Миры за углом

Сергей Гришин, 2018

Вокруг нас существует множество Миров, которые создают люди. Большинство даже не догадываются о том, что являются творцами. И лишь единицы могут путешествовать по этим зачастую совершенно непохожим на реальность Мирам.

Глава 9, в которой пьют кефир

Под кефиром подразумевался вовсе не кефир. Цвет, правда, был близок к данному кисломолочному продукту. Не вполне белый. Однако, алкогольного напитка подобной окраски Марк ещё не встречал. Вот чёрная водка попадалась, разные зелёные и красные напитки тоже. А белый цвет словно всегда избегал любителей крепкого. Разве что вспоминался кумыс, но его крепость никогда не была сравнима с пиратским ромом, и «йо-хо-хо» под него не пелось.

— Мой личный рецепт! — похвастался Зеленуха, разливая пойло из старой бутылки толстого стекла с широким горлышком по классическим гранёным стаканам. — Таське не наливаю. Откачивать нечем.

Белоголовый с сомнением поднёс ёмкость к лицу. Принюхался. Вроде, неплохо. Лёгкий оттенок мёда и ещё немного чего-то похожего на запах моря. Пригубил. И тут же закашлялся.

— Крепковато? — участливо глянул на него художник. Марк заставил себя кивнуть. — Ты дыши, дыши. Сейчас полегчает.

— Что там? — наконец смог выговорить белоголовый.

— Ничего особенного. Слёзы единорога, пот южносахалинской гадюки и кровь майского жука, выжатая в ночь солнцестояния, — Зеленуха выдержал театральную паузу, а потом похлопал удивлённого Марка по плечу: — Да не напрягайся, шучу. Мёд есть, а остальное не скажу. Секрет фирмы. И, пожалуй, лучше тебе этого не знать. Да ты не стесняйся, пей.

Марк отхлебнул ещё немного. Второй глоток уже не так обжигал. Более того, провалившись в желудок, он будто бы охладил внутренности. Не заморозил, а именно охладил, точно прохладный бриз с реки во время знойного дня.

— Хм… неплохая штука, — констатировал Марк.

— Фирма веников не вяжет, — ухмыльнулся художник.

— Продолжения не надо, — остановил его белоголовый.

— Так что же происходит в нашем горячо любимом городе? — Зеленуха осушил свой стакан и, не дожидаясь собеседника, плеснул себе ещё.

— Что-то страшное! — подала голос из-под кровати Тая.

— Ты что там делаешь? — обратился к ней художник.

Раскрасневшаяся девушка появилась над ложем со счастливой улыбкой и зажатой в руке бумажкой.

— Вот, нашла, — она продемонстрировала картинку с изображением своего магазинчика. — И когда это ты успел побывать там?

Зеленуха пожал плечами. Он вообще не помнил, чтобы рисовал что-то подобное. Впрочем, и во всём остальном он не всегда был уверен. Кроме того, что он и завтра продолжит рисовать и готовить свой чудо-кефир.

Марк тем временем расправился с первым стаканом и, немного посмаковав, уставившись в грязный потолок, потянулся к бутыли.

— Уверен? — с сомнением глянул на него художник. — Сможешь потом поделиться секретом фокуса с кроватью? Язык не завяжется?

— Наливай давай, — буркнул белоголовый.

Зеленуха вновь пожал плечами и наполнил ёмкость. Поболтав чуть вязкую жидкость, Марк в три глотка осушил стакан и пристально посмотрел собутыльнику в глаза.

— Не хотел я с вами делиться подобным, но уж больно твоё пойло способствует откровениям.

— Есть такое дело, — улыбка у художника получилась не менее забавной, чем игры бровями.

— Можете считать меня психом, но вот что я вам скажу. Весь ваш город и его окрестности — плод одного моего друга.

— Плод воображения? — ухмыльнулся Зеленуха.

— Отчасти, — Марк кивнул, — но не только одного воображения. Мы не знаем механизма создания Миров. Мало того, что лишь немногие могут их создавать. Заходить в них умеют вообще лишь единицы.

— А мы здесь, значит, всего лишь призраки? — художник рассмеялся. — Ну хоть кефир мой реален?

— Всё не так просто. Вы вполне реальны. Вы даже можете навредить своему Творцу, или любому другому пришедшему к вам, если он это по какой-то причине допустит. А уж кефир твой, Зеленуха, и вовсе выше всяких похвал.

Хозяин довольно осклабился, а Тая тихонько спросила:

— А что же всё-таки происходит в городе?

— Да погоди ты! — перебил её художник. — Тут откровения прут, а ты со своими революциями! Так ты, Марк, значит, тоже из этих самых Творцов?

— Да хреновый из меня Творец, — вздохнул белоголовый. — Вот ваш Колян был молодец.

— Творец-молодец! — хохотнул Зеленуха. — А почему был?

— Погиб. Глупый несчастный случай.

— Не поняла, — нахмурила бровки Тая. — Что, боги смертны?

— Да какие они, нафиг, боги! — воскликнул художник.

— Наш любитель кефира прав, — повернулся к девушке Марк, — мы вовсе не боги. Мы просто люди. И умение творить не делает нас бессмертными.

— Допустим, всё так, как ты говоришь, — Зеленуха отставил стакан на заляпанный стол. — И чем нам это грозит? Ну, случилась эта нелепость с нашим… хм… создателем. Ну и что?

— Я бывал лишь в одном Мире, создатель которого умер. И еле успел унести оттуда ноги. Он разрушился буквально за каких-нибудь полчаса. Мгновенный апокалипсис.

— Окопались? — не понял художник. — Кто?

— Апокалипсис — конец мира, — пояснила Тая.

— А-а… Ну, тогда нам не о чем волноваться, — махнул рукой Зеленуха.

— Как так? — удивилась девушка.

— Вы ко мне приехали почти час назад. И ещё до этого сколько-то колесили по городу. Так что ваш акопали… конец мира как минимум откладывается, — художник торжествующе поглядел на присутствующих. — Авось, до пятницы протянет, а там выходные.

— Оригинальная жизненная позиция, — усмехнулся Марк. — Видимо, ваш Мир достаточно стабилен. Однако, все эти бесчинства на улицах и в домах — именно следствие смерти Коляна.

Художник вновь разлил кефир по стаканам, сделал глоток и с яростной искринкой во взгляде гаркнул в лицо собеседника:

— А ты что ж к нам припёрся? Знал ведь, что всё теперь будет плохо, так зачем влез? Ведь не просто так?

— Я бы и сам хотел это знать, — Марк откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.