Чужие игрушки. Часть 3

Сергей Максимович Ермаков

Жизнь не утруждает себя разнообразием сюжетов. У каждого игрока есть свои любимые дебюты, которые не всегда приносят успех.

Пазл 99. Чужие и свои территории

Николай долго думал из чего сделать свои метки. Глина была вполне доступна, но сделанное из нее казалось недолговечным. Дерево тоже было доступно, но пугало, что допущенные в работе ошибки становились трудно исправимыми. Остальные материалы Николай не рассматривал. Он понимал, что га его рабочем месте ему обязательно, неизбежно, будут мешать заниматься тем, что не относится к его прямым обязанностям. Остановился он дереве. Он решил вырезать не статуэтки, а вырезать изображения на кусках доски. В результате из-под его ножа на дереве появилось четыре изображения. На одном был волк, лакающий из лужи, который смотрел прямо на зрителей. На двух других были коты. Один кот безмятежно умывался, на другом кошка вылизывала сидящего перед ней котенка. Четвертое изображение ему далось с трудом и не сразу. Из языков пламени смотрели два беспощадных кошачьих глаза. за неимением ничего лучшего он натер свои поделки мастикой для пола. Когда Николай вошел в пустую операционную, то сообразил, что ни поставить, ни повесить результаты своего творчество не удастся. Ставить было некуда, а повесить их ему никто не разрешит. Он вернулся в свой блиндаж и задумался. Решение пришло неожиданно. Николай закрепил свои доски в операционной на медицинских штативах. Волк оказался прав. Когда Зенфельд вошел в операционную, то сначала не мог понять, что не так. Он явно ощущал дискомфорт, но не мог понять его причину. Когда он наконец заметил штативы с досками, он пришел в неистовство и приказал немедленно их вынести из операционной. Операция прошла удачно. Чьих рук это дело майор догадался сам без вопросов. Николаю Зенфельд коротко бросил по телефону:

— Зайди ко мне.

Когда Николай переступил порог кабинета майора, в него уперся немигающий взгляд Зенфельда:

— Николай Федорович, в операционной я хозяин. Это ясно.

— Так точно. Предельно ясно. Разрешите идти?

— Ты мне ничего не хочешь сказать?

— Уже нет. Разрешите идти?

Через неделю Зенфельд позвонил снова:

— Коля, ты не мог бы ко мне зайти?

— Нет, я занят.

— А, когда освободишься?

— Не знаю. Загрузили работой.

— Может сходим в ресторан, Николай Федорович?

— Можно.

В ресторан Николай пришел немного раньше оговоренного ими времени. Он прошел внутрь зала, надеясь занять столик по своему усмотрению. Майор был уже в зале. Николай это стал ощущать, еще поднимаясь по лестнице. С каждой ступенькой его уверенность, что Зенфельд уже в зале росла. При входе в зал они встретились взглядами. Николай поймал себя на мысли, что он идет к столику так же, как идет на сближение одна большая кошка к другой. Их взгляды не покидали глаз друг друга. Николай положил ладони на спинку стула:

— Здравствуйте, Карл Иванович.

— Здравствуйте, Коля. Присаживайтесь. Я взял на себя смелость выбрать столик. Меню официант принес, выбирайте.

— Спасибо.

Волк зашептал:

— Ну, ты оценил? Зверь серьезный и матерый

— Пожалуй.

— Ну ты не бойся, ты тоже уже не щенок.

— Надеюсь.

Майор уперся руками в поверхность стола:

— Я бы хотел сразу извиниться за ту резкость с которой я вас отчитал. Я погорячился. Но, вы поймите, это было сразу после операции. Весь на нервах.

— Не стоит Карл Иванович, я все понимаю. Да я и не обиделся.

— Точно не обиделся?

— Точно. Так слегка по самолюбию чиркнуло. А, потом подумал и понял, что причин для обиды нет.

— Интересный вы человек, Коля. А, я бы так не смог.

— Так? Что вы имеете ввиду?

— Я вам, попросту говоря, нахамил. Потом поставил себя на ваше место и как обухом по голове. Решил, что надо извиниться. Но, не по телефону же.

— Почему не по телефону?

— Я не трус, привык смотреть в глаза человеку, которому приношу извинения. Еще раз прошу меня простить за тот недопустимый тон.

— Не переживайте. Все нормально, Карл Иванович.

— Николай, а все же вы обиделись. Не захотели прийти ко мне.

— Этому другая причина.

— Какая же?

— Просто, я, Карл Иванович, о вас знаю немного больше, чем вы сам о себе.

— Вот как? Откуда, позвольте узнать, вы обо мне получили информацию? И, что же конкретно интересного вы знаете, Николай?

Николай посмотрел на майора и спросил у Волка:

— Ну что, стоит ему все это рассказывать?

— Да мне то какое дело? Расскажи, коли заикнулся. Посмотрим, что из этого выйдет.

Николай сложил руки на груди:

— Понимаете Карл Иванович, в каждом человеке живет зверь. Иногда они даже не подозревают о существовании друг о друге. Но, человек ведет себя в соответствии с тем, какой зверь в нем живет.

— Ну, и какой же зверь живет, по вашему, во мне?

— Леопард.

Зенфельд усмехнулся:

— Ну и фантазия у вас, Коля.

— А, я знал, что вы не поверите.

— Что-то такое в вашей практике уже было? Вы продолжайте, Коля, продолжайте.

Официант подошел с блокнотом в руке. Заказ был сделан, официант ушел. Зенфельд поинтересовался:

— Решили изменить своим правилам, Коля? Заказали водочки. Одобряю. Заметьте, как доктор одобряю.

Николай махнул рукой:

— Я до армии не пил. Нет, конечно, пробовать пробовал. Но удовольствия не получал. Решил здесь попробовать.

— Ну, тут каждому самому виднее, как стресс снимать. Главное не напиваться в стельку. Так на чем мы остановились? Ах да, ты сказал, что во мне живет леопард. Что дальше?

— А, собственно, что дальше? Ничего. Для вас же не секрет, что хищники метят свою территорию. То, что вы свою территорию пометили, я это прекрасно почувствовал и в вашей операционной и в вашем кабинете. Поэтому и не пошел к вам, чтобы быть с вами на равных.

— На равных? Со мной? А, в вас какой зверь живет?

— Ну, что-то вроде рыси.

Зенфельд уточнил:

— То есть, тоже хищник?

— Хищник. Я смотрю вас это смешит Карл Иванович.

Зенфельд усмехнулся:

— Ну, конечно смешит. Это сказки для детей детского сада, и младшего школьного возраста. А, я все-таки, человек с высшим образованием. И не просто с высшим, а с высшим медицинским. Потом, Коля, ну какой из тебя хищник?

— Ну, наверное кое-какой хищник есть, если вы решили со мною посоперничать.

— Я, посоперничать? С тобою? Коля, ты себе льстишь.

— Почему-же, Вы ведь приказали выбросить мои доски из операционной.

Карл Иванович повысил голос:

— Я, уже сказал в операционной я хозяин. Меня отвлекают от операции любые посторонние предметы. Это надеюсь ясно?

— А, я вам тогда еще ответил, что мне это более чем ясно и понятно. Это ваша территория, и я не претендую на нее. Мне это не нужно. Это нужно было вам, Карл Иванович. Вы хотели, чтобы ваш хирург в вашей операционной мог без скальпеля излечивать раненых. А, это невозможно. Территория была помечена, и он не мог чувствовать себя там хозяином. А, следовательно не мог лечить. Более того он находился по отношению к вам в подчиненном положении.

— Чушь! Но, ты то мог? Ты же лечил даже в моем присутствии.

— Именно потому, что мы равные по силе. Силе тех зверей, которые в нас живут. Вы инстинктивно, даже не подозревая об этом, пытались соперничать со мною. Вот даже сюда вы пришли и заняли столик. Так сказать, пометили территорию.

— Чушь какая-то. Бред. Я пришел сюда, чтобы пометить территорию. Вы же умный человек Коля, Вы, что не чувствуете, что несете ахинею. Я пришел сюда, из чувства долга. Я вас пригласил, естественно, я должен был проявить такт и все проконтролировать. Тем более, что я чувствовал перед вами свою вину. Коля, вы где этой мистики низкопробной набрались?

— Карл Иванович, я наверное зря затеял этот разговор. Собственно, исход этого разговора мне был ясен, с самого начала. У меня к вам только один вопрос. Вы те доски, которые я принес в операционную куда дели?

— Понятия не имею. Выбросили наверное.

— Если не выбросили, отдайте их хирургу, которого я учил, они ему пригодятся.

Официант принес графин водки и холодные закуски. Карл Иванович потер щеку и стал наливать водку:

— Ну, что Николай, выпьем мировую. Вы мне, как человек, импонируете. Советую вам. Вы завязывайте с этой мистикой.

Выпили. Карл Иванович заложил себе салфетку под воротник и воткнул вилку в кусок селедки. Пережевывая он продолжил:

— Раззадорили вы меня Николай, своими фантазиями. Хочу спросить. Может зря, конечно. Но, спрошу. А, ведь я тоже приходил на вашу, как вы выразились, территорию. И что?

— Я думал мы эту тему оставили. Ну, хорошо. Во-первых, вы приходили не на мою территорию. Клетка в зоопарке — это только условно территория того, кто в ней содержится. Во-вторых, вы приходили на территорию Эммануила Иосифовича, а он не хищник и не вызывал у вас ни малейшего опасения. Но, и он вас прогнал со своей территории, так бывает. Свою территорию защищают все.

— И, кто-же Эммануил Иосифович по вашей классификации?

— Хомяк.

— А, что, похоже. Вы сказали, что вы находитесь в клетке. Я, что-то не очень понял, вы здесь в какой роли? В смысле в нашей конторе?

— А, вы не запросили мое личное дело?

— Честно говоря опасаюсь. У нас не принято совать свой нос в чужие дела. Да и времени не было. Может сами расскажите?

— Извините, Карл Иванович, воздержусь.

— Но, сейчас то вы не в клетке. Вот здесь мы сидим вместе. Это мало похоже на клетку.

— А, на длинный поводок? Похоже?

Зенфельд поджал губы, на его лице отразились размышления:

— Видимо, я не очень хорошо знаю место где служу.

Николай поднял рюмку:

— Ну что, еще по одной. Как говорится, замнем для ясности.

— Да, уж. Не скрою, я хотел, чтобы ты был у меня. Хотел открыть новое направление в медицине.

— Я догадался. Поэтому оставил себе достойную замену. Из вашего хирурга выйдет лекарь, который еще мне даст фору. Ну, выпьем.

Закусывали. Молчали. Карл Иванович осторожно поинтересовался:

— То есть ты думаешь, он будет лучше чем ты?

— Думаю.

— Почему.

— В нем животное более к этому приспособленное.

— Опять животное. А, попроще нельзя?

— Извините Карл Иванович, как умею. На сколько я понимаю, он все-таки залечивает раны?

Майор вздохнул:

— Залечивает.

— Значит для нового направления в медицине у вас уже кое-кто и кое-что уже есть.

— А, он сможет обучать тому, чему его ты научил?

— Не знаю. Наверное, главное, чтобы вы его не подавили как личность.

— Опасаешься?

— Опасаюсь.

— Ладно, тогда возвращаясь к вашим фантазиям, в нем какой зверь живет?

— Кот. Если вернете ему доски ему будет помогать еще один зверь.

— Интересно. И, что за зверь?

— Волк.

— Волк? Припоминаю.

Николай усмехнулся:

— Ружье пылится за шкафом, а вам мерещится охота. Понятно.

— Намекаешь на что-то, Коля?

— Да нет.

— Хорошо спрошу в лоб. А, я смогу увидеть этих самых зверей?

Николай задумался:

— Судя по вашему туману, Карл Иванович, да. Вы же видели Волка?

— Какого волка?

— Ну, я же понял, что вы сочинили про ружье.

— Ну, сочинил! Сочинил! А, ты бы хотел, чтобы я выглядел как последний дурак?

— Почему как дурак?

— Потому! Коля, ты можешь сделать так, чтобы я увидел этих зверей прямо сейчас? Людей вокруг много. Так что?