Красно-белые волны в Царицыне и окрест

Сергей Гордиенко, 2021

Вторая книга о российском контрразведчике Станиславе Истомине (Валерий Проскурин). 1918-1919 гг. Оборона Царицына (Волгоград), противостояние Сталина и белого генерала Носовича. Книга основана на реальных исторических событиях, исследованиях и воспоминаниях участников.

Будет

Царицын. 6 июня 1918 г.

Расширенное заседание руководства города и штаба. Андрей Евгеньевич читает доклад о нашей поездке.

— Состояние войсковых частей по линии железной дороги Царицын-Великокняжеская-Тихорецкая представляется в следующем виде.

Командный состав не подготовлен к исполнению обязанностей. Во главе соединений на участке Кривая Музга-Великокняжеская бывшие солдаты, до сих пор не наладившие органы управления и даже не знающие какой точно участок прикрывают. Командование частями зависит исключительно от авторитета командиров. Один комиссар рыдал при мне, что, с одной стороны, боится трибунала, а с другой расправы от своих красноармейцев. Сменить командиров не представляется возможным из-за отсутствия подходящих кадров. Штабная служба отсутствует. К примеру, мне сообщили о бое около хутора Харитонов, но никто не смог объяснить ни цель боя, ни с кем он вёлся. Потери не задокументированы. Связь между частями осуществляется только через конных вестовых. Скорость передачи 5–6 вёрст в час. У командиров Великокняжеского и Жутовского участков имеется лишь по одной старой карте. У других нет вообще. Даже биноклей. Разведка отсутствует. По заявлению командующего Великокняжеским участком сторожевая служба «вероятно есть». Численность отрядов установить трудно, так как в день выплаты жалования отряды увеличиваются, а перед наступлением уменьшаются. Финансово-материальная отчётность не ведётся или противоречит очевидным фактам. Масса босых и полуголых солдат, а в отчётности указано, что форма выдавалась несколько раз. Голодные солдаты ходят по деревням, отбирают продовольствие и пьянствуют, а исполнение приказов обсуждают на митингах.

Руководители города опустили головы. Повисло молчание. Вдруг распахнулась дверь.

— Иван! Тулак! Выйди по срочному делу, — прохрипел комиссар с оплывшим лицом и кепкой в руке.

— Извините, товарищи. Должен поговорить с комиссаром Селивановым.

— Ты что тут делаешь? — раздался приглушённый голос из-за двери. — У нас заседание. Народный комиссар из Москвы, а ты опять пьян!

— Нет, ты что! Я ж без запаха.

— Морфий?

— Нет, ты что! Я ни-ни. На Урюпино беляки идут. Дай денег! Соберу солдат, отгоню. У меня ж там семья.

— Опять врёшь? Ладно, иди в казначейство. Скажи, я приказал. Сколько надо?

— Тыщ сто, а то не пойдут.

— Не появляйся тут!

Начальник гарнизона города вернулся в кабинет.

— Извините, товарищи.

— Штаб подготовил план действий… — продолжил Снесарев.

— Хороший доклад, товарищ Снесарев, — перебил народный комиссар, куривший трубку у открытого окна. — Очень хороший! — у говорящего был сильный грузинский акцент. — Грамотный! По всем правилам военной науки. Вот только действовать мы будем по-другому! Решительно, по-революционному! Дисциплину наведём железной рукой. Командиров заставим ответственно служить делу революции, а воров-интендантов расстреляем. И в городе наведём революционный порядок. У вас тут кругом спекуляция, базары, лавки, трактиры. Цены пляшут! Слишком много продовольствия на такой маленький уезд. А губернии голодают. Неправильно! Не для того мы делали революцию! Продовольствие соберём, отправим в Москву, Петроград, Воронеж, Рязань. Теперь все решения должны согласовываться со мной. Касается всех, в том числе работников штаба. А город защитим! Заставим буржуев рыть окопы.

— Товарищ Сталин, Вас назначили чрезвычайным представителем только по продовольствию, — возразил Носович.

Сталин смерил его тяжёлым взглядом, сделал глубокую затяжку и медленно выпустил густой дым в комнату.

— У меня самые широкие полномочия.

— А мандат есть?

— Будет. Закончим на этом. А Вы, товарищ Борман, останьтесь.

После разговора со Сталиным Борман принялся за решительные меры. На пристанях и вокзалах были выставлены кордоны. Устраивались облавы на дезертиров, спекулянтов и беженцев. Тюрьмы наполнялись арестантами, базары и лавки закрывались. У пристани появилась чёрная баржа — плавучая тюрьма для «врагов революции». В театрах, синематографах и купеческих домах разместили лазареты. Улицы патрулировались круглосуточно. Всех подозрительных задерживали. Город перешёл на полуосадное положение.