Мертвое побережье

Сергей Зверев, 2012

Семья Серебрякова, сотрудника российского посольства в Ливии, решила провести отпуск на здешнем морском побережье. Россияне и не догадывались о том, что уже завтра в Джамахирии вспыхнет революция против режима Каддафи. На эти события немедленно отреагировали военные силы НАТО. Ракетный удар с американского авианосца подчистую уничтожил мирный приморский поселок, свидетелями чего и стали отдыхающие рядом Серебряковы. О случайных свидетелях военного преступления узнали американцы – и за россиянами началась дикая охота. Тогда Москва приняла решение: чтобы спасти российских граждан, в Ливию срочно перебрасывается мобильная группа спецназа ВДВ майора Лаврова – легендарного Батяни.

Глава 8

В разрушенный ракетным ударом поселок вошла небольшая колонна повстанцев. Ее костяк составлял десяток полугрузовиков, на которых были установлены пулеметы. Вместе с ними по дороге двигался старый советский танк «Т-72». Несколько бронетранспортеров, некогда отбитых у правительственных войск, были распределены по разным частям колонны. Из головной машины подали сигнал ко всеобщей остановке. Машины почти одновременно затормозили и остановились. Повстанцы повыскакивали на изрытую ракетами дорогу и принялись осматривать местность. Даже видавшие виды бойцы были изрядно шокированы тем, что сразу бросилось в глаза. Никто не мог понять, что именно здесь произошло. Поселок разрушен, жители мертвы, неизвестные солдаты в форме без опознавательных знаков тоже мертвы. На последствия обычного боя эта картина вряд ли тянула. Среди трупов и развалин повстанцы отыскали несколько ракетных осколков. Ответов на возникшие вопросы они не давали, лишь укрепляли в мысли, что обычным боем в этой местности даже не пахло. «Эх, нам бы хотя бы одного живого свидетеля», — подумал командир отряда, разглядывая лежащие на земле трупы.

Из единственного частично уцелевшего дома вдруг вышла девочка. Подняв руки, она дрожащим голосом попросила, чтобы бойцы не стреляли в нее. Увидев запуганное, перепачканное с ног до головы существо, командир приказал убрать автоматы и, подойдя к девочке, поинтересовался, кто она такая. Амина назвала свое имя и сообщила, что осталась единственной выжившей после ночного кошмара. Рассказать внятно о событиях минувшей ночи она не смогла, все время срывалась на рыдания. Из обрывков ее рассказа командир повстанческой группы все же сумел сделать кое-какие выводы.

— Скажи, а после обстрела сюда кто-нибудь приходил? — спросил он.

— Приезжали какие-то иностранцы. Смотрели все. Вроде что-то искали. Меня чуть не нашли, — отвечала Амина.

— Сколько их было? Они носили военную форму?

— Я видела только двоих. Они на машине большой приехали. Мне показалась, что это русские.

— Что? Русские? — изумившись, переспросил командир. Находившиеся рядом повстанцы тоже с изумлением переглянулись. Увидеть в этих краях русских никто не ожидал. — А как ты поняла, что это русские, а не немцы или шведы?

— Они говорили как русские. Очень похоже на те слова, которые я знала от своего папы. Мой папа был нефтяником и часто общался с русскими. Кое-что о них мне рассказывал. Несколько раз я даже видела их своими глазами и слышала, как они разговаривают. Запомнила, — объяснила Амина, переводя взгляд с командира на его бойцов. Печать удивления все еще не сходила с их лиц.

Русские не вызывали у повстанцев ненависти — относились к ним, скорее, дружелюбно. Их дружелюбие особенно возросло после того, как Россия официально заявила, что не будет поддерживать Муаммара Каддафи. Перекинувшись несколькими фразами со своими помощниками, командир принял решение подстраховать русских. Он еще раз обратился к Амине, расспросив о том, в каком направлении отправились они. Девочка, ничуть не колеблясь, указала западное направление. Велев оставить ей еду и питье, лидер повстанческой группы скомандовал: «По машинам!» — и колонна двинулась дальше.

* * *

Вступление колонны в разрушенную деревню и последующий разговор повстанца с девочкой наблюдали из укрытия американские морпехи. Для этого использовалась мощная оптика биноклей. Диалоги прослушивались при помощи специальной дистанционной аппаратуры. Алан Трайпл, как знаток арабского языка, лично занялся прослушкой. Все, что он услышал, было очень важно в свете полученного от адмирала Паркера задания. Группа повстанцев никак не вписывалась в план по уничтожению улик американского ракетного удара.

Когда колонна двинулась в западном направлении, лейтенант Трайпл прекратил наблюдение и отдал своим людям приказ срочно рассредоточиться по обе стороны небольшого ущелья, лежавшего западнее разрушенного поселка.

Морпехи спешно выдвинулись в указанные командиром точки. Двое из них отправились в крайний западный пункт ущелья. Их особой задачей была установка нескольких противотанковых мин, которыми блокировался выезд из ущелья. Гул моторов повстанческой автоколонны медленно приближался, однако минеры действовали спокойно, даже хладнокровно, без лишней суеты. Выполнив свою задачу, они разошлись в разные стороны, чтобы присоединиться к разделившимся группкам своих товарищей. Те уже успели приготовиться к бою, затаившись среди кустарников на противоположных горных склонах.

Несколько человек отслеживали продвижение колонны. Каждые три секунды они сообщали остальным через радиосвязь об обстановке на подъезде к ущелью. В принципе обстановка была стабильной. Повстанцы ничего не подозревали и продолжали свой путь, двигаясь со средней скоростью. Засевшие в засаде морпехи приготовили оружие. У обеих группок в целом, не считая персонального автоматического оружия с изрядным запасом патронов и гранат, имелось восемь портативных гранатометов и четыре пулемета. Американцы ожидали сигнала, которым должен стать взрыв мин.

Колонна повстанцев въехала в ущелье. Грохот техники отзывался гулким эхом. Машины были видны со склонов как на ладони. Лейтенант Трайпл объявил тридцатисекундную готовность. БТР, возглавлявший колонну, неминуемо приближался к заминированному участку дороги. Раз, два, три… Синхронной чередой мощных взрывов бронетранспортер подбросило в воздух. Объятый огнем, он запрокинулся и рухнул башней вниз на шедший позади полугрузовик. Как только мины взорвались, один из гранатометчиков выстрелил в «Т-72», замыкавший колонну. От точного попадания башню старого танка сорвало и отбросило в сторону. Другие гранатометчики ударили по оставшимся бронетранспортерам. Заработали автоматы и пулеметы, полетели ручные гранаты. Начался планомерный обстрел всей техники, составлявшей колонну.

Не ожидавшие нападения повстанцы растерялись. Машины взрывались и горели, град пуль от перекрестной стрельбы выкашивал людей. Те, кому посчастливилось не быть убитыми в первые секунды обстрела, пытались оказать сопротивление. Они поднимали автоматы и вслепую выпускали очереди по склонам, надеясь зацепить хоть кого-то из неведомых врагов. Однако все было тщетно. Укрыться от пуль и гранат противника было попросту негде. Отчаянное сопротивление нескольких выживших повстанцев захлебнулось в беспощадном свинце.

Бой стих на пятнадцатой минуте. Последний из сопротивлявшихся повстанцев был застрелен снайпером в голову. Выстрелы прекратились. Морпехи с помощью биноклей осматривали дорогу, заваленную горящей техникой и трупами повстанцев. Нигде не наблюдалось ни единого движения. Получив об этом подтверждение от всех своих людей, лейтенант приказал спускаться вниз и начать прочесывать дорогу. Он полагал, что кто-то из повстанцев мог остаться в живых и где-то затаился.

Осторожно пробираясь среди дымящихся машин, американцы осматривали буквально каждое тело: никто не должен уцелеть. Если кто-то из людей подавал хотя бы минимальные признаки жизни, морпехи тут же добивали его одиночным выстрелом в голову. С десяток таких выстрелов прозвучало, пока морские пехотинцы не прочесали весь участок дороги и добрались до головы колонны. Перевернутый БТР все еще продолжал гореть. Вокруг были разбросаны тела повстанцев. Большинство из них находились в таком состоянии, что и без проверки было ясно — мертвее мертвых. Лишь один тяжело дышал и шарил рукой по земле, будто пытался нащупать автомат. Американцы остановились и некоторое время наблюдали за этим зрелищем. Трайпл связался с ними по рации и спросил, в чем заминка. «Никак нет, никакой заминки, сэр», — доложили те, добивая находившегося в агонии ливийца.

Одновременно со звуком выстрела послышался слабый шум со стороны бронетранспортера. Морпехи тут же его уловили и направили автоматы в ту сторону. Между лежавшим на полугрузовике бронетранспортером и землей образовался небольшой зазор, достаточный для того, чтобы там мог спрятаться один человек. Со своего места американцы не могли точно определить, есть ли там действительно кто-нибудь, следовало приблизиться и проверить. Один из них решился подойти к БТР под прикрытием своих товарищей.

Морпех юркнул к полугрузовику и встал к нему спиной, полусогнувшись. Никаких звуков в предполагаемом месте нахождения еще одного живого повстанца не отмечалось. Держа автомат на изготовку, американец резко вынырнул перед упомянутым зазором. Там действительно прятался ливиец, командир перебитой повстанческой группы. В руке он держал пистолет. Едва перед ним возникла фигура противника, он быстро нажал на спусковой крючок. Одновременно отпрыгивая в сторону, выстрелил и морской пехотинец. Молниеносная реакция спасла его, пистолетная пуля лишь прочертила по правому плечу. Зато выпущенная им автоматная очередь серьезно задела ливийца. Но он, изнывая от боли и заливаясь кровью, не спешил сдаваться. Не успели остальные морпехи поддержать своего напарника огнем, как повстанческий командир вырвал чеку ручной гранаты и неуклюже бросил ее в сторону. Он явно не собирался заботиться о сохранности своей жизни — граната упала в двух-трех метрах от него. Американцы отреагировали мгновенно — услышав звук вырываемой чеки, бросились оттуда прочь. Граната взорвалась, разбрасывая осколки на десятки метров вокруг себя. От взрывной волны БТР и полугрузовик снова опрокинулись, придавив командира повстанцев. Стрелявший в него морпех едва успел укрыться за большим придорожным камнем. Осколки ударили в камень, откалывая от него целые куски. Самого бойца они не задели.

В место взрыва срочно выдвинулась еще одна группа морских пехотинцев для поддержки и для проверки того, что же там произошло. Это выдвижение оказалось излишним — последний повстанец, иссеченный осколками собственной же гранаты, лежал, раздавленный бронетранспортером. Никто из американских солдат серьезно не пострадал.

Лейтенант Алан Трайпл с облегчением вздохнул. Повстанческая группа была уничтожена. Конечно, США оказывали поддержку мятежникам, выступившим против режима Каддафи, однако в данных конкретных условиях повстанцы были врагами. Они видели разрушенный ракетами поселок, оказались лишними свидетелями, поэтому не должны были оставаться в живых. Здесь Трайпл действовал однозначно, в соответствии с логикой полученного от адмирала Паркера задания. Отыскав взятые повстанцами фрагменты ракетных стабилизаторов, морпехи двинулись в разрушенный поселок.

По прибытии на место Алан отправил большую часть своих подчиненных заняться уничтожением всевозможных следов дружественного огня. Они еще по пути сюда получили соответствующие инструкции, а дополнительные пояснения были даны уже непосредственно в поселке. Сам лейтенант с несколькими бойцами подошел к полуразрушенному дому. Он уже знал из недавних наблюдений, что в поселке кое-кто прячется. Остановившись в нескольких метрах от дома, Трайпл громко крикнул по-арабски:

— Эй, девочка, выходи! Мы знаем, что ты там прячешься! Обещаю, мы тебя не тронем! Нам нужно только поговорить с тобой…

Ответа не последовало.

— А у нее там винтовки или гранаты случайно нет? — обеспокоенно спросил один из морпехов, переживший недавний «сюрприз» возле перевернутого бронетранспортера.

— Не трусь, — успокоил его лейтенант. — Там такая задрипанная, забитая девка, что вряд ли возьмет в руки оружие.

— Может, шандарахнуть по этой хибаре, и она от страха сама выскочит? — предложил вояка.

— Отставить! — приказал Трайпл и снова обратился к девочке, на этот раз произнеся ее имя.

Амина, услышав, что кто-то обращается к ней по имени, решилась выйти из своего укрытия. Впрочем, нельзя сказать, что она не испытывала страха, ей было безумно страшно. Недавние звуки выстрелов и взрывов, которые доносились до ее слуха со стороны ущелья, не вселяли никакого оптимизма. И лишь то, что кто-то назвал ее имя, давало маленький проблеск надежды на лучший исход.

Никого из солдат в повстанческой военной форме девочка не знала и не могла понять, откуда их командир знает, как ее зовут. Ей хотелось верить, что им это стало известно от кого-то из родственников и эти вооруженные сильные люди пришли, чтобы спасти ее. Однако никаких объяснений от бойцов не последовало. Командир говорил на таком правильном арабском, что его речь казалась немного неестественной. С другой стороны, это не было для девочки самым главным. Может быть, там, откуда военные пришли, все говорят именно так?

— Мне рассказал о тебе мой друг, — соврал Трайпл, продолжая выдавать себя за повстанца. — Ну, тот самый, который недавно разговаривал с тобой и оставил еду и воду.

— Что с ним? Его убили? Я слышала взрывы… — выдавила из себя Амина.

— Нет. С ним все хорошо. Просто плохие люди напали на него и его товарищей. Но мы подоспели вовремя и прогнали плохих, чтобы они больше не возвращались. Моему другу нужно было уезжать, но он мне рассказал, что в этой деревне осталась ты. Это правда, что ты видела здесь русских? Я очень люблю русских, среди них у меня много друзей. Я когда-то работал нефтяником… — складно сочинял лейтенант, зная, на что именно нужно давить в разговоре с девчонкой.

— Да?! — Глаза Амины радостно загорелись.

Алан утвердительно кивнул.

— Да, я видела русских. Они приехали сюда почти сразу после бомбежки.

— Они, наверное, ехали куда-то по своим делам, но оказались здесь после этого кошмара. Так ведь?

— Нет, — решительно возразила Амина. — Они приехали сюда нарочно. Все осмотрели. Убитых. Развалины. Ямки эти. Нашли даже одного живого военного. Вроде разговаривали с ним. Но он все равно умер. А потом русские подняли с земли какую-то штуку, забрали к себе в машину, развернулись и уехали.

— Очень интересно рассказываешь, молодец! Раз они все здесь осматривали, то их должно было быть много, наверное, человек двадцать. Приблизительно столько же, как и моих друзей, — кивнул Алан на морпехов, копошившихся неподалеку. — Правильно?

— Нет же! Они приезжали вдвоем. На такой машине… — Девочка задумалась. — Как это она называется? А! Вспомнила — джип! И у них не было такой одежды, как у твоих друзей.

— Но они были одеты в военную форму другого вида, а при себе имели оружие? Да? Ведь если они ехали сюда специально, то наверняка были вооружены. Они же не могли знать, что их здесь ждет?

— Ты опять не угадал, — не понимая, что ею манипулируют, с детской радостью воскликнула Амина. — Русские были в обычной одежде, и оружия у них не было. Ходили по деревне с пустыми руками.

Трайпл попытался сложить все части мозаики воедино. Получалось, что ему следовало искать двух безоружных гражданских русских, разъезжавших на джипе. То, что они прибыли в уничтоженный поселок специально, а не были там проездом, давало некоторое основание предполагать, что те не являлись праздными туристами. Но кем они были на самом деле, понять было совершенно невозможно. Эта глупая девчонка толком их и не рассмотрела, описать внешность не может, имен и фамилий не слышала. Зато она видела, как они рыскали по деревне и что-то искали. Лишнее основание их подозревать. В любом случае, лейтенант понимал: русских, кем бы они ни были, необходимо срочно разыскать и уничтожить. В противном случае задание, полученное от адмирала, можно считать проваленным.