Айн из Охотии. Сборник боевой фантастики

Сергей Иосич, 2021

В сборник вошли четыре фантастические повести. Повесть "Айн из Охотии": Арсеньев, Новиков-Прибой, Задорнов, и многие другие немного приподняли завесу тайны истории нашего Дальнего Востока, но древняя эпоха этого удивительного края пока скрывается за семью печатями. В далекие, седые времена Европа была покрыта километровым ледяным панцирем, а уровень мирового океана был метров на шестьсот ниже нынешнего. Плодородные, обширные земли Охотии и Ниппониды еще не были покрыты водой и бурлили неведомыми зверями и людьми… Повесть "Равновесие": иногда война может быть оправдана перенаселением планет. Повесть "Гаситель": потомственный пожарный может одним взглядом тушить огонь. Повесть "Грибная пора": инопланетный разум использует людей в качестве удобрений для выращивания деликатесных грибов.

Глава вторая

Айны были отличными охотниками, следопытами и хорошо читали следы зверей и людей, оставленные на траве или земле. Двигаясь по заросшему лесом широкому ущелью между двух высоких сопок, небольшой отряд воинов остановился, обнаружив на траве следы группы конников численностью в половину двадцатки. По отпечаткам копыт и вмятинам от подков можно было догадаться, что лошади не принадлежали айнам. Сан-унтара приказал отряду оставаться на месте, а сам отправился на разведку вверх по ущелью. Верный пес, бегущий рядом, занервничал, почувствовав запах чужаков, но не зарычал. Хатара еще щенком знал непреложный закон охоты: не надо лаем или рычанием оповещать зверя или врага о своем приближении, тогда эффект внезапности будет обеспечен.

Величественные кедры, уходящие далеко в небо хвойными вершинами, обступили всадника со всех сторон. Голубизна небес скрылась в зеленом полумраке — обители лесных духов. Внезапно Хатара насторожился и тихо зарычал, устремив взгляд своих голубых глаз на хозяина. На влажной земле, усыпанной слоем хвои, помимо следов от лошадей чужаков, явно отпечатался двулокотный трехпалый след громадного зверя. Юноше сразу стало ясно, что след оставил бамбуковый дракон и холод ужаса почти овладел его душой. Но Сан-унтара прогнал страх и, приготовив лук к стрельбе, поскакал по следам. Вскоре лесная чаща расступилась и взору всадника открылась большая поляна, на которой происходила неравная битва между чужими всадниками и громадным ящером.

Дракон, несмотря на тяжелый вес длинного зеленоватого тела, оказался необычайно проворным, легко настигал незнаемых людей, сшибая их наземь вместе с лошадьми ударами чешуйчатого хвоста и могучих лап. Усеянная крупными клыками зубастая пасть легко перемалывала сшибленные тела. Из полдвадцатки чужаков только трое еще пытались бороться со зверем, тыкая копьями в крепкое чешуйчатое тело. Незнакомые воины имели узкие глаза, безбородые лица и маленький рост. Одеты они были в странные одеяния из яркой материи, подбитой мехом. Их головы покрывали шлемы из какого-то блестящего материала. Носились они на маленьких мохнатых лошадках, стараясь выхватить придавленного бьющимся в агонии конем богато одетого человека, скорее всего, предводителя и спасти его от неминуемой гибели. Дракон повернул свою рогатую голову в сторону еще не растерзанного поверженного всадника и приподнял лапу для последнего сокрушительного удара. В этот момент в его желтый глаз глубоко вонзилась стрела, выпущенная твердой рукой Сан-унтары. Чудовище взвилось всем своим длинным телом, заревело от боли и ярости и, извиваясь по-змеиному, бросилось в чащу леса, обхватив когтями передней лапы древко отравленной стрелы, торчащей из глаза.

Чужие всадники соскочили с лошадок и, оттащив коня со вспоротым животом, подняли предводителя на ноги и склонились в поклоне. Сан-унтара медленно тронулся в сторону кучки перепуганных незнакомцев, держа наготове натянутый лук с отравленной стрелой. Увидев его, чужаки поспешили натянуть тугие луки, но плавный жест руки повелителя их остановил.

Незнакомый вождь склонился перед юным айном в поклоне и что-то сказал на незнаемом языке. Его воины поспешили стать на колени и поднять обе руки вверх. Сан-унтара отпустил тетиву, спрятал стрелу в кожаный колчан и стал поворачивать коня, чтобы покинуть поле недавней схватки, но безбородый узкоглазый господин, кланяясь, протянул ему два слегка изогнутых меча, сверкающие желтым блеском в лучах солнца. Юноша взял в обе руки эти прекрасные образцы оружия и, в свою очередь, поклонился незнакомцу, приложив руку к сердцу, выражая уважение. Круглое лицо господина расплылось в широкой улыбке, и он что-то сказал.

— Нет, это не настоящие люди, а какие-то недолюди. Их лошади мелки, сами они низки, глаза узки и говорят не по-людски. Не может быть, чтобы их убоялись смелые айны — гордо подумал юноша, возвращаясь к своим воинам. Отряд терпеливо ждал предводителя в чаще леса. Во время его отсутствия на айнов напал пещерный лев. Двое оказались ранеными, один — убит. Но и громадный хищник, истыканный стрелами словно еж, издох и его дух ушел в иную сферу жизни. Рваные раны юношей зашили нитями из тонко нарезанных жил животных, обработали специальной мазью из жира нерпы и чайного дерева, произрастающего далеко в диких джунглях юга. Когтистая лапа громадного хищника снесла голову одного из воинов, и его тело пришлось сжечь на большом костре и вознести молитву богу Пасе-камую, чтобы дух непорочного юноши вознесся в небеса.

После столь печального ритуала воины вскочили на коней и продолжили свой путь. Предводитель повел отряд к месту недавней схватки чужаков с бамбуковым драконом. Собаки айнов ворвались на поляну и прогнали нескольких хищников, лакомившихся мясом убитых лошадей. Это была небольшая стая волков и один полосатый разбойник-тигр. Хищники не вступили в схватку с собаками, поскольку уже насытились, и не испытывая жажды боя с огромной стаей волкоподобных убийц, скрылись в чаще леса.

Разодранные туши лошадей валялись повсюду, но трупов чужаков не было видно. Скорее всего, незнакомцы увезли с собой убитых для какого-то странного ритуала погребения. Бойцы Сан-унтары спешились и стали срезать куски мяса с убитых лошадей. Во время заготовки мяса в траве было найдено несколько диковинных стрел чужаков. Острые наконечники горели желтым на солнце, а крепость и острота были невиданными. Все найденные стрелы были бережно уложены в колчаны, а предводитель показал спутникам подарок от спасенного чужака. Эти два меча были сделаны из неизвестного материала, остро заточены и Сан-унтара, взмахнув чудесным оружием чужаков, легко срезал ствол небольшого дерева. Айны тревожно загалдели. Если чужаки враги, то обладая таким необыкновенным оружием, могут легко перебить отряд, а еще хуже, напасть на родное стойбище.

Дальнейший путь уже неполной разведдвадцатки проходил по пересеченной местности и лошади с трудом преодолевали сложные участки. Дремучий лес окончился, а скальные нагромождения сурово взирали на храбрецов, потревоживших духов гор.

Из большой расселины между двух валунов внезапно выскочил крупный зверь. Это был гроза всего живого — пещерный лев. Чудовище нетерпеливо било хвостом, обнажив длинные острые клыки, желтыми злыми глазами выискивая потенциальную добычу, и приготовилось к прыжку. Всадники немедленно сгруппировались и выставили щетину копий. Свора собак угрожающе ринулась в сторону опасного зверя. Повелитель зверей разочарованно посмотрел на выставленные острия, оценил возможный исход битвы с волкоподобными псами, и принял мудрое решение ретироваться. Скорее всего, голод не терзал зверя, а связываться с неведомыми существами и стаей волков, в нетерпении щелкающих острыми клыками, у него желание пропало.

Облегченно вздохнув, юный предводитель взмахнул рукой и айны медленно двинулись далее. Преодолев крутой скалистый участок, отряд въехал на плоскогорье. Горная равнина простиралась до горизонта, была покрыта высокой свежей травой и представляла собой идеальное пастбище для многочисленных стад копытных. Путники заметили огромные стада бизонов, рыжие двигающиеся холмы мамонтов и грозных шерстистых носорогов.

Далеко справа к небу поднимались многочисленные дымы от костров. Несомненно, это была крупная стоянка чужаков и воины-айны насторожились. Они еще не знали, что эту встречу с врагами многие не переживут и их души вольются в копилку всемогущего бога Пасе-камуя.

Укрыв лошадей за огромными валунами, поручив мудрым собакам их охранять и пригибаясь в высокой траве, айны перебежками, а порой, ползком, стали сближаться с лагерем неведомых людей. Сан-унтара повелел, по возможности, не вступать в бой с пришельцами, а высмотреть и посчитать количество людей и лошадей потенциального противника. Отвечая за разведку в строго определенном секторе, каждый воин был обязан максимально полно отразить добытые сведения о противнике и донести до ушей предводителя. А тот, в свою очередь, должен из сообщений воинов сложить полную картину об общей численности врага, его вооружении и количестве лошадей для последующего рассказа вождю.

В стане врага внезапно залаяли собаки, замелькали фигурки людей, и айны были вынуждены отказаться от первоначального плана разведки и ползти обратно. Видно собаки пришельцев всегда поднимали шум, унюхав запах посторонних людей. Сан-унтара оглянулся и увидел, как из становища выскочил большой отряд конников и поскакал в сторону разведчиков. Пришельцы пустили впереди себя огромную свору голосистых собак. По стремительно приближающему лаю айны поняли, что скрываться в траве бесполезно и кинулись бежать в полный рост к лошадям. Юноши бежали как ветер, и все же собаки и мохнатые лошадки узкоглазых людей оказались резвее и настигали разведчиков.

Когда Сан-унтара понял, что до лошадей добраться уже не успеть, повелел воинам повернуться к настигающему врагу и принять бой. Мимо юношей молчаливыми серыми тенями пронеслась серая стая во главе с Хатарой. Через мгновение лай преследующих айнов собак сменился на визги. Отряд врагов в замешательстве остановился, и это позволило юношам вскочить на верных лошадей, которые почувствовав беду, сами прискакали к хозяевам. Количество пришельцев в отряде, преследующем айнов, превышало маленький отряд юных разведчиков раз в пять. Вступать в битву с превосходящими силами противника Сан-унтара посчитал бессмыслицей и приказал своим отходить. Айны пустили лошадей вскачь, чтобы успеть укрыться между валунами, но кони пришельцев оказались, на удивление резвее, и погоня стала настигать маленький отряд.

Сан-унтара повелел двум воинам поспешить к стойбищу айнов и предупредить вождя об опасности вражеского вторжения, а сам, вместе с горсткой оставшихся воинов, повернул коней навстречу скачущему полукольцом врагу. Пришельцы натянули луки и на полном скаку пустили дождь стрел. Среди айнов тут же появились раненые и убитые. Несколько коней забилось на земле, придавив седоков. Среди придавленных оказался и сам молодой предводитель. И все же ответ оставшихся в живых разведчиков был эффективен. Около десятка врагов были сражены меткой стрельбой из луков. Это дало возможность Сан-унтаре освободить придавленную конем ногу. Взвыв от страшной боли, молодой предводитель понял, что нога сломана, но все же нашел в себе силы пускать стрелы по врагам одну за другой.

Стая волкоподобных собак айнов тоже внесла свою лепту в ход битвы. Собаки рвали маленьких лошадок пришельцев и перегрызали шеи их хозяев. Узкоглазые пускали по собакам стрелы и число свирепых псов таяло. Вот, пронзенный сразу двумя стрелами, в прыжке, упал вожак стаи Хатара. Он скулил от боли, и пустив слезу, глядел на хозяина своими скорбными голубыми глазами. Раненый в руку, со сломанной ногой, Сан-унтара метко продолжал пускать стрелы, но врагов было много и наступил момент, когда молодой предводитель приготовился вонзить в пупок специальный нож-макири. Но сильный удар сзади палицей по голове сорвал его благородное намерение.

Молодой айн очнулся от нестерпимой боли и почувствовал, как враги волокут его связанное тело по траве, привязав за ноги к лошади. Правый глаз заливала краска крови, но диким усилием воли, Сан-унтара приподнял голову, чтобы взглянуть на удаляющееся место боя. Его отряд героически пал в битве с превосходящим врагом, но судя по привязанным к лошадям трупам пришельцев, их так же погибло немало. Становище пришлых врагов встретило поредевших конников и навьюченных на лошадей трупы соплеменников воплями и стенаниями. На еще живого пленника обрушился град камней, но старший отряда заорал на особо ретивых страшным голосом, и камни стали падать реже.

Становище врагов представляло собой скопище конусообразных закутов, покрытых шкурами. Перед каждой лачугой горел костер. Скорее всего, это был передовой отряд завоевателей и его военная ставка-бакуфу. Высокая просторная юрта посреди становища указывала на высокий сан ее владельца. Сан-унтару подтащили на утоптанную площадку перед юртой. Судя по поведению толпы маленьких безбородых узкоглазых людей, одетых в пестрые халаты из неизвестного айнам материала, обступившей раненого пленника, зловещая казнь должна свершиться очень скоро. Полог юрты распахнулся и молодой айн увидел того самого господина, волей духов которого он спас от дракона. Толпа немедленно стала на колени, прижалась лунообразными лицами к земле перед повелителем, а он внимательно рассматривал два бронзовых меча, изъятых у пленника, недавно с поклоном врученных ему предводителем отряда пришельцев. Голова Сан-унтары была залита кровью, он уже был без сознания, но великий сегун все же узнал своего отважного спасителя.

Очнулся пленник в шатре, на мягкой шкуре какого-то зверя. Над ним, улыбаясь, склонилась луннолицая девушка из племени завоевателей. Сломанная нога была зафиксирована в лубок из коры и туго забинтована мягкой тонкой материей. Его раны на голове и руке были обернуты широкими полосами ткани и боль начала стихать. Девушка спросила на ломаном языке айнов:

— Воина хоча пить?

Сан-унтара помедлил, но утвердительно кивнул головой. От девушки пахло цветущими деревьями и она, выпрямившись во весь свой небольшой рост, вышла из шатра. Вскоре незнакомка вернулась, и молодой айн с интересом оглядел ее ладную фигурку, одетую в странную цветную одежду до пят. Девушка присела и преподнесла ему дымящийся напиток в тонкой, крошечной белой чаше. Почувствовав неизвестный запах, Сан-унтара насторожился, но прихлеб рубинового обжигающего напитка. С каждым глотком,чудесным образом, силы к нему начали возвращаться. Девушка вновь вышла из шатра и вернулась с дымящейся плоской чашей какого-то варева. Поставив перед юношей сосуд, наполненный мелкими шариками, похожими на икру лосося, только белого цвета, она протянула пару тонких палочек и, улыбнувшись, заговорила по-айнски:

— Воина нужно кушать рисовый каша. Если хорошо кушать, то скоро стать на ноги. Мой отец говорил, что ты спас его жизня и убила дракон. Я рада вылечить храбрый воина. Твоя уродливый лицо будет мне красив…

Сан-унтара приподнялся и, морщась от боли, стал есть белые слипшиеся шарики. Еда показалась безвкусной, но он понимал, что силы надо восстанавливать. Отправляя палочками в рот комочки риса, юноша спросил:

— Скажи девица, как тебя зовут, кто научил тебя говорить по-нашему и какого ты роду-племени?

Девушка в восторге захлопала в ладошки и весело ответила:

— Великая воина заговорила. Это есть хорошо. Моя зовут Судзуки из славный рода Абэ-великий сегун. Наша пришла из теплый земля, где мало снег зимой. Наша стало много, а теплый земля — мало. Кушать надо всем хорошо. По-вашему научил сказать старый унтар-эмиси. Его лодка утонул. Он выплыла и наши воин его взял. Отец даровал ему жизня и крова. Он научил меня сказать по-айнски. А мы называть ваш народ эмиси.

Пленник впервые улыбнулся сквозь пробивающуюся темную поросль усов и бороды и сверкнул глазами:

— Ниспа Абэ сохранил мне жизнь в ответ за свое спасение, но его воины убили моих воинов и хотят воевать с моим племенем за землю. Я знаю, что вездесущие духи смерти скоро заберут многих. Наши воины отважны и могучи, но у бесчисленных ваших есть желтое оружие, крепче и острее которого айны не знают. Скажи, из чего ваши делают такие разящие клинки, наконечники стрел и копий?

Девушка задумчиво посмотрела на молодого айна и стала рассказывать:

— Мой отец давно простил свой спаситель за дважды двадцать погибших воин. Он мудро говорит: на то он и воина, чтобы умереть в бою за интерес свой господина. А бронзовый оружие мы обмениваем на свой товары у далекий срединный народа рудных гор — повелитель огня. Ваша похожа на них и наша народа боялась напасть. Но когда наша понял, что вы — варвары, стала воевать с вами за земля. Моя говорит, что молодой воин надо служить отцу, и он может спасать свой племя от наша воин.

Сан-унтара задумчиво произнес:

— Ниспана Судзуки! У меня нет выбора. Если случится война между нашими народами, то много душ заберут духи смерти. Мы настоящие люди-бусидо и произошли от небесных богов. Но даже великий бог всего сущего Пасе-камуй не сможет помочь нам в войне с вашими бесчисленными бойцами. Передай своему отцу, что я согласен служить ему не жалея своего живота, но при условии, что он не нападет на мое племя.

Девушка заулыбалась своей неотразимой улыбкой, нежно провела своей маленькой ручкой по его заросшей щеке и пообещала передать отцу его слова.

Прошло некоторое время, и молодой айн уже мог ходить, опираясь на самодельный костыль. Белым одеялом снег накрыл землю и дальние сопки. Крепчали морозы, и люди великого сегуна попрятались в закуты. Охотники пришельцев часто выезжали в горную степь и всегда возвращались с богатой добычей. Их неприхотливые мохнатые лошадки добывали себе корм из-под глубокого снега и не очень худели. Мимо стоянки пришельцев проходили бесчисленные стада бизонов, преследуемые хищниками. Мясо с рисом было обычной едой пришельцев-тэнно. У молодого айна и Судзуки сложились тесные нежные отношения. В одно морозное утро великий сегун призвал Сан-унтару для беседы.

Посреди огромной юрты пылал большой костер. Сегун, окруженный толпой воинов, сидел на деревянном троне, благожелательно смотрел на вошедшего прихрамывающего юношу и изволил пошутить:

— Моя дочь много и нудно о тебе рассказывала. Неужто сердце моего спасителя трепещет? Лепечет, что выучила тебя говорить нашим языком, а еще и писать иероглифы. Вот-вот, покраснело твое лицо. Что же, любви подвластны и звери.

Сан-унтара поклонился и обиженно ответил по-тэннски:

— Мы не звери, а настоящие люди и наши предки — небесные боги. А ваша дочь, о великий сегун, настоящее сокровище. Она добра, нежна и очень красива.

Сегун даже привстал от удивления:

— Мой спаситель умеет говорить по-человечески? Это очень занятно. А еще он оценил красоту и доброту моей дочери, а мы думали, что эмиси — варвары и не способны учиться и оценивать красоту. Мои отряды уже прогнали многие племена эмиси с побережья моря на большие острова. Но и острова их не спасут. Мы умеем строить большие корабли, и скоро наши воины окажутся на островах. Любое вооруженное сопротивление я намерен жестоко подавить. Остался нетронутым лишь один кусок побережья, на котором обитает твое дикое племя. Дочь уговорила меня пощадить твоих соплеменников и я рад, что внес тебе малую плату за свое спасение. Ведь жизнь великого сегуна стоит несметное количество жизней его подданных. А сейчас собирайся в дальнюю дорогу. Ты должен попрощаться с родными и вернуться ко мне на службу. Отныне твое племя будет поставлять нам вяленую рыбу, шкуры, соль и вяленое мясо. А за это я дам бронзовые наконечники для копий и стрел, а еще и мягкую ткань. Я слышал, что ты сын вождя — высокородный ниспа. Пусть твой отец продолжит править твоим племенем. Когда вернешься — возглавишь большой отряд, который должен высадиться на самом большом острове и прогнать местных варваров. Я все сказал!

Долог был путь домой по глубокой снежной целине. Небольшой отряд Сан-унтары преследовали стаи волков, но острые стрелы и зажженные факелы отбили охоту у хищников нападать на людей. Где-то в отдалении виднелись стада мамонтов и шерстистых носорогов, добывающих траву под глубокими снегами. Низко висящее солнце кровавым шаром мазало красным белую горную равнину. Скоро отряду предстоит спуск по острым крутым скалам и валунам, укрытым снегом. В такой морозный день соплеменники юноши не отважились бы на конях пуститься в путешествие. Неподкованные лошади могли легко поранить ноги об острые камни и льдины, скрытые шапкой снега. Но маленькая выносливая мохнатая лошадка Сан-унтары имела бронзовые подковы на копытах и легко преодолевала все препятствия. Спуск в долину айнов продолжался весь недолгий зимний день. К вечеру отряд остановился на опушке леса и разжег костры. Люди тэнно привыкли к таким переходам и выставили сторожевые посты на случай нападения зверей или людей.

Вой волков в наступивших сумерках становился все громче и протяжнее. Видно стая была голодная и большая, а запах людей и лошадиного пота хищников привлекал и раззадоривал. Зеленые светлячки глаз серых разбойников замелькали все ближе, и сторожевые воины пустили в мечущиеся опасные тени несколько стрел. Судя по скуляжу, некоторые попали в цель, а несколько брошенных горящих факелов отбили охоту у стаи нападать.

Сан-унтара обратил внимание на то, сколь скудно питались конники тэнно. Немного вареного риса и чашка чая — это и составило весь скудный ужин усталых путников. Судя по улыбкам лунообразных узкоглазых лиц, они наблюдали за трапезой молодого эмиси и считали такое действо непомерным обжорством.

Вызвездило, мороз усилился, но воины на ворохах лапника, заготовленных накануне и сложенных у костров, впали в чуткий сон, готовые по голосу сторожевых вскочить и биться. Сан-унтара лежал и глядел на далекие ледяные звезды, причудливо рассыпанные по черному небу Небесным змеем. Он не знал, что этот поход в становище родного племени станет для него последним.

Зимнее солнце клонилось к закату, когда за дальним лесом появилась ширь замерзшего моря и дымки стойбища айнов. Дозорные племени заметили чужаков, и большой отряд конников поскакал навстречу вероятному врагу. Впереди неслась стая волкоподобных псов с весьма кровожадными намерениями.

Повелительный голос и запах тела Сан-унтары, который умные псы помнили, заставили собак в растерянности остановиться. Следом за волкопсами появился грозный отряд конных айнов. Они приготовили луки для стрельбы, но предводитель отряда, услышав голос пропавшего сына вождя и увидев его обе руки, поднятые вверх, повелел опустить луки. Дивясь на невиданных людей, лошадей и одежды, в которые был облачен Сан-унтара, айны все же отобрали оружие у пришлых и сына вождя, сопроводив задержанных к большой хижине вождя. Обступившие отряд чужаков айны пока не знали, как себя вести по отношению к незнакомцам. Многие помнили, что от рук луннолицых красным летом полегли молодые воины, посланные в разведку, и желание отомстить росло у них в сердцах. С другой стороны факт, что отряд явных врагов возглавлял пропавший сын вождя, сдерживал этот естественный мстительный порыв толпы и люди племени молча и хмуро смотрели на приезжих. Когда вождь сам вышел из большой хижины, пришлые спешились и склонились в глубоком поклоне, жестом смирения высказывая повелителю свое уважение. В глазах вождя под нависшими густыми бровями блеснули слезы, когда он узнал в богато разодетом чужаке собственного сына, а выскочившая из юрты мать кинулась к Сан-унтаре, крича от радости и обнимая живого единственного сына, гибель которого тайно успела оплакать. Не сдержался и отец: подошел к сыну и обнял его. Толпа радостно загудела. Раз отец и мать ласково приняли сына с чужаками, значит есть на это веские причины. Люди свято верили, что все поступки вождя продиктованы богами и духами и направлены на благо племени.

Сын и отец сидели друг против друга и вели беседу. Сан-унтара подробно поведал вождю о своих злоключениях. Отец слегка кивал бородатой головой в знак того, что ловит каждое слово сына. А когда молодой воин окончил свое повествование, протянул руку, и одобрительно похлопывая его по плечу, чеканил словом народа унтара:

— Шаман мне говорил, что боги, духи и наше воспитание сделают моего сына великим героем. Ты единственный человек, победивший дракона, и заслужил уважение и почет со стороны великого сегуна-повелителя бесчисленного народа. Радея о благе своего племени, ты пожертвовал своей свободой. Знай же, что нынешний сегун не вечный, и духи смерти в любой момент могут забрать его душу. А как себя поведет новый сегун по отношению к нашему племени — неизвестно. В последнее время под мою защиту пришло много айнов из соседних племен, которых победили полчища народа тэнно. Люди рассказывали, что их племенные вожди стали жадны, а их помыслы — черны. Они отбирали все ценное у соплеменников, включая лучших девушек. Недовольных обвиняли в служении злым духам и приносили в жертву, словно медведей. Сами они не верили богам и духам, занимаясь обжорством и духопротивными делами, но с соплеменников требовали строгого соблюдения всех обрядов. Не лучше были и их жестокие дети, которым ничего не стоило снести голову соплеменнику, косо смотрящему на них или плохо исполняющему религиозные ритуалы. Когда воины сегуна появились у границ их земель, вожди, вместе с многочисленными женами и детьми, покинули свой народ и на больших лодках уплыли на острова, где были заранее построены богатые хижины и сложено много припасов еды. Воины сегуна тогда многих оставшихся на берегу женщин и мужчин угнали далеко на юг, чтобы они под плетьми трудились на болотах, выращивая белые зерна. Я пытался объединить племена для отпора завоевателям, но сынок, это было бесполезно. Вожди, которые не думают о благе своего народа прокляты богами и духами, и бесполезная жизнь убогих и их наглого потомства не стоит усилий здоровых военных сил айнов. А эти здоровые силы возрождаются. Наше племя пополняется воинами из соседних, покоренных народом тэнно племен. Но нам нужно больше блестящих прочных наконечников для стрел, копий и много бронзовых катана. Так воспользуемся милостью нынешнего великого сегуна и постараемся больше охотиться и рыбачить, чтобы успеть вооружиться новым оружием до момента смерти этого повелителя и прихода ему на смену нового. Я слышал, что весной великий сегун сам изволит приехать к нам в гости, чтобы своими очами взглянуть на великанов. Намереваюсь встретить его достойно. Да, у него есть чувство заботы о собственном народе. Под его мудрым правлением народ тэнно достойно живет, множится, и чрезвычайно дисциплинирован и трудолюбив. Его войска непобедимы, ибо каждый малодушный поступок воина карается смертью. Твоя девушка ныне замужем за одним из гонцов-воинов, отправленных тобой с вестью о появлении врагов. Ее винить не надо, ибо она, как и все мы думала, что тебя уже нет в живых. Сынок! Мое сердце всегда будет с тобой и я горд, что вырастил и воспитал такого благородного сына. Ведь о тебе в нашем народе уже ходят легенды. Видно боги и духи благословили тебя на удачу и славу.

Попрощавшись с родными, соплеменниками и великанами, Сан-унтара отправился в бакуфу великого сегуна. Когда маленький отряд выехал из стойбища, его провожало все племя, призывая богов и духов помочь путешественникам. Молодой воин долго чувствовал за спиной пронзительный взгляд плачущей девушки, не дождавшейся своего возлюбленного. Она уже была замужем и уже имела увеличенный живот.

Дальняя дорога оказалась невероятно удачной. Не потеряв ни одного воина, отряд успешно добрался до бакуфу великого сегуна. Сан-унтара всю дорогу гладил маленького щенка, поразительно похожего на славно погибшего Хатару — подарок добрых великанов. Держа за пазухой маленький живой комочек, он мечтал о том, что скоро свежая кровь вольется в жилы собак народа тэнно. А еще отряд привез богатые подарки повелителю луннолицых от вождя племени айнов. Это были большие сумы с вяленой рыбой, мясом, искусно выделанные шкуры медведей, леопардов и тигров с оскаленными головами и цветными полированными осколками вулканического стекла-обсидана вместо глаз.

Великий сегун встретил молодого эмиси как родного. Усадив его в своем большом шатре перед собой, он повелел подробно рассказать о путешествии. Особенно его интересовали загадочные великаны. Когда Сан-унтара поведал ему, что они имеют рост больше трех человек ставших на плечи друг друга, могучи и добродушны, великий сегун заерзал и в нетерпении перебил его:

— Ты рассказываешь о реальных великанах, а я думал, что это выдумки глупого народа. Обязательно весной отправлюсь в твое стойбище и сам посмотрю на это диво. Надеюсь на очень теплый прием и уважение. А теперь расскажи об искусных статуэтках ваших предков, которые вождь эмиси передал мне в подарок. Что это за неизвестные воины в странных одеждах, на голове которых шеломы с большими глазищами?

Молодой эмиси передал сегуну рассказ старого шамана, которому сам не особенно верил:

— Наш шаман, научивший меня читать и писать слова моего народа иероглифами, сказывал, что наши очень далекие предки прилетели с небес на огнедышащих драконах, сделанных ими, а не богами. Они не могли дышать нашим воздухом, поскольку он обжигал их кожу и легкие и рядились в глухую одежду, а на голове носили шлемы с большими прозрачными глазами. Потом они родили детей, умевших дышать воздухом нашего мира, и от них пошли мы — унтара. А их самодельные драконы за долгое время рассыпались от старости.

Великий сегун в волнении вскочил и заверил юношу, что если существуют великаны, то почему не принять на веру рассказ шамана? Бросив на Сан-унтару лукавый взгляд своих узких глаз, повелитель тихо произнес:

— Моя дочь скучала по тебе и ходила в печали. Но когда ты приехал с дарами, Судзуки стала рваться к тебе. Однако я решил, что подумаю об этом. Когда-то я хотел отдать дочь моему сегуну южных земель. Но теперь передумал. Ты умен, отважен и, наконец, ты мой спаситель. И, несмотря на то, что ты уродлив, моя дочь тебя любит. А посему весной будем пировать ваш брак. Ты приготовил подарок моей Судзуки?

Молодой эмиси зарделся лицом и утвердительно кивнул головой. Зима в бакуфу прошла весело и быстро. Великий сегун часто выезжал на охоту и удивлялся меткости будущего зятя, разившего зверье в глаза, чтобы не попортить шкуры. Своей невесте Сан-унтара подарил ожерелье из крупных жемчужин, которые передавались многими поколениями родных по материнской линии, живших когда-то у теплых морей. Когда она гордо надела на шею невиданное сверкающее украшение, женщины плотно обступили ее чтобы посмотреть на такое великолепие.

Солнце поднималось с каждым днем все выше, кое-где с нагретой земли сошел снег и птичьи клинья потянулись на север. В один погожий день в бакуфу появились сегуны повелителя из южных, центральных и северных земель. Надев праздничные одежды, они пришли выразить свою преданность повелителю и преподнести подарки. Великий сегун принял их благосклонно и предложил присутствовать на церемонии свадьбы его дочери с молодым айном — своим спасителем. Два сегуна приняли это приглашение с воодушевлением, и лишь один — повелитель южных земель, оказался недоволен. Он так рассчитывал породниться с великим сегуном, что не мог скрыть досаду, нарисовавшуюся на его луноподобном лице.