда захочу — «тыкаю», а когда захочу — «выкаю». Эта книга, ребята и девчата, для тех кому за сорок. На самом деле она для тех, кому за пятьдесят, но я написал «за сорок», чтобы продать больше экземпляров. Эта книга, скорее, не учебник, а лёгкое откровение, выданное наружу в целях вашей мотивации. Читайте и работайте, на себя и для себя.

Иногда в этой книге я прибегаю к воспоминаниям. Они посещают меня нежданно, без спроса. Компьютеры нынче тоже обнаглели, стали сами решать вопросы жизни и смерти: раньше спрашивали, когда очищаться, обновляться и перезагружаться, теперь не спрашивают. Так и воспоминания, сами решают, когда всплывать. Полагаю, у вас та же история.

Обратите внимание, что на себя нынешнего, сиюсекундного, работать невозможно, потому что работать можно только на себя будущего. Вот в этот самый квант времени, в эту секунду, я что-то делаю, но результат проявится лишь в следующую секунду. Понимаете? Не прямо сейчас, а в следующий квант времени, если у времени есть кванты. Но через секунду это буду уже не я, это будет на целую секунду другой человек — значит, я никогда не работаю на себя настоящего.

Какой буду я в будущем, я не знаю, меня в будущем (того меня, который будет через секунду), ещё нет. Получается, что работаю я, в каком-то смысле, не на себя, а на совершенно неизвестное пока существо, которым я стану через секунду. Понятно объяснил?

Этот безусловный факт можно использовать тому, кто боится изменений, боится будущего. Выходит, что себя ты не изменяешь, ты… вообще непонятно что делаешь, и непонятно с кем, но с кем-то из будущего. Сразу заметим, что на себя прошлого работать тоже в принципе невозможно, того человека уже нет. Но раз невозможно работать и на себя прошлого, и на себя настоящего, значит, ты в любом случае работаешь на будущее, и выбор этого будущего ты делаешь для себя, либо лучше, либо хуже.

Ну, для того чтобы оно, будущее, стало хуже, можно вообще ничего не делать. Старение и деградация происходят автоматически. Река, знаете ли, она просто течёт, уносит вас куда-то, уносит… Ничего не делая, ты и в этом случае что-то делаешь для того, чтобы себя изменить. Будет лучше, если ты будешь делать это правильно. Это куда эффективней, чем просто плыть по течению. И вообще вопрос, куда несет тебя течение. Можно войти в свой поток, который будет любить тебя, и нести к лучшему, но можно быть и в том потоке, который будет тебя сносить назад, ухудшать и тебя, и твою жизнь.

Итак (это моё любимое слово, а ещё я люблю употреблять старорежимное «кушать»), эта книга почти вся посвящена еде. Еда бывает живая, и еда бывает мёртвая. Мёртвая еда, или пища (я буду говорить и так, и эдак) не делает тебя лучше или живее — она же мёртвая. Она ускоряет процесс деградации, значит, потребляя мёртвую пищу, ты стоишь не в своём потоке и вынужден плыть против течения, чтобы чего-то добиться.

Употребление живой пищи помогает войти в свой поток, который понесёт тебя к твоим настоящим, не навязанным социумом, целям. Разумеется, цели должны быть, как без них. Живая еда, живая вода в твоём потоке, она помогает двигаться к целям.

Как говорит один мой старый товарищ, особист в отставке: «у настоящего контрразведчика три полушария — правое, левое и особое». Это не только к особистам относится, у меня тоже есть, откуда брать для вас советы и наблюдения, которые на этих страницах выделены другим шрифтом.

СОВЕТ: Если у тебя не хватает мотивации продвигать себя по пути смены еды с привычной, мёртвой, на живую, тогда найди рядом кого-нибудь, кому это уж точно необходимо. Рядом с тобой обязательно есть человек, у которого или грыжа, или желудок болит, или ещё что-нибудь. А ты уже прочитал эту книгу, ты уже умеешь кое-что, ты уже знаешь, что надо делать. У тебя кто-то будет рядом, не совсем здоровый, это непременно. Забота о другом, о том, кто рядом, вытягивает человека наверх. Я даже так скажу — человек, который не заботится о ком-нибудь, не растёт. У него не растёт сознание, он не развивается, ибо поводов нет, нет ответственности.

Чтобы идея перехода на живое питание вкралась в вашу душу незаметно и надёжно, я буду вкраплять в текст всякие, не относящиеся к делу, истории. Ваша бдительность задремлет и благая мысль о живом питании проникнет в ваше голодное сердце.

Вы спросите меня прямо — а зачем мне нужно переходить на живое питание? И сами себе, наверняка, ответите — чтобы стать и быть здоровым. И будете, в каком-то смысле, не совсем правы. Потому что здоровье — это не только цель, это ещё и средство. И даже в первую очередь средство.

Так для кого, всё-таки, эта книга?

Вот вам рассказ. Однажды, уже много лет назад, я вернулся домой со срочной службы в Советской Армии. Это был интересный период, когда студентов немножко призывали на службу. Так и меня призвали после первого курса, я отслужил два года, вернулся и собирался продолжить учёбу в институте. Но хотелось работать, и у меня возникла мысль перевестись на вечернее или на заочное отделение, работать и учиться. Я пошёл искать место работы, благо, в советское время проблем с этим не было. Проблемы у тебя тогда были, если ты не работал.

Рядом воскурял свои промышленные дымы большой машиностроительный завод, и я естественным образом направил свои стопы через его проходную, а оттуда меня послали даже не в отдел кадров, а сразу в цех, посмотреть.

В цеху размером с полмира был простор, грохот и старый, по сравнению со мною тогдашним, мастер. Мастер посмотрел на студента не без иронии.

— Работать, говоришь…

— Да, — сказал я с уверенной интонацией вчерашнего дембеля, — и учиться.

— И учиться… — протянул задумчиво мастер, — ну, пошли.

И он подвёл меня к какой-то металлической конструкции, громоздящейся в центральной части цеха. Точно уже не припомню, но это было нечто метров двадцать на двадцать, и в высоту, наверное, пятнадцать, если не больше. Множество ферм, стоек, перекладин, огни сварки и какие-то трубы почти метрового диаметра, проходящие сквозь всю конструкцию, как инфернальный лейтмотив сквозь творчество Эдгара По.

Мастер подвёл меня к одной такой трубе, из неё летели искры сварки, пахло горелым и лился тонкий ручеёк русского мата. Мастер похлопал трубу, ручеёк отзывчиво усилился.

— Вот смотри, — сказал мастер, — в сборке двадцать семь труб. За смену нужно засунуть, и вварить, девять.

— Девять, — повторил я с таким видом, будто только этим в жизни и занимался, трубы засовывал в сборку, по девять штук за смену, и «вваривал».

— Девять, — подтвердил мастер, — ну, не в одиночку, понятное дело, бригадой…

— Понятно, — уверенно кивнул я.

— Ага, — загадочно произнёс мастер, — девять, значит, за смену. Только знаешь что?

— Что? — спросил я.

— А то, — сказал как-то слишком быстро мастер, будто долго в себе держал и вот, не выдержал, — что после смены ни в какой институт тебе идти уже не захочется.

Я посмотрел вокруг. Люди в рабочей одежде исполняли тяжёлую симфонию физического труда. Лица их были грубы, движения лишены плавности, речь, если она раздавалась, отнюдь не изобиловала цитатами из Шекспира. Труба в секцию заходила туго, ей помогали недовольные мирозданием работяги, счастье на их лицах если и светилось, то очень тускло. Вполне возможно, что это были отблески моего былого оптимизма, а не их внутренний свет.

Я восстановился на дневном отделении.

О чём это я вообще? Это я вообще о том, что всё зависит от того, чего вы от жизни хотите. Если вас устраивает запихивать каждый день девять метровых в диаметре, длиной по двадцать метров, труб в «секцию», то эта книга не для вас. Вам нужна грубая еда, лучше всего жареная картоха с мясом, вам нужно много пива, диван и телевизор. Тогда Родина может быть спокойна — трубы будут засунуты куда надо и в срок.

Если вы хотите стать, и быть, тоньше, вам нужна тонкая пища, йога и… и держитесь подальше от русского мата.

Короче, друзья, на этих страницах я поделюсь в вами своим опытом перехода на живое питание. Книжка, заманушка в другую жизнь, написана с точки зрения психолога. Понимаю, понимаю, психолог для вас не врач… Был бы какой-нибудь хирург с ножиком, патологоанатом с пилой, да хоть уролог, на худой конец. Ну хорошо, послушайте меня потому, что я дедушка трёх внуков, родился в Краснодаре и являюсь нормальным (простите, не очень нормальным, конечно же) кубанским казаком, мама моя краснодарская, отец станичник. Наверное, если бы я не провёл своё детство на этом прекрасном российском юге, то не получил бы такой заряд здоровья, который позволил мне пройти сквозь многие жизненные бури, и написать эту книгу.

Книга посвящается Таллину, Санкт-Петербургу, и моей любимой Кубани отдельно. И уж совсем отдельно жене и нашим родителям.