Дочь леса

Сергей Криворотов, 2020

Столкновение с иной, почти не представимой людьми, формой разума едва не закончилось катастрофой. Люди не могли даже предположить, что инопланетный лес, который они начали безжалостно вырубать ради ценной древесины, разумен. А ведь Лес долго пытался найти взаимопонимание с незваными гостями. Он даже вырастил человеческую девочку, и ее удочерили местные колонисты, так и не поняв, что она часть Леса, а не человек. Поймут ли люди и Лес друга друга? Или начнется никому не нужная война?

Дочурка

Внешне Леся уже походила на ученицу старших классов школы, в которую она так ни разу и не сходила. Столь быстрое превращение не могло не смущать Гарнисов, но они слишком любили дарованное Провидением дитя, поэтому даже затянувшаяся немота девочки вызывала у них лишь вздохи сожаления украдкой. О том, чтобы свозить дочку в поселок к врачу, они не допускали и мысли. Это даже не обсуждалось.

Однажды, вскоре после того, как все трое воссоединились в их лесном приюте, Йон надумал привести в порядок запущенное без постоянного присмотра хозяйство. Хотя он и Тави скромно называли удаленную постройку «сторожкой», на самом деле строение представляло собой дом в два этажа с небольшой верандой, на неторопливое сооружение которого они затратили не один год. Гарнисы никогда не задумывались, что побудило к возведению второго дома, хотя и первый был довольно неплох. Может быть, сыграло роль отсутствие детей и стремление до отказа заполнить трудом казавшиеся пустыми дни. Может быть, причиной послужила неосознанная тяга к одиночеству вдвоем, нежелание видеть надоевших соседей.

Еще в юности Йону не раз пришлось силой отстаивать свое право на спокойную жизнь с симпатичной женой. Находилось немало охотников оспорить ее выбор, не считаясь ни с мнением самой Тавии, ни с ее молодым мужем. И хотя Йон для защиты очага не задумываясь пустил бы в ход оружие, к счастью, его кулаков оказалось достаточно, чтобы доказать раз и навсегда неправоту всех желающих помешать их счастью. Но то осталось в далеком прошлом, зато потом, как и хотели, они остались вдвоем.

Как бы то ни было, но теперь, с появлением Леси и новыми проблемами, удаленное от посторонних глаз жилище оказалось весьма кстати. Незваные гости, представлявшиеся то исследователями, то ксенологами, то научными сотрудниками «Экофлора», не осмеливались заходить дальше окраины Леса. Гарнисы надеялись переждать, пока внезапный интерес к подраставшей девочке утихнет сам собой. Но, похоже, второй дом надолго превратился в их единственное убежище. Хотя поблизости не протекало ни одного ручья, влагоуловители позволяли полностью обходиться без привозной воды, даже при отсутствии дождей. Насколько могли судить хозяева, за все время с начала постройки лесного приюта никто из посторонних не вторгался в их тихий уголок.

Во время посещений Йон всякий раз с горечью убеждался, что окружающие заросли сводят на нет прежние труды, сужают свободное пространство, все ближе подбираются к самому порогу «сторожки». Гибкие лианы давно пустили побеги по столбам и балясинам веранды, то ли намереваясь сломать и вырвать их из креплений, то ли прорасти сквозь хлипкие стены сборного домика. Вышедшие наружу почти у самого крыльца тонкие стебли незаметно превратились в ветвящиеся, уже толщиной с руку взрослого человека, стволы. Не возникало сомнений, что и огород, и весь расчищенный участок с домом посредине, на которые затрачено столько сил и времени, доживают последние дни. Полная капитуляция жилого островка в море зеленого хаоса становилась неизбежна.

Йон Гарнис извлек и расчехлил давно не применявшийся термотопор, вставил заряженную солнцем батарейку и приступил к рубке зарослей. Но едва он рассек первый стебель надвое, как вздрогнул от пронзительного крика:

— Нет! Нет! Так нельзя, они живые! Ну как ты не понимаешь, папа!

Внезапно Леся оказалась рядом, Йон не сразу понял, кто сейчас кричал, и растерянно опустил инструмент, прекратив разогрев лезвия. От неожиданности он даже не заметил, что новая батарейка успела моментально разрядиться. Не понимая еще смысла раздавшихся слов, Гарнис поразился тому, что впервые услышал голос дочки, ведь до сих пор от нее не исходило ни единого слога, а тут целый поток фраз! Да еще каких!

С крыльца за ними наблюдала не менее мужа потрясенная Тавия. Они переглянулись, затем Йон снова посмотрел на только что перебитый пополам неокрепший ствол. Безостановочно сочившаяся из прижженного разреза густая зеленая жидкость почему-то напомнила ему кровь. В воздухе повис удушливый запах горелого.

— Но, девочка моя, как же тогда…

— Ведь можно совсем иначе! — укорила Леся, не дав ему закончить вопрос. Это прозвучало четко и убедительно, словно их дочь с самого рождения отлично владела языком, а не сделала это впервые сейчас.

Она решительно приблизилась к разрубленному растению. Протянула над ним руки ладошками вниз, сделала несколько плавных пассов, тихо-тихо зашептала что-то себе под нос. Йон не успевал следить за непонятными словами внезапно заговорившей дочки, только ясно различил среди потока тарабарщины знакомое: «сестренка». Стебель на глазах перестал истекать соком, запекшиеся от недавнего жара края разреза, мгновенно срастаясь, сошлись между собой. Леся подержала растение на ладонях, будто баюкая ребенка. Миг — и оказавшийся снова целым стебель словно с благодарностью кивнул Лесе. Она опустила руки и скромно отошла в сторону.

Не веря своим глазам, Гарнис потер их рукавом, убедил себя, что ему просто померещилось. Но стоило поднять голову и встретить изумленный взгляд жены, как он понял, что ошибается: их приемная дочь сама оказалась маленькой волшебницей из тех сказок, что они рассказывали ей перед сном.

Тем временем Леся двинулась вдоль границ остающегося свободным участка, разведя руки в стороны, и постепенно на ее пути повсюду воцарялся порядок. Дикие растения на глазах с покорностью отступали от ухоженных грядок и от «сторожки» Гарнисов. Йон с сомнением зачехлил вмиг ставший ненужным термотопор и, запинаясь, спросил:

— Но ведь нам надо еще…

И опять она поняла раньше, чем он успел до конца озвучить мысль:

— Они сделают для нас все, что мы захотим.

— Они? — подала голос взволнованная Тавия. — Кто «они», Лесенька?

— Конечно, мои сестренки, — доверительно сообщила та, и Гарнис испытал облегчение, что ему не померещилось это слово в заклинаниях дочери, хотя полностью успокоиться после всего виденного пока не мог.

Все же он выдавил из себя озадаченно:

— И где же ты их найдешь, а?

— Они здесь повсюду, они всегда со мной рядом… — Казалось, после такого исчерпывающего пояснения у приемных родителей не должно остаться вопросов, тем более, как заверила их воспитанница, они смогут отныне получать все необходимое для хозяйства.

И действительно, стоило им теперь только пожелать чего-либо и сообщить к вечеру о том Лесе, — к утру на ступеньках веранды появлялось заказанное. Невозможно было определить, как и из чего сделаны эти радующие глаз добротностью незатейливые вещи.

Их происхождение недолго оставалось тайной для Гарнисов. Леся показала, как после ее манипуляций на стеблях, обвивавших веранду, постепенно образуются утолщения, быстро становящиеся огромными почками. К утру они лопались, раскрывались, а внутри обнаруживались нужные вещи — небольшие предметы мебели и кухонной утвари, посуда, отрезы раскрашенной материи — полная сказка, нечто вроде скатерти самобранки или рога изобилия. А завезенные с других планет огородные культуры могли беспрепятственно расти и поставлять к столу хозяев плоды в достаточных количествах. Местные, неистребимые до того сорняки оставили участок в покое. Отпала необходимость ежемесячных хождений в поселковую лавку за продуктами, инструментами, одеждой и прочим. Более того, сразу резко возросшие урожаи позволяли теперь откладывать запасы впрок.

— А тебя не пугает все это? — спросил однажды Йон жену, когда Леси не оказалось поблизости.

— То, что происходит? Немножко, скорее, не страшно, а странно, но, думаю, так и надо, Йоне. Лесенька — хорошая девочка, ты же знаешь! Какая нам разница, откуда она явилась? Если захочет — сама все объяснит. Пусть оно идет своим чередом, как шло. Согласись, мы такого никогда и представить себе не могли. Ведь верно?

Гарнис кивнул, чувствуя, как на душе становится спокойнее после слов Тави, но полностью избавиться от сомнений не мог. Хотя прежний их дом стоял на отшибе, и сами они жили достаточно уединенно, скорое взросление Леси не могло остаться незамеченным для соседей. В самом начале, когда скрыть появление ребенка не удалось, чтобы избежать кривотолков, старая чета удачно придумала про далеких несуществующих родственников, отдавших им на воспитание свою дочь. «По семейным причинам…» — многозначительно добавляли они тоном, призванным объяснить все и, как им казалось, исключавшим дальнейшие расспросы. Любопытным предоставлялось право домысливать самостоятельно.

Не имея других источников дохода, большинство поселенцев начинало испытывать недовольство все новыми квотами на лесозаготовки. По мере того, как таяло благосостояние колонистов, от былого радушия и доброжелательности не осталось и следа. Продолжали множиться байки, нередко основанные на реальных встречах с порождениями Леса. Некогда явившееся в бар существо из листьев и сучьев давно прозвали «мандрагорой», а вылезшие из могил чудища, испепеленные Филом Крайновым, поминались не иначе, как «зомби».

Едва ксенологи выказали нескромное любопытство к их девочке, Гарнисы перебрались в лесной дом, не помышляя о скором возвращении. Причины к нему вовсе отпали, когда Лес начал обеспечивать их всем необходимым. Хотя подобная дармовщина не могла не смущать Йона и Тавию, привыкших самим обеспечивать себя в поте лица, ради покоя любимой доченьки они не без колебаний поступились прежними принципами.

И все же как-то раз, после очередного благодеяния, Гарнис не выдержал и решился откровенно поговорить с дочерью.

— А скажи-ка, Лесенька, эти способности… твоих сестренок, они связаны с Лесом?

— Да, конечно, если его хорошенько попросить, он никогда не откажет…

— Знаешь, я очень хочу… попросить его… Ты же сможешь передать ему, чтобы ни один из людей никогда не узнал о такой возможности…

— Но почему, папа? Впрочем, я никому не собираюсь рассказывать, да ты и сам знаешь, у меня нет знакомых…

— Но рано или поздно появятся, поэтому я настаиваю… Понимаешь, людям нужен стимул для труда, а если они узнают, что могут выпросить что угодно, они вовсе не захотят работать… Да и нам с матерью как-то неудобно жить задарма…

— Задарма? Это как?

— Ну, за просто так, на всем готовом. Мы так не привыкли… Несправедливо… Понимаешь? Да и поговорка есть: «Бесплатный сыр только в мышеловке». Не придется ли нам за это расплачиваться?

— Не придется. Хорошо, я хотела сделать лучше…

За несколько проведенных у Гарнисов лет найденная крошка с непостижимой быстротой превратилась во вполне взрослую, приятную во всех отношениях девушку. Не красавица, но и без внешних изъянов. Любой повидавший ее хоть раз при первом же знакомстве чувствовал исходящее от нее очарование. Она не испытывала трудностей при случайном общении с посторонними людьми. И все же старики зорко следили, чтобы Леся держалась подальше от поселка, и продолжали старательно скрывать свое чадо от чужих глаз.

Тому имелось немало причин. Прежние соседи сообщали, что ксенологи из центрального поселка не отступились и продолжают искать Гарнисов. Точнее, их воспитанницу, собирая небылицы от словоохотливых, если дело не касалось лично их, поселян. Сами местные по мере ухудшения дел склонны были искать причину своих неприятностей поближе, и, ясное дело, непонятно откуда взявшаяся и пугающе быстро выросшая девчушка очень кстати подходила для этой роли.

С тех пор как девочка открыла родителям возможности Леса, необходимость хождений в поселок исчезла. Если прежде Тави покупала материал на платья или готовые вещи в лавке, то теперь они могли получить на месте все, что заблагорассудится, хотя Гарнисы решили строго обходиться только самым необходимым.

Они продали первый участок с домом покупателю со стороны, обещавшему сохранить сделку в тайне до полного завершения. Теперь их ничто не связывало с поселком, так обоим казалось гораздо спокойнее. Йону и Тави вполне хватало общения друг с другом и с ненаглядной дочкой. Они опасались, правда, что отсутствие подружек и товарищей отразится на развитии ребенка, но, похоже, для самой девочки подобной проблемы совершенно не существовало.