Камень

Сергей Николаевич Кукличев, 2020

Почти разорившийся мелкий предприниматель вспоминает, что когда-то купил брошенный дом в Карелии. Он с собакой отправляется проверить, можно ли его продать или начать там новую жизнь. Его ждут встречи с необъяснимым, с криминалом и с хорошими людьми.

Глава 1

Карелия встретила меня моросящим дождем. Дорога явно стала получше, по крайней мере, без сюрпризов в виде коридора в скале с крутым поворотом.

В общем, по трассе и не страшно, но пробираться по бездорожью может быть и проблематично.

Тётя Тася пригрелась на заднем сиденье и на окрестные пейзажи не смотрит. Тётя Тася — это собака, в зависимости от настроения она может быть и тетей Тасей, и Тасенькой, а если накосячит — то Таисией. Как нетрудно догадаться, полу женского, то есть сука. Любовь у нас с ней огромнейшая и взаимная.

Когда покупал щенка, хотел крупную неагрессивную собаку, порода особого значения не имела. Нашел по газете объявление о продаже бразильского мастиффа, звоню:

— Как, — спрашиваю, — собаки этой породы флегматичные?

— Флегматичные-флегматичные…

Вот и вся информация о породе. Приехал, там два очаровательных лопоухих щенка, мать смотрит недобро, но спокойно. Мне бы подумать, почему это хозяин на участок свой не приглашает, но уж очень щенки симпатичные. Так и сподобился.

Уже потом понял, что это не хозяин не приглашал, а собачка не пускала. Характер у моей филы оказался тот еще, взрывной и самостоятельный. Если на прогулке отпускаешь, приходится постоянно держать её в поле зрения, при всей ласковости и, пожалуй, интеллекте, решение о том, кто враг, а кто нет, она обожает принимать самостоятельно. На команды типа «Стоять» и «Ко мне» реагирует чётко, но изобразить атаку, если не углядишь — это запросто.

Что характерно, когда она в машине, врагами становятся все, кто на неё посмотрит. Самые заклятые — это рекламщики в пробках и ГАИшники. В случае, если последние останавливают, приходится бочком вылезать из двери и отходить на пару метров, иначе тётя Тася самозабвенно скачет по салону и показывает, как порвет супостата, ежели он только сунется. А когда в небольшой Ниве прыгает и лает 45 кило — зрелище впечатляющее.

Но сейчас дремлет.

Часа через два свернул на грунтовку. Ну что — видно, что хоть иногда тут ездят. Встречаются изредка и пластиковые бутылки, и даже съезды с дороги — то ли грибники, то ли охотники раскатали. Ниву трясет, конечно, как на стиральной доске — были такие в древности, сам видел у бабушки, правда, стояла «на всякий случай», никто ей при мне не пользовался.

Тася поменяла позу, уселась задней половиной на сиденье, передние лапы уперла в пол. Получается, носом сопит мне в ухо. Сразу возникает ощущение, что еду в хорошей компании

Особых красот не заметил. То ли дождик надоедливый тому виной, то ли и впрямь унылые места. Отличий от Ленобласти мало, никаких тебе боров сосновых, сплошное чернолесье или болотца. Сомнительно тут турбизнес организовывать, скорее заготавливать комаров — в движении их как бы незаметно, а как встал — тут как тут, и такие все жирные — не подумаешь, что места малолюдные. На существование людей намекали только покосившиеся столбы вдоль дороги, правда, уже без проводов. Видимо, телефон.

Снова сворачиваю, снова на грунтовку. Теперь видно, что это Карелия, дорога иногда обтекает скалы, изредка на них взбирается.

Но любая дорога приходит к концу, пришла и моя грунтовка. Внезапно справа открылся простор громадного озера.

Небольшая деревенька, в значительной части своей полуразвалившаяся или совсем упавшая, частично прилепилась к пологому берегу озера, частично осела вдоль небольшой речки. Вид нежилой, но всеведущий Интернет еще в Питере подсказал, что люди есть, нужно только искать как следует.

Проще всего искать по степени неухоженности. Не сразу, с третьей попытки, на мой стук вышла хозяйка. Приветливая сухопарая женщина, явно пенсионного возраста.

— Здравствуйте, — говорю — не подскажете, как проехать на хутор, где-то там должен быть — и машу рукой в сторону своей фазенды. Так-то я и сам знаю, куда ехать, навигатор — великое дело, но начать-то разговор с аборигенами с чего-то надо.

Но бабулька молодец, проявляет бдительность. Дорогу секретную не показывает.

— И Вам здравствуйте. А что у Вас там за дело случилось?

— Да знаете вот, — объясняю — так вышло, что купил я там дом, и ни разу не был. Вот, приехал посмотреть, что к чему. Не знаю, в порядке ли, да и доберусь ли на машине.

После такого признания — а поди, это местная сенсация, круче очередной свадьбы Пугачевой — меня и в дом пригласили, даже с тётей Тасей, и чаем угостили. Хорошо, купил в Питере пакет пряников, достаточно случайно, а пригодился.

— Там на хуторе раньше егерь жил, хозяйство своё держал исправно. За дорогой вот тоже следил, а потом, когда всё перестроили и платить перестали, перебрался к дочке. Дом как-то после его смерти дочке отошел, да она там и не бывала практически. Потом, лет десять назад, объявился новый хозяин, что-то там организовать хотел, дом поправил, наобещал нам тут с три короба, да как-то запил всерьез и совсем спился. Поначалу серьезный такой мужчина был, раз в две недели в Пийтсиёки ездил в магазин, да и нас порой брал. А потом вот всё реже… Так и помер от водки

— Так-то у нас автолавка приезжает по вторникам, но не всегда. А с ним удобно было, пока не запил. Жена, видать, почувствовала, приехала с проверкой — а он уже с катушек съехал. И где брал только, не иначе сам гнал. Так она его, пока лыка не вязал, в машину затащила, и в Петрозаводск, в психушку. Там и помер. А она что-то с собой схватила из вещей, собиралась позже приехать, да, видать, не сложилось. Заплатила нашему Антону, тот окна забил и первое время присматривал за хутором, ну а потом — зачем ему… а теперь, значит, продала.

Ну, понятно, это я тогда же и купил дом как кота в мешке.

— Ты-то что делать будешь, это у тебя дача такая, или, может, тоже рыбу разводить станешь?

— Да пока не решил, Анна Ивановна. Был у меня в Питере мелкий бизнес, да пришел к концу. Для дачи далековато, денег немного, посмотреть пока хочу. Как, проеду?

— Да кто ж его знает. В запрошлом году лесоинспектор туда проезжал, да кажется не доехал немного. И то, у него буханка была, а ты вон, на Ниве. Смотри, если где размыло, лучше не рискуй, трактора теперь нет. Дачники иногда приезжают на больших таких джипах, как бы рыбу ловить, но кто их знает, когда теперь будут. А то оставь машину здесь, прогуляйся, дождь-то кончился. А дачники, кстати, из Ленинграда, так что и не так уж далеко для дачи.

* * *

Ну ладно, лопата есть, даже две, рискну проехать. Все-таки десять километров пешком в неизвестность с полной выкладкой — это для меня слишком круто.

Так что воткнул понижайку и поползли мы с Тасей по неезженой колее вдоль берега. Через десять минут оказалось, что не так страшен чёрт, и дорога для Нивы вполне даже подходит. Не подходят деревья, лежащие поперек дороги.

Топор вам в руки! Но не только топор, пришлось и с ножовкой попрактиковаться, и немного машиной потаскать.

Но, так или иначе, часа за три Нива донесла меня до места. Ну, почти донесла. Дом был виден и почти досягаем, но перед небольшой речкой или ручьём наезженная колея заканчивалась. Так что с шиком развернуться у подъезда не получилось. Остатки колеи прослеживались, кажется и дальше, но тёмная вода ручья заставляла вспомнить об отсутствии трактора.

Ну, что о доме? Во-первых, есть, стоит. Внешне, вроде, добротная большая изба без изысков, окна с моей стороны заколочены, крыльцо с моей стороны, но дверь видно плохо. Крыша шиферная, внешне целая. Есть и постройки, один большой сарай сильно покосился, крыша частично просела, другая постройка, поменьше, вроде стоит. За буйными зарослями особо и не разберешь, что к чему.

Дом и постройки на взгорке, от ручья метров на 10 вверх, а по расстоянию так метров сто, может. По идее, слева должно быть озеро, но не видно, всё заполонил ивняк и еще какие-то кусты.

Ну, делать нечего, извлек топор, сумку с инструментами — конечно, с самого низа, из-подо всех вещей, выпустил собаку — и пошел знакомиться с нечаянным приобретением. Уже вроде и сумерки, хорошо, что летние ночи здесь длинные.

Первое облегчение с дорогой. На дне ручья хорошая плотная галька, нужно только снять лопатой подъезды, и можно будет попробовать проехать вброд. Но это потом, если будет смысл остаться. В сапоги вода не попала, так что есть надежда на машине проползти. Крыльчатка, конечно, может воду зацепить, но тогда можно перескочить с разбегу, а потом сохнуть. Короче, придётся хорошо померить. Тася в воду полезла без восторга, стояла на берегу до последнего, потом большими прыжками и с тучей брызг — конечно, до меня достали — перелетела, чтобы отряхнуться рядом со мной.

Ну вот, вроде и добрался. Ломая кусты и бурьян, обошел вокруг избы. Если кто и забирался, то аккуратно, ничего не сломано, стекла под досками, похоже, целые. Висячий замок неохотно, с ВЭДэшкой, но открылся — ай да я, молодец, что вспомнил — а вот дверь открываться отказалась. Ручка оторвалась сразу, стоило дернуть посильнее, а от топора толку никакого — дверь утоплена, чтобы поддеть топором, нужно оклад снимать, а жалко. Фомки подходящей нету. Да и кто его знает, может хозяева изнутри закрыли и в окно вышли. Ломать дверь тоже не вариант, сделано на совесть, да и тоже жалко. И за проушину для замка не зацепить, нечем.

Пришлось обратно через ручей к машине идти, тем более что комары осознали, что действие репеллента заканчивается, и оживились чрезвычайно. Дождик кончился, в воздухе висит влага, и гул такой стоит, видать, со всех сторон торопятся на ужин. Псина, вроде и не видно её, а как двинулся к машине, сразу тут.

Устроил и я нам ужин, чем бог послал. Пока сидел в машине и доедал бутерброды, осенило — давно таскаю в машине здоровый такой сантехшуруп, десятку, наверное, вот и пригодился. Уже воодушевленный идеей, бодро прискакал к несчастной двери, загнал в неё оный шуруп, обхватил под головкой пассатижами и легонько, молоточком, в течение пяти минут выстучал.

Правильно говорят, дурная голова — ногам покоя не дает. Теперь отправился за фонарем.

Всего в доме оказалось три комнатки, две печки и большая, как теперь сказали бы, кухня-гостинная с русской печкой. Слава богу, без протечек. Но и без электричества. Так что пришлось обходить с фонарем. В больших сенях обнаружилась достаточно крутая лестница на второй этаж, но это на завтра.

Беглый осмотр дома внутри обнаружил, что хоть вони внутри нет, но загажено изрядно. Видно, что жил мужик, и закладывал прилично, и денег на бухло не жалел, — в одной из комнат склад пустой тары из под «Абсолюта» — и я покупал когда-то в Питере водку такую, пока деньги были. И то, не везде была. А здесь откуда? Может, конечно, через границу таскают контрабандой? Только тоже странный бизнес, у нас такая под полторы тысячи, а там, небось, порядка 30 еврейских.

Действительно, какие-то вещи и даже продукты так и пролежали лет десять. До чего удалось, добрались мыши, консервные банки вздулись и некоторые полопались, крупа в стекле внешне сохранилась. Даже газовая плитка обнаружилась, причем, газ не весь вытек — открыл клапан, и всё работает, и запах не чувствуется. Это здорово, я как-то рассчитывал на электричество, а тут облом. Нашел две керосиновые лампы, одна старинная настольная, другая переносная. Зажечь не рискнул, попробую завтра на улице.

Мебель не новая, но для сельского варианта достаточно приличная.

Тётя Тася обследовала доступные комнаты, пофыркала носом по углам и решительно улеглась на кухне, и чтобы всё контролировать, и чтобы не оказаться нечаянно забытой.

Пока не совсем стемнело, сходил еще раз к машине и перетащил спальник и что смог взять за один раз.

Устроил спальник на одной из кроватей, собачий коврик рядом на полу. Открыл все двери в доме и лег спать.

Ночь прошла достаточно беспокойно. При этом собака нахально храпела на моем спальнике ( ну как же, мы в походе и правила не действуют) а мне мерещились — и не только мерещились — полчища шастающих по дому домовых, а скорее, мышей, обрадовавшихся приезду кормильца. По крайней мере из двух Тасиных мисок в одной вода осталась, а вот во второй от сухого корма не осталось ничего.

После облегченного моего и плотного Тасиного завтрака отправились обследовать дом. Собственно, отправился я, а тётя Тася в полглаза наблюдала.

Собственно, в доме жить можно. Пока не определить, в каком состоянии печи (а как определить-то? Никогда даже не видел, как топят русскую печь), но окна целы, щели в стенах не просвечивают, пол не скрипит. На чердаке оказалась мансарда, приспособленная под склад всякого хлама — развешаны сети, стоят какие-то рамы, старые сапоги, сундук с тряпьём. Два гнезда осиных, величиной с голову, и несколько помельче, то ли живые, то ли нет. Трогать ничего не стал, протечки не видны, и слава богу. Светло: окна не заколочены.

Спустился, пошел искать инструмент. Собственно, топор — это наше всё, потому что больше ничего и нету. В общем, с горем пополам оторвал доски с нижней части окон, до верха не достал. Но света в доме прибавилось.

В кухне-гостиной обнаружился люк в полу. Поднял крышку, посветил — там что-то типа подпола глубиной метра два, абсолютно пустого. Стенки обшиты доской, внешне целой, на двух противоположных устроены стеллажи. Ну, понятно, это нужно, если хозяйство вести. А вот пол земляной, в таком удобно клад прятать.

В комнате с бутылками кроме них, ничего и не было. Сложены аккуратно, видать, хозяину были в радость. Поднял одну — акцизной марки нет. Посмотрел на других, снизу — тоже нет. Это что же, контрабанда такая или раньше ввезены? Или контрафакт?

Насколько помню, марки нам даровал еще Черномырдин. Значит, где-то с середины 90-х уже клеили. Так, на этикетке сзади дата пропечатана и номер какой-то — партия, наверно. Совпадает, однако, на всех, что посмотрел — апрель 2004 и цифры дальше одинаковые. Это ж если разом купили столько, получается, почти на 5000 евро, то либо денежный мужик был, либо продал что-нибудь. Судя по оставленным вещам, первое навряд ли, бычков в томате олигархи не покупают. Значит, то ли клад нашел, то ли секрет какой супостатам продал. Может, золота в ручье намыл? В Финляндии вон моют, правда, зарабатывают только на туристах, которым за денежку предоставляют такую возможность. Хотя, сдаётся мне, с продажей намывного золота скорее огребёшь кучу проблем, чем денег. Но надо будет в деревне осторожно поспрашивать.

Перспектива приборки в доме угнетала всё больше и портила настроение. Пора провести ревизию снаружи. У входных дверей связка ключей.

Не знаю как тут со змеями, на всякий случай натянул сапоги. Тётя Тася, надеюсь, гадов хватать не станет.

Так, начнем с малого строения. На дверях хилый замочек, ни один ключ открывать не хочет. Ну и ладно, два удара топором, и дверь открыта.

Ага, это у нас баня. Надо же, за десять лет всё в полном порядке, и дрова приготовлены, и веники висят, и вёдра с тазами — или их шайками называют, такие, железные с ручками — на месте. Пахнет приятно, не вениками, а, наверно, прокопченными бревнами. Печка с вделанным в неё большим котлом не имеет трубы, видимо, топится по-чёрному. Читал о таком, но вижу в первый раз. Где-то под потолком должно быть отверстие для выхода дыма, но темно, не видно. Большая деревянная полубочка литров на сто — кажется, она называется кадушка. Тоже ни разу не видел.

Но странно, что за такой срок никто не влез.

Принёс из дома новый замок, повесил.

С трудом добрался до покосившегося сарая. Кроме чертополоха плотной порослью встали молодые березки, молодые-то молодые, но ростом выше меня. Косой тут не обойдешься.

Та же проблема с замком, то же и решение. Внутри, наконец, нашел кое-какие инструменты — лопаты, лом, сломанную косу. К стене прислонены вёсла, значит, где-то может быть и лодка. Наличествуют и дрова, но как раз над ними прохудилась крыша. Стоит тачка железная, колесо спущено. Рядом с дровами непонятная сварная конструкция из нержавейки. Тяжеленная, ногой не пошевелить. Присел, сбоку две маленькие дверцы, какие-то трубки торчат. Почему-то подумал, что это угольный котел, хоть и не видел их никогда. Рядом лежат водопроводные трубы, стоит большой ящик, в нем белые мешки. Тронул один — тот рассыпался от прикосновения, внутри что-то черное. Похоже на уголь. Видать, большие планы были у хозяина.

Снаружи у двери прикрытая резиновым шифером невысокая поленница, дрова давно потеряли товарный вид.

Над бурьяном возвышается штабель силикатных кирпичей. Проломился сквозь заросли к кирпичам, внешне они выглядят вполне прилично. Количество определить не могу, но — до фига. Явно предполагалось большая стройка.

Тася по бурьяну ходит неохотно, сопровождает меня, но сама в заросли не лезет.

В двух метрах от штабеля обнаружился незаконченный фундамент. Весь его обходить не стал, но рядом с кирпичами была прорыта траншея, над ней местами ещё стоят прогнившие доски. Неподалёку лежат аккуратно сложенные шестиметровые доски, если они и были укрыты, то всё сдуло и доски пришли в полную негодность. Из-под досок выскочил зверёк, сам сантиметров десять, хвост почти такой же длины. Встал на задние лапы, смотрит на меня: сам коричневый, грудь и живот белые. Стоило мне пошевелиться, зверёк исчез.

Из построек осталась только одиноко стоящая будка полтора на полтора метра, закрытая на крючок. Понятно, туалет. Открыл дверь, навстречу с воплем вылетела крупная птица, уселась на кирпичи и отчаянно ругается. Понятно, вот и гнездо, в нём три серо-голубых яйца. Внутри туалет выглядит достаточно пристойно, хотя птица живёт здесь не первый год, и следов её жизнедеятельности достаточно. Ладно, пускай птенцов выводит, не буду её беспокоить.

Птица при более пристальном рассмотрении оказалась не такой уж большой, меньше голубя, но ругалась как взрослая.

* * *

Решил сделать небольшой перерыв и осмотреться. Взял фотоаппарат и отправился с тетей Тасей на вершину холма, осмотреть окрестности, да и зафиксировать красоты, если надумаю продавать хозяйство.

Тропа к вершине отсутствует, но проламываться через заросли не потребовалось. Только начал подниматься, лебеда и полынь уступила место луговому разнотравью. Холм пологий, снизу и не холм, а так, взгорок небольшой, но подниматься утомительно. Травы ниже пояса, но переплелись и отчаянно сопротивляются шагам. Собака благоразумно не штурмует вершину, а пристроилась сзади, идет по примятой траве. Правильно. Если мне выше колена, то ей и не видно, куда идём. Да и уклон при ближайшем рассмотрении оказался почти как у лестницы в пятиэтажке, и если переводить на пролёты, то много их. Не Исаакиевский собор, конечно, но этажа на три потянет.

А красоты с вершины, и впрямь, обнаружились. Если из дома можно поверх зарослей увидеть кусочек озера с островком, то с вершины открываются просторы на многие километры вокруг. Во все стороны зеленый простор, даль скрыта дымкой, но никаких следов существования человека не разглядеть. Ни тебе столбов с проводами, ни самолетов, даже ближайшая деревня не просматривается. Озеро тоже уходит на севере за горизонт, в том секторе серый. По цвету деревьев можно представить, что леса вокруг не только болотистые, как казалось по дороге. Лиственные пока достаточно светлые, местами их вообще нет, только темные хвойники. За озером, на северо-востоке, тоже темная гряда холмов, наверно, боры.

Сверху можно разглядеть и собственные владения. Дом стоит на склоне, как бы лицом к озеру, спиной к холму. Не совсем спиной, да и лицо и спина у дома весьма относительные.

От ручья до дома метров сто, пространство заросло всяким чертополохом и начинает захватываться кустарниками и молодыми деревьями. Правда, как выглядит чертополох, я не знаю, но название мне нравится.

В другую сторону похожая картина, только ручья нет, и зарастающее поле упирается в смешанный лес. По краю что-то лиственное, дальше преимущественно сосны.

Ручей скрыт плотными круглыми кустами, ещё вчера я заметил, на них длинные листья. По-моему, это ивы. Дальше от озера полоса ив вдоль ручья упирается в невысокие скалы, поросшие редкими соснами. Кажется, там даже есть небольшой водопад, надо будет сходить посмотреть.

В противоположную от дома и озера сторону местность опять понижается, уже метрах в сорока от холма начинается чернолесье. С вершины видно, что дальше понижение более пологое, и на расстоянии километра-полутора стоят хилые, типично болотные сосенки, а дальше просто болото.

А здесь хорошо, ветерок, комаров сдувает.

Господствующая высота. Наверняка при Маннергейме здесь укрепления были или КП. И в грозу тут лучше не находиться.

На самой вершине лежит большой плоский камень, метра четыре в поперечнике, а то и пять. Тётя Тася первым делом на него забралась и теперь тоже обозревает простор. С интересом, но без восторга.

Залез и я к ней.

Хозяйство моё отсюда как на ладони, обнаружил и колодец, и два каменных фундамента, и рядом с ними въезд на небо — наклонную конструкцию из валунов, видимо, когда-то позволявшую затаскивать или закатывать грузы на второй этаж. Въезд ладно, а колодец — это здорово, питьевая вода уже кончается. Но лучше его сперва почистить, неизвестно, что в него за 10 лет упало.

Заснял всё хозяйство, сделал круговую панораму. Спрыгнул с камня, увековечил Таисию. Присел рядом, любуюсь просторами. Может, не продавать дом?

Вдруг слышу за спиной, рядом совсем, на уровне земли хлопок такой негромкий:

— Чпок!

Что за хрень? Меня с камня снесло, Таисия тоже вскочила, рычит на что-то маленькое белое, шерсть вздыбила.

Непонятный белый предмет, размером с зажигалку, лежит аккурат рядом с местом, где я сидел. Упал, что ли с таким звуком? Глянул вверх — никого и ничего. Из травы кинули — навряд ли, Таисия бы почуяла, а так рычит на саму эту фигню, а не гонит врага. Успокоил её, погладил, а она уже это нечто обнюхивает. А дальше вообще невероятное — носом пихнула и хвостом завиляла. Не так, как при встрече со мной, а вежливо, как будто с ненужными неинтересными гостями здоровается.

Взял ЭТО в руки. Легкое, похоже, что из фторопласта, но очень твердого. По форме…ну как навершие у знамени, только маленькое. А скорее всего, наконечник для стрелы, видел я такие в детстве в музее этнографии. Только там все коричневые, а тут белый.

Тогда уж не из фторопласта, а из кости, пожалуй, только новый, а не пролежавший в земле тысячу лет.

Ну да, похоже. Только — откуда? Реконструкторы?

А Таисия совершенно успокоилась, на меня уставилась и хвостом помахивает.

Что-то мне тут разонравилось. Пора в деревню съездить, воды чистой набрать и может, договориться, чтобы участок выкосили. Да и вообще поговорить.