Сирийский десант

Сергей Зверев, 2012

Много лет назад майор Андрей Лавров и его друг и сослуживец Дениз Бахтияров были влюблены в одну женщину – Анну Стрельцову. Но случилось так, что молодая женщина остановила свой выбор на Бахтиярове. Молодые люди поженились и уехали в Сирию. Прошли годы. В охваченной огнем Сирии дурную славу завоевал кровожадный повстанец по кличке Шайтан, командующий так называемым «эскадроном смерти». Он убивает не только коренных жителей страны, но и серьезно угрожает жизни российских граждан, проживающих в Сирии. Майор Лавров и его группа спецназа ВДВ получает задание отправиться в Сирию и уничтожить «эскадрон смерти» вместе с его главарем. Лаврова предупреждают: под кличкой Шайтан скрывается тот самый Бахтияров. Но офицер не верит, что его бывший друг способен убивать мирных людей…

Глава 7

Перелет в Турцию был вообще-то больше похож на туристическую прогулку. Ни оружия, ни оборудования с собой не брали, все необходимое предстояло получить на месте. Группа из четырех российских спецназовцев преспокойно долетела чартерным рейсом до Анталии. Вместо обычного трансферного автобуса их встретил потрепанный джип. Здесь было раннее утро — солнце только выглянуло из-за горизонта, что служило дополнительной защитой от посторонних глаз. Лавров и его люди забросили в багажное отделение сумки, и машина покатила по шоссе вдоль Средиземного моря.

Батяня подбирал группу не только исходя из чисто боевых способностей. Главным критерием была уникальность. Так, старлей Виктор Литвинов прекрасно говорил на сирийском диалекте арабского языка, да и внешностью вполне мог сойти за местного жителя. Это могло пригодиться при контактах с населением. Капитан Алексей Павлов был «богом» от подрывного дела. При необходимости мог не только ювелирно подорвать любую конструкцию, но и соорудить мину практически из подручных средств. Как он сам любил шутить, для этого ему будет достаточно бутылки растительного масла, пачки макарон, десятка коробков спичек, куска веревки и немного фантазии. Прапорщик Дмитрий Федосеев был виртуозом-снайпером — тоже неоценимое умение в диверсионных операциях. О нем ходила легенда, что Федосеев видит даже в кромешной темноте.

Люди, не сомневаясь, согласились участвовать в операции, ведь возглавлял группу сам легендарный майор Лавров.

Проехав по широкому прибрежному шоссе на восток километров двести, джип свернул с асфальта и ушел в сторону гор. Пейзаж оставался прежним, но вот составляющие этого пейзажа менялись довольно быстро и радикально. Практически исчезли поблескивающие тонированными стеклами туристические автобусы, впрочем, как и реклама на русском и английском. Теперь в придорожных поселках можно было увидеть только турецкие вывески. Жители одевались заметно беднее своих сограждан на побережье, ездили в основном не на новеньких машинах, а на старье. Короче, перед российскими спецназовцами открывалась не испорченная туристическими деньгами Турция, а реальная, живущая будничной жизнью. Местные парни, может, и мечтали устроиться на работу в гостиницы для иностранцев, но продолжали трудиться в поте лица на поле, в автомастерских, где воскрешали «убитые» машины и потрепанные трактора.

Впрочем, все эти нюансы Лавров отмечал в своем сознании лишь пунктирно, по привычке. Раньше в Турции ему действовать не приходилось, а потому стоило немного присмотреться к реалиям здешней жизни. Никогда не знаешь, куда тебя занесет в следующий раз.

Джип свернул на горный проселок и вскоре оказался на небольшом плато, где располагался частный аэродром. У самого обрыва серел возведенный из неоштукатуренных пеноблоков ангар. Высилась обязательная мачта с длинным полосатым «сачком». На выгоревшей от солнца траве стояли два самолета: белая двухмоторная «Сессна» и старый биплан неопределенно пыльного цвета. Водитель заложил по летному полю большой круг и заехал в раскрытые ворота ангара, выждал, пока пассажиры выгрузятся, и тут же укатил. Только когда пыльный след за ним развеял ветер, из полумрака ангара вышел все тот же седовласый гэрэушник. Вот кого Батяня меньше всего ожидал здесь увидеть — думал, что последний инструктаж проведет один из его помощников. Седовласый поздоровался за руку с каждым из десантников, а затем перешел к делу.

Прежде всего российским спецназовцам следовало переодеться в камуфляж натовского образца, но без знаков различия. Аккуратно сложенные комплекты, подобранные по размеру, рядком были уложены на длинной скамье, тут же находилось и личное оружие.

— Рюкзаки жизнеобеспечения, боеприпасы, оборудование, квадроциклы, на которых вам предстоит передвигаться в районе высадки, все уже погружено в самолет. Контейнеры ударопрочные… — скороговоркой напоминал седовласый. — Связь с вами буду осуществлять отсюда…

Через полчаса десантники уже садились в самолет. В салоне было тесно. Сиденья пришлось демонтировать, четыре контейнера хоть и были компактными, чтобы их можно было сбросить через стандартный люк, но занимали много места.

Куратор операции напоследок взмахнул рукой, воздушный поток накатил на него, взъерошил седые волосы. Самолет разогнался и легко взмыл в небо. За иллюминаторами поплыли горы. Батяня расстелил на контейнере карту. Десантироваться предполагалось в двадцати километрах западнее Пальмиры, чтобы остаться незамеченными для наблюдателей с предполагаемой территории базы «эскадрона смерти», а затем ночью выдвинуться к ней и произвести разведку. Спутниковый мониторинг, конечно, дело хорошее, но стоит посмотреть и своими глазами.

— Мужики! — очень уж по-свойски отозвался пилот. — Скоро пересекаем границу и входим в сирийское воздушное пространство, так что будьте наготове, план планом, но могут возникнуть неожиданности.

Самолет снизился, чтобы стать максимально недоступным радарам приграничных сил ПВО с обеих сторон. Теперь горные вершины проносились прямо за иллюминаторами. Машина шла вдоль невысокого хребта, прячась в его тени. Минута, другая, пятая…

— Порядок, границу прошли, теперь набираем высоту, — пилот обернулся к десантникам. Еще полчаса полета и…

В этот момент замигала на пульте индикаторная лампочка, противно загудел зуммер.

— Черт! — выругался пилот. — Попали-таки в зону действия радара.

Вскоре прилетел и вызов по рации. Пилот, посерьезнев, повел переговоры с сирийским военным диспетчером. Десантники молча ждали их результатов, поглядывали в иллюминаторы. Самой гнусной перспективой могло быть появление истребителей, которые заставили бы «Сессну» приземлиться на своем аэродроме. Вот тогда бы и пришлось объяснять, почему на борту оказалось оружие. Но пока пилот терпеливо общался на английском с диспетчером, для которого этот язык тоже не был родным, самолетик продолжал лететь на юг, приближаясь к точке высадки.

Наконец пилот отключил рацию и повернул к десантникам вспотевшее от напряжения лицо.

— Повезло, поверили, что мы просто сбились с курса, — улыбнулся он. — Несколько минут я вам отыграл, по крайней мере, от границы ушли. Но дальше в глубь территории лезть нельзя, я должен срочно возвращаться. Так что десантироваться придется где-то здесь, дойти до цели нам не дадут, а второго захода не будет.

Батяня торопливо зашелестел картой. Район показался ему вполне приемлемым для высадки. Крупных населенных пунктов поблизости нет, как и оживленных дорог. Десантирование должно пройти вполне безопасно, если даже кто-то и заметит парашюты, то пока прибудут сирийские военные, группа успеет отойти на квадроциклах далеко. А там — ищи ветра в поле. Плохо только, что расстояние до цели будет не двадцать километров, а минимум сто — Пальмира далеко от границы, чуть ли не в центре страны. Впрочем, топлива квадроциклам в одну сторону должно хватить в любом случае. А там видно будет…

— Высаживаемся вон там, перед той грядой, — указал рукой Батяня.

Лаврову пришлось войти в положение пилота, ведь тому нужно было создавать видимость, будто он просто разворачивается, оператор радара наверняка придирчиво и подозрительно анализировал траекторию полета «Сессны».

Самолет, продолжая разворот, набирал высоту. Ветер врывался в раскрытый люк. Первыми ушли за борт контейнеры. Внизу хлопнули, раскрываясь, купола грузовых парашютов. Лавров покинул борт самолета последним. «Сессна», качнув крыльями, ушла назад — в сторону Турции.

И тут все пошло не так гладко, как надеялся Батяня. Оказалось, что ближе к земле дует порывистый южный ветер. И если десантники еще могли справиться с ним, управляя парашютами с помощью строп, то контейнеры были послушны воле стихии. Купола грузовых парашютов несло прямо на крутой каменистый склон холмов.

Лавров стал делать знаки своим товарищам, что терять контейнеры из виду нельзя. Теперь майор не старался скорее уйти к земле, он поймал восходящий поток и поплыл вслед за контейнерами, надеясь на то, что их не разобьет о скалы. И тут ветер смилостивился над десантниками. Поток воздуха поднялся вдоль склона и подхватил купола грузовых парашютов. Контейнеры один за другим благополучно миновали гребень холмов и ушли за него. Батяня привычно потянул стропы, направляя свой парашют следом за ними. Но как только за гребнем открылся пейзаж, лежавший по другую сторону, Андрей длинно и забористо выругался.

Вдоль склона вилась грунтовая дорога, по ней, пыля, двигалась колонна грузовичков и легковых автомобилей. Всего он насчитал десять машин, по самый верх забитых домашним скарбом. С первого взгляда было понятно, что это беженцы, направляющиеся к турецкой границе. Скорее всего, они посчитали, что на шоссе их остановит и развернет назад полиция. А здесь, на разбитой каменистой грунтовке, на краю пустыни, меньше шансов встретить армейские или полицейские посты.

Один из контейнеров уже опустился на землю — прямо посреди дороги. Парашют еще трепыхался на ветру, хлестал по скале, перегораживая проезд. Колонна остановилась, из машин высыпали люди и с тревогой стали всматриваться в небо — и в таинственных парашютистов.

Не оставалось ничего другого, как поспешить приземлиться и десантникам. Лавров мастерски коснулся ногами земли неподалеку от злосчастного контейнера на дороге, мигом погасил и сбросил парашют. Его товарищи уже спешили к нему.

— Товарищ майор, что делать будем? — Литвинов тревожно косился на пялившихся на них сирийцев, в руках у двух мужчин уже чернели старые карабины.

— А что тут сделаешь? Засветились мы самым бездарным образом, — с досадой проговорил Андрей, забрасывая автомат за спину.

— Кажется, они нас боятся, — предположил Павлов.

— Ясное дело. И ты бы боялся на их месте, — согласился Федосеев.

Лавров уже мысленно «разрулил» ситуацию. Сложной она казалась лишь на первый взгляд. Беженцы не бросятся сообщать сирийским властям о десанте. У них другая забота — скорее свалить в мирную Турцию. Так что нужно просто поскорее расходиться в разные стороны, к общему удовольствию.

— Навалились! Дорогу освобождаем! — Андрей, подавая пример, уперся в контейнер.

Общими усилиями десантники быстро столкнули контейнер с дороги и погасили купол грузового парашюта. Лавров, словно дорожный регулировщик, замахал рукой, показывая, что путь свободен и колонна может следовать дальше. Сирийские мужчины, посовещавшись, спрятали древние карабины. Зафыркали моторы, колонна осторожно поползла мимо десантников. За стеклами кабин блестели любопытные глаза. Мужчин было мало — в основном водители. Остальные — женщины и дети.

«Ну, вот и все. Инцидент исчерпан», — подумал майор, когда к нему приближалась последняя машина колонны.

Но оказалось, что не исчерпан. Скрипнули тормоза микроавтобуса, с пассажирского сиденья рядом с водителем выглянул старик интеллигентной внешности — такие всегда в оппозиции к власти, все равно какой режим в стране.

— НАТО? — с надеждой в голосе спросил он.

— НАТО, НАТО… — охотно согласился Лавров.

Ему было все равно, за кого сейчас эти люди принимают его группу, лишь бы ненужные свидетели побыстрее свалили в Турцию.

— НАТО! — радостно воскликнул старик, явно в душе надеясь, что Запад наконец-то пришел сирийской оппозиции на помощь.

— НАТО… коммандос.

Лавров специально добавил это знаковое слово, надеясь, что старику хотя бы из фильмов известно о том, что коммандос на задании дано право физически уничтожать свидетелей, случайно столкнувшихся с ними. Для пущей убедительности он провел ладонью по горлу и тут же замахал рукой, мол, проезжайте скорее.

Старик по-своему истолковал этот жест. Он повторил его, затем указал рукой в сторону Дамаска и, сияя, добавил:

— Башар Асад… — На секунду старик задумался, подыскивая нужные английские слова, и с чувством произнес: — Маст дай, — после чего приложил палец к губам, мол, и под пытками про вас никому не скажу.

Машина тронулась с места и вскоре уже пылила в составе колонны беженцев.

— Чего он сказал? — поинтересовался Литвинов.

— Насколько я знаю разговорный английский, — ответил Батяня, — «must die» по-нашему значит «должен умереть».

— «Шоб он сдох», короче говоря, — упростил Федосеев. — Сильно не любит дедуля своего президента.

— Это ж чего он потом, когда в Турцию доберется, рассказывать станет, а? Типа, НАТО десант высадили, чтобы Асада грохнуть? — ухмыльнулся капитан Павлов. — Главное, что не понял, кто мы такие и зачем тут появились.

— Пусть рассказывает, что хочет, только нам нужно побыстрее убраться с места высадки. Мы и так выбились из графика.

Парашюты и разобранные на плоскости контейнеры затолкали в расщелину и наспех забросали камнями. Маскировка слабая, но с дороги не видно, если неделю никто не заметит, то и сойдет. Батяня был уверен, что с заданием справится гораздо раньше.

Груз распределили поровну между всеми членами группы. Лавров не стал рисковать — группа не пошла по грунтовке. Где прошла одна колонна беженцев, вполне может встретиться и другая. Не хотелось пережить еще одну неожиданную встречу. Поэтому квадроциклы поползли по тропе, петлявшей в холмах. Чуть заметные следы конских копыт вселяли надежду — где конь пройдет, там и квадроцикл проберется.

Майор начал прикидывать, удастся ли выйти засветло к заданной точке в двадцати километрах от Пальмиры. Пока выходило, что получится. Но тут впереди по курсу из-за холмов раздалась автоматная очередь, за ней вторая.

— Салют не в нашу честь? — поинтересовался Литвинов.

— Кажется, нет — далековато. — Батяня остановил квадроцикл и развернул карту.

Судя по звуку, стреляли на той самой дороге, по которой ушла колонна беженцев. Как назло, грунтовка, извиваясь среди холмов, разворачивалась здесь чуть ли не на 180 градусов. И хотя потом она снова возвращалась на прежний курс, но путь десантникам не пересекала — добрых полкилометра дорога шла вдоль крутого склона, по гребню которого предстояло пройти группе Батяни. И обходного пути не было.

— Наша дорожка идет в том направлении, по-любому не разминемся, — подсказал Федосеев.

— Нас местные разборки не касаются. Если что — переждем. Мне до фонаря, кто здесь за кого. — Лавров на малых оборотах двинул свой транспорт вперед.

— Типа, мы в политику не вмешиваемся. Разумно. На инструктаже нам то же самое говорили, — согласился Литвинов, но ему никто не ответил.

Конец ознакомительного фрагмента.