Земля мертвых. Боги войны

Сергей Котов, 2023

Реальна ли смерть? Боец российского спецназа находит ответ – внезапно, как это всегда и бывает. Во время защиты аномальной зоны на Новой Земле, которая возникла после испытаний Царь-бомбы, он попадает в места, о которых мечтали древние воины.

Глава 8

— Что, если он был прав? — спросил Иван.

Мы завтракали. После того, что случилось со Львом накануне, мы совершили ещё одну попытку прорыва. Но в этот раз путешествие закончилось досрочно — из-за грандиозной бури, которая к утру завалила караван почти по крышу.

— Ты о чём? — ответил я, вытирая губы салфеткой.

— Его решение. Он ведь наверняка знал больше. Только решил нам не рассказывать.

— Вот это-то и странно, — вздохнул я. — Может, потому что знал, что эти аргументы будут выглядеть бредово и неубедительно?

— Но они убедили его самого!

— Знаешь, — я посмотрел лейтенанту в глаза, — я видел, как люди стреляются, оказавшись в окружении, в заблокированной позиции. Причём зная, что ситуация не безнадёжна. Они просто не выдерживают напряжения, которое может длиться неделями.

— Но тут ведь всего пара дней…

— А там — не учёные были, а кадровые военные, которых специально готовили к таким ситуациям.

Иван кивнул и сделал глоток чая. Я совсем не был уверен в том, что убедил его. Но разговоры про самоубийство были сейчас просто недопустимы.

После заполнения журнала экспедиции мы отправились наружу, откапывать комплекс. Благо буря закончилась и ярко светило солнце.

Работали молча. Даже с каким-то остервенением. И я был этому рад: возможность физически вымотаться должна была гарантировать долгий и спокойный сон. Ведь снотворного осталась одна таблетка.

— Как вы думаете, сколько должно быть башен? — спросил Ваня, когда мы вернулись на борт.

— Понятия не имею, — искренне ответил я, стягивая отработавшее по полной мембранное термобельё.

— А я вот думал об этом. Но со стороны я не уверен, что правильно посчитал основания.

— Площадь развалин растёт, — заметил я.

— Да, — охотно кивнул лейтенант, — но расстояние между башнями сохраняется. Значит, есть какая-то схема.

— Возможно.

— Знать бы наверняка — сколько нужно людей, чтобы она была завершена.

— Мне это совсем не интересно.

— Может, когда это будет сделано, люди… ну… скажем, освободятся? — Ваня посмотрел на меня своими большими карими глазами, в которых был испуг, смешанный с надеждой.

Я вздохнул, комкая термобельё, чтобы положить его в сетку для стирки.

— Я бы на это не рассчитывал, — сказал я. — Лучше всего — это вообще не попадать… туда. У нас есть все шансы. В конце концов, стабильный ночной сон — это нормально. А пробуждение среди ночи, — скорее, исключение.

— Только не думай про обезьяну… — пробормотал лейтенант.

— Ты о чём? — насторожился я.

— Притчу одну вспомнил. Читал в детстве, — ответил Ваня. — Там один хитрый мужик говорил, что желание обязательно исполнится благодаря колдовству, но в процессе ни в коем случае нельзя думать про обезьяну. Иначе колдовство не сработает.

— А-а-а, ясно, — кивнул я. — Ну, у нас всё же другая ситуация.

— Думаете? — Иван поднял бровь.

В ответ я промолчал.

Вечером лейтенант наотрез отказался принимать единственную дозу снотворного. Он пытался спорить, приводил аргументы. Предлагал разделить лекарство — мол, так выше шансы обоим проснуться утром.

Поначалу я играл в либерализм. Но потом вернулся к позиции командира и отдал приказ. Правда, потом я извинился перед подчинённым. Сказал, пусть представит себя на моём месте. Ваня промолчал. Только обиженно глянул на меня и скрылся в своей каюте.

Я, вздохнув, тоже пошёл в свою.

Тело после дневной работы приятно ныло. Я с удовлетворением чувствовал накатывающую сонливость. Никаких сомнений в том, что я благополучно просплю до утра, у меня не было.

Тем сильнее было удивление, когда я открыл глаза, не услышав привычного писка будильника.

В каюте было темно. Только стрелки настенных часов тускло светились.

Три часа.

Осознание того, чтó только что произошло, обрушилось на меня. Сердце зачастило. Я закрыл глаза и продолжил лежать не двигаясь, надеясь ухватить за хвост сон, который стремительно улетучивался.

А потом я услышал, как кто-то сдвигает дверь в мою каюту.

Там была щеколда, которая позволяла запираться изнутри, но я никогда этого не делал. Зачем? Это было бессмысленно на борту вездехода, посреди белой пустыни.

Конечно, я сначала подумал на Ваню. Даже успел разозлиться. Зачем он попёрся в мою каюту, даже если проснулся? Надо было оставаться в постели и стараться снова уснуть! Совсем как я делал только что.

Я даже набрал в лёгкие воздуха, чтобы сказать что-то гневное, после чего открыл глаза. И медленно выдохнул.

В каюту, через полуоткрытую дверь, заглядывало странное существо со светящимися оранжевым пламенем треугольными глазами. Его пулевидная голова была покрыта чем-то напоминающим красноватую черепицу. Рот оскален, в нём отсветы огня, которым горели глаза. Заметив мой взгляд, существо повернуло голову ко мне. Ещё больше открыло пасть.

Я заметил, как оно протянуло ко мне конечности. Они были похожи на ломаные когтистые палки.

Существо продолжило медленно втягиваться в мою маленькую каюту. Вот его голова оказалась в каком-то полуметре от моей. Оно нависало. Кожей лица я чувствовал жар его глаз. Чуял запах горелого из пасти. Вот когтистые лапы коснулись одеяла.

И в этот момент мне наконец удалось сбросить оцепенение ужаса.

Я увидел зазор между массивным, будто вытесанными из серого камня телом существа и палубой. Достаточно широкий, чтобы попробовать протиснуться.

Напружинив все мышцы, я нырнул вниз, скатившись с кровати. Тварь, видимо, этого не ожидала. Она тоскливо пропищала что-то и начала приседать — но я уже был в зазоре и через мгновение оказался в коридоре.

Куда бежать? Самое очевидное место — оружейка. Там есть кое-что посерьёзнее АКС. Вот только эту тварь надо бы выманить наружу, где можно дать залп. Значит, нужно одеться. А то очередные рывки в полуголом виде на морозе вполне могли закончиться воспалением лёгких.

В пару прыжков я достиг ходовой рубки. Сорвал термокомбез, парку, вытащил арктические ботинки. Даже успел одеться за несколько секунд, как в училище, но тут тварь с огненными глазами добралась до входа. Похоже, она была сообразительной: учла ошибку и теперь закрыла все щели своими ломаными конечностями. Путь назад, в глубь вездехода, был отрезан.

Я хмыкнул и метнулся к боковому окну. Сорвал стопор, откинул сегмент и рыбкой нырнул наружу.

Ладони я сильно отбил: под ярким солнцем ещё прошедшим днём на снегу образовался довольно прочный наст. Выбравшись на него, я оглянулся. Чудовище, шипя и разбрасывая искры, лезло в окно вслед за мной.

Можно было бы обежать вокруг вездехода и зайти через другой вход, чтобы взять оружие. Но я не успел захватить ключи! Внутрь теперь самостоятельно не попасть.

Оружие есть на базе диверсантов, так что рвать надо туда.

Поднимаясь на ноги, я оценил расстояние. После вчерашних перемещений вездеход теперь стоял дальше от базы. Руины с башнями находились аккурат на полпути вдоль берега.

Пока я соображал, существо успело вылезти из окна и с шипением упало в снег, проломив наст.

Я побежал. Точнее, попытался побежать — снова провалившись под наст уже через пару шагов. Наст был слишком тонким, чтобы выдерживать вес моего тела во время бега. Пришлось ограничить скорость быстрым шагом.

Я оглянулся. Существо уже выбралось на наст и двигалось в мою сторону. То ли у меня глазомер сбился, — то ли оно выросло: потому что теперь мне казалось, что его голова с огненными глазами находилась на уровне кабины вездехода.

Его суставчатые лапы проваливались в снег, но тело — теперь я видел это отчётливо — продолжило расти.

Башни замка приближались удручающе медленно. А тварь за спиной, уже вымахавшая до размеров трёхэтажного дома, похоже, нашла способ передвижения по снегу, опустившись широкой частью туловища на наст и отталкиваясь конечностями.

Я попробовал скользить по насту в ботинках. И неожиданно это удалось. Скорость заметно выросла.

До развалин я добрался, опередив тварь метров на пятьдесят. Она продолжила расти, хотя и не так стремительно.

В том, что я успею добежать до базы диверсантов и до оружия, у меня появились серьёзные сомнения.

Что оставалось делать? Попытаться найти укромную щель. Выиграть время. Может, есть проход на берег, к обрыву; надо прокрасться вдоль него, пока существо будет обыскивать руины в поисках меня.

В потёмках, при свете ущербной луны, я нашёл галерею, которую обследовал, когда мы были здесь со Львом. Едва успел спрятаться в тени разрушенной стены, как тварь вползла на каменное основание замка. Она тут же поднялась на ломаных конечностях, как паук, осветив сполохами своих глаз серые стены.

Я осторожно, стараясь не шуметь, двинулся вдоль галереи, избегая снежных наносов, которые могли выдать меня своим скрипом.

И тут я впервые услышал, как тварь зарычала. Это был низкий, совершенно неживой звук, чем-то напоминающий шум огромного механизма. У меня от него волосы встали дыбом, во всех местах разом.

Но что самое неприятное — я почувствовал, что руины отреагировали на этот рык. Камень у меня под ногами завибрировал, словно отвечая на ярость этой твари.

Пользуясь шумом, я ускорил шаг и через несколько секунд добрался до той части галереи, где начиналась лестница, идущая под землю.

Мне совсем не хотелось спускаться туда, в неизвестный лабиринт под странными руинами. Но выбора просто не было. Спиной я почувствовал тепло. Не оглядываясь, я знал, что уже обнаружен: тварь склонилась над галереей и, глядя на меня, уже тянула в мою сторону ломаные щупальца.

Не раздумывая более, я рванул вниз по ступеням.

Странно, но поначалу мне здорово помогал свет огненных глаз твари. Иначе я бы не смог спускаться так быстро в полной темноте. Однако через несколько пролётов он заметно потускнел. Я дотронулся ладонью до одной из стен и, придерживаясь её, продолжил спуск уже медленно и осторожно. Стена оказалась неожиданно тёплой.

Через пару пролётов снова появились красные проблески. Похоже, тварь смогла опять уменьшиться, чтобы пролезть в подземный ход. Одно радовало: по крайней мере, сделала она это не мгновенно, дав мне приличную фору.

Наконец я вырвался вперёд достаточно далеко, чтобы не видеть отблески от пламени в глазах твари. Теперь двигаться приходилось исключительно на ощупь. Нас учили этому в академии. Я доверял своим чувствам; считал шаги и повороты, рисуя в голове схему подземелья.

Пол был ровным и ощутимо спускался вниз. Хотя отблесков видно не было, но я всё ещё слышал шуршащее эхо шагов твари, которая меня преследовала. Так что думать об остановке не приходилось.

Жаль, что я не успел захватить часы. По привычке всегда снимал их на ночь. Они бы здорово помогли — по крайней мере, в контроле над временем. Без этого давящая темнота, необходимость двигаться вперёд и уже едва уловимое, но от этого не менее зловещее шуршание конечностей твари давали ощущение какого-то безвременья, закольцованного кошмара.

Я сбился со счёта шагов. Остановился, восстанавливая в памяти маршрут, и понял, что больше не слышу погоню.

«Ушла в другую ветку?» — подумал я с надеждой. Однако расслабляться рано: она ведь может и вернуться, как только поймёт, что пошла по ложному пути. Поэтому надо двигаться дальше.

Я заново начал считать шаги. Следуя вдоль стены, наткнулся на что-то вроде пологого спирального спуска. Воздух тут становился ощутимо теплее. Появился характерный запах влажного подземелья. Я даже комбинезон расстегнул, потому что начал потеть.

Ещё несколько поворотов — и я расслышал кое-что новое. Это не было похоже на шуршание торопливых конечностей твари. Тихий гул и… плеск?

Я двинулся на звук. Через пару десятков шагов мне показалось, что тьма вокруг перестала быть такой плотной, она будто начала сереть. И действительно — крошечное подземное озерцо с водопадом я уже мог разглядеть.

Свет шёл от небольшого лаза на противоположной стороне пещеры. Чтобы протиснуться в него, мне пришлось снять комбинезон. Впрочем, особых проблем это не составило: в пещере стало не просто тепло, а даже жарковато. Это само по себе было достаточно странно, но задумываться о таких причудах не приходилось. Я хотел как можно скорее найти другой выход из подземелья, чтобы добежать до оружейки на базе диверсантов. Ну или на крайний случай — надёжное убежище.

Стены лаза были покрыты какой-то склизкой чёрной грязью, и когда я выбрался из него на другой стороне, то, должно быть, походил на пациента, сбежавшего из лечебницы бальнеологического курорта.

В этом зале на стене было треугольное пятно солнечного света. Пахло тут не просто влажной землёй, добавился отчётливый запах зелени и какой-то экзотики. Цветов? Может быть — но точно незнакомых мне.

Я хмыкнул, подозрительно покосился назад, в лаз. Прислушался, насколько это было возможно вблизи водопада. Вроде никаких признаков погони.

Осторожно придерживая скатанный в цилиндр комбинезон, я полез наружу, к солнечному свету.