Обойму монетами не набьешь

Сергей Зверев, 2007

Имя, фамилия: Андрей Турыгин. Кличка: Мангуст. Опыт: в прошлом служил капитаном ГРУ. В данный момент – наемник, личный телохранитель олигарха Тимохина... Вот, собственно, самые важные сведения из секретного досье. Все остальное принимается априори. Мангуст – это сплав воли и принципов. Он никогда не играет против своих, он не предает интересов Родины, он полагается только на себя. Он ни на шаг не отступает от своих принципов даже здесь, в Бразилии, где никогда и никому нельзя верить. Даже в джунглях, где каждое мгновение следует ожидать удара в спину. Даже на грани смерти, где жизнь не стоит и ломаного гроша...

Глава 2

Во время перелета от Новосибирска до Москвы Мангуст занимался полезным делом — читал детектив на испанском. Столетов, помнится, спрашивал, не забыл ли он еще этот язык. И наверняка не просто так, видимо, это понадобится. Что ж, как выяснилось — не забыл. Хотя за последние годы пользоваться испанским ему пришлось всего пару раз, никаких проблем не возникло. Хорошо его в свое время научили.

Разумеется, Мангуст знал язык не на том убогом уровне, которого стараются достичь студенты факультетов иностранных языков. Нет, его, когда он еще только начинал носить военную форму, учили по-настоящему. То есть так, чтобы мог говорить и понимать не хуже того, кто владеет этим языком с детства. Так, чтобы можно было выдавать себя за уроженца испаноговорящей страны. Обычно в качестве гипотетической родины Андрей использовал Аргентину — именно аргентинский выговор ему в свое время поставили. Так что даже опытный человек, услышав, как Мангуст говорит по-испански, ни в коем случае не заподозрил бы в нем русского. Кстати, с учетом аргентинского выговора он и английский изучал. То есть, обучая его этому языку, преподаватели достичь полнейшего идеала не старались — напротив, остановились, когда лейтенант Турыгин мог изъясняться по-английски как раз так, как какой-нибудь аргентинский парень, который дома язык выучил, а потом еще изрядно по белу свету помотался. И выговор английский у него был опять-таки типичный для латиноамериканца.

Может показаться, что для боевика это не так важно. Дескать, языки — шпионам и резидентам, а боевику зачем? В самом деле — прилетели, взорвали и улетели — многие примерно так себе спецназ ГРУ и представляют. Так бывает, но редко. Чаще перед спецназовцами ставят куда более многоплановые задачи. Взять простейший случай — когда надо просто кого-то устранить в той же Латинской Америке. Ведь тот, кому дело поручено, должен в чужой стране не привлекать к себе внимания, обладать самостоятельностью. А без знания языка это нереально. Что там язык — перед каждым заданием за границей с боевиками проводили спецсеминары по «стране пребывания» — начиная от наиболее распространенных языков и государственных праздников и до истории страны за последние пятьдесят-сто лет. И правильно делали, кстати сказать. С такого рода информацией никогда точно не скажешь — может, не понадобится. А может, жизнь спасет.

«Жалко, что теперь со мной такие семинары проводить некому, — подумал Мангуст, выходя на трап. — Есть у работы в одиночку и недостатки, не только достоинства».

Андрей еще не дошел и до середины трапа, как от небольшого табунка крутых машин, пропущенных к самому самолету в обход правил, к нему направился высокий мужчина спортивного вида. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, может быть, с небольшим хвостиком. Волосы черные, с заметной проседью, нос крупный, с горбинкой, скулы острые. В целом, он здорово напоминал индейца с советских иллюстраций к книгам Фенимора Купера. Вот только кожа совершенно белая, даже бледная. Бывать на ярком солнце ему явно не приходилось довольно давно. Цепкий взгляд, экономные движения, спокойное, уверенное выражение на лице. В том, что «индейца» интересует именно он, Мангуст не сомневался. Так смотрят, когда стараются опознать незнакомого человека, которого видели раньше только на фотографии. Интересно, кто это? Не сам же потенциальный наниматель в аэропорт примчался. Это, видимо, кто-то из его охраны, причем, судя по возрасту, далеко не из рядовых быков — они помоложе бывают. Интересно, обыскивать будут или хватит ума воздержаться? У Мангуста, кроме всех прочих, было и такое правило — если его охрана будущего клиента перед первой встречей обыскивает, то он поднимает цену на свои услуги на пятьдесят процентов. Как минимум.

На этот раз охрана оказалась понимающей, об обыске и речи не зашло.

— Игорь, — представился «индеец», протягивая Мангусту ладонь.

— А я Андрей, — ответил Турыгин, пожимая протянутую руку. — А лучше — Мангуст.

— Хорошая кличка. — Игорь улыбнулся краешками губ. Только краешками — не более. Глаза при этом у него оставались холодными. — За что дали, если не секрет?

— Кобру однажды убил.

Игорь ничего не сказал, но по его лицу скользнула едва заметная тень разочарования. Ясно было, что он подумал — невелик-де подвиг.

— Беда в том, что оружия под рукой не оказалось, — пояснил Андрей.

— Что, даже палки?

— Так уж получилось.

Глаза Игоря блеснули чуть ярче. Убить кобру голыми руками — это совсем другое дело. Есть чем гордиться.

Мангуст вполне мог бы продолжить. Рассказать, зачем ему понадобилось убивать змею и почему у него не оказалось даже палки. А дело было в том, что его таким образом казнить пытались. В одной из африканских стран его угораздило угодить в плен — причем не к тем, против кого они там работали, а к совершенно левым отморозкам. Хотя в Африке такой тип людей надо, наверное, как-то иначе называть, поскольку жарко. Отжарками, что ли? Нет, звучит плохо. Ну, в общем, какая разница, как называть. Суть в том, что его решили убить, но так, чтобы смерть не вызвала лишних подозрений. И просто-напросто закинули в комнату, где он сидел, разъяренную кобру. Но просчитались — не имели, видно, до тех пор дела с российскими спецназовцами. Когда змея бросилась, он сумел увернуться и долбануть ее костяшками пальцев по башке. А когда она шлепнулась на пол, оглушенная, каблуком раздавил ей голову. Мало того — трупом змеи он умудрился придушить того типа, который минут через десять заявился — видимо, труп убрать. В общем, было что вспомнить. Но зачем без толку хвастаться? Если они с Игорем будут работать вместе, то в деле друг на друга посмотрят. А если нет, то тратить время на болтовню тем более бессмысленно.

— Ясно, — кивнул Игорь. — Бывает. Ладно, поехали. Шеф тебя ждет.

В машине, здоровенном черном джипе, на передних местах сидели два здоровых парня. Они были значительно моложе Игоря и явно являлись его подчиненными. Мангуст и Игорь сели на заднее сиденье, отгороженное от передних двух толстым стеклом — Мангуст был почти уверен, что оно пуленепробиваемое. Игорь нажал на какую-то кнопку на дверце и негромко сказал:

— Поехали.

Парни его услышали — видимо, нажатием кнопки включался микрофон, с помощью которого можно было разговаривать через стекло. Машина тронулась с места.

— Далеко ехать? — спросил Мангуст.

— Полчаса где-то. Шеф сейчас в конторе, велел тебя туда привезти.

Мангуст хотел было спросить, к кому же именно его везут — ведь о потенциальном нанимателе он пока ничего не знал. Но решил, что не стоит. Точнее сказать, решил, что лучше сначала поговорить с Игорем о нем самом — по тому, какой у человека телохранитель, можно многое сказать и о нем самом. Тем более что Игорь вызывал интерес. Это явно был не обычный офицер среднего звена в отставке — а именно такие обычно средние командные должности в частных охранных конторах и занимают. Но здесь был не тот случай. Как рыбак рыбака видит издалека, так видят и узнают друг друга матерые хищники. Именно такого Мангуст разглядел в своем спутнике. Тот еще волк — наверняка служил в каких-то серьезных войсках. Это выдавал его взгляд, движения, интонации — некоторые вещи въедаются в человека настолько крепко, что потом, даже если захочешь, не избавишься. И было еще одно — несмотря на то, что Игорь старался это скрыть, чувствовалось, что Мангуст ему неприятен. Впрочем, ничего странного — телохранители почти всегда бывают совершенно уверены в том, что и сами могут все что угодно. Тем более, если у них за плечами серьезная контора и хорошая подготовка. Поэтому они и не любят, когда те, на кого они работают, обращаются к профессионалам со стороны.

— А ты кто при вашем шефе? — поинтересовался Мангуст, откидываясь на мягкую спинку сиденья. — Телохранитель?

— Можно и так сказать, — чуть усмехнулся Игорь. — Но не совсем. Начальник службы безопасности.

«Ого! — подумал Андрей. — У клиента, значит, своя служба безопасности есть. Интересно. Ну тогда тем более ясно, чем я Игорю не угодил. Наверняка уверен, что его люди прекрасно обошлись бы и без посторонней помощи. Интересно, что же все-таки за дело такое мне предложить собираются? Вряд ли что-то совсем банальное — с обычными проблемами эти парни, скорее всего, прекрасно справились бы и без меня».

— А в отставку в каких чинах вышел? — спросил Мангуст. — Хотя постой, сам угадаю. Майор. Или подполковник. Но скорее, майор. Верно?

— Верно, — усмехнулся Игорь. — Что, так заметно?

— Не без того, — улыбнулся Мангуст. — А вот из какой именно ты конторы, из каких войск — не угадаю, пожалуй. Может, сам скажешь?

На самом деле предположения у Андрея были, просто он не хотел их озвучивать — чтобы, с одной стороны, слишком умным не казаться, а с другой, разговор поддержать.

— Почему не сказать? — хмыкнул Игорь. — Не тайна. Из ГБ.

Он сделал секундную — не больше — паузу. А потом улыбнулся уже почти по-настоящему — широко и довольно дружелюбно.

— Надо же, ты даже не поморщился, — сказал он.

— А чего это я морщиться должен? — удивился Мангуст.

— Ну, ты-то сам явно армеец. А военных, особенно отставных, хлебом не корми, дай показать, как они чекистов не любят. Идиотизм. Согласен?

— Полностью, — кивнул Мангуст. — Не знаю, откуда эта дурацкая традиция взялась, но мне она никогда не нравилась. Хотя, может, дело в личном опыте? Сколько мне в жизни ни попадалось людей из вашей конторы — все… ну, почти все, были людьми дельными.

Игорь помолчал пару секунд, пристально глядя Мангусту в глаза.

— А ты ничего. Глядишь, и сработаемся.

— Если твой шеф со мной договорится, то сработаемся, куда денемся. Мне с кем только срабатываться не приходилось. Да и тебе тоже, я так думаю. Но еще не факт, что договоримся. Я — человек вольный.

— Завидую, — с усмешкой сказал Игорь.

— Чему?

— Тому, что вольный. Я вот — не очень.

Через полчаса, когда джип затормозил на стоянке возле трехэтажного кирпичного здания, Мангуст и Игорь были уже почти приятелями. Тот заметный холодок, который чувствовался сначала в поведении Игоря, почти сошел на нет.

— Вот здесь шеф и работает. Это наша главная контора, — сказал Игорь, кивнув на дом. Мангуст окинул строение оценивающим взглядом. По тому, где у человека офис, тоже можно многое о нем сказать. Что ж… Если полагаться на это впечатление, то следует признать, что потенциальный клиент человек очень серьезный. Здание большое и явно старинное. Три этажа, а высотой, как панельная пятиэтажка, да и район хороший — недалеко от центра, но тихо, спокойно и воздух для столицы вполне приличный. И видно — здесь не куча разных офисов, а одна контора. Какая-то эмблема над входом, но видно плохо, далековато.

— Кроме вас тут нет больше никого? — поинтересовался Мангуст на всякий случай, шагая вслед за Игорем к широкому крыльцу, украшенному по бокам каменными львами — причем явно не новоделами, а настоящими, старинными.

— Нет, — покачал головой Игорь. — Только мы.

— Недурное здание ваш шеф отхватил.

— Да уж.

На языке у Мангуста так и вертелись вопросы насчет того, кто же этот шеф такой и чем занимается. Но он все же сдержался. Сейчас и так все узнает. А расспрашивать охрану об их нанимателе — дурной тон.

Никакой охраны у входа в здание не было. Точнее — никакой заметной, видимой охраны. Но, как прекрасно понимал Андрей, это вовсе не означало, что охраны действительно нет. Это просто говорит, что ребята неплохо работают. Ага, а вот у второй двери что-то косяк толстоват. Не иначе там хитрые приборчики упрятаны — и не только примитивный металлоискатель, но и что-нибудь покруче. Сейчас ведь куча самых разных датчиков есть — определители взрывчатки, ядов, датчики, фиксирующие наличие наркотиков, радиоактивных веществ — чего только не увидишь в каталогах иных фирм. Правда, кому попало в руки эти каталоги не дают. Ну, он, Мангуст, вовсе не кто попало. Ага, а в этой маленькой комнатке, что-то типа прихожей, светильники по стенам грамотно расположены, чтобы полностью перекрыть все пространство. Камеры? Скорее всего. Хотя был в его практике случай, когда один тип, которого нужно было устранить, в стены кабинета три пулемета заделал, да так, чтобы вся комната простреливалась, кроме его рабочего стола. Но не помогло это мужику. Просто не успел нажать на нужную кнопку.

За второй дверью находился обширный вестибюль — несколько удобных кресел вдоль стен, квадратная полированная стойка, за которой находился высокий светловолосый парень в костюме и при галстуке, с другой стороны нечто типа бара, но явно не бар — эмблема «Блейзер» и пахнет только кофе, больше ничем.

Парень за стойкой приподнялся было им навстречу, но тут же, повинуясь кивку Игоря, вернулся на место. Никаких вопросов задавать никто и не попытался — ни кто он такой, ни откуда, ни зачем. Даже документов показать не попросили. Конечно, он был не один, а с сопровождающим, да еще каким, — но все равно. Мало ли, как могло сложиться — может, он его под прицелом держит через пиджак или дочку захватил в заложницы и оставил где-нибудь под присмотром сообщников. В общем, подобная ситуация — это или полное раздолбайство, или высший пилотаж. Что ж, здесь скорее второе, а не первое.

Они поднялись на третий этаж, прошли до конца широкого коридора. Несколько человек, попавшиеся им по дороге, дружелюбно, но слегка скованно улыбались и здоровались — классическая реакция на начальника. Впрочем, дружелюбия было больше, чем скованности.

Игорь миновал массивные двустворчатые двери. Мангуст шагнул за ним и оказался в приемной. Приемная как приемная — сколько он их уже перевидал. Правда, следует отметить, обставлена со вкусом. Даже у секретарши личико не очень глупое — а это уж вовсе редкость.

Игорь небрежным кивком поприветствовал секретаршу и вошел в расположенную у нее за спиной дверь. Мангуст чуть притормозил — ему показалось странным, что начальник службы безопасности хотя бы из чистой вежливости не попросил о себе доложить. Более того — секретарша приняла это как должное. Странно…

Игорь обернулся.

— Ну, чего встал? — спросил он. — Проходи!

Стоять на месте было глупо, Мангуст шагнул вперед.

— А ты ногой дверь к шефу открывать никогда не пробовал? — поинтересовался он.

— Нет, — покачал головой Игорь. — Никогда не испытывал желания двери ногами открывать, даже когда маленький был. Но если бы захотел, то не стал бы себе отказывать.

С этими слова он вежливо посторонился, пропуская Мангуста в кабинет.

Кабинет оказался пуст. В здоровенной, роскошно обставленной комнате не было ни души. За спиной хлопнула дверь. Игорь обошел Андрея и преспокойно уселся за стол — поскольку другого в кабинете не было, надо было полагать, что это место хозяина.

— Как это понимать? — спокойно поинтересовался Мангуст. — Ты меня что, к себе привел? А как же шеф?

— Я и есть шеф, — усмехнулся Игорь. — Я же и шеф, я же и начальник службы безопасности, так иногда бывает. Так что я тебе не соврал.

— А зачем такие сложности? — Не дожидаясь приглашения, Андрей опустился в кожаное кресло. Он привык вести себя с клиентами достаточно независимо. Не девку, чай, снимают. Как правило, он им нужен больше, чем они ему.

— Это не сложности. Просто захотелось с тобой познакомиться в более непринужденной обстановке, чем здесь, — Игорь широким жестом обвел кабинет.

— По мне так вполне нормальная обстановка, — улыбнулся Мангуст. — Ладно, может, теперь познакомимся по-настоящему?

Лицо Игоря стало серьезнее — едва уловимо, но для опытного глаза заметно. И еще — Мангуст понял — клиент нервничает. Он не в своей тарелке.

— Я — Игорь Михайлович Тимохин. Один из совладельцев компании… ну, если точнее, то группы компаний «СПО-Конвист». Слышал про такую?

Мангуст слышал. Не то чтобы очень много и часто — не Газпром все-таки и не Лукойл. Но и не фуфло какое, не «Вован и компания». Вполне серьезная фирма. Один из крупнейших производителей титана в мире, кроме него занимается добычей и переработкой магния, висмута и еще примерно десятка других полезных элементов, на которые русская земля богата. Кроме того, пару лет назад компания создала свой банк, который развивался пусть и не шибко бурно, но стабильно — успел даже размножиться делением, притом дважды, так что теперь у компании три банка. Прочим бизнесом тоже не брезгуют — точно Мангуст не знал, так как не интересовался специально, но что-то вертелось в памяти, что не столь давно «Конвист» влез то ли в игровой бизнес, то ли в туристический — в общем, в какую-то область, крайне далекую от первоначальной сферы деятельности. В общем, ничего удивительного — так почти все делают.

А сидящий сейчас перед Мангустом человек входил в список ста самых богатых людей России по версии журнала «Форбс» за последние четыре года. Правда, был он куда ближе к концу этого списка, чем к его началу. Но, тем не менее, назвать его олигархом было вполне можно, безо всякой натяжки.

«Однако! — подумал Мангуст. — Занесло меня. Так высоко я еще, пожалуй, не летал».

Впрочем, он тут же отбросил эту мысль — в конце концов главное осталось без изменений. Это он понадобился Тимохину, а не наоборот. Послушаем, что он скажет дальше.

— Слышал, — сказал Андрей вслух. — Не так уж много, но слышал.

— Не так уж много?! — Тимохин приподнял брови.

— Ну, не считаете же вы свою компанию пупом Земли или России? — усмехнулся Мангуст. Нужно было сразу поставить клиента на место, чтобы не чувствовал себя купцом первой гильдии, снимающим на ночь смазливую певичку из варьете. Хрена лысого! С профессионалом дело имеет. Причем с таким, каких мало. Он в свое время в отряде был лучшим. А их отряд — лучшим во всем спецназе ГРУ. Это что-то да значит!

Как-то само собой получилось, что он перешел на «вы». Атмосфера изменилась — теперь имел место не обычный ленивый треп двух почти коллег, а разговор потенциального работника с нанимателем. И пусть работник себя ценит весьма высоко и лебезить не собирается, но дистанцию все же следует соблюдать.

— Кроме вас много других — не менее крупных и серьезных, — продолжал Андрей. — Да и покруче есть — и не один десяток. Или я не прав?

Тимохин неожиданно улыбнулся и кивнул — словно что-то для себя решил.

— Я тоже про вас кое-что слышал. Тоже не так уж много, но, с другой стороны, вполне достаточно. Кроме всего прочего, я узнал, что характер у вас весьма независимый. Да, пожалуй, так и есть.

Мангуст только молча развел руками — мол, каков есть, таков и есть, не нравится — не ешьте, господин хороший.

— Это даже хорошо, — продолжил Тимохин. — Мне и нужен человек с головой и с характером, а не обычная пешка. Пешек у меня и так хватает.

— И для чего же я вам понадобился? — спросил Андрей.

— Сейчас объясню, не так быстро.

Тимохин нажал какую-то клавишу на селекторе и негромко сказал:

— Света, меня час нет ни для кого, кроме Ростовцева.

И, не дожидаясь ответа, нажал клавишу еще раз. А потом резко поднял голову, посмотрел Андрею в глаза.

— Для начала я хотел бы сообщить вам размер предлагаемого гонорара, — и молча протянул Мангусту белый лист бумаги. На нем было написано всего одно число. И это число производило сильное впечатление. Настолько сильное, что Мангуст позволил себе один уточняющий вопрос:

— Доллары?

Не то чтобы он думал, что ему предлагают оплату в рублях, но уж слишком велика сумма.

— Разумеется, нет! — отозвался Тимохин. — Евро. Терпеть не могу американских денег — как и самих американцев. Хорошо, что теперь их деньгам есть приличная замена.

Мангуст изо всех сил старался удержать на лице спокойное выражение. И без того более чем солидная сумма выросла еще в полтора раза. Пожалуй… Да, точно, за все пять лет, истекшие с увольнения из армии, он заработал только самую малость побольше. За пять лет! А ведь он не ларьки охранял.

— Так что вы скажете? — спросил Тимохин. Несмотря на усилия Андрея, он явно заметил произведенное впечатление и был доволен, как кот, придушивший жирную мышь.

— Я?! — с показным удивлением переспросил Мангуст. — Простите, мне нужно знать, что скажете вы. Что именно я должен буду сделать за эту сумму?

— А что, есть разница? — надменно поинтересовался Тимохин.

— Еще какая. — Улыбка Мангуста стала жесткой, больше похожей на оскал. — Вы, господин Тимохин, не шлюху снимаете, которая вам за бабки что угодно сделает. Если вы наводили обо мне справки, то должны знать — у меня есть определенные принципы. За дела некоторого рода я не берусь никогда. Так что если ваше задание окажется именно такого рода, то можете хоть вдвое больше обещать — я не соглашусь.

— А если впятеро больше? — с интересом спросил Тимохин. — Вы же знаете, у меня есть такая возможность.

— Все равно, — отозвался Мангуст, спокойно, но твердо. — Знаете ли, Игорь Михайлович, я уже давно понял, что всех денег в мире не заработаешь. А потребности у меня не такие уж и большие, мне и того, что есть, хватает.

— Так зачем вы вообще работаете?

— Я не говорю, что меня вообще не интересуют деньги. Просто мне не нужны деньги слишком грязные, — слово «слишком» Мангуст выделил голосом.

— А какие именно деньги для вас слишком грязные? — спросил Тимохин. Теперь в его голосе звучал искренний интерес. — За какие дела вы не беретесь? Это не секрет, надеюсь?

— Нет, — покачал головой Мангуст. — Все просто и ясно. Я не берусь убивать невинных людей. То есть тех, кто ни в чем не замешан, ни к чему не причастен.

— Таких людей обычно никому и не надо убивать, — пожал плечами Тимохин.

— Всякое бывает. Иногда именно такие становятся, например, неудобными свидетелями. Или еще что-нибудь в этом роде.

— Ясно. Какие у вас еще правила?

— Не связываюсь с торговлей наркотиками и людьми.

— А оружием?

— Это — сколько угодно. И последнее — я не работаю против России как государства.

— А это как понять?

— Очень просто. Если вам, скажем, нужно помочь против какого-нибудь конкурента — я в принципе могу это сделать. Но если бы ко мне обратилась иностранная фирма, я бы послал ее по известному адресу. Я, знаете ли, люблю свою родину. Какая-никакая, а моя, другой не будет.

Пару секунд Тимохин молча сидел за столом, уперевшись руками в подбородок. А потом так же молча встал, обогнул стол, подошел к Мангусту и протянул ему руку.

Мангуст с легким недоумением пожал ее.

— Просто удивительно, — чуть хриплым голосом сказал Тимохин, — остались еще в стране приличные люди, не все скурвились.

Он вернулся на свое место.

— В общем, ни один из ваших принципов при работе на меня не пострадает, — заявил он.

— Очень хорошо, — кивнул Мангуст. — И все-таки, нельзя ли уже перейти к конкретике? В чем конкретно работа будет заключаться?

— Вот в чем. Слушай. Короче говоря, я получил наследство.

Сказав это, Тимохин замолчал.

— Поздравляю, — с легкой иронией в голосе сказал Мангуст. — Хотя и подозреваю, что по сравнению с вашими капиталами любое наследство выглядит просто смешно.

— А вот тут-то ты и не прав! — заявил Тимохин, снова неожиданно вскидывая опущенную голову. Видимо, у него привычка такая была. — В том-то все и дело, что не пустяки! Общая стоимость наследства всего на двадцать процентов меньше цены моей доли в компании.

Мангуст невольно присвистнул. Это ни фига ж себе! Это же получается счет не на миллионы, даже не на десятки миллионов баксов — на сотни.

— Вы что, внебрачный сын английской королевы, что ли? — спросил Мангуст, немного придя в себя.

— Нет. Не английской королевы и не внебрачный сын, — отозвался Тимохин. — Всего лишь родственник одного недавно умершего латиноамериканского плантатора. Или как это у них там называется-то? В общем, помещика по сути. Причем родственник довольно дальний. Но более близких не оказалось, вот ведь в чем дело. Прямо как в известной песне — богатый родственник за границей, о котором я даже и не знал.

— Не понимаю, — сказал Мангуст. — То есть как не знали? И вообще, откуда у вас родственник в Латинской Америке? Вы же, насколько я понимаю, русский.

— Чистокровный, — кивнул Тимохин. — Причем из глубинки, с Урала. Но вот так уж получилось. Понимаешь ли, оказывается, у моего прадеда было не два брата, а три. И третий, тот, про которого я не знал, воевал в Гражданскую не за красных, а за белых. Поэтому, кстати, я про него и не знал — в советские времена такого родственника лишний раз вспоминать было не слишком умно, сам понимаешь. Так вот, оказывается, он не погиб, а эмигрировал. И докатился до Бразилии. А он был дворянин, кадровый офицер с опытом Русско-японской и Первой мировой. В общем, в армии у латиносов такой человек оказался очень даже нужен. Он там участвовал в какой-то их войне, даже не в одной, если не ошибаюсь. Отличился, вышел в большие чины, потом еще женился удачно, землю получил — часть в награду за боевые подвиги, а часть в приданое. Невеста была, я так понимаю, из хорошей семьи. Потом он еще в их политических играх участие принимал и тоже успешно. В общем, стал на новой родине большим человеком.

Мангуст слушал Тимохина со все растущим удивлением — прямо мексиканский сериал какой-то! Невероятно! Хотя, с другой стороны… Не так уж и невероятно, если подумать. В те годы из России люди эмигрировали миллионами. Почему кому-то из них не могло повезти? Тем более, что эмигрировали далеко не самые бестолковые — дворяне, офицеры, ученые, чиновники. Не только они, конечно, но таких было много. Правда, не совсем понятно было, для чего Тимохин ему все это рассказывает. Хотя… Может быть, и понятно. Кое-что уже вырисовывается. То-то его генерал про испанский спрашивал!

— Так вы, значит, из дворян? — спросил Мангуст вслух.

— Получается, что да, — ответил Тимохин с какой-то странной улыбкой на лице — наполовину гордой, наполовину иронической. — Как узнал про этого родственника, поехал к деду, стал его трясти. Он и раскололся. Говорит, в советские времена молчал, не хотел себе и отцу моему карьеру портить. А потом уж поздно стало. Но все точно. Он мне даже фотографию показал дореволюционную всего их семейства. Четыре брата, все офицеры, и их отец, полковник в отставке. Смотреть приятно. Ладно, это неважно. Короче говоря, слушай, как я про все это узнал. Ко мне приехал человек из Америки. Помощник какого-то тамошнего нотариуса из солидной конторы. Не позвонили, не написали — именно человека прислали. Умеют дела вести, буржуи, ничего не скажешь. Так вот, этот человек, Родригес, мне и рассказал про родственников. Оказывается, у моего прадеда были сын и дочь. Мигель и Анхелита. А у Мигеля — свой сын, причем единственный, который мне, получается, двоюродным дядей приходится. Или троюродным? В общем, не разбираюсь я в таких тонкостях, да и неважно это. Родственник, одним словом. Звали его Пабло. Пабло Тимольяррес. Так вот, отец его давно умер, еще году в шестидесятом. А сам Пабло дотянул до нашего времени. Меньше недели назад умер, было ему под восемьдесят. И умер бездетным. А в завещании указал, что наследником назначает ближайшего родственника из России. Уж не знаю, почему. Хотя, с другой стороны, там у него особо близких родичей не было, не считая тетки. А у них отношения мало ли какие были. Да и вообще, каких только причуд с завещаниями у буржуев не бывает. Собакам и кошкам миллионные состояния, во всяком случае, завещали. И не один раз. А с выполнением последней воли покойного у них там строго. Вот и послал его душеприказчик ко мне этого Родригеса, он мне это и рассказал. Я, кстати сказать, не сразу поверил. Думал, мало ли, может, обман какой. Но нет, сейчас все уже проверено на семь кругов. Все точно. Я уже и заверенную копию завещания видел, и фотокопию оригинала, и с самим нотариусом по телефону говорил. Да и по кое-каким своим каналам информацию проверил. Все правда, никакого обмана.

Тимохин снова сделал небольшую паузу.

— Все это хорошо, — осторожно сказал Мангуст, видя, что от него ожидают какой-то реакции. — Но зачем вам я понадобился? Езжайте себе и получайте свое наследство.

Тимохин желчно усмехнулся.

— Все не так просто. Это же не загородный домик с садом и не магазин какой. Это даже не счет в банке, вернее, не только счет. Большая часть наследства — земля. Она же у них там частная собственность. Вот и у родственничка моего была куча плантаций, общей площадью примерно с Францию!

— С Францию?!! — с легким недоверием в голосе переспросил Мангуст.

— Ну, не с Францию, конечно, это я лишку загнул. Но с Швейцарию какую-нибудь или с Голландию — это точно. И это ведь не просто земля — там и каучуковые плантации, и сахарные, и банановые, и еще хрен знает какие. Годовой доход — семизначное число. И это только земля. А еще у него было несколько заводов, в том числе судоремонтный. И еще бизнес в столице — магазины, еще что-то, точно уже не помню. И плюс к тому куча акций самых разных местных фирм. В том числе и очень солидных. А пакеты акций крупные. В общем, это не просто лакомый кусок. Это уже как-то по-другому называется. Понимаешь, вся эта собственность — она была их, — Тимохин сделал сильное ударение на последнее слово. — Местная, так сказать. Все это было в их системе обращения, не уходило далеко. И тут — нате вам. Уходит в руки какому-то русскому, которого никто из местных не то что в глаза не видел, а даже и не представлял, что такой вообще на свете есть. Как ты думаешь, при таком раскладе на меня никто из тамошних деловых людей не обидится?

Мангуст промолчал — ответ был слишком очевиден.

— А ведь кое-какие родственники у него там были, — продолжал Тимохин. — Сестра его отца, Анхелита, вышла замуж, у нее, как я понял, целый выводок детей. И там как раз семья не из самых богатых. Представляешь, насколько они разочарованы? — На этот раз Тимохин сделал ударение на слове «насколько». Что ж, в самом деле, чувства, обуревающие людьми, мимо которых прошел такой кусок, даже представить себе трудно. А ведь это темпераментные латиноамериканцы.

— То есть, проще говоря, вам нужен телохранитель, — медленно проговорил Мангуст. — Извините, но…

Он хотел честно объяснить, что работа телохранителем — совершенно не его профиль. Но Тимохин решительно перебил его.

— Нет! Еще чего! Телохранителей у меня и без тебя хватает. И, поверь, вполне профессиональных. Я в бизнес не из комсомола попал, а из КГБ, разбираюсь кое в чем. Мне нужен… Как бы это сказать точнее… Вот так, пожалуй, — боевик широкого профиля. То есть тот, кто может и атаковать, и защищаться, и наладить охрану, и организовать похищение, и устранить кого-то, если надо, а если надо, то и наоборот, освободить. В общем, человек, который умеет делать все, связанное с силовыми действиями. И не просто умеет, а делает это на высшем уровне. Именно так мне тебя и отрекомендовал… Ну ты понял, кто.

Мангуст кивнул. Все было ясно. Видимо, Тимохин вышел на генерала по старым связям, тем, которые остались со времен службы в госбезопасности. И попросил навести на подходящего специалиста. Что Столетов и сделал. Что ж, ничего не скажешь, он нашел подходящую кандидатуру.

— В чем конкретно будут состоять мои обязанности? — спросил Мангуст.

— Я, кажется, объяснил! Не знаю, в чем! В том-то и проблема. Зависит от того, как дела пойдут. Может статься, что вообще ни в чем. Никаких проблем не будет, и придется тебе просто поскучать пару неделек. Но на такое я не очень рассчитывал бы. Вкусный кусок даже у котенка отнимать опасно — оцарапает. А мы не с котятами дело иметь будем. А ведь есть еще и такой нюанс — вряд ли местные власти будут в восторге от того, что такое имущество отходит совершенно постороннему для них человеку. Нет, я заранее предчувствую, драчка будет серьезная. Но вот что конкретно случится, а значит, и что конкретно делать надо будет — не знаю. Не умею я будущее предсказывать. Но могу сказать одно. Поскольку я — совершенно законный наследник, то все те, кто будет пытаться мне помешать, — люди сволочные и нечестные. Значит, работать против них твои принципы позволяют. Правильно?

Мангуст кивнул. В таких условиях никакие угрызения совести ему, в самом деле, не грозили.

— К тому же России это тоже пойдет исключительно на пользу, — продолжил Тимохин. — Я, как-никак, российский гражданин. И то, что на пользу мне, то на пользу и России.

С этим утверждением, конечно, можно было поспорить. Но Мангуст делать этого не стал. Ведь не у соотечественников клиент оттягать вкусный кусок хочет. Да и основания к тому же вполне законные — не подкопаешься. В конце концов свою собственность владелец может завещать кому угодно, это вполне справедливо.

— А вы уверены, что все будет настолько серьезно? — спросил Мангуст. — Может быть, вам нужен будет не профессиональный боевик, а десяток хороших юристов? Лишить вас права на наследство наверняка можно попытаться какими-нибудь законными способами.

— А с чего ты взял, что я юристов не беру? Не наших, конечно, не российских, от них там толку будет немного. Но пара человек из серьезных международных юридических корпораций со мной будет. Да и кое с кем из местных я уже договорился — с начальником того же Родригеса, к примеру. Он по долгу службы должен стоять за мои интересы, поскольку такова воля умершего. А этот нотариус к работе относится очень серьезно, насколько я понял. Это тебе не кто-нибудь из наших пройдох, которые законы выучили, а психология осталась на пещерном уровне — лишь бы кусок побольше ухватить, а больше можно и не думать ни о чем. Но проблема в том, что как раз с юридической точки зрения все безупречно. Подкопаться трудно, почти невозможно. Так что наверняка будут какие-то незаконные варианты. Здесь ведь что самое неприятное, — Тимохин тяжело вздохнул, — то, что это здесь я фигура. Есть связи, есть знакомства, есть друзья. В общем, целая система взаимоотношений, так просто не тронешь. А там… Там я иностранец, пусть и богатый. Многие вещи за деньги не купишь.

— Это в деловом-то мире? — ехидно спросил Мангуст. Но Тимохин этого тона не принял.

— Да. Именно в нем. В нем особенно. Поверь мне — любовь проще купить, чем кое-какие связи, кое-какие прямые телефонные номера, кое-каких знакомых. Здесь у меня все это есть. А там… Там все это будет как раз на стороне противника. Они местные, а я пришелец, хоть и со всеми правами.

— Так стоит ли вообще связываться? — спросил Мангуст. — Если все так плохо…

— Вообще-то я твоего совета не спрашивал. — Взгляд бизнесмена стал колючим, жестким. Но только на мгновение, тут же снова смягчился. — Но я отвечу. Понимаешь, на такие возможности нельзя просто взять и рукой махнуть. Я себя уважать перестану просто, если так поступлю. За свое нужно драться. А если драться нелегко… Что ж, все равно нужно драться. И тем хуже противнику. Тем более что шансы у меня есть, и неплохие. Если бы я был простым, средним российским гражданином, то шансов не было бы. Но я не простой! Чего-то да стою, раз в это кресло сесть сумел! — Тимохин шумно хлопнул обеими ладонями по подлокотникам. — Поборемся!

Мангуст молча кивнул — такая философия, может, и не была самой передовой, но уважение вызывала.

— В общем, согласен ты ехать туда со мной и работать на меня? — спросил Тимохин, глядя Мангусту в глаза.

— На какое время? — спросил Андрей.

— Первоначально ориентируйся на три недели. Если за это время не справимся — тогда контракт продолжается, и ты получаешь за следующие три недели еще такую же сумму.

«Ого! — мысленно воскликнул Мангуст. — Хотя по сравнению с тем, что получит он, это просто мелочишка».

— Согласен, — сказал он негромко. — Но прошу вас помнить о моих принципах. Валить посторонних не стану.

— Никто и не попросит. — В глазах Тимохина ясно читалась радость. — Отлично! Значит, договорились. Кстати, мне генерал сказал, что ты по-испански хорошо говоришь.

— Грех себя хвалить, но да, — ответил Мангуст. — Даже не просто хорошо, а почти идеально.

— Совсем здорово! Заодно, в случае необходимости, переводчиком будешь.

— Не стоит. Пусть лучше окружающие как можно позже узнают о том, что я языком владею.

— Думаешь? — нахмурил лоб Тимохин. — Хм… Да, ты прав.

Он даже не спросил, зачем — приятно все-таки иметь дело с профессионалом, даже с таким, который ушел со службы много лет назад. Все равно — заложенная ГБ или армией основа остается, никуда от нее не денешься. А трюк был простой, даже примитивный, но от этого не менее действенный. Местные жители в присутствии не афиширующего свое знание языка иностранца вполне могут сказать что-то полезное, чего иначе бы ни за что не сказали. Такие случаи на памяти Мангуста бывали — и не так уж мало.

— Там, возможно, будет необходимость прогуляться по джунглям, — сказал Тимохин. — Это тебя не пугает?

— Не очень, — ответил Мангуст. — Курсы выживания проходил, в том числе и для тех мест. А зачем в джунгли соваться? Я так понял, что все дела будут вертеться в местах более-менее обитаемых. Или не так?

— Так. Но есть одна загвоздка. Там в завещании есть какой-то особый пункт, мне про него Родригес толком ничего не рассказал — сам не знает. Но вроде бы там нужно будет что-то из джунглей доставать. Точнее скажет его шеф на месте.

— Понятно, — сказал Мангуст. — На месте так на месте. Но вот еще что — хотелось бы все-таки побольше узнать про страну. Я в Америке уже давно не был. Кое-какие старые знания есть, но их может оказаться мало.

— Подробнее — сегодня вечером, — заявил Тимохин. — Я уже договорился с несколькими хорошими специалистами… Да не морщись ты! Не с учеными, а с настоящими специалистами, нашими!

Андрей и правда слегка поморщился, услышав про специалистов. Он прекрасно знал, что от всяких географов, этнографов и политологов толку обычно бывает крайне мало. Они могут рассказать про форму правления, численность населения, основные сельхозкультуры, национальности, денежные единицы. В общем, много про что. Но вот, например, как отличить приличный кабак от опасного, как правильно обратиться к полицейскому, сколько стоит еда в кафе, а сколько проститутка, и как отличить последнюю от приличной девушки — всех этих совершенно необходимых мелочей от них не дождешься. И именно это хорошо знают армейские спецлекторы — или их коллеги, работающие на другие, не менее серьезные ведомства. Хорошо, что Тимохин, бывший чекист, это понимает. Интересно только, где он соответствующих людей нашел? Видимо, опять старые связи напряг. Те самые, о которых он тут сейчас соловьем разливался.

— Это хорошо, — кивнул Мангуст. — А когда вылетаем?

— Послезавтра утром. За сегодня и завтра я тебя познакомлю с остальными участниками нашего рейса. Ну и еще кое-какие вопросы решу. Так… А сейчас я вызову человека, он тебя отведет в нашу комнату для гостей. Когда приедет лектор, тебя позовут. Есть, пить, курить — все к тому, кто тебя поведет. Да, и еще — подумай, какая тебе экипировка нужна. Я могу достать что угодно, причем быстро, так что не стесняйся.

— Ясно.

Тимохин снова нажал кнопку на селекторе.

— Света, Степана ко мне.

— Еще один вопрос, — сказал Мангуст, когда Тимохин выключил селектор.

— Что за вопрос?

— Как насчет денег?

— Уже на твоем счету.

— Да ну? — приподнял брови Мангуст. — А откуда… — Он не стал договаривать. В самом деле, спрашивать, откуда Тимохин узнал его счет, было глупо. Невелика тайна. Это снять с него деньги трудно, а положить — другое дело. Вместо этого он задал другой вопрос:

— Ты был настолько уверен, что я соглашусь? — на этот раз он умышленно назвал собеседника на «ты».

— Не я, — с легкой усмешкой ответил Тимохин. — В этом был уверен генерал. А он на моей памяти еще ни разу не ошибался.

Мангуст промолчал. Просто потому, что на это нечего было ответить. На его памяти такого тоже не случалось.