Мятежный остров

Сергей Зверев, 2014

На Филиппинах агентами ЦРУ арестован гражданин Швеции Виталий Рождественский. Его обвиняют в шпионаже в пользу России: согласно имеющейся информации, Рождественский регулярно передавал в Москву секретные сведения о тихоокеанском флоте США. На помощь резиденту российской разведки срочно вылетает отряд спецназа ВДВ под руководством майора Лаврова – легендарного Батяни. Бойцам приказано во что бы то ни стало освободить Виталия и доставить его в Москву. И сделать это нужно как можно быстрее – ведь если американцам удастся выбить из Рождественского признательные показания, разразится международный скандал…

3

Майор Лавров открыл глаза и увидел своего двенадцатилетнего племянника Пашку. Мгновенно вспомнил, где он находится. Джунгли, стрельба, вертолет и прекрасная пулеметчица на выкрашенном в лиловый цвет старом «Ирокезе» были сном. Майор лежал в палатке на надувном матрасе. За откинутым пологом виднелось высоко взошедшее солнце. Сын его двоюродного брата Ивана, к которому он приехал в отпуск на Оку, тряс его за плечо.

— Дядя Андрей! Что вы так кричите?

— Ерунда одна приснилась, — поморщился Лавров, садясь. — Будто мы с тобой в лес пошли, а ты заблудился. Я кричу, кричу, а ты не отзываешься, — соврал он: ему было неудобно перед мальчишкой за этот отчаянный крик.

— А, тогда понятно, — улыбнулся Пашка. — Много вчера вечером рыбы поймали?

— Немного, покажу. Трех плотвичек с ладонь и окуня на полкилограмма.

— Негусто.

— А тебя, Пашка, чего принесло?

— Меня мать с отцом к вам прислали, поесть принести, а то вы уже второй день на рыбалке.

— А еще зачем пришел? — поинтересовался Лавров. — Что-то ты темнишь.

— Я ребят своих привел.

— Зачем?

— Во-первых, рыбу половить. Они всегда здесь, на излучине, ловят.

— А во-вторых? — уточнил Андрей.

— Ну… — замялся мальчишка, не приученный еще беззастенчиво врать.

— Говори, говори, — подбодрил майор.

— Ну…

— Без «ну» никак нельзя? Ты же мне говорил, что, когда вырастешь, офицером станешь. Офицер должен свои мысли выражать четко, коротко и доходчиво для подчиненных, без кривотолков и двусмысленностей. Докладывай, зачем ребят привел.

— Чтобы вы им про свою службу рассказали. Про то, как в других странах секретные задания выполняете. Интересно же.

— Кто тебя сказал, что я секретные задания за границей выполняю? — прищурился Батяня.

— Вы же того, майор ВДВ. Чего еще десантуре делать?

— Да, я майор ВДВ. Но у нас еще много всяких служб есть. Я, например, интендант, — соврал Лавров, ну не станешь же признаваться, что служишь в спецназе ГРУ и в самом деле выполняешь секретные задания практически по всему миру.

— Интендант? — переспросил Пашка, словно пробовал незнакомое слово на вкус. — Это типа коммандос?

— Не совсем. — Лавров взъерошил племяннику коротко стриженные волосы. — Интендант — это такой офицер, который занимается обеспечением бойцов. Сапоги, портянки, харчи, простыни с одеялами, парашюты… Ясно?

— Сапоги с портянками? — с ужасом переспросил Пашка. — Я думал, что их в армии уже не носят. А как же всякие международные террористы, враги, шпионы, диверсанты, заложники?

— Этим другие занимаются. Расстроился?

— Но вы же с парашютом прыгали, рукопашным боем владеете…

— Конечно, без этого в десантуре никак. Даже такие тыловые крысы, как я, должны что-то уметь.

— Вы уж меня не подводите. Не говорите ребятам о портянках. Я ж им уже всякого нарассказывал.

— Надо было со мной сперва посоветоваться. А то получается, ты вроде как их обманул.

— Ничего я не обманывал, — обиделся Пашка. — Вы сами, когда с папой в первый день за столом сидели, ему рассказывали, а я не спал, слушал.

— Вот если подслушал, то и не рассказывай другим.

— Не буду. Вы ребятам приемы покажете?

— Покажу. Вот только в порядок себя приведу.

— Хорошо. Мы вам пока мешать не будем, — сказал Пашка и опрометью бросился из палатки, оставив на земле пакет с продуктами.

Лавров брился, стоя по колено в реке, и посматривал на деревенских ребят, сидевших в отдалении на мостках с удочками в руках. Недавний сон не давал Батяне покоя. Обычно людям с крепкими нервами сны вообще не снятся. Так было до недавнего времени и с самим Лавровым. Засыпал, словно бы в черную яму проваливался. Но вот после прошлогодней контузии ситуация изменилась. Изредка майору стали сниться кажущиеся реальностью сны — цветные, со множеством звуков, он точно помнил, проснувшись, что чувствовал вещи на ощупь, когда стрелял, то автомат давал отдачу. И хоть из теории Лавров твердо знал, что запахов во сне человек не чувствует, но получалось, что это не так. Вот и сейчас он помнил запах пороховой гари, прелые тошнотворные ароматы джунглей. Но не это было самым странным. Получалось, что редкие цветные сны являлись вещими. Про что Лавров не признался бы никому, особенно военным медикам.

Как и все пророчества, вещие сны Батяни, появившиеся после несильной контузии, сбывались лишь частично и не напрямую. Так что предсказать по ним будущее с пользой для себя никак не получалось. Понимание приходило позже, когда кривое-косое предсказание уже сбывалось. Скажем, снилось ему, что он вместе со своим заместителем капитаном Ильей Прошкиным идет в разведку и попадает в засаду. Потом же в жизни получалось другое. С Прошкиным они шли вместе, но не в разведку, а в магазин за бутылкой водки, но оказывалось, что продавщица раньше ушла домой и остались они ни с чем — попали в «засаду».

Правда, иногда случались и совпадения по службе, и не всегда безобидные. Приснилось Батяне, как он сидит у костра со своим подрывником, а тот ему все взахлеб рассказывает, как заживет после того, как выйдет в отставку. Мол, все уже предусмотрел. И слышно во сне, как сучья потрескивают, и вкус водки чувствуется, даже слегка пьянеешь от нее, и жар от пламени идет. А потом через месяц подрывник гибнет. Основной парашют не раскрылся на сдаче нормативов. Запасной сработал. А толку? Стропы запутались.

— К чему же этот сон с американским «Ирокезом»? — бормотал Батяня, смывая с лица мыльную пену.

Одеколона он с собой на рыбалку не прихватил. Тот в доме двоюродного брата остался. Но выход всегда найдется: Лавров прижег щеки водкой из недопитой бутылки. Запах, конечно, не такой, как от туалетной воды, но функция та же — дезинфекция мелких порезов.

Андрей вышел на берег, зашагал к мальчишкам. Те только делали вид, что ловили рыбу, ждали появления майора-десантника.

— Ну, здорово, вредители, — сказал Лавров.

— Здравствуйте, — растерялись ребята. — А почему это мы вредители?

— А то сами не знаете. Если мальчишка в детстве не хулиган, то это плохо.

Мальчишки рассмеялись.

— Нам о вас Пашка много рассказывал.

— Если много рассказывал, то разведчиком никогда не станет…

Слово за слово майор ВДВ своими разговорами покорил сельских ребят. Он не говорил каких-то конкретных вещей, лишь учил жизни в общих чертах. Его слова так мало напоминали слышанные не раз банальные нравоучения школьных учителей.

–… плох тот ученик, который не считает своего учителя дураком, — подвел итог Лавров.

— А ведь точно, — удивился Пашка такому повороту мыслей. — Мне и отец похожее всегда говорит. Мол, ты должен вырасти умнее меня, сильнее, выше, больше зарабатывать. Если такого не произойдет, то скоро весь наш род в серых мышей превратится.

— Ну а теперь, если хотите, покажу вам пару надежных простых приемов рукопашного боя.

— Конечно, хотим!

— Только, чур, понапрасну их не применять. Первыми не нападать, только если придется девчонку защищать или того, кто младше вас, слабее.

— А то как же еще!

— Ну-ка, давайте все вместе нападайте на меня, — предложил Андрей и принял бойцовскую стойку.

— Вместе на одного нельзя, — засомневался Пашка. — Это неправильно.

— В жизни всякое случается.

— Вы сами это сказали. Потом не обижайтесь.

Шестеро мальчишек стали кругом возле Лаврова, но пока никто не решился приблизиться. Андрей сделал резкий выпад, коснулся пальцами груди Пашки, тот даже не успел среагировать.

— Все, я тебя достал. А если бы у меня в руках был нож?

— Нож — это другое дело.

— Так и веди себя так, словно я вооружен. Не тяните. Обычно побеждает тот, кто делает первым сильный удар. Раз — и одним противником меньше стало, выведен из строя. Раз — и еще один. Все эти мои удары не считаются. Начинаем с чистого листа. Вас шестеро, я один. У вас ножи, я с голыми руками. Пошли.

Теперь уже ребята не ждали. Первыми бросились те, кто стоял у Лаврова за спиной. Он с легкостью увертывался, блокировал удары мальчишек. Действовал осторожно, чтобы никому не причинить вреда. Затем по одному уложил подростков. Ребята были в восторге. Просили показать приемы, которыми он их «обезвреживал», в замедленном действии. К науке отнеслись серьезно.

Через час Батяня уже спокойно сидел у речки на пеньке и только давал советы. Мальчишки успешно отрабатывали приемы друг на друге.

Наконец, уставшие, они расселись на берегу рядом со своим инструктором.

— Жаль, что вы нас не можете научить прыгать с парашютом, — мечтательно произнес Пашка.

Двоюродному племяннику Лаврова казалось, что все премудрости ВДВ можно постичь за один световой день.

— Десантники не прыгают с парашютом, а десантируются, — проговорил Андрей: ему не хотелось расстраивать ребят, чьи глаза светились от радости. — Можно и это попробовать, — усмехнулся майор.

— Как это?

— Где мы самолет возьмем?

— Где парашюты раздобудем?

Посыпались резонные вопросы.

— Прежде чем подниматься в небо, следует хорошенько отработать все действия на земле, — наставительно произнес Лавров.

— На тренажерах? Я по телевизору видел, — тут же оживился Пашка.

— Тренажер у вас есть, — глянул в его сторону Андрей.

— Откуда?

— Пошли покажу.

Ребята потянулись за майором. Вскоре они вышли к обрывистому берегу. Старая ива нависала над водой. К ее ветви была прикручена разлохмаченная веревка с привязанной к ней деревянной перекладиной.

— Тарзанка. Чем не тренажер для будущих десантников? — спросил Лавров. — Кто хочет первым попробовать?

Первенство уступили Пашке как родственнику инструктора. Мальчишки разделись до трусов.

— Первый пошел! — крикнул Лавров.

Пашка разбежался, оттолкнулся ногами от края обрыва и взмыл на веревке над водой.

— Руки разжимай!

Пашка, когда тарзанка уже готова была пойти назад, разжал пальцы и с высоты упал в воду, тут же вынырнул.

— Думаешь, если много брызг поднял, то это хорошо? — спросил Лавров. — В идеале в воду надо входить так, чтобы брызг вообще не было. А для этого следует не группироваться, а идти вниз «солдатиком», прорезать воду.

— Понятно.

— Ну, тогда второй пошел!

Еще один подросток разбежался и взмыл над водой. Вновь ребята почувствовали драйв. Лаврову вспомнилось, как он сам в детстве прыгал с тарзанки. Самым шиком у них в деревне считалось не спрыгнуть в воду, а совершить в полете поворот на сто восемьдесят градусов, вернуться на берег, отпустить перекладину и устоять при этом на ногах. Майор раздухарился, и, когда Пашка в очередной раз плюхнулся в воду, сам схватился за перекладину.

— А теперь я! — крикнул Андрей и полетел над водой.

Он умело повернулся на половину оборота и уже слегка поджал ноги, готовый к возвращению, как вдруг разлохмаченная веревка оборвалась. Лавров, как был, в камуфляже полетел в реку, продолжая сжимать перекладину, поднял высокий фонтан брызг.

Лучший способ, чтобы над тобой недолго смеялись, — это весело рассмеяться первому, а не делать вид, что неудача была ранее спланирована. Андрей, хохоча, выбрался из воды.

— И на старуху бывает проруха, — сказал он мальчишкам, сбрасывая камуфляж, а сам подумал:

«Вот и сбылся мой вещий сон. Как всегда, криво-косо», — откуда было знать Батяне, что сон сбылся лишь частично, кое-что от этих сновидений осталось и на ближайшее будущее.