Тегусигальпа. Пересечение параллелей

Сергей Луговой

Здесь все что-то знают, но никто не знает всего. И если ты ищешь что-то, это не означает, что не найдёшь совершенно другое. Вадим неожиданно ввязался в поиск мифической библиотеки Ивана Грозного. Но ни он, ни его друзья, никто из них не знал, что же из всего этого может выйти. И что поиски библиотеки превратятся в поиски чего-то совершенно другого. И ищут это не только они, но найти нужно первыми. Иначе… ничего уже не будет…

Х

Большая часть событий случается помимо нашей воли и желаний. «Жизнь — это то, что происходит с тобой, когда ты строишь планы на будущее». Кажется, так сказал кто-то из великих. То ли Джон Леннон, то ли Оскар Уайльд. Наверное, всё-таки Джон Леннон. Вот и у Вадима были совершенно другие планы, другие желания и другие стремления. Но кто-то там наверху принял решение вывести его на другой уровень ситуативной игры. Не спрашивая его самого. А может быть, и спрашивая. Часто вопросы задаются так, что мы просто не можем их замечать. Или делаем вид, что не можем. Более того, не замечая вопроса, мы всё же умудряемся давать ответ, который вполне может сойти за наше согласие. И тогда нам говорят: «Ну что, парень, ты хотел этого, так вот оно. Но на самом — то деле ты этого совсем не хотел. А если и хотел, то совсем не этого. А если и этого, то, скорее всего, это было не совсем серьёзно». Вот было когда-то желание узнать подробнее о «Либерии» Иоанна IV Васильевича, и теперь есть полная возможность это желание исполнить.

Размышления Вадима о непредсказуемости человеческого существования были прерваны появлением Карины и её спутника, с которым Вадима она так мечтала познакомить. Смотрелись они несколько оригинально, словно пара из фигурного катания. Карина за свою жизнь смогла вырасти чуть выше полутора метров, а человек, который шёл с ней рядом, был выше сантиметров на сорок. То есть в нём было почти два метра роста или, по крайней мере, один метр девяносто шесть сантиметров. Черты лица его были не совсем привычными для средних широт и данного полушария. «Ну, этот-то уж точно из Гондураса», — подумал Вадим, поднимаясь навстречу вошедшим.

— Вадик, привет! Вот этот человек, с которым я тебя хотела познакомить. По-русски понимает, но говорит плохо. Всё больше как-то по-испански. Он приехал…

— Из Тегусигальпы? — своим вопросом Вадим прервал заготовленную речь Карины.

— Из какой ещё Тегусигальпы? — от несколько неожиданно прерванного монолога она не успела даже удивиться. — А, ты имеешь в виду, он ли был вчера со мной в «Тегусигальпе»? Ну да, он.

— Нет, Карина. В данном случае, я имею в виду столицу независимого государства Гондурас, расположенного в Центральной Америке.

— Я из Панамы, — вдруг сказал «человек из «Тегусигальпы». — Это рядом.

«Белая панама, роскошная панама», — почему-то Вадим вспомнил старую песенку Аллы Пугачёвой. Периода, когда он ещё ходил в среднюю школу, а Пугачёва ещё могла что-то петь. — Интересно, что же нужно представителю экзотической страны от моей скромной персоны. Вслух же он выразился более дипломатично:

— Панама? Северная или южная? Я имею в виду, на какой стороне канала Вы живёте? Хотя, что это я… Карина, давай знакомь.

— Ну, наконец-то, — выдохнула Карина. — А то я уже хотела возмущаться. Что ты мучаешь человека, которого тебе ещё даже представить не успели.

— Конечно-конечно, — полушёпотом попытался пошутить Вадим. — Прежде чем мучить, нужно познакомиться.

— Это Пабло, — чуть повысив голос, продолжила Карина, справедливо предположив, что если она сейчас не попытается перехватить инициативу, то Вадим будет продолжать в том же духе. — Обычное панамо-испанское имя. На самом деле его зовут немного по — другому, но все эти индейские имена настолько труднопроизносимы, что он попросил максимально облегчить обращение к нему по имени. А это — Вадим. Его и в самом деле так зовут.

Пабло жил в столице Панамы, называвшейся собственно так же, как и сама страна. Жил он в одной части города, а работал в другой, и каждый день ему приходилось через мост Двух Америк переезжать из Южной Америки в Северную и наоборот. Парадокс в том, что движение происходило не с юга на север, а с востока на запад. Таково оно, расположение панамского перешейка. Ежедневные перемещения панамского населения с одного берега на другой вызвали параллели с такими же перемещениями во всех крупных городах, разделённых рекой. Правда, далеко не всем доводится ездить каждый день из одной Америки в другую. За всей этой непонятной познавательно-дипломатической болтовнёй как-то потерялось главное, о чём Вадим вдруг вспомнил.

— А скажите, Пабло, что же вас привело в эту страну, в этот город, да ещё и понадобилось знакомиться со мной? Я понимаю, когда наши губернаторы, заместители губернаторов и заместители заместителей едут в Панаму, возвращаются оттуда и говорят, какая эта замечательная страна и что она готова покупать у нас всё. Вплоть до автомобилей. Потом такая готовность постепенно исчезает вместе с панамским загаром наших руководителей. Каждый раз у меня возникают сомнения, а знают ли, к примеру, сами панамцы о своих намерениях. Впрочем, что-то я заболтался. Карина, что хочет от меня человек с красивым индейским именем Пабло? — Вадим вопросительно перевёл взгляд с Пабло на Карину.

Она, в свою очередь, направила взгляд на Пабло, внезапно переставшего улыбаться, задумавшегося и наконец-то решившего прикурить сигару, которую достал во время разговора и положил на стол. Дым от сигары выдавал хороший латиноамериканский табак, что было вполне предсказуемо. Вадим даже испытал некоторую ностальгию по временам, когда он ещё не был столь категоричен к курению. Когда Пабло прикуривал, манжета рубашки на его правой руке немного опустилась, и Вадим заметил браслет из зелёных камней. «Похоже на нефрит», — подумал он.

Пабло начал говорить. Он говорил быстро, не смотрел ни на Карину, ни на Вадима, а куда-то в сторону в одну точку. Между предложениями не забывал делать паузы, чтобы Карина успевала переводить.

— Он говорит, что пока не может сообщить всего, но очень надеется, что такой момент настанет очень скоро. Ему необходимо было приехать в этот город в эту страну и познакомиться с тобой. Ему необходимо находиться рядом, чтобы уберечь тебя от опасности. Он понимает, что такой ответ может показаться тебе бессмысленным и порождает ещё больше вопросов. Но все мы становимся участниками цепи событий, остановить которые уже не представляется возможным, как это было пятьсот и сто пятьдесят лет назад. Потому что сейчас время пришло, и это должно произойти. Возможно, ты сам уже что-то заметил.

Карина переводила немного растерянно. Она явно не ожидала такого поворота событий и такого поворота в разговоре. Ей, конечно же, совсем не хотелось становиться участницей каких-то судьбоносных действий, а тем более заниматься спасением мира. Карине хотелось выпить свой капучино и съесть тирамису, а через пару месяцев улететь куда-нибудь на Кипр.

— Карин, — сказал Вадим. — Он же сейчас начнёт заливать про своих земляков майя, их календарь и конец света. Что ты так растерялась? Парень же нас разыгрывает.

Внезапно Пабло наклонился к Вадиму и прошептал ему на ухо. С сильным акцентом, но всё-таки понять можно было. — В календаре майя нет ничего о конце света. Майя никогда не жили на территории Панамы. Параллельные прямые пересекаются. — После этого довольно рассмеялся.

— Ну, пока, — сказал он, поднимаясь из-за стола и протягивая руку на прощанье. — Скоро увидимся ещё.

Карина смотрела в глаза Вадиму и моргала. Часто-часто.

— Хватит хлопать ресницами, — попытался пошутить он, целуя её в щёку. — Взлетишь.

— Хотелось бы, — последовал ответ.

Карина и Пабло ушли. Никто не обратил внимания, что вслед за ними вышли ещё двое. Вернее, эти двое хотели так считать, что их никто не заметил.