Все, что останется

Сергей Калинин, 2018

Наверное, вы осудите меня. Наверное, у вас есть тысячи причин на это, и вы будете правы. Наверное, я слишком много сделал неправильно и слишком много хотел бы сейчас изменить. Но в одну воду не входят дважды. И исключений для меня никто не сделает. Все, что я могу сказать в свое оправдание – "не судите, да не судимы будете".

Глава 10

Тимур задерживался, и Олег в ожидании устроился на скамеечке недалеко от магазина. Утреннее солнышко пригрело и разморило. Унылый двор с вечно переполненными контейнерами для отходов и разбросанными повсюду пакетами и прочим мусором сейчас показался уютным и даже родным. Рынок был типично советским, расползшимся за современным супермаркетом и одному Богу известно, как он получил право на жизнь и работу. Разбросанные и, казалось, навалившиеся друг на друга магазинчики производили впечатление таинственности и словно хранили славные традиции торговли чем-то необыкновенным. Увы, ничего удивительного здесь не продавали. Зато всегда можно было найти паленую водку, траву и еще много чего не самого законного, но востребованного. Годами сложившиеся стереотипы не оставляли без покупателей, которые торговались, ругались и спорили, но приходили вновь и вновь. Краем глаза Олег посматривал в сторону группы молодых парней, похозяйски развалившихся в дальнем углу рынка. Они вели себя нарочито вызывающе, привлекая внимание и заставляя обходить стороной редких посетителей. Даже привыкшие ко всему, имеющие закаленный характер, внушительные размеры и годами отточенный язык продавщицы старались скорее скрыться за дверью своих лавок. Утро отвязных малолеток начиналось в лучших традициях местного контингента — с изрядной дозы спиртного и еще бог знает чего, сносящего мозги и рвущего последние инстинкты самосохранения. Один из них неуверенной походкой направился в сторону Олега. Молодой, здоровый, он был крупнее раза в два, всем видом подчеркивая свою значимость широко разведенными руками, почти не двигающимися при ходьбе.

— Папаша, курить есть? — Он подошел почти вплотную и сплюнул, замерев над сидящим Олегом.

— Не курю. — Олег знал много вариантов ответа, но хотелось закончить этот разговор мирно и остаться одному.

— Что так? Здоровье бережешь? Тогда подкинь парням на сугрев. — Он ухмыльнулся, поглядывая в сторону друзей, что-то обсуждающих и наблюдающих за сценой.

— Сугрев? Да не холодно сегодня. — Олег уже отметил, что парень не знаком с тем миром, в котором сам он провел столько времени. Все его знания состояли лишь из рассказов авторитетов постарше, которые любят повествовать о романтике блатных будней, суровой и справедливой школе жизни на зоне. Но там вся эта мишура выветривалась быстро. Олег помнил школьных товарищей, которые наводили страх одним своим видом. Перед ними заискивали, их боялись, они были в авторитете. Видел он их и потом, спустя годы, опустившихся, сшибающих мелочь под магазином и унизительно просящих у тех, кого раньше не считали за людей. Жизнь — переменчивая штука. Есть ошибки, последствия которых навсегда меняют жизнь и уже не дают возможности вернуться обратно. Надеяться на то, что тюрьма сделает тебя неотразимым мачо не стоит, — это слишком наивно и самонадеянно. Но этот мальчишка еще не знал всего того, что у Олега было за плечами, а делиться опытом желания не было никакого.

— Ты, папаша, не дерзи! — Лицо незваного гостя стало суровым и, по всей видимости, должно было напугать. — Доставай, что там у тебя есть.

Олег обвел взглядом двор, убедившись, что никому до них дела нет. Он неспешно встал, словно собираясь порыться в карманах, но вдруг выбросил руку, сильно сдавил шею двумя пальцами и резко потянул борова вниз. Тот, замычав, опустился на колени, даже не пытаясь оказать сопротивления.

— Фраер, ты рамсы попутал. Слушай сюда: ты сейчас молча встаешь и катишь к друзьям. Я двадцать лет зону топтал, и мне одного жмурика прибавить ничего не станет. И меня ты забудешь. А если у вас есть предъявы, то ты к Мамаю подойди и скажи, что у тебя с Шапиром непонятки. — Олег видел, как заволновавшиеся друзья привстали, не понимая, что происходит. — Понял все?

— Ы-ы-ы… — Ничего членораздельного у верзилы не получалось. Олег отпустил потерявшего былой бравый вид парня и спокойно уселся на скамейку, словно ничего не случилось. Казалось, он потерял всякий интерес к происходящему, но из-под прикрытых век острый взгляд провожал каждое движение приходящего в себя верзилы. Тот встал и, мелко семеня, направился обратно. Пару минут Олег смотрел, как он о чем-то напряженно разговаривает с друзьями, поглядывая в его сторону. Но слава Мамая была слишком красноречива, чтобы рисковать и связываться с таким странным мужичком, который не боится и никуда не уходит, явно уверенный в себе и своих силах. Уроки, которые были вбиты на зоне, очень хотелось забыть, а лучше и не знать никогда. Но именно там он усвоил, что бить надо первому, а сявки остаются сявками, даже в толпе.

Спустя полчаса утренний инцидент оказался забыт. Работа затянула, и Олег лишь к вечеру, да и то уже со смехом, вспомнил утреннее приключение, добавившее адреналина в и без того насыщенную жизнь.

Сегодня был день зарплаты, и у Тимура, как всегда, не было настроения. Расставаться с деньгами он не мог на уровне подсознания и до боли. Порой складывалось ощущение, что даже купюры он выбирал похуже, самые мятые и надорванные. Со смехом и не скрываемым злорадством они меняли их на новые здесь же, в магазине, возвращая потрепанные банкноты. Тимур приходил в бешенство, на что Вера невозмутимо заявляла: «Не хотите — не буду отпускать. Так и скажу: в нашем магазине расчет только по карточкам». Все знали полное недоверие Тимура к современным способам оплаты и любовь только к живой наличности, которую можно ощутить в руках. Вот и сейчас он протянул Олегу пачку смятых купюр, демонстративно отвернувшись.

— Не хватает. — Олег давно привык к этому моменту и мог бы не пересчитывать. Вопрос стоял лишь в том, сколько сегодня решил зажать Тимур.

— Правильна всо. Лук пропал почты вэсь. Пачыму нэ сматрэл?

— Ты что покупал, то и сгнило. И не гони фуфло! — Олег перешел на феню непроизвольно. Он старался себя контролировать, но сейчас было не до того. — Думал барыгу развести, а он тебя кинул. Бабки гони все.

— Вай! Я вас кармлу, паю, я вас здэсь всэх сматру, а вы… — Что «а вы» Тимур не договорил. Он и сам знал, что хотел купить полмашины дешевого лука, а привезли ему сгнивший, и перебирать там было нечего. До последнего он пытался продать хоть что-то или хотя бы высчитать. Но здесь все уже были научены горьким опытом.

— Вот скажи — кормилец. И не надо здесь слезу вышибать, несчастный ты наш. И вот что, — Олег уже успокоился, но решил решать все вопросы сразу, — со следующего месяца моя зарплата вырастает. Я хочу получать как продавщицы.

— Алэг, зачэм гаварыш так? Нэт дэнэг. — Тимур развел руки в стороны, показывая, что у него нет ничего.

— Да мне все равно, есть или нет. У Резо есть, и он меня зовет. Его грузчик опять забухал. Или ты платишь, или он. Мне ведь без разницы, где я буду в подсобке сидеть.

— Рэзо кинэт. — Тимур не любил конкурентов, особенно, если они были из другого клана. — У тыбя нэт дакумэнтов, нычего нэт. Я тыбя на чэснам словэ дэржу. Гдэ ты найдош такого, как я?

— Ой, не надо меня лечить. Чэсны ты наш. — Олег не удержался и спародировал Тимура. — Платишь или нет? Кстати, ты от жизни отстал. Здесь уже ни у кого документов нет, а работать кому-то надо. За копейки, как в рабстве, уже никто не работает. Капитализм на дворе, правда, странный он какой-то. — Последние слова он произнес тише, словно сам не понимал, что сейчас происходит.

— Падумат нада. — Тимур явно тянул время.

— Я засек время. — Олег поднял рукав рабочей куртки. — Тридцать секунд. Время пошло.

— Алэг. Зачэм?

— Ты вообще не шаришь? — Терпение начинало заканчиваться. — Мне денег больше дают. Я уйти собираюсь. Или ты вообще русский не понимаешь?

— Зачэм спэшиш? Завтра пагаварым. — Тимур не сдавался до последнего.

— Осталось десять секунд. — Олег решил не отвечать и не отрывался от бегущей стрелки. — Время! — Он прошел в подсобку и начал собирать свои вещи. Собственно, там были только чашка, чай и сахар.

— Нэт дэнэг. Давай выхадной дам. — Тимур выдохнул с грустью, но Олег не обернулся, продолжая аккуратно складывать все в пакет. — Вай! Грабитэль! Буду платить. — Он махнул рукой и ушел, не оборачиваясь.

Олег с усмешкой выставил все обратно. Пусть у него нет трудовой, пусть нет жилья, но его уже знают, и ни для кого не секрет, что ему можно доверять и он всегда на работе. Это было несложно, но ценилось необыкновенно. И Тимур тоже знал, что другого такого не найдет. Настроение было хорошим, и день казался прожитым не зря. Вот только нужно еще сегодня доделать то, что не успел, а точнее, на что не хватило мыслей вчера вечером. Тогда будет полное удовлетворение и от дня, и от проделанной работы. И Тимур не кинет. Никуда он не денется. А значит, со следующего месяца у него будет чуть больше денег. Они сейчас очень кстати — впереди ждут серьезные траты.