Пост сдал!

Сергей Логвинов, 2018

Сергей Логвинов, яркий представитель литературного жанра «пост-литература», обладает талантом видеть закрученную интригу и сумасшедшие сюжеты в рядовых жизненных ситуациях. Его лирический герой – обычный человек. Он помнит Брежнева, он выжил в 90-е и внёс ценный вклад в развитие интернета в 2000-х. Он менял жён, города и профессии. Злоупотреблял алкоголем и спасал людей. На его месте мог бы оказаться любой из нас. И да, каждое слово в этой книге – правда. Содержит нецензурную брань.

Штопаный носок

Поскольку отец был военным, то в доме существовал культ чистых воротников и стрелок на брюках. Мама у меня так до сих пор и осталась енотом-полоскуном. Одежды на спинках стульев я никогда не видел: любая снятая вещь тут же летела в стиральную машину. Сколько раз я приезжал в училище в мокром! Потому что не успевал предупредить маму, что забежал на пару часиков, а в 23:00 мне уже надо быть в училище.

Так что и в детстве, будучи прилежным учеником второго класса, я всегда выглядел очень аккуратно. И вот как-то на уроке труда сообщили, что завтра мы будем штопать носки, которые принесём из дома. Я шёл и думал о том, как же выглядит штопаный носок. Никогда его не видел. Жили мы небогато, да и какое богатство может быть у воспитателя детского дома и лейтенанта, не выползающего из автономок? Но в нашей семье носок с дыркой немедленно летел в мусор. Никто его не зашивал и не штопал. Так что мама достала из шкафа чистые носки и с помощью маникюрных ножниц принесла маленькую жертву во имя гранита знаний и учебного света, пробивающегося сквозь зимние шторы моей школы.

И вот я понёс испорченный носок на урок безжалостного труда. Январь искрился, Северодвинск выглядел выстиранной скатертью, так что страшно было на неё ступать. Я шёл по тротуару и щурился от низкого солнца. И тут мне явилось чудо. Оно двигалось на меня в огромном полупрозрачном облаке радужного снега, солнце высвечивало только контуры этого чудо-агрегата. Снегоуборочная машина ехала прямо мне навстречу, вращая валами-щётками и осыпая всё вокруг себя сахарной пудрой. Меня охватил экстаз, как если бы я увидел НЛО, вызывающее меня на контакт.

Я подошёл к самой кромке тротуара и зажмурился: сейчас меня захватит это облако снежной пыли, а я вдруг открою глаза и увижу себя всего белым-белым снеговиком. Вдруг мне в лицо рубанула струя чего-то холодного и липкого. Открыв от перепуга глаза, я понял, что стою в центре гигантского фонтана грязи. Он охватывал меня со всех сторон, небо стало чёрным.

Из всех мест в стране я выбрал именно это — грязную вонючую лужу, которой меня окатил снегоуборщик-НЛО. Я оказался в нужное время в грязном месте. С меня стекала жижа, заливалась за воротник и, намочив шарф, мерзким ручейком проникала внутрь, к животу. Стало безумно холодно. Я развернулся и ломанулся обратно домой, оставляя на кипельно-белом снегу грязные следы и пятна.

Дома я всю одежду сложил в ванной и стал ждать маму. Ближе к вечеру поднялся к соседке-однокласснице и попросил её рассказать, что они всё-таки делали на уроке с дырявыми носками. Лена выкрутила лампочку из настольного светильника, натянула на неё носок и принялась штопать: сначала прошила контур тряпичной раны, потом нитками крест-накрест закрыла дырку. От увиденного мне стало ещё хуже: я никогда это говно не надену.

Вечером пришла мама, батя вернулся со службы. Я повёл их в ванную и показал следы своего необдуманного поступка. Родители меня никогда не ругали. И в этот раз не ругали. Особенно когда я рассказал про эту снежную машину, окружённую настоящим северным сиянием.

— А что с носком делать? — спросил я у папы, когда посвятил его в свои проблемы с уроками труда. — Его же не я штопал.

— Принеси в школу и скажи учительнице, что штопала Леночка, но зато ты знаешь теперь, как это делается.

На следующий день по пути в школу я осторожно прокрался к месту трагедии. Рабочие уже заштопывали порванную вчера канализацию. Я быстро пробежал мимо и как можно дальше.

Да, за дурацкий носок мне поставили четвёрку — всё-таки не моя работа.

К чему я вспомнил эту историю?

Сегодня увидел замечательный ролик, в котором огромный комбайн бороздит бесконечные просторы жнивья. Из огромного сопла мощным потоком льётся золотистое зерно урожая. Шурша и переливаясь на солнце, оно низвергается в закрома Родины. Ну и немного мимо. Так, малость.

Если бы мне попалась эта кавалькада во втором классе, я обязательно бы под неё подлез. В дырявом носке или без. Я оказался бы в облаке золотистого зерна, осыпающего меня новым урожаем будущего хлеба…

И непременно там оказалась бы огромная нассанная лужа. Каким-нибудь диким и бессердечным животным, которое неделю искало место, чтобы натужно это сделать, и отвязалось по полной схеме. Оно стояло бы в этот момент неподалёку и тихо стонало, запрокинув рога в небеса: «Какие же люди идиоты!»