Дом, у которого солнце встает

Сергей Гулевич

Первый раз попал в Коктебель в далеком детстве, в 1978 г. Постепенно эти детские воспоминания ушли глубоко на дно памяти. До возвращения в 2006 г., когда я понял что нашел свой Дом. У которого солнце встает. И это уже не лечится. Гулевич Сергей ака Отец Тук

3. Дорога в Коктебель

Симферополь, арки, часы на башне.

Другое небо, другой воздух.

Налево, к кассам, через толпу разводящих, таксистов, посредников, турагентов.

Нет, спасибо, нет, сами, и вам удачи!

Что вы говорите, приехал отдыхать и собираюсь мучить жену и самого себя поездкой в маршрутке вместо такси, да еще с кондишеном?

Да я за ваше здоровье эти деньги пропью с преогромнейшим удовольствием, радостью и счастьем!

Сколько я куплю за эти несчастные копейки?

Та вот прямо счас пойду к рынку за чебуреками, вина куплю, а доберусь до Коктебеля — чачи добавлю.

Таксист ржет, жмем руки, расстаемся, ему ловить клиентов, а я от них удрал, в свой Неверленд.

Мне повезло больше…

Два билета до Коктебеля, пожалуйста.

Бутылка мадеры 2009 года коктебельской, с черной этикеткой.

Дизайн мрачноватый, но цепляет.

Чебуреки берем?

Маршрутка наконец ушла с кольца на Феодосию.

Старый пошарпанный швейцарец — друг мой, брат мой в путешествиях. Выщелкиваю штопор.

Что вы говорите? Пить в маршрутке нельзя?

Боже мой, шо тут пить? Вы посмотрите на мое лицо и скажите, только в глаза глядя,

Что эта несчастная мадера со мной сделает?

Вот допью и сразу брошу!

Стаканчики? Увольте-с, возвращаюсь домой, имею право немного похулиганить.

Глоток, маленький, на пол-укуса, подержать на языке, обязательно закрыв глаза.

Виноград, терпкие ноты, сладость растекается по венам; аромат мадеры кружит голову, как первый поцелуй.

И крымское солнце начинает светить из глаз, пока мягким светом.

Это потом полыхнет жаром и сумасшествием…

Чебурек уже остыл, да и есть не хочется.

Когда душа дома, ей тело не очень нужно, оно как одежда.

Потом глоток длинный, теплая волна накрывает с головой.

Накрывает и уносит далеко на обочину навязшую на зубах рутину, работу, интернет, надоевших хуже атомной войны клиентов, которые звонят сегодня ночью, потому что заказ был нужен позавчера утром.

Фиг ли, я же волшебник!

Белогорск, старый Крым, чайхана,

Заправка, гаевые, поворот направо, гора Клементьева с памятником.

Маршрутка движется вверх, а сердце ухает вниз.

Профиль Волошина, бухта, железная арка,

Улыбка на все лицо — так, как не получается улыбаться дома.

Пролетает привычная вывеска «Страна Коктебель».

Мелькает «Ас-Эль».

У Приморья остановите, пожалуйста!

Снова разводящие, торговые палатки, рынок,

Долинный, бетонные плиты под ногами.

Приехали!

Вы представляете, что такое целый год ждать?

А потом наконец приехать, вдохнуть в себя воздух,

Густой — такой, что можно резать ножом, и сладкий, что можно добавлять в чай,

И наконец поверить, что это не сон.

Бросить чемоданы, потом разберем, распакуем, а лучший душ после дороги — это море.

Потом на рынок, поздороваться, купить сыра — домашней плетенки, и с травами.

В винную бочку, а налейте-ка нам, прелестная барышня, монте блан, любимой жене стакашек маленький.

Мне портвейну, конечно, коктебельского! Вы-ы-ы меня обижаете, что значит маленький 200?

Посмотрите на меня и скажите себе, что такое 200 портвейна и я? Целый год ждавший, между прочим! Вот, достается правильная тара, и в ее дно бьет тугая струя лекарства.

Вы спросите, почему портвейн? А сложилось так:

В первый день любимой жене новосветское шампанское, мне портвейн.

Раньше был замечательный «Адмиральский». Пропал почему-то…

Набережная, «ушедший в пике» зодиак (жлобы!),

Голубой залив, барон спит в тенечке,

Оголтелые пацаны изображают музыкантов))

Не, спасибо! Трава-поебень не нужна, тьфу-тьфу-тьфу, справляемся пока,

Но не приведи господь, сразу скуплю все))

Татарка, запах шашлыков/чебуреков, вечно сухой фонтан с морячком.

Не, спасибо, счас кушать не хотим.

Дядя Али, салам алейкум!

Какие ваши годы-то? Орел степной и татар удалой!

Двести чачи, пожалуйста, сразу в стаканчиках, мне 150, любимой жене 50.

А плов когда будет? Мы как раз придем с пляжа.

И да, и шурпы, само собой, из баранины.

Я приемлю разные извращения и отклонения, но в Крыму шашлык/плов/шурпа/лагман — блин, да много чего должны быть только из баранины.

А вот под нее и поговорить, благо в рюкзаке подарок лежит.

Галька, навес, деревянные дорожки,

От «Калипсо» тянет блюз,

«Ебель» пока молчит, зараза такая!

Когда же тебя поглотит-то геенна огненная?!

Первый раз за год уважительно с морем, никаких брызг и радостного галопа по волнам.

Море, здравствуй!

Помнишь меня?

Ты меня здесь обняло первый раз давным-давно, в далеком 79 году,

Помнишь?

Помнишь!

Море обнимает и держит, отплыть от берега и лечь на спину,

Просто расслабиться, и оно держит, как мать держит непутевого сына, вернувшегося домой.

Это потом гудящие от усталости ноги, одышка (потому что интернетный овощ), усталость, выгоревшая лысина, облезший нос, сгоревшие плечи.

Но в Коктебеле это поправимо, причем очень быстро.

Это потом, все потом.

А сейчас я вернулся домой…