Дочь леса

Сергей Криворотов, 2020

Столкновение с иной, почти не представимой людьми, формой разума едва не закончилось катастрофой. Люди не могли даже предположить, что инопланетный лес, который они начали безжалостно вырубать ради ценной древесины, разумен. А ведь Лес долго пытался найти взаимопонимание с незваными гостями. Он даже вырастил человеческую девочку, и ее удочерили местные колонисты, так и не поняв, что она часть Леса, а не человек. Поймут ли люди и Лес друга друга? Или начнется никому не нужная война?

Влекомый лесом

Отец давно бубнил о необходимости взяться за ум и определиться после учебы с личной жизнью. Как ни представлялись сыну обидными и унизительными подобные разбирательства, от них нельзя было никуда уйти. И хотя Крайнов-старший не торопил с окончательным выбором, которого Роман пока для себя даже не представлял, впереди все настойчивее маячила необходимость поездки в метрополию с той же определенной целью. Но средств на это не имелось и не предвиделось в ближайшем будущем, разработки Леса застопоривались все больше. В семье подрастали еще двое детей — Надя и Фил-младший. Их судьба, в отличие от неясностей с выбором старшего брата, виделась вполне предрешенной, но самих пока нужно было кормить и воспитывать. Так что Роману не оставалось ничего иного, как с головой заняться отцовским хозяйством, благо на обширных полях и в загонах для скота работы хватало.

Если война с Лесом и утихала на время с каждым новым запретом ксенологов, то вскоре возобновлялась с прежним накалом. Фермеры не желали отступать, понемногу прибывали новые поселенцы, освоенных территорий представлялось недостаточно. Но главным оставалось желание получать больше строительных материалов и сырья для обработки и вывоза. Внешний рынок требовал ценную древесину, без экспорта никакое улучшение жизни не мыслилось. Да и заинтересованная в торговле компания «Экофлор», не считаясь с рекомендациями ксенологов, всегда поощряла поселенцев к расширению единственно прибыльного производства. Сопротивление Леса колонисты воспринимали, как тупую противодействующую силу, мешавшую росту их доходов и благосостояния.

Справедливости ради следует отметить, что точно так же неприязненно местные смотрели и на залетных ученых, безуспешно пытавшихся не первый год разобраться в отношениях с Лесом. Другое дело «Экофлор», державший все нити внешней торговли. Работа в компании представлялась надежным и престижным занятием. Ей принадлежал собственный институт с оборудованными по последнему слову науки лабораториями и опытными участками. Там изучались все проблемы, связанные с Лесом, но в первую очередь — практика добычи и обработки древесины. Роман надеялся на обещанный вызов именно туда, но оптимизма с каждым днем оставалось все меньше.

Внезапный для многих поселенцев полный запрет на вырубку воспринялся ими, как происки внешних неприятелей, не желавших развития и процветания колонии. Конечно же, это скрытые закулисные враги стараются изолировать Форестану от внешнего мира, точат зубы на ее лесное достояние! Хотя мало кто из колонистов осознавал действительное положение их захолустья в звездном сообществе, такие настроения находили все больше приверженцев, как и требование полного отделения от метрополии. Только экспорт древесины приносил прибыль и придавал значимость планете. Полная остановка производства вызвала рост симпатий к партии сепаратистов, ставшей самой влиятельной силой среди местных. Никакие общественные организации не пользовались прежде такой поддержкой разобщенных и далеких от политики фермеров.

Кроме инопланетных супостатов, только и мечтавших посильнее насолить колонистам, радикалы определили и внутреннего врага в лице агрессивной безмозглой флоры, которую призывали немедленно укротить. Изо дня в день множились байки, искажавшие ответные действия Леса и только сильнее возмущавшие фермеров. И хотя немногочисленные ксенологи продолжали настаивать на тщательном изучении всех фактов, их почти никто не слушал. Ставший привычным миф об угрозе от местной растительности устраивал слишком многих.

Не только обучение в поселке, но и природная смекалка помогли Роману Крайнову увидеть проблему в истинном свете. Несмотря на молодость, он понимал, в отличие от многих старших по возрасту и положению, что бездумное уничтожение Леса не даст ничего хорошего, лишь непродолжительную выгоду на внешнем рынке, а затем довольно сомнительное будущее. Планета оказалась бедна минеральными ресурсами, и ничто пока не указывало на скрытые в недрах залежи ископаемых. Впрочем, масштабная разведка не велась из-за отсутствия средств.

Лишь «Экофлор» проводил собственные исследования, но и этот единственный благодетель не спешил порадовать обнадеживающими результатами, которых, скорее всего, не имелось. Лес представлял собой реальное сегодняшнее богатство, без которого невозможна более-менее приемлемая жизнь для следующих поколений. Бережный подход к его ресурсам сулил гораздо большие и долгосрочные прибыли в будущем, нежели бездумная погоня за сиюминутной наживой. Хотели или нет поселившиеся на Форестане, они оказались неразрывно связаны с Лесом и уже не могли без него обойтись, тогда как сам Лес не очень-то в них нуждался, о чем свидетельствовало его существование задолго до появления людей.

Романа пока не посещала бредовая мысль о разумности Леса, но годы учебы не прошли зря. То, что местная флора представляет собой сбалансированную замкнутую экосистему, чутко реагирующую на любые вмешательства, для него представлялось несомненным. Теперь появилась надежда: если он успешно выполнит все задания, может, на зависть другим, его примут в исследовательский отдел «Экофлора»? Ему очень этого хотелось, другой возможности применить свои способности на Форестане он не видел.

С самого раннего детства, несмотря на запреты и наказания отца, Рома любил в одиночку прятаться и играть среди деревьев, подальше от сверстников и взрослых. Как только выдавалось свободное время, он углублялся в дебри не захватчиком или хозяином, а смиренным наблюдателем таинственной жизни. Его неодолимо влекло в чащу, только здесь его поджидали покой и расслабление. Все его детские проблемы, обиды, плохое настроение улетучивались без следа среди неохватных стволов, бросавших вызов гравитации. В Лесу у него возникало ощущение, будто он очутился дома после долгого отсутствия. Ему казалось, заросли вокруг воспринимают такое отношение и не просто терпят присутствие чужака, но давно принимают за своего.

Поверив всевозможным страшилкам, колонисты запрещали детям приближаться к чаще. Роману, выросшему тут и с детства любившему лазить по зарослям, это казалось нелепым и смешным. В Лесу он никогда не испытывал страха, чувствовал себя небывало свободно, и все окружающее воспринималось им давно знакомым и близким, тем, без чего просто невозможно жить.

Ему представлялось, и Лес отвечает тем же, становится понятнее и ближе. Он видел, что там, где люди особенно настойчиво уничтожали заросли, незамедлительно следовал решительный ответ, от которого страдали фермерские хозяйства. Поврежденная или уничтоженная растительность буйно восстанавливалась и с лихвой возвращала утраченные позиции.

Вдали от дома Лес начал осознаваться Романом почти родным. Все чаще ему хотелось бросить учебу и очутиться под сенью зеленых великанов, манивших с первых мгновений сознательной жизни. В Лесу даже воздух ощущался иначе — объемным до осязаемости, наполненным ароматами прелых листьев, медвяных цветов и душистых трав. Только здесь дышалось полной грудью, легко и свободно, как нигде в тех местах на равнине, которые ему успел показать отец.

Воздух заполнял легкие до альвеол, снимал усталость и придавал силы. Он пьянил то ли чрезмерным содержанием кислорода, то ли переполнявшими каждый его глоток живительными ароматами Леса, то ли чем-то еще неведомым. При этом не терялась четкость мышления, напротив, мысль становилась не только ясной, но многомерной и всеохватывающей. Роман воспринимал тогда многое совсем в ином свете, как бы со стороны, приобретая способность проникать в самую суть вещей. Жизнь вокруг становилась понятной и целесообразно устроенной в мельчайших проявлениях и множестве видимых связей причин и следствий. Неведомо каким образом, но он постигал здесь новые понятия, и многое до того расплывчатое и запутанное становилось для него простым и разгаданным, не теряя при том своей внутренней сложности.

Он не раз замечал, как подобное состояние многократно усиливалось вблизи, казалось, физически излучавших мощь кытов. Древесные левиафаны здешнего мира вызывали у Романа особое восхищение, он испытывал перед их почти осязаемой силой языческий трепет. Неохватные стволы с непостижимой легкостью, будто смеясь над силой тяжести, возносились вверх на десятки метров. Они служили главной опорой жизни Леса, его надежным живым каркасом.

Стоило обнять кыт, прижаться щекой к прохладной шершавой коре, как почти сразу начинал ощущаться прилив бодрости и переизбыток сил. Словно через каждый незащищенный сантиметр кожи передавалась не уловимая ни чувствами, ни человеческими приборами энергетика. Казалось невозможным, чтобы у кого-то могла подняться рука на подобное чудо.

Но именно древесина этих гигантов представлялась ценнейшей добычей для заготовителей. Кыт оставался единственным товаром, за который, не торгуясь, выкладывали баснословные суммы, цены на него только возрастали. Именно на его реализации держалась экономика колонии.

Снова очутившись в никогда не перестававших манить его дебрях, Роман чувствовал, что вернулся в свой подлинный дом, отсюда виделись все неправильности быта форестанцев, преступные ошибки, совершаемые ими по отношению к Лесу. Ему казалось, он чего-то недопонимает, не знает пока, как и другие, возможных радостей будущей жизни в согласии с природой, без хищнической траты зеленого богатства.

То, чему его учили в центральном поселке — способы беспощадного разграбления естественных запасов планеты, методы обработки древесины для товарного вида — все больше казались ему неправильными и непрактичными. Словно сам Лес пытался что-то донести, посоветовать, указать иной путь. Роман пока не мог воспринять его подсказок, только твердо решил, что врагом живого зеленого царства сам никогда не станет. Он сознавал, как много еще надо постичь, чтобы суметь жить по-новому. Но где взять таких учителей?

Часами он искал с помощью нового биокомпа от «Экофлора» ответы на множество подобных вопросов, но Астронет ничем не мог в этом помочь.