Воровская свобода

Сергей Донской, 2015

Зачем зэку воля? Что найдет он там, подавшись в бега на пару с опасным рецидивистом по кличке Гренадер? Удастся ли ему отыскать женщину, которая его предала? Его будущее покрыто мраком, а путь полон испытаний и опасностей, но он не сломается, ни за что не сломается сам… если только его не сломает судьба-индейка.

Глава 5

Первое дело, которое Буравчик решил сделать, оказавшись на воле — поехать к Тамаре. Больше ему пойти было некуда. Он надеялся, что от тех денег, что сможет выбить из нее для Романа, он и себе немного отщипнет. Хотя бы на первое время, чтобы было, где перекантоваться, пока не решит, как дальше жить.

За первые два дня, проведенные на свободе, Буравчик привел себя в божеский вид. Он сходил в парикмахерскую и приоделся в «сэконд хэнде». Теперь едва ли кто-то смог бы угадать в этом щеголевато одетом франте бывшего зэка: рыжая куртка с яркими заплатами на локтях, зеленые штаны и замшевые ботинки. Буравчик давно понял, что женщины не меньше мужчин обращают внимание на броскую одежду. А затеряться в городе сейчас не входило в его планы. Он хотел стать чем-то вроде наживки для искушенной Тамары, на которую она непременно должна была клюнуть. И сделать это Буравчик должен был с первой и единственной попытки.

Он целый день плутал по незнакомому городу, подставляя лицо ветру и поглядывая на хорошеньких девушек. Только, как назло, все они прятались в объемных куртках и длинных плащах, не позволяя соскучившемуся по женщинам Буравчику, оценить их формы. Но он не расстраивался, потому что думал о том, что ждет его впереди и получал удовольствие даже от вида светофоров, витрин и людей, спешащих по своим делам. К вечеру, вдоволь набродившись по городу, Буравчик пришел к спортивному клубу, хозяйкой которого была Тамара.

Роман хорошо изучил прежние привычки Тамары. Он знал, во сколько она приезжает в клуб за выручкой и когда выходит оттуда, пропустив с директором по бокалу коньяка. К счастью Буравчика, Тамара не изменила своих привычек за эти два года. Все было так, как предупреждал Роман. Четко следуя его инструкциям, Буравчик дождался, пока Тамара выйдет из клуба, сопровождаемая двумя охранниками-амбалами.

— Добрый вечер! — произнес Буравчик приятным мягким голосом.

Сощурившись, Тамара постаралась разглядеть темный силуэт у кустов:

— Кто здесь?

Буравчик шагнул вперед, чтобы оказаться в желтом кругу фонарного света. Он хотел, чтобы Тамара смогла его рассмотреть. Роман предупредил, что у нее есть слабость к привлекательным мужчинам, особенно после бокала коньяка. Это и было единственным шансом Буравчика на сближение с богатой вдовой.

— Увидев вас, я забыл, кто я.

На удивление, годы, проведенные Буравчиком в заключении, не оставили на его лице никакого отпечатка. Он выглядел молодо и свежо. При виде такого смуглого, кареглазого красавчика, глаза у Тамары загорелись:

— Мы с вами знакомы? — Она убрала золотистые пряди волос с лица и немного кокетливо добавила, — У меня плохая память на лица.

— Я думаю, меня бы вы не забыли.

Буравчик произнес эти слова несколько самоуверенным тоном. Тамару это зацепило, но, в то же время, подарило надежду на яркий совместный вечер. Чаще ей встречались мужчины покорные и гладковыбритые, похожие один на другого. Но этот худощавый с нагловатым взглядом совсем не был похож на них.

— А я думаю, — Тамара приблизилась к Буравчику, — что ты слишком самоуверен.

Буравчику понравилась Тамара. Ее глаза, словно кошачьи, блестели на загорелом лице, волосы слегка выгорели на солнце. Несколько вульгарный макияж и чрезмерное обилие бижутерии Буравчику даже понравились. Он только вышел из зоны, поэтому, чем ярче женщина была одета, тем привлекательней ему казалась. К тому же, ее прекрасная фигура не была скрыта под лишней одеждой, на ней было только платье с длинным рукавом и высокие сапоги. Но больше всего Буравчика манила ее притягательная уверенность в себе.

— Правда? — Он удивленно вскинул брови. — А все говорят, что я робкий.

— Либо они плохо знают своего друга, либо лгут, — заключила Тамара.

— Я бы хотел узнать правду. — Он пристально посмотрел собеседнице в глаза. — Ее может сказать только такая женщина, как вы.

Тамара засмеялась:

— Какая такая?

— Смелая.

Тамара окинула собеседника покровительственным взглядом:

— Как вас зовут?

— Фима. — Буравчик несколько театрально склонил голову.

— Какое странное имя! — хмыкнула Тамара. — Разве сейчас так кого-то называют?

— Как видите, называют. — Буравчик сделал вид, что немного задет.

— Я не хотела обидеть тебя. — Тамара примирительно улыбнулась. — То есть вас.

Тамара подошла к Буравчику совсем близко и не без удовольствия убедилась, что вблизи он так же привлекателен, как издали.

— Думаю, мы можем перейти на «ты», — сказал Буравчик.

— Можем. Но только для этого сначала нужно выпить на брудершафт, — улыбнулась Тамара.

— Договорились. — Буравчик применил свой самый искушающий взгляд. — Куда поедем?

— А ты шустрый!

Усмехнувшись, Тамара неспешно пошла к машине, постукивая высокими каблуками. Охранник открыл перед ней дверь, и она села на заднее сиденье. Сердце Буравчика замерло от страха: что, если она сейчас уедет? Не успев понять, что он делает, он, словно со стороны, услышал собственный голос, прокричавший:

— Так как же на счет брудершафта?

Лицо Тамары не было видно в темноте автомобильного салона. Буравчик рассмотрел только руку, похлопавшую по сиденью:

— Садись, поедем знакомиться!

Буравчика не нужно было просить дважды. В один момент он оказался рядом с Тамарой, пьяняще пахнущей духами и коньяком. И этот запах был для Буравчика запахом свободы. Водитель закрыл за ним дверь и машина мягко тронулась.

* * *

Лежа на огромной кровати с белоснежными простынями, Буравчик смотрел в потолок обалдевшим взглядом. В комнате было темно и тихо. Он покосился на табло электронных часов: они показывали два часа ночи. Буравчик даже не предполагал, что таким для него станет его третий день на свободе.

После того, как он сел в машину к Тамаре, они поехали в бар. Там, в полутьме, за бокалом коньяка беседа пошла, как по маслу. Буравчик чувствовал, как Тамара начинала трепетать, если он как будто случайно касался ее. По тому, как участилось ее дыхание, когда он сказал ей на ушко какую-то ерунду, он понял, где проведет сегодняшнюю ночь. И теперь рядом с ним лежала самая шикарная женщина в его жизни, а впереди была возможность получить деньги, которых хватит, чтобы начать новую жизнь. И если получится, то и про Романа он не забудет. Хотя, чем дальше Буравчик был от зоны, тем меньше в нем горело желание помогать кому-либо. Теперь он думал, прежде всего, о своей выгоде.

Перескакивая с мысли на мысль, Буравчик не заметил, как его сморил сон. Его разбудил резкий голос Тамары, напомнивший ему команду дежурного по бараку:

— Эй! Вставай.

— Что? — Буравчик едва смог открыть глаза.

За окном светило яркое солнце. Судя по освещению и звукам было больше десяти часов утра.

Тамара швырнула в Буравчика его брюки:

— Ну, что разлегся?

Буравчик оторопело хлопал глазами, никак не понимая, что происходит. Набросив на себя полупрозрачный халат, прежде, чем скрыться в ванной, Тамара бросила на ходу:

— Одевайся и пошел вон.

Затем Буравчик услышал, как в душе зашипели струи воды. Через минуту он был одет, и сидел в кресле, прямо напротив двери в ванную комнату. Вышедшая из двери Тамара взбесилась:

— Я же сказала, что не желаю больше видеть тебя!

— Должен же я попрощаться с женщиной, с которой провел ночь, Томусик? — Хлопнув ладонями по коленям, Буравчик встал с кресла.

Тамару подпрыгнула на месте от негодования:

— Ты плохо понял меня, что ли?

— Просто мне показалось, что тебе понравилось то, что было у нас ночью. — Буравчик приблизился к Тамаре и усмехнулся. — По-моему, ты даже сейчас не против вернуться со мной в постель.

— Нахал! — крикнула Тамара. — Или ты сейчас же уходишь, или тебя отсюда вышвырнут. — Она сделала шаг по направлению к двери, за которой находилась охрана.

Буравчик понял, что здесь ему больше ничего не обломится, поэтому, зевнув, он перешел на равнодушный тон, чтобы заставить Тамару нервничать еще сильней:

— А ведь я, собственно, не для любовных утех тебя искал. — Буравчик окинул комнату скучающим взглядом, нарочно не глядя на Тамару.

— Неужели? — Тамара раздраженно вскинула подбородок вверх и скрестила руки на груди. — Что ж ты вчера молчал?

— Просто ты так сильно хотела затащить меня в постель, что я не стал противиться. Не люблю спорить с женщинами.

— Я не тащила тебя в постель! — Лицо Тамары побагровело от гнева. Какого черта ты мелишь?

Буравчик поморщился, показывая, что не собирается опровергать ее слова, которые заведомо являются ложью:

— Ты Романа помнишь?

— Какого еще Романа? — насторожилась Тамара.

— Волина Романа. На зоне он просто Воля.

По лицу Тамары пробежала тень, казалось, что через ее тело прошел разряд тока. Она злобно сощурила глаза:

— Ты кто такой?

— Я еще вчера сказал, что меня Фима зовут. На зоне — Буравчиком окрестили. За взгляд так прозвали.

— О, Боже! — На лице у Тамары отразился искренний ужас. — Так я сегодня ночью с зэком переспала?

— Не убивайся так, ты переспала всего лишь с бывшим зэком. — произнес Буравчик, сделав ударение на слове «бывшим». — А это, знаешь, не одно и то же.

Не обращая внимание на подавленную Тамару, Буравчик подошел к окну и посмотрел на улицу, заложив руки за спину:

— Кстати, при неумеренном употреблении алкоголя такое случается сплошь и рядом. Так что будь впредь осторожней, Томусик. Сегодня я подвернулся, а завтра вор-рецидивист…

Буравчик повернулся к застывшей Тамаре и метнул в нее колючий взгляд черных, как смола глаз.

Сегодня Тамаре не нравилось слишком наглое поведение Буравчика, но охрану позвать она пока не решалась. Ей не хотелось, чтобы всем стало известно, до чего она докатилась: переспала с зэком, потому что даже не удосужилась выяснить, кто он такой, прежде, чем лечь с ним в постель. К тому же ей не хотелось предавать огласке историю с Романом, по ее воле убившим Болотова. Она была готова откупиться от Романа, лишь бы больше никогда не слышать даже его имени. Поразмыслив, Тамара спросила:

— Что тебе нужно от меня?

— То, что мне было нужно, я уже получил, спасибо. А вот то, что Роман хочет, ты должна будешь дать.

Буравчик многозначительно посмотрел на золотые часы, лежащие на туалетном столике у Тамары. Она поняла его взгляд:

— Сколько он хочет?

— А Воля был прав, что ты женщина деловая.

— У меня мало времени. Не тяни резину, назови сумму.

— А как ты сама думаешь? — Буравчик взял в руку часы и теперь разглядывал циферблат, украшенный драгоценными камнями. — Во сколько оцениваешь семь лет тюрьмы, которые он получил из-за тебя?

— Не знаю, что там он тебе наговорил… — Тамара выхватила свои часы из рук Буравчика. — Но рано или поздно каждый должен отвечать за свои поступки.

— Что ж, правильно. — Буравчик приблизил лицо к зеркалу, разглядывая щетину на подбородке. — Вот я и пришел к тебе. — Он отвернулся от зеркала и присел на столик. — Потому что кто-то должен восстановить справедливость. Сколько ты предлагаешь?

Видя, что Тамара мнется с ответом, Буравчик устало цокнул языком:

— Ладно, с тебя всего десять кусков.

Тамара на минуту замолчала, обдумывая названную сумму. Но потом решила, что за пререкания ей придется заплатить еще больше.

— Хорошо. Деньги заберешь у моего начальника охраны. Через два часа на том же месте, где ты вчера ждал меня.

— Как я его узнаю?

— Он сам к тебе подойдет.

— Как его зовут?

— Боровик.

Буравчик искренне засмеялся:

— Что за погоняло такое?

— Это фамилия, — спокойно и холодно ответила Тамара. — А теперь уйди, я не хочу больше тебя видеть.

Буравчик пожал плечами и пошел к выходу. На полпути Тамара окликнула его:

— Роману передай… или Воле… Так ведь теперь его зовут? — Тамара задала этот вопрос куда-то в пустоту и не ждала ответа. — Короче, скажи, что больше он не получит от меня ни копейки. Это всё.

Буравчик кивнул в знак согласия и добавил:

— Приятно было познакомиться. И извини, что не подал кофе в постель.

Перекинув куртку через плечо, он, не оглядываясь, вышел из комнаты.

* * *

В «Макдональдсе» два часа пролетели незаметно.

Выйдя на улицу, Буравчик был ослеплен ярким осенним солнцем и пронзительно-синим небом. Он шел по улице, не надевая куртку, ему было приятно чувствовать, как холодный ветер касается кожи и треплет волосы. Под его ногами шуршали хрупкие осенние листья, и дышалось ему так легко, как никогда за последние годы. По подсчетам Буравчика, названной суммы было достаточно, чтобы целый год не работать, хоть и вести скромный образ жизни. О том, чтобы что-то дать Роману он больше не думал. Совесть замолчала. Слишком велико было искушение.

Вот так подфартило, думал Буравчик. Еще за две недели до освобождения, у него не было даже плана, что делать дальше. Как честно жить он не знал, потому что не пробовал. Угодить снова за решетку он не хотел — не надышался еще вольным ветром. А тут, как манна небесная с неба — Роман со своей богатой начальницей. И Тамара не выламывалась, не старалась выкрутиться. Все было так гладко, что Буравчику не верилось в легкость своей победы.

Ожидая Боровика на указанном месте, Буравчик едва сдерживался от переполнявшей его радости. Ему казалось, еще чуть-чуть, и он взмоет в небо, как легкий воздушный шарик. Четко в положенное время возле Буравчика притормозил джип с тонированными стеклами. Из открывшейся задней двери послышался мужской голос:

— Буравчик?

Буравчик быстрым шагом подошел к машине и нагнулся, заглядывая в автомобильный салон:

— Да, это я. Тебя как зовут?

— Садись давай, — сказал мужчина. — У меня нет времени на знакомства.

Буравчик послушно прыгнул в открытую дверь. Он оказался рядом с широкоплечим человеком лет тридцати пяти, обритым наголо. В салоне было темно, но он не снимал солнцезащитных очков. Челюсти быстро сминали жвачку и гоняли с одной стороны на другую. Боровик был в отличной физической форме, но совсем не походил на качка. Зато водитель, чей мясистый загривок был обращен к Буравчику, выглядел, как разжиревший боксер-тяжеловес.

Когда машина тронулась с места, Буравчик на всякий случай еще раз попробовал уточнить:

— Вы Боровик?

— Что ты, как телка пугливая? — скривился Боровик, не глядя на Буравчика. — А ты, как думаешь, кто я? Дед Мороз?

Боровик заржал и впервые посмотрел на попутчика. Даже темные стекла очков не смягчили недобрый взгляд, устремленный на Буравчика и он весь сжался. Но он обратил внимание на сверток, лежащий на коленях у Боровика. Было похоже, что внутри находилась условленная сумма. От такого предположения Буравчику стало легче на душе.

У Боровика зазвонил мобильный телефон. Взглянув на имя звонившего, он расплылся в довольной улыбке:

— Алло! Слушаю вас, Тамара Яковлевна. — Его улыбка стала настолько широкой, что стекла темных очков врезались щеки. — Да, он со мной, не волнуйтесь. — Скрипнув кожаной курткой, Боровик повернулся к Буравчику. — Да, они тоже со мной. — Он непроизвольно похлопал по свертку с деньгами.

После длинной тирады Тамары, Боровик нахмурился и, не вешая трубку, обратился к Буравчику:

— На какой вокзал тебя отвезти?

— Мне все равно, — Буравчик пожал плечами. — Давай на центральный автовокзал.

Затем он снова услышал в трубке голос Тамары, которому Боровик согласно кивнул:

— Будет сделано. До связи, Тамара Яковлевна.

Имя и отчество были произнесены настолько небрежно, что слились в какое-то «тамарьяклена».

Боровик нажал на кнопку отбоя и обратился к Буравчику:

— Значит так, сумма — разовая. Еще попросишь — вернешься туда, откуда пришел. Понял?

— Это я уже слышал.

— Ничего, для тупых полезно и три раза повторить. — Боровик приоткрыл окно и в салон ворвались потоки ледяного ветра, которому он подставил вспотевшее лицо. — Так, я спрашиваю, ты понял меня?

— Понял.

Буравчик подумал, что его могут припугнуть, дабы он не шантажировал больше Тамару. Посмотрев на огромные кулаки Боровика, покрытые ссадинами, подумал и о том, что для большей убедительности его могут даже избить. Но деньги ему дадут, потому что Тамара явно не хочет конфликта. И эта мысль давала Буравчику и силы, и смелость. А смелость ему была ой как нужна, потому что рядом с Боровиком, напряженно о чем-то думавшем, становилось все неуютней и тесней. Словно его мысли имели шипы, больно покалывающие тело Буравчика.

Немного попетляв по дворам, джип выехал на трассу, через какое-то время свернул на насыпную дорогу из гравия и ехал, трясясь по ухабам, пока не уперся в какой-то заброшенный коровник. Здесь машина остановилась. Боровик вышел из машины, хлопнув дверью. Со стороны Буравчика тоже открылась дверь.

— Выходи. — В полный рост Боровик выглядел еще крупней, чем, когда сидел. Заскрипев кожанкой, он потер шею и с силой выплюнул жвачку под ноги попятившемуся Буравчику, у которого мелькнуло в голове: «Сейчас будут бить».

Но бить Буравчика не стали. Он не успел опомниться, как водитель заломил ему сзади руки. Боровик схватил его за шиворот и потащил за собой. Все происходило почти беззвучно, только ботинки шуршали по пыльной насыпи.

Увидев прямо перед собой бетонный колодец, накрытый тяжелой крышкой, Буравчик не на шутку занервничал:

— Куда ты меня тащишь?

Но Боровик молча дал ему пару таких оплеух, что у Буравчика зазвенело в ушах и перед глазами запрыгали цветные точки. Он тряхнул головой, словно пытаясь проснуться. На какой-то момент ему это удалось, и он ухитрился ударить Боровика ногой в грудь. Черные очки оказались в пыли под ногами у Боровика, на которые он сам же случайно наступил. Озверев, Боровик несколько раз ударил Буравчика кулаком по лицу.

— Гнида!

Буравчик сплюнул кровь, безуспешно стараясь вырваться из сильных рук, держащих его сзади.

— Что за хрень?

— А вот сейчас ты и увидишь, что там за хрень. — Боровик перевернул Буравчика вверх тормашками и толкнул в колодец. — Только нам уже не расскажешь об этом.

Колодец оказался глубоким. Пока Буравчик летел вниз, он успел подумать, что порвал штанину о какой-то штырь, торчащий из стены, и нужно будет купить новые брюки, когда все закончится. Упав на дно, он потерял сознание, поэтому не почувствовал, как ему на голову один за другим упало несколько огромных камней, раскроивших череп. Больше Буравчика никогда не будет волновать вопрос новых брюк…

Убедившись, что с Буравчиком покончено, Боровик сплюнул в колодец и скомандовал водителю:

— Крышку закрой, а то замерзнет, урка. — Он улыбнулся своей шутке.

Водитель заржал так, что чуть не уронил чугунный люк себе на ногу.

Боровик заметил, что вся его черная куртка покрыта белой пылью:

— Черт! — Он попробовал почистить куртку от пыли, но только еще больше испачкался. — Черт! — снова повторил он.

— Станислав Игоревич, у меня в бардачке влажные салфетки есть, — обратился к Боровику водитель. — Не трите так, куртку испортите.

— Ладно, — согласился Боровик, — давай свои салфетки.

Водителю понадобилось пять секунд на то, чтобы нырнуть в машину и вынырнуть с салфетками:

— Вот, — протянул он Боровику упаковку, — жасминовые.

Боровик поморщился:

— Да хоть баклажанные, — он хохотнул. — Я же не педик тебе какой-то.

Вытирая куртку салфеткой, Боровик бросил на водителя испепеляющий взгляд:

— О том, что здесь было не должен знать никто, — Боровик сделал паузу и добавил. — Ни одна живая душа.

— Я — могила, Станислав Игоревич.

— Это в твоих интересах, если не хочешь завтра оказаться рядом с этим уголовником.

Боровик кивнул на колодец. Водитель опустил глаза:

— Я все понял.

— Ну, раз понял, то поехали.

Бросив салфетку под ноги, Боровик сел в машину.