Антанта

Сергей Недоруб, 2022

Год 2022-й. Время вызовов, надежд, анализа ошибок прошлого. И внезапно появившегося аномального Каньона, закрытого со всех сторон. Единственный проход внутрь – через узкую дыру в куполе, контролируемую частной военной компанией. Выжившие влачат существование в лагере беженцев неподалеку, не имея возможности вырваться. Лишь одна получает шанс понять, что случилось. Молодая девушка – промышленный альпинист, которую срочно вызвали на закрытый объект внутри Каньона починить обрушенный наводной мост. По ту сторону, в окружении непроходимых аномалий, застрял раненый человек, и он уже два дня без воды. Ей придется обежать половину Зоны в поисках запчастей, но попутно она подозревает, что есть другая причина, по которой кто-то направляет ее по данному маршруту.

Глава 7

Первый километр пути Катя проделала, внимательно следя за всем вокруг — от неба, стремительно скатывающегося в едва ли не идеально красный аналог полярного сияния, до нового рюкзака и разгрузочного пояса, раскрашенных под лесной камуфляж. Движений они почти не стесняли. Непонятная ткань постоянно шелестела, хотя ходить в ней было удобно.

Прежде чем хутор остался позади и скрылся из виду, Демьян успел объяснить девушке то, что она, по большому счету, уже знала без него: как работает гидратор, как следует хранить пылевую маску, как менять фильтры в респираторе и прочее. Катя могла бы ему рассказать все это сама, но предпочла прослушать лекцию на случай, если что-то забыла или пропустила.

Лес внезапно закончился, открывая почти безграничное пустое пространство. Здесь туман не настолько мешал, но все равно сложно было рассмотреть что-либо вдали, за исключением тусклых огоньков. Катя понимала, что это, скорее всего, электровышки. Вид подобных сооружений, пусть и не имеющих ничего общего с домом, вселял хоть какую-то уверенность.

— Так, здесь мы остановимся, — сказал Демьян. — Это последняя точка, где еще можно остановиться. Мы далеко от стен Ликана, так что дальше начинается территория смерти, на которой нельзя делать… что?

— Останавливаться, — откликнулась Катя.

— Правильно.

Демьян проверил мундштук гидратора.

— Попей воды, — сказал он. — Сейчас. Больше воды — меньше усталости. Поменьше разговаривай, не нервничай, не меняй скорости без причины. Нельзя делать ничего, что повышает утомляемость.

— Я выносливая, — уведомила девушка.

— Не сомневаюсь. Но с этого момента представь, что за тобой рушится земля и открывается пропасть в ад. В паре шагов буквально, и она ширится с той же скоростью, с которой ты идешь. Укрыться тебе негде, пока не прибудешь в безопасное место. Побежишь — она тоже ускорится. Остается только идти.

— Звучит как хорошая мотивационная речь, — заметила Катя.

— Смерть всегда была хорошим мотиватором. — Демьян проверил автомат, снял с предохранителя, поставил снова, словно проверял рефлексы. — Ну, пошли?

Он чуть отстал, глядя, как девушка идет в траве и незаметно для самой себя начинает дышать чаще. Понятие «активный Ликан» в голове Кати звучало буднично, пока не пришлось зайти в него напрямую. Теперь же девушка понимала, что видит все как-то иначе и не может припомнить подходящих аналогий. Лес, в котором нельзя останавливаться? Почему? Разум не принимал эту мысль, сопротивлялся, как мог, сковывал движения. Требовал проверки. Что, если остановиться и бросить вызов?..

— Нет. — Девушку в спину ткнуло что-то твердое, и она поняла, что это ствол автомата. — Идем, Антанта.

— Это непросто, — задышала Катя, дернув себя за воротник.

— Да. В этом разница между знанием и навыком. Тебе неприятно идти под дулом автомата, даже когда знаешь, что напарник не выстрелит. Но ты идешь. Потому что самосохранение так работает. Куча сомнений, допущений, инстинкт — все это побуждает подчиниться принуждению сейчас, чтобы сорваться когда-нибудь позже. Слабый зверь в когтях сильного не трепыхается попусту — бережет силы. Ждет шанса убежать. Тебе очень легко накрутить себя, что сейчас ты идешь, потому что тебе угрожает мужик с оружием. Лес подсознательно воспринимается как укрытие от подобной угрозы. Это ложные идеи, но привычные и понятные. Всем нам льстит мысль, что мы знаем о жизни абсолютно все. Так что учиться обратному придется прямо сейчас.

Катерина почувствовала, что раскраснелась — то ли от стыда, то ли от злости.

— Теперь перейдем к сложной части. — Демьян обогнал девушку, спрятал автомат за спину, поманил пустыми руками. — Меня здесь нет. Ты одна. Серьезно. Если прямо сейчас вернешься к канатке — я не буду тебя останавливать.

На пару десятков метров Катя хватило, прежде чем чувство невыносимой пустоты сзади одолело ее. Она не выдержала, обернулась. Воображение рисовало ей множество призраков себя самой, остановившейся отдохнуть и разорванной аномалиями.

И, сама не замечая, как перешла на бег, Катя с размаху уткнулась в грудь проводника.

— Тише, — успокоил он, хватая девушку, чтобы не упала. — Я сказал, что можешь вернуться назад, а не попереть напролом вперед. Ты приняла мысль, что лес опасен, и решила, что надо пробежать насквозь. Разум не выносит идеи, что опасно со всех сторон.

— Так как же быть? — задышала громко девушка.

— Искать золотую середину. — Демьян вел ее за руку, и девушке волей-неволей приходилось идти с его скоростью. — Ты — это все еще ты. Можешь ходить и этим контролировать ситуацию. Ликан до тебя не доберется, если ты сама не сдашь позиции. Он — плавающая вокруг тебя акула, которая показывает клыки, но не рискнет вонзить их, пока ты не подашь знак.

— Поняла.

— Разве? — Демьян отпустил руку.

— Попробую понять, — поправилась Катя, закусив губу и продолжая держать ритм. — Спасибо тебе.

Они перебрались через широкую разбитую дорогу, выглядящую так, словно в ней бы увяз и бульдозер. Сначала Катя не поняла, что это за место, затем узнала.

— Это же кольцевая? — произнесла она, чувствуя, что ей удалось утихомирить мысли. — Что тут случилось?

— Фаза Земли, — ответил проводник. — А может, Воды. Когда они взаимодействуют, иногда получается вот такое вот безобразие.

— Взаимодействуют?

— Фазы не сменяются синхронно. Одна всегда вытесняет другую. Ладно, мы все еще в Фазе Огня. И она усиливается. Надевай очки.

Вспоминая инструктаж получасовой давности, Катя вытащила из кармана на поясе массивные очки со стеклами, как от сварочной маски. Надела их, просунув ремень на затылке под шапку.

Демьян надел такие же и сказал:

— Пока мы были в лагере, смотреть на небо было безопасно. Но здесь оно испускает излучение, будто рядом со сваркой стоишь. Даже если не смотришь напрямую, ожог сетчатки получаешь все равно.

— Потому это и называется Фазой Огня?

— В целом — да. Эти Фазы толком не изучены, говорю то, что знаю. Излучение замерить нетрудно. Могу лишь сказать, что оно точно есть.

— Мы с Арсением шли через эту Фазу, — вспомнила Катя. — И были далеко от лагеря. Без защиты. Я должна была получить ожоги.

— Вы новички. — Демьян соскочил с разбитого асфальта на рыхлую почву. — За пару минут ничего страшного не случится… не останавливайся.

— Я помню. — Девушка спрыгнула следом, не замедляясь.

— Хорошо, что помнишь. Никогда не знаешь, сколько времени проведешь в Ликане.

— Я знаю. Починю «Журавль» — и сваливаю отсюда домой.

Демьян немного помолчал. Он ловко вышагивал по грунтовке, временами переходящей в грязь. Катерина задумалась, как же он помнит маршрут. Компас не работает, на карту он не смотрит… в тумане не разобрать ничего. Единственными ориентирами были те самые огни. Вряд ли проводники Ликана ориентируются по вышкам завода.

— Антанта, — наконец заговорил Демьян. — Я не хотел тебе рассказывать про Ликан. Думал, что это для тебя те вещи, без которых лучше спишь. Ты не принадлежишь нашему месту. Но все же расскажу.

— Почему решил рассказать? С чего ко мне персональное отношение?

— Потому что все, кто приходил в Ликан до тебя, желали от него что-то получить. Ты единственная, кто хочет что-то дать. Спасти раненого человека, которого ты не знаешь. Ведь если бы просто сказала, что мост нельзя починить, тебе бы все равно заплатили и отослали домой. Мы оба это знаем. Но ты осталась. Тебе это важнее, чем просто заработать.

Демьян посмотрел на девушку. Смотрел он тоже на ходу, подобно тому, как делал и все остальное. Казалось, он и жил на ходу, и терялся в редкие моменты затишья на хуторе, где ему двигаться не приходилось. Впервые Катя пожалела, что не видит его глаз. Что у проводника, что у девушки очки скрывали половину лица. Может, это было к лучшему.

— В Ликане четыре Фазы, — начал Демьян. — Это ты уже поняла, наверное. Мы их именуем стихиями, что тоже очевидно. Воздух, Земля, Огонь, Вода. Но это все условности. Вот мы в Фазе Огня, но никакого огня ты тут не видишь. Просто разрушения могут быть еще хуже, чем от пламени. Ликан не имеет никакого базового состояния, в его любой части всегда бушует одна из стихий. Их нельзя отметить на карте или составить график, они гуляют непредсказуемо. Если у них и есть распорядок, то его пока никто не понял. Но стихии можно изучать — после того, как они наступают. И мы их изучили настолько, насколько могли. Хотя многие погибли на пути.

Катя не перебивала. Однако ей пришлось отхлебнуть еще пару глотков, так как горло начало неожиданно пересыхать.

— Со стихиями также связаны четыре типа… существ. — Демьян подобрал слово не сразу. — У них тоже есть длинные и научные названия. Только они не прижились. Проще перечислить, чем они отличаются. Так вот, смотри. Если останавливаешься, не находясь в безопасном месте вроде хутора или Экономки, то ты создаешь аномалию. Это ты знаешь. Если в эту аномалию попадаешь ты или кто-то другой, то Ликан поглотит того, кто туда попал, и создаст монстра, личность которого будет в чем-то копировать последние минуты погибшего. Мы думаем, что у монстров нет своей воли, но они копируют чужую. Детали уже зависят от Фазы. Скажем, при Огне погибший в аномалии создает монстра, который внешне проживает последние мгновения жизни покойного — все, что тот испытывал, о чем думал и какие навыки активно применял при гибели. Все, что хотел сказать и о чем помалкивал. Это как посмертный детектор лжи. Потому мы его и называем «зомби».

— Зом, — сказала Катя. — Так короче…

— Так короче, — подтвердил Демьян. — Зом — это самый простой из монстров. Достаточно огнестрела, чтобы его завалить, хотя понадобится побольше патронов.

— Эти существа из плоти? Или это энергия?

— Может, одно, может, другое. Или все сразу. А может, ничто из этого. Я не знаю. Но вот это… — Демьян постучал по автомату, — помогает, проверено.

— А другие Фазы?

— Другие, к сожалению, не лучше. Фаза Воздуха порождает ветра. Само по себе не страшно. На хуторе ветер почти не заметен — так, деревья шевелятся активнее. Но там, где мы ходим, этот ветер откуда-то гонит пыль. Думаю, с севера, потому что только там никто не был ни разу. Дышать становится невозможно, спасают только респираторы. Фильтры забиваются мгновенно, поэтому лучше иметь запас. Вдобавок пыль радиоактивная. Может, в Липецке что-то рвануло, это никому не известно.

— Что, если в Фазе Воздуха попасть в аномалию?

— Монстр появится, но уже другой. Бесплотный призрак, против которого автоматы бессильны. Правда, он тебя тоже коснуться не может. Ну, не физически.

— А как может?

— Будет летать за тобой и что-то говорить. Причем вроде понимаешь, что он говорит не вслух, но слышишь все равно. И те, кто рядом, слышат то же самое. Крышу рвет капитально. Многие не выдерживали. Кто-то сошел с ума, другие пулю себе в лоб пускали. Сами попадали в аномалии. И тоже становились духами. Фантомами. Фаны — так мы их называем.

— Призраков я переживу, — сказала Катя.

— Все так говорят. Но я бы советовал их просто не встречать. Дальше идет Фаза Воды. Тут все просто — в Ликане начинается дождь. Сильный — такой, что разбивает дороги. Что еще хуже, ты шлепаешь по грязи, и это тебя замедляет. К чему это приводит — сама понимаешь.

— Создам аномалию, — сказала Катя.

— Верно. Если попала туда — рождается самый интересный монстр. Ты его, конечно, не увидишь уже. Но и твои товарищи не увидят. Точнее, не распознают. Короче, к Фазе Воды относится мимик. Сокращенно — мим. Опасен тем, что он поначалу не агрессивный.

— Поначалу?

— Человек в основном состоит из воды. У мимика нет проблем с управлением водой, которая содержится в жертве. Если Ликан считывает тебя в водной аномалии, то узнает гораздо больше, чем при других стихиях. Он выпытает достаточно, чтобы скопировать тебя идеально, настолько, что другие люди даже не поймут, что это уже не ты. Если увидишь, как во время Воды кто-то убежал за дерево и сразу вернулся, — сначала стреляй, а потом задавай вопросы.

— Ты не дал мне оружие, — напомнила девушка.

— А ты бы хотела? — взглянул Демьян.

— Нет, — покачала головой Катя. — Я ни разу не стреляла. Хотя оружия не боюсь. Слушай… я вспомнила. Арсений говорил, что его долго не хотели пускать в Ликан, потому что он в детстве хорошо в тире стрелял.

— Этому есть объяснение, — сказал проводник. — Как ты уже поняла, монстры Ликана обладают навыками породивших их мертвецов. Только у них и реакция быстрее, и не устают практически. Значит, если человек умеет стрелять, то его аномальное порождение будет стрелять еще лучше. Это опасно для живых. Чем хуже из человека солдат, тем проще справиться с его ликанским двойником.

— Но ты умеешь стрелять, — заметила Катя.

— Я — умею.

— Что случится, если ты попадешь в аномалию?

— Ликан получит одного из самых опасных монстров, — спокойно ответил проводник. — Поскольку сам я буду мертв, то остановить его не смогу. Если, скажем, Демьянзом доберется до моего оружия, то сможет положить половину хутора. К счастью, я никогда не знаю, где у нас хранятся запасные боеприпасы, что дает шанс второй половине. Это знает только Джон. А он не расскажет под угрозой смерти. И его мутантом тоже фиг сделаешь, потому что наш бармен не покидает лагеря.

— Запутано как-то, — призналась девушка.

— Все просто, если запомнить одну вещь. Мне нельзя умирать в аномалии.

— Только тебе?

— Да, — ответил Демьян. — Только мне. В нашем лагере я единственный охотник на ликанских монстров. Потому мне нельзя умирать.

— Здесь еще есть такие, как ты?

Демьян пнул корягу, встретившуюся на пути. Катя думала, что он сделал это на эмоциях, но коряга оказалась длинной и спрятанной в грязи, так что проводник просто убирал препятствие, о которое девушка могла споткнуться.

— Есть, — сказал он. — И не один. Но лучше тебе их не знать. Мы, скажем, не большие друзья.

— Тогда расскажи про Фазу Земли. И не думай, что я забыла.

— Земля… — помрачнел Демьян. — Тут тоже просто. Когда наступает Фаза Земли, убедись, что ты в безопасном месте, забейся в норку, свернись клубочком, накройся одеялом и молись всем богам, которых припомнишь. И надейся, что хоть один да ответит.

Лес вокруг сгустился, но движению не мешал. Деревья слегка колыхали ветками с облепившим их мхом. Небо продолжало монотонно слепить красными переливами.

— Исчерпывающе, — проговорила Катя минуту спустя.

— Если тебе мало, то ладно, скажу чуть больше. При Фазе Земли начинает безумствовать Земля. Могут начаться толчки. Начинает шалить гравитация. Появляются пятна, при попадании в которые тебя расплющит в блин. Или выбросит туда, где когда-то птички летали. Невесомости в Ликане я еще не видел, но, думаю, бывает и она. В целом сила притяжения начинает вырастать повсюду. А при трех атмосферах ходить уже не так весело. Придется замедляться и останавливаться.

Демьян замолчал, и Катя поняла, что он достиг своей цели — заставил ее все же расценивать остановку как жирную точку всего. Незачем было спрашивать, что следует за ней.

— Боюсь спрашивать, что произойдет, если погибнешь в аномалии Земли, — сказала она.

— И такое случалось, — медленно произнес проводник. — К сожалению для всех, кто был рядом. И тех, кто не был. Ты помнишь, как появился сам Липецкий Каньон?

— С глубин поднялись пласты, — сказала Катя неуверенно. — Вроде так говорили. Точно не знаю.

— В целом все верно. На самом деле мы же никакой не каньон, это просто весь район поднялся. Сменились точки отсчета, и мы стали каньоном. При Земляной Фазе внутри Ликана происходит что-то похожее. И это подтверждает теорию пластов. Такое чувство, что под нами начинают ползать гигантские магниты. И ты чувствуешь себя тараканом внутри жестянки, которую снаружи пинает взбесившийся ребенок.

— Так кто-то при Фазе Земли попадал в аномалию?

— Известно два случая, — нехотя говорил Демьян. — Конечно, их было больше, но всего в двух нашлись выжившие свидетели. Монстра заметили и сумели описать. Внешне выглядит так же, как погибший прототип. Во всех Фазах эта часть неизменна. Только с ним еще получается ходячий магнит, который может притягивать или отталкивать металл, как ему вздумается.

— Магнит, — произнесла Катя. — Маг.

— Умница. Сокращение важных слов до трех букв — штука полезная, что на войне, что в миру. Маг — самый опасный из монстров Ликана. Если в него стрелять из автомата, то он отклоняет пули. Ножом тоже не попадешь. Он чувствует магнитные залежи под всем Каньоном и может использовать их, чтобы придать себе ускорение.

— Как ты с такими справляешься?

— Никак, — ответил проводник. — Я их боюсь до чертиков.

— Тогда почему маги еще не убили всех людей в Ликане?

Демьян усмехнулся.

— Нас спасают другие стихии, — ответил он. — При каждой смене Фазы маг пропадает — его словно смывает волной. Он телепортируется к ближайшей границе Ликана. Если захочет — снова побежит к тебе, а ты убегай, пока опять Фаза не сменится. И надейся, что ему надоест. Тех двух магов так и не убили. Они просто в один момент не вышли из стены. Может, растворились. А может, ждут.

— Значит, маги живут до смены Фазы, — задумчиво повторила Катя.

— Да, именно. То есть от нескольких минут до часов. Дальше их можно увидеть, а можно и не увидеть. В принципе есть простой способ распознавать все виды мутантов. У зома интеллект ниже, чем у его мертвого прототипа, у мима — равен в точности, у мага — превышает. А фан вовсе на человека не похож. Вот и все.

— Хотела бы я знать, зачем Ликан все это делает.

— Чтобы получить больше энергии, конечно же. Не могу найти другой причины. Оглянись вокруг. Ликан давно ассимилировал все живое. Здесь нет птиц, животных, насекомых. Ликан всех выпил досуха, насоздавал паразитов, которые пожирают оставшихся. Растения его не интересуют, но они загибаются от пыли, радиации, ядовитых рек, нарушения биологических цепочек. Все мертвые попадают в его стены, чтобы слиться с Ликаном. Я не особо суеверный, но в этом есть что-то.

— Кажется, понимаю, — сказала Катя.

— А я нет, Антанта, — хмыкнул проводник. — Впрочем, мы уже пришли.