Наследники Эдема

Сергей Владимирович Верник, 2022

Говорят, имея хороший субмар, каждый дурак сможет открыть проход в Леднике. Ха! Как бы не так! Я видел то, что оставалось от дураков. Такое себе зрелище. Я, кстати, один из тех, кто действительно умеет открывать ходы, и нас зовут «кротами». Ах, да! Вы же ещё не знаете, что такое Ледник. Это ледяная аномалия под Курском, через которую мы ходим по другим мирам и тащим на Землю всякий инопланетный ширпотреб. Ведь земляки хорошо платят за чужие товары. Жаль, что властям наша деятельность не нравится. Для них мы контрабандисты. А ещё я та версия главного героя, что не покинула Землю, и не отправилась в сомнительное путешествие. Я пока ничего не знаю о структуре Мироздания, никем не предан, и не участвовал в звёздных войнах ради божьего престола. Мой напарник ещё жив, мы только что подсадили ленинградский бомонд на деликатесную зеленую икру, а в тайнике у меня два чемодана денег. И я поистине счастлив. Ведь счастье в неведении…

Глава 2. Бег с препятствиями.

К вечеру пошел настоящий ливень. Он быстро смыл с измученных зноем улиц всю пыль, воздух стал свежим и прозрачным, даже не смотря на сплошную пелену дождя. Удушливые запахи закованного в асфальт города тоже постепенно ушли, уступив место слегка терпким тополиным ноткам. Город сразу преобразился, заиграл миллионами ломаных отражений в многочисленных лужах и освобожденных от грязи стеклах домов.

Накинув на голову куртку, я быстро выскочил из маршрутки. До дверей вокзала добежал почти молниеносно, влетел внутрь. Пришлось протискиваться сквозь толпящихся на выходе людей. Некоторые из них робко перебирали в руках разноцветные зонты, с сомнением косясь на улицу.

Оказавшись под крышей, я направился к камерам хранения и приютил свою сумку в одну из ячеек. Туда же кинул успевшую намокнуть куртку. И уже потом пошел в торговый павильон. Я всегда в него наведываюсь перед посадкой на поезд, покупаю бутылочку светлого пива и, незаметно присев где-нибудь в стороне, внимательно изучаю обстановку. Это необходимые меры безопасности, поскольку на вокзале всегда дежурят патрули комитетчиков, скрупулезно отыскивающие среди людской толпы потенциальных «кротов». Да и представители госбезопасности тоже околачиваются. Но те в основном проверяют прибывающих пассажиров на присутствие среди них прикрытых Пологом чужаков. Не говоря уже о мелких мошенниках, которые готовы обчистить любого, кто имеет наглость привезти в город контрабандой чужие товары. Так что опасность могла грозить с любой стороны.

Неспешно потягивая холодное пиво, я заметил в зале ожидания несколько подозрительных типов. Определить к какой организации могли принадлежать, было пока невозможно, поскольку все они носили гражданскую одежду. Разве что вальяжно прогуливающаяся вдоль стены пара сотрудников милиции напоминала о постоянной бдительности органов правопорядка. Однако против любого чужака, или же профессионального контрабандиста они не выстоят и трех секунд со своей кастрированной подготовкой.

Я взглянул на часы. До отправления поезда оставалось чуть более получаса. Поскольку «головастик» не назвал точного времени встречи, то следовало предположить, что он будет ждать меня до последней минуты.

Краем глаза я заметил только что вошедших в зал троих парней в разноцветных спортивных костюмах и с не менее цветастыми рюкзаками на плечах. Никто бы никогда не заподозрил в этих туристах ничего противозаконного. Однако я знал каждого из них в лицо. Искандер со своей командой занимался тем же делом, что и я. Правда, они специализировались в основном на работе с негуманоидами. Языки многие знали, в том числе жестовые. Профессор и Дак, — напарники Искандера, — не один год жили у к» какху, учились некоторым их наукам. А я не знаю ни одну расу, кто бы так преуспел в области дипломатии как эти летающие существа.

Обменявшись с Искандером незаметным для посторонних знаком приветствия, я залпом допил оставшееся пиво, опустил пустую бутылку в урну, и двинулся в сторону туалета. У меня оставалось еще пятнадцать минут. Если «головастика» не окажется в обозначенном месте, этого времени мне с лихвой хватит, чтобы успеть на посадку. По отработанным годами правилам я никогда не заходил в вагон заранее, ибо комитетчики иногда устраивали неожиданные обходы. И во время таких обходов они наглухо блокировали все выходы. В такую ловушку попался не один «крот».

Заглянув внутрь туалета, я мельком осмотрелся. Похоже, сейчас здесь никого не было. Почти все дверцы кабинок, расположенных вдоль стены, были открытыми, за исключением одной. Но спустя секунду, на потолок упал яркий отблеск от сработавшего расщепителя, щелкнул шпингалет, и из этой кабинки вышел толстый пожилой мужик с длинными седыми волосами. Нет, такого типа не сгенерирует ни один Полог. Слишком приметный. Значит, «головастик» ждал где-то снаружи.

Однако снаружи меня ждал совсем не «головастик». Едва я вышел, в лицо мне тут же ткнули раскрытой ксивой.

— Комитет по борьбе с незаконным предпринимательством, — раздался бодрый голос, и хозяин удостоверения предупредительно положил свою руку на рукоятку торчащего из-за пояса «сазонова». — Предъявите документы и вещи для досмотра!

Твою-то мать! Как они меня выследили? Неужели видеокамеру поставили при входе? Или же в камере хранения? И никто из наших ни слова не сказал. Хожу тут, обстановку изучаю. А меня, оказывается, просто «пасли».

Тем временем к комитетчику подоспела подмога в лице молодого крепкого парня, который без лишних комплексов держал поперек груди АК-74М. Похоже, эти двое являлись напарниками.

— Ну, живее, — поторопил меня обладатель автомата, устрашающе вылупив глаза. — И ключ от ячейки не забудь. Пойдем, сумочку посмотрим.

Я в нерешительности замер. Значит, все-таки в камере меня засекли. Теперь совсем не отвертеться. Ситуация была крайне сложная, и урегулировать все мирным путем на этот раз вряд ли получится. Если комитетчики увидят содержимое сумки, считай, судьба моя предрешена.

Пока я размышлял, как избавится от этих двух типов, к нам незаметно подошел мальчик лет двенадцати, одетый в приличную чистую одежду, что обычно свойственно детям из обеспеченных семей. Только что он делает на вокзале один?

Дернув за рукав старшего из комитетчиков, мальчик второй рукой размазал по лицу слезы.

— Дядь, а дядь, — всхлипнул он.

— Чего тебе? — обернулся тот.

— Я маму потерял.

— И что? — комитетчик убрал руку от оружия. — Я тебе не сыщик, чтобы пропавших родителей искать. В милицию обратись.

Я облегченно выдохнул. Только чужак мог вот так, спокойно, не испытывая страха, подойти к человеку в темно-сером костюме с маленьким красным значком на груди. Собственно, этот самый значок и являлся тем самым психологическим барьером, заставляющим держать дистанцию. Слишком грубо сотрудники КБНП выполняли свою работу. И уж слишком много при этом было случайных трупов.

Хитрый, оказывается, этот «головастик». Пристраивался к какой-нибудь сердобольной тетке, и под ее присмотром ехал. А по прибытии на место — сбегал. Затем искал следующую жертву. Так и путешествовал по стране.

Но ведь как он себя ведет в этом облике, засранец! От настоящего человеческого ребенка практически не отличить. Невероятно! Я никогда не думал, что чужаки могут так искусно нам подражать. Или только у этого проявился незаурядный актерский талант? Тогда он должен был очень тщательно изучить поведение и психологию людей, чего за шесть месяцев совершенно невозможно сделать.

Уличив момент, когда оба комитетчика на мгновение отвлеклись, я незаметно стянул с руки часы, два раза нажал на кнопку, и бросил им под ноги, одновременно отпрыгивая назад в туалет. Раздался громкий хлопок, затем резко потянуло аммиаком. Гель всегда так пахнет.

Осторожно выглянув наружу, увидел, как все трое, включая «головастика», находятся внутри вязкого прозрачного кокона. Моя гелевая ловушка сработала почти безупречно. Парень с автоматом пытался вскинуть ствол, но тщетно. Его движения были настолько заторможенными, что создавалось впечатление, будто смотришь фильм в режиме замедленного воспроизведения. Второй комитетчик был более опытным, и даже не стал дергаться, зря расходуя силы. Ведь выбраться самостоятельно из такой западни практически невозможно. Нужно просто ждать, пока гель испариться, а это десять — пятнадцать минут.

Подойдя к торчащей из кокона ноге «головастика», я что есть сил потянул за нее, вытаскивая доходягу наружу. Внимательно осмотрел его со всех сторон. Мальчишка мальчишкой. Даже придраться не к чему.

— А ты вовремя, — сказал я, для вида беря «ребенка» за руку. Нужно было как можно быстрее уходить. И так уже стали собираться зеваки, наблюдая за колышущимся в воздухе желе, внутри которого вяло копошились обозленные комитетчики.

— Потом сочтемся, — ответил «головастик», натурально шмыгнув носом. — Давай быстрее к поезду. А то опоздаем.

— Ну, какой теперь может быть поезд?! — проговорил я, останавливаясь. — Сейчас там все вагоны по винтикам разбирать начнут. Нам бы переждать где-нибудь.

— Твои предложения?

— Идем, — я потянул «мальчика» в противоположную от платформы сторону. — Есть одно место.

Мы быстро прошли мимо торговых павильонов, где, как я надеялся, видеокамеры комитетчиков не стояли, и направились к двухэтажным строениям, тянущимся вдоль забора. Я не знал их назначения, но зато хорошо помнил, что где-то там в заборе был лаз.

Уже почти успокоившись, и почувствовав себя в относительной безопасности, вдруг вспомнил про сумку. Остановился. Эти гады, наверное, уже ячейку взломали. А там и субмар, заряженный новыми батарейками, и прочие ценные вещи.

— Ты чего встал? — идущий сзади «головастик» едва не уткнулся мне в спину. — Забыл, куда шел?

— Да нет, помню, — обреченно махнул я рукой. — Только зря это все. Субмар там остался, в камере хранения. А без него…

— Не сможешь привести меня в Хайлит? — перебил «мальчик», сделав такие грустные глаза, что защемило сердце. А затем вдруг рассмеялся: — Извини, но у тебя не выйдет расторгнуть наш договор. Может, с кем-нибудь это бы прокатило, но только не в моем случае. Я следил за тобой, и забрал сумку, как только ты пошел пиво пить. Такие ценные вещи нельзя оставлять без присмотра.

— Что ты сказал?! — я даже не знал, смеяться мне или плакать. Нет, не то, чтобы я не доверял «головастику», но взломать замок ячейки у всех на виду… Да еще забрать все самое ценное, что у меня было. Вот, гадёныш! — Ну, и где моя сумка?

— В надежном месте, — ответил «мальчик», загадочно улыбаясь. — Когда все успокоится, получишь в целости и сохранности.

— Ну, смотри, — проворчал я. Ни злобы, ни обиды не было. Просто какая-то пустота внутри. И непонятная тоска.

Оказавшись за домом, я достал из кармана контейнер из-под фотопленки с кайенской смесью и рассыпал порошок по земле. На тот случай, если комитетчики с собаками пойдут. А ведь наверняка пойдут. Затем, отодвинув старый пружинный матрас, приставленный к забору, протиснулся в скрытую за ним узкую дыру. Следом пролез «головастик».

На той стороне все осталось по-старому: грязный двор, несколько заброшенных гаражей, полуразвалившийся кирпичный дом. Только гора мусора посреди того, что некогда называлось детской площадкой, выросла раза в два, да тополя спилили, оставив даже не пеньки, а убогие обрубки метра три высотой.

Моей целью был один из гаражей. Давным-давно обустроенное убежище на случай, если придется переждать «бурю». Правда, многие «кроты» о нем знали и могли пользоваться.

Едва мы подошли к ржавой двери, «головастик» дернул меня за рукав.

— Внутри кто-то есть, — предупредил он тихо.

Я тут же отошел метров на двадцать, пытаясь рассмотреть старые замки. Все было на месте. Переполох на вокзале вполне мог спугнуть кого-то из наших. Комитетчики вряд ли так быстро сюда доберутся. Если, конечно, раньше не нашли этот гараж.

— Ты уверен? — спросил я.

— Да, как минимум трое, — подтвердил он.

— Тогда тебе придется идти первым. Ребенка никто не тронет. Мало ли тут мальчишек бегает? В «войнушку», например, играют. Главное, когда подойдешь, песенку какую-нибудь напевай, а то пальнут ненароком. Нервы не у всех железные.

— Какую песенку? — заинтересовался «головастик».

— Да, любую, — бросил я. — Хоть «чижик-пыжик». Какая разница? Те, кто находятся в гараже, просто должны услышать твой детский голос. Понятно?

— Понял, — кивнул тот, и вприпрыжку направился к гаражу, на весь двор горланя: — Чижик-пыжик! Чижик-пыжик! Чижик-пыжик!

Интересно, он хоть знает, что такое «песня»? И я тоже хорош, заставил чужака петь русскую народную.

Тем временем «головастик» уже подошел к двери и начал прыгать на одной ноге, продолжая повторять «чижик-пыжик». А ведь я ему не сказал, что настоящий вход в гараж с другой стороны. Интересно, насколько хватит терпения у засевших внутри? Голос-то у доходяги хоть и сильно похож на детский, но отнюдь не ангельский. С его вокальными данными только кошек на помойке зазывать.

Спустя четверть часа из-за гаража вышел высокий тощий парень в разноцветном спортивном костюме. В руке он держал биту для игры в лапту.

— А ну, брысь отсюда, — медленно и сурово произнес он. — Иди играть в другое место.

Я узнал Профессора. Значит, Искандер с Даком тоже здесь. Замечательно! Эти парни точно помогут уйти без проблем. С их-то связями.

Выйдя из укрытия, я поднял руку. Профессор заметил меня, и только помотал головой. Ему что-то явно не нравилось. Наверное, злился, что им пришлось по моей вине уходить. Теперь долго будут дуться. Особенно Искандер. Хорошо, хоть остальные пассажиры поезда, да проводники с машинистами не знают, по чьей вине их потрошили.

И тут я услышал за забором дикий собачий визг. Потом еще одна собака заскулила, нюхнув моей перцово-табачной смеси, и чей-то голос:

— Фу! Фу! Твою мать!

Началось…

Кинувшись к гаражу, я подхватил «головастика», обогнул строение и протиснулся следом за Профессором в узкий проем. Металлический лист сразу опустился, наглухо закрывая вход.

Внутри было темно и тихо. Видимо, свет погасили перед нашим приходом. Я сел на пол, прислонился к стене и закрыл глаза.

— Что там? — донесся едва слышимый шепот Искандера.

— Фёст, — также тихо ответил Профессор, устраиваясь рядом со мной. — И мальчишка его оказался.

Больше никто ничего не говорил. Все слушали, что творилось снаружи. Судя по тому, как скулили собаки, комитетчики все еще топтались за забором. Их лохматые помощники теперь долго не очухаются, и по нашим следам они сейчас вряд ли пойдут.

Профессор подвинулся, и на его место кто-то сел. Я уже догадывался, кто.

— Какого хрена ты натворил, Фёст? — шепнул мне на ухо Искандер. — Мы еле ноги унесли. Что с тобой за пацан?

— Это не пацан, — неохотно признался я.

— Так, понятно, — выдохнул парень. — Кто? Гуманоид?

— Спиллянин.

— И зачем ты его тащишь? Тебе что, с комитетчиками хлопот мало? Ты до кучи решил и «охотников» на хвост посадить?

Ответить я не успел. Снаружи послышались голоса, и, судя по тем обрывкам фраз, что до нас долетали, комитетчики все-таки нашли лаз в заборе. Главное, чтобы они теперь не подменили собак.

— Тихо! — рыкнул кто-то. Кажется, Дак. И я затаил дыхание.

Спустя несколько минут, совсем рядом, практически за стеной гаража, под тяжелыми ботинками зашуршал гравий. Шли несколько человек. Потом звонко стукнул навесной замок на нашей фальшивой двери, и сердце мое практически остановилось.

— Здесь тоже заперто, — раздался чей-то разочарованный голос. — Замок ржавый. Давно не открывали.

— Ладно, — послышалось откуда-то сверху. Неужели, на крышу успели залезть? — Давай еще раз осмотрим здание. Вернемся сюда потом, когда новых собак привезут. Вот чую, что где-то тут засели, сволочи. Не могли далеко уйти.

Я с облегчением выдохнул. Да так громко, что Искандер тут же больно ударил меня локтем в бок. Но комитетчики ничего не услышали. Тот, который находился на крыше, спрыгнул, и они направились к стоящему на противоположной стороне двора дому.

— Что будем делать? — прошептал Профессор, едва затихли шаги.

— Будем ждать, — ответил Искандер. — Алекс вот-вот приедет. Я ему час назад звонил, еще с вокзала.

— Значит, он уже на подъезде, — проговорил Дак. — Или уже здесь. Просто выжидает, когда оперативники уйдут.

Алекса я никогда не видел, только слышал о нем. У Искандера много связей в различных организациях, и в особых случаях он мог попросить помощи чуть ли не самих комитетчиков. Кажется невероятным. Но иногда люди все же помнят, кому они обязаны в этой жизни. Даже среди работников КБНП такие попадаются.

Звук работающего двигателя заставил меня вздрогнуть. Похоже, приехал Алекс. Или же собак привезли. Хотя, первое от второго не сильно отличалось.

— Все, пошли на выход, — скомандовал Искандер, рассмотрев гостя через замочную скважину. — В случае чего, Алекс прикроет.

Затем он схватил меня за плечо и проговорил:

— Мы не рассчитывали на тебя, Фёст. И тем более, на твоего спиллянина. И за то, что ты учинил на вокзале, готов горло перерезать. Но, — сделав многозначительную паузу, парень продолжил: — Я тебя здесь не оставлю. Меня просто не поймут, когда узнают, что своего отдал на растерзание комитетчикам. В общем, за тобой будет долг. И долг немаленький. Все понял?

Я только кивнул. Затем, сообразив, что в темноте никто мой жест не увидел, произнес:

— Да, Искандер. Сочтемся, будь уверен.

— А я и не сомневаюсь, — сказал тот, и осторожно открыл потайную дверь. В глаза сразу ударил яркий дневной свет. Зажмурившись, практически ничего не видя, я вышел на улицу.

— Быстро, быстро, — торопил Дак, толкая меня в спину. — Шевели ногами.

Свернув за угол, оказался рядом с фургоном, на кузове которого выделялась надпись: «контроль за бродячими животными». Залез внутрь, а следом за мной Профессор впихнул «головастика». Из клеток, стоящих вдоль борта, сразу начали высовываться оскаленные морды здоровенных псов. Одни просто рычали, другие заливались басистым лаем. Похоже, Алекс собрал всех крупных собак у себя в районе, да к тому же, судя по их массовой агрессии, накормил какой-то возбуждающей дрянью.

Когда двери за нами снаружи закрыли, включился тусклый свет. Оказалось, что кузов был поделен на две части, и клетки с собаками стояли только в одной из них, что ближе к выходу. Мы прошли вперед, и Искандер одним движением опустил поднятую к потолку решетку, тем самым отделяя нас от беснующихся псов. Затем он три раза стукнул кулаком по стене, соседствующей с кабиной, и в следующий момент все замки на собачьих клетках разом щелкнули, выпуская животных наружу.

Сначала я не понял, в чем дело. Неужели ловушка? Смотрел на оскаленные, исходящие слюной пасти бросающихся на решетку волкодавов и не верил в происходящее. Но потом осознал всю гениальность затеи, и на душе сразу полегчало. Эта охрана была самая надежная из всех.

— И куда дальше? — спросил я Искандера.

— В сторону Москвы, — устало ответил тот, привалившись к стене. — Сядем в Чудово на поезд. Там уже не так пасут. А ты с «головастиком» следующим поедешь.

— Идет, — кивнул я, усаживаясь на пол рядом с Профессором.

И в следующий момент машина тронулась с места.