Любовь, обман и бриллианты.

Сергей Витальев, 2000

Любовный роман. Был опубликован в 2002 году издательством «Новости» в серии «Счастливый случай». Случайное знакомство перевернуло размеренную жизнь героя. Герой романа – человек с математическим складом ума, во всем любящий точность. Случайно познакомившись с девушкой – его полной противоположностью (импульсивной и даже где-то взбалмошной, но в то же время целеустремленной чуть ли не до фанатизма), он оказывается втянутым в семейные интриги, поиски драгоценностей и преследования неизвестных лиц. Возможно, читателю будет интересно вспомнить или узнать, как жили люди в середине 90-х в Москве, когда у широких слоев населения еще не было мобильных телефонов и автомобилей.

2.

Проснулся я рано и не по своей воле. Проснулся я по воле неизвестного негодяя, не переставая нажимавшего на дверной звонок.

Продрав глаза, я вскочил и под непрерывный звон отправился в прихожую, предвкушая, как выскажу раннему посетителю всё, что о нём думаю. Подыскивая подходящие слова, я открыл дверь. На пороге стояла уже знакомая мне девица. Она улыбалась.

— Привет, Шурик! Я так тебя буду звать, ладно? Это я. Всё дрыхнешь?

— Мы уже на “ты”? — вынужден я был посторониться перед натиском гостьи.

— А что церемониться? Надеюсь, мы станем друзьями. — Гостья сунула мне в руки пакет неизвестно с чем.

— Зачем вы пришли, да ещё в такую рань?

— Соскучилась, — не переставала она улыбаться. — Так соскучилась, что не было никаких сил ждать дня или вечера.

Девица сняла на этот раз кожаную куртку и осталась в умопомрачительно обтягивающем её довольно стройную фигурку свитере. Она протянула в мою сторону ножку, тоже довольно стройную, в чёрных вельветовых джинсах, тоже обтягивающих, и в сапожке до колен.

— Помоги мне снять сапоги и скажи, что ты тоже по мне скучал.

— Мы ещё не настолько знакомы. — Я перестал вертеть в руках непонятный пакет и, повесив его на вешалку, игнорируя улыбку гостьи, прошёл в ванную умыться, а точнее, смыть это утреннее наваждение.

Войдя на кухню, я увидел, что гостья, как и вчера уже расположилась на моём месте у окна. Чайник закипал, и мы приступили к завтраку, который эта самая гостья принесла с собой в загадочном пакете.

— Плата за взлом двери? — кивнул я на разложенные на столе бутерброды с сыром, ветчиной, паштетом, связку бананов и пирожки пока ещё неизвестно с чем. — Или взятка за то, чтобы я не сдал вас правоохранительным органам, как налётчицу на чужие квартиры?

— Просто я видела вчера твой пустой холодильник.

— Я умилён и до чёртиков растроган вашей заботой обо мне, — надкусил я пирожок, оказавшийся с мясом — Однако, как сказал один известный персонаж, меня терзают смутные подозрения, что всё это неспроста. Кстати, как прошла разборка с бабушкой? Судя по этим общепитовским пирожкам, — кивнул я на принесённые дары, — бабушка не бросилась после ваших объяснений печь для любимой внучки её любимые ватрушки.

— С ней всё нормально, — сделала гостья знакомый жест, будто хотела поправить причёску. — Шурик, мне нужна твоя помощь.

— Так я и думал, — кивнул я. — Чью квартиру на сей раз вы намереваетесь обчистить?

— Ничью, — улыбнулась Ольга. — Я уже обчистила квартиру, которая меня интересовала. Так ты можешь мне помочь

— Смотря в чём.

В это время зазвонил телефон, и, чтобы моя гостья не осталась без присмотра и не сунула незаметно за пазуху чайную ложку, я был вынужден принести аппарат на кухню и разговаривать, не спуская с неё цепкого, пытливого взора.

Звонил мой клиент, интересовавшийся, когда он может забрать отремонтированную магнитолу. Я сообщил, что работал всю ночь, буду работать целый день и, возможно, ещё и следующую ночь, чтобы завтра закончить. На самом деле, там была пустяковая поломка, но, как вы сами понимаете, за мелкую работу и платят мелко, а мой клиент был человек состоятельный, судя по его ботинкам за не одну сотню долларов, так что от него не убудет. Я вообще не понимаю, зачем ему приспичило делать этот ремонт, если он наверняка в состоянии купить себе новую игрушку. Впрочем, закидоны клиента в тот момент интересовали меня меньше всего. Меня интересовала Ольга, которая, как я заметил, усиленно о чём-то размышляла. Выражалось это в том, что она напряжённо морщила лобик и забыла стряхнуть пепел в пепельницу, отчего тот упал ей на свитер.

— Ну, так чем я могу помочь? — спросил я у девицы и, не дожидаясь ответа, сразу же принялся помогать: возложив на себя нелёгкие обязанности заботливой няньки, я попытался стряхнуть упавший пепел с высокого бюста моей новой знакомой.

Дамочка невежливо оттолкнула мою руку и, отряхиваясь и по-прежнему нахмурившись, серьёзным голосом сказала:

— Я подумала…

— Это хорошо. Мне симпатичны люди, которые сначала думают.

— Не перебивай меня. Я не терплю, когда меня перебивают. Так вот, Шурик. Мне нужно съездить в пару мест, и я подумала, что было бы неплохо, если бы ты съездил со мной. Ты съездишь со мной?

— Смотря куда и зачем. — Я, не отрываясь, смотрел в её глаза, стараясь прочитать в них явные и тайные намерения моей гостьи.

Ничего прочитать я не смог. Она просто взирала на меня своими синими глазищами и продолжала:

— Понимаешь, мне нужно съездить за город. Я могла бы и одна поехать, но вдвоём как-то надёжнее и веселее.

— Вы ждёте, что я всю дорогу буду травить анекдоты?

— Нет, — улыбнулась Ольга. — Просто с мужчиной ехать за город спокойнее.

— Ну, хорошо, допустим. Но я пока не вижу особых причин, по которым должен бросить работу и сломя голову куда-то мчаться с малознакомой мне особой.

— Перестань, — шлёпнула меня дамочка по руке ладонью, а затем, не удовлетворившись этим, стала скрести по моему запястью своими наманикюренными коготками. — Ты всё равно сидишь дома. А так съездим за город, на природу, развеешься. Ты ещё должен быть благодарен мне за то, что я приглашаю тебя поехать со мной. На самом деле, это ты должен меня уговаривать, чтобы я взяла тебя с собой.

— Я дома не просто так сижу, а работаю. Ты слышала? Клиенты уже звонят во всю.

— Никуда не денутся твои клиенты.

Я посмотрел в окно. Погода, похоже, начала налаживаться — тучи рассеялись, и солнце проглядывало из-за редких облаков. Дождя не было. Для осени денёк стоял совсем неплохой. Затем я вспомнил лежащую в комнате плату с до сих пор не выпаянной микросхемой. Вспомнил, что мне должен позвонить товарищ и подбросить очередную халтуру. Возможно, сегодня придёт за приёмником клиент с деньгами, а вечером я должен отнести отремонтированный магнитофон родителям одного оболтуса. В общем, забот у меня хватало с избытком.

— Не знаю, — не уверенно начал я. — У меня дел полно. Тебе что, обратиться больше не к кому?

— Не к кому, — уставилась она на меня своими глазищами. — Иногда легче довериться чужому человеку, чем знакомому, который в курсе всех событий. Ну, пожалуйста, ну Шурик, ну поехали, — не переставала она терзать мою руку и канючить плаксивым голосом, каким маленькие и не очень маленькие дети просят купить им понравившуюся игрушку.

— И не капризничай. Достаточно того, что я подрядился взломать для тебя дверь в чужую квартиру, а работа между тем стоит. К тому же я ничего о тебе не знаю. Не знаю, куда ехать, зачем ехать. И вообще, причём здесь я? Почему ты именно меня выбрала в свои попутчики?

— Я к тебе прониклась доверием. Правда.

Её взгляд мог заставить немого читать стихи. Я был недоволен собой. Я привык всё делать по плану, по строгому распорядку, в котором никогда не смешивались дела и развлечения. Во всяком случае, я старался никогда их не смешивать. И сейчас время работы. И никаких гвоздей! В общем, глядя в эти завораживающие глаза, я согласился всё бросить и ехать с ней, чёртов недоумок. Но перед этим я поставил Ольге условие:

— Ладно, я готов поехать с тобой. Но я не люблю, когда мною управляют, да ещё управляют втемную. Мне нужно знать, по крайней мере, куда мы едем и зачем. Хотя бы в общих чертах.

— Конечно, — вскочила девица и потянула меня за рукав из кухни. — По дороге я всё тебе расскажу.

Спускаясь по лестнице, я, скорее для порядка сделал ещё одну попытку отвертеться от предстоящей экскурсии.

— Не знаю. Куда ехать, зачем ехать? Чем я могу тебе помочь?..

— На что-нибудь сгодишься, — улыбнулась девица.

Мы подошли в вишнёвой “восьмёрке”, и Ольга, открыв дверцу со стороны водителя, уселась за руль и открыла дверцу мне.

— А как на моё присутствие в автомобиле посмотрит твой любовник? — полюбопытствовал я, усаживаясь рядом.

— Никак не посмотрит. Он далеко, он не узнает, — с улыбкой ответила Ольга, трогая машину с места.

От греха подальше, я накинул на себя ремень безопасности и из чистого любопытства поинтересовался:

— Ты давно шоферишь?

— Права получила около трёх лет назад, а водить научилась ещё в шестнадцать.

Вопреки моим ожиданиям, мы ринулись не в сторону кольца, а к центру. Движение было достаточно оживлённое, и я, не желая оказаться в институте Склифосовского с переломанными костями, не стал докучать своему водителю вопросами. Насупившийся же водитель, с сосредоточенным видом управляя автомобилем, тоже не спешил поддержать беседу. Так мы молча и ехали.

Машину девица вела довольно сносно и, я бы даже сказал, уверенно, так что мои опасения быстро развеялись, и я смог пустить мысли в другом направлении. И в этом другом направлении я снова стал испытывать некий дискомфорт.

Без ложной скромности должен сказать, что я обладаю огромным чувством такта. И вот из-за этой своей врождённой тактичности я не решился ещё в самом начале нашего знакомства расспросить Ольгу о некоторых сторонах её личной жизни. Например, о таком пустяке, как замужество. С некоторых пор я стараюсь не иметь ничего общего с замужними дамами, жёнами, собирающимися развестись и с только что разведёнными особами. Это один из моих принципов, которого я неукоснительно придерживаюсь. Думаю, что ничего странного в этом нет, поскольку не все же любят острые ощущения. Я был уверен, что Ольга не замужем, и совсем не потому, что не заметил на её пальчике обручального кольца. Скорее, просто не мог её представить замужней дамой. Но вот то, что где-то поблизости мог вращаться субъект, претендующий на её руку и всё прочее, а может быть даже и не один такой субъект, вполне допускал — для этого достаточно посмотреть на неё. А если ещё учесть, что подобные субъекту почему-то на дух не переносят представителей мужского пола рядом с объектами своих устремлений, даже если эти представители являются кузенами или племянниками и их же будущими родственниками, то вы можете понять, какой я испытывал дискомфорт.

Мне, конечно, глубоко плевать на всех этих претендентов. И при нашей встрече, если такая состоится, я спокойно, не теряя чувства собственного достоинства, объясню, что никому в попутчики не набивался и не имею никаких далеко идущих планов. Беда в том, что все эти собственники плохо слушают аргументы. Они вообще плохо слушают. Сразу начинают действовать, причём действовать напористо. А меня раздражает, когда люди сначала действуют, а потом думают. А впрочем, ладно — разберёмся по ходу дела, — посмотрел я на синеглазый объект, сидящий слева.

За всю дорогу девица только один раз проворчала себе под носик, что надо было надеть кроссовки, а не сапоги на каблуках-шпильках. И только когда мы благополучно добрались до места назначения, Ольга озабоченно сказала:

— Ну, вот и приехали. Шурик, ты подожди меня, я быстренько смотаюсь домой.

Я посмотрел на её довольно респектабельный дом на Б. Дорогомиловской. Во всяком случае, выглядел он гораздо представительней моей пятиэтажки.

— Пожалуй, я тоже прогуляюсь. Лучше запри машину, — посоветовал я, тоже выбираясь из “восьмёрки”.

— Ты далеко пойдёшь?

— Схожу сигарет куплю…

В этот день я понял, что курить вредно. Даже не столько вредно курить, сколько ходить за сигаретами. Поскольку второй раз подряд поход за сигаретами преподнёс мне лёгкое нервное потрясение.

Сообразив, что ближайший киоск находится на площади у Киевского вокзала, я и направился туда, вспоминая, как менее суток назад тоже пошёл за сигаретами, и что из этой затеи вышло. Впрочем, снаряд дважды в одну воронку не попадает, и я спокойно купил пачку “Явы”, спокойно повернулся от киоска и…нос к носу столкнулся с Ольгой.

— Ты что…

Я хотел спросить её: “Ты что, следишь за мной?”, но осёкся. Это была не она. Совсем другая одежда. Но лицо, глаза, волосы — всё её. Хотя с волосами было что-то иначе, но в тот момент я ничего не заметил. Я был просто огорошен… Нет, такое невозможно, или это она, или её двойник.

Наверное, у меня был ошалелый вид — незнакомка внимательно посмотрела, очевидно, припоминая, не меня ли она просила взломать дверь, и посторонилась.

— Извините, ошибся, — машинально извинился я и прошёл мимо, чувствуя на себе её подозрительно-внимательный взгляд.

Ещё толком не отойдя от потрясения, я подошёл к машине, где меня ждал ещё один сюрприз. Сюрприз этот держал Ольгу за рукав, и они, стоя возле подъезда, о чём-то беседовали. Я не слышал слов, но, судя по оживлённой жестикуляции девицы, бившей своей сумочкой по удерживающей её руке, можно было догадаться, что дискуссия была весьма бурной. Я предположил, что это один из соискателей, и решил не вмешиваться. А Ольга, громко крикнув “да пошёл ты…”, отбилась от своего друга, скорым шагом подошла к машине, уселась в неё, открыла дверцу с моей стороны и приказала мне голосом, не терпящим возражений:

— Садись, поехали.

Посмотрев на её решительное личико, я не стал возражать и молча сел рядом. Я заметил, что друг Ольги направился в нашу сторону, но Ольга рванула машину прямо на него, так что он вынужден был отскочить, а мы, не замедляя движения, покинули двор.

Немного погодя, я спросил у нахмурившейся девушки безразличным голосом:

— Поклонник?

Она молчала минуты две, а потом коротко бросила:

— Так, один мерзавец.

Я не стал уточнять, что это за мерзавец. Меня волновало совсем другое, и я поинтересовался:

— У тебя нет двойника? Или ты сама научилась раздваиваться?

Ольга посмотрела на меня непонимающе. Я пояснил:

— Я видел тебя только что возле киоска. Как тебе это удалось?

Непонимание в её взгляде сменилось любопытством, и она оживилась:

— И как я была одета?

— Не помню… Не так, как сейчас…Точно! Ты была одета, как вчера. Такой же плащ, сапоги. Только на шее что-то другое. Ну а под плащ мне сегодня заглянуть не удалось.

— Значит, ты принял её за меня, — удовлетворённо произнесла девица.

–?..

— Это была моя сестра. Правда, мы похожи?

— У тебя есть сестра? Вы близнецы?

— Нет. Светка старше меня на год. Но внешне мы очень похожи.

— Да уж… А внутренне?

— Внутренне тоже, — улыбнулась Ольга, — а вот характеры совсем разные.

— И в чём же это выражается?

— Во всём. Как говорит наш папа, она — лёд, а я — огонь. В детстве я была сорвиголова, а она — тихоня. Я переодевалась в её платье, и все думали, что это она набедокурила. Кошмар! Мы очень часто ссорились с ней тогда… — Ольга замолчала, предавшись воспоминаниям детства.

Я задумался, что могла натворить в детстве эта девица, чтобы у кого-то поднялась рука её наказать, и, прервав её мечтания, задал новый вопрос:

— И сейчас вы тоже ссоритесь?

— Сейчас почти нет, — посмотрела она на меня и сделала знакомый жест рукой. — Светка добрая. Она простила мне все выкрутасы детства. Мы очень любим друг друга. Только вот в последнее время её понесло не в ту сторону. Она встретила одного немца и собирается за него замуж.

— Ну и что здесь такого? За немца же, а не за немку. Осторожнее! — Мы чуть не пронеслись на красный свет.

А Ольга между тем попросила:

— Прикури мне сигарету… Спасибо… Не нужно ей за него выходить.

— Почему?

— Не подходит он ей, — безапелляционно заявила Ольга.

— Ну, наверное, это ей решать — кто ей подходит, а кто нет?

— Поверь мне, я чувствую людей. Вот тебя я сразу поняла — ты безвредный.

От такого комплимента я не знал, то ли снова повилять хвостом, то ли тяпнуть её зубами за палец.

— А он хлюст напыщенный, — продолжала Ольга. — С виду весь такой чопорный, а сам на каждую юбку заглядывается. Даже ко мне клеился. Типичный немец.

Про себя я подумал, что на то он и немец, чтобы выглядеть типичным немцем. Вот если бы австралийский абориген выглядел типичным немцем, это было бы странно. Ещё более странным было бы, если б он не “клеился” к моему водителю, — взглянул я на неё.

— Светка — дура. Совсем голову потеряла. Даже о бабушкиной шкатулке ему рассказала.

— Какой ещё шкатулке?

Ольга немного помолчала, словно раздумывая о чём-то, и затем нехотя ответила:

— Так, ерунда. У бабушки есть шкатулка с кое-какими драгоценностями, а Светка хочет её за границу увезти, в Германию. Это её немец надоумил.

— Что значит увезти? А бабушка что говорит?

— Бабушка ничего не знает. У неё больное сердце, и ей нельзя волноваться. Вот мы и договорились ничего ей не рассказывать.

Мы немного помолчали. Я посмотрел на Ольгу, уверенно ведущую машину, и заметил:

— Значит, обыкновеннейшее воровство сейчас называется “вывезти тайком”?

Ольга недовольно ответила:

— Неважно, как это называется. Важно, что Светка куда-то спрятала шкатулку, а куда — не говорит. И мы теперь должны её найти.

— Мы? — посмотрел я на девицу.

— Да. Ты ведь поможешь мне?

— Не думаю, что мне стоит влезать в ваше семейное дело…А сколько она стоит, что вы не можете её поделить?

Ольга нехотя заявила, что стоит эта шкатулка сущую ерунду, но дорога как память, как семейная реликвия. Просветила меня, что негодяй-иноземец на днях прилетит в Москву и у нас совсем мало времени. Я в свою очередь спросил, как её сестрица объяснила пропажу шкатулки своей бабушке, и Ольга сказала, что и сама этого не знает. А на моё предположение, что шкатулка уже, возможно, за границей, Ольга ответила, что, нет — шкатулка ещё в Москве. Затем, под моим нажимом, она созналась, что именно шкатулку она искала вчера в бабкиной квартире, и именно из-за неё я был вынужден сломать дверь. На это я заметил, что было глупо искать ценную шкатулку в квартире, которую снимают незнакомые люди. Потом поинтересовался, как их родители на всё это реагируют, и она поведала, что родители сейчас в загранкомандировке и не стоит их всем этим беспокоить. Я подумал, что, когда одна из дочерей собирается выйти замуж за иностранца, это всё же какой-никакой повод побеспокоить родителей, где бы они ни находились. Хотя не знаю. В каждой семье свои традиции. Я, например, на месте папаши этой девицы был бы совсем не против побеспокоиться по такому поводу. А впрочем, может, он спит и видит, как сбагрить их куда подалее и, желательно, именно за границу. Может, он сам удрал от них за рубеж и ждёт не дождётся, когда сможет вернуться обратно, а его славных дочурок уже и след простыл. Любопытная семейка с любопытными нравами — единственное, что можно пока о них сказать. Ладно, поживём — увидим.

После всех этих раздумий, я спросил у Ольги:

— А сейчас куда мы направляемся? Ты решила, что твоя сестра зарыла шкатулку в лесу, и собираешься перекопать всё Подмосковье?

— Нет. Я собираюсь искать шкатулку на даче. Светка могла её там спрятать. Она сказала, что держит её в таком месте, где я не догадаюсь искать

— А почему, по её мнению, ты не догадаешься искать на даче?

— Там мы будем искать на всякий случай. Может, на даче шкатулки и нет, но поискать её там стоит.

Мы уже въехали в дачный посёлок, и мне оставалось только сидеть и молча глазеть по сторонам. Вскоре мы остановились у симпатичного двухэтажного домика, который, конечно, не походил на дворец нувориша, но и жалкой лачуге латиноамериканского бедняка тоже мало соответствовал. Оглядев снаружи сие скромное жилище, я присвистнул.

— Ничего дачка. Я ожидал увидеть что-нибудь более скромное. В последнее время гордые владельцы заветных шести соток даже обшитые фанерой коробки из-под телевизоров с достоинством именуют дачами. Поэтому для меня понятие дачи несколько исказилось. А здесь и зимой можно жить. Вас тут не обкрадывают?

— Соседи живут на даче круглый год, они и за нашей присматривают.

Мы поднялись на крыльцо. Ольга отперла два замка, и мы уже собирались войти внутрь, когда с дороги раздался голос:

— Здравствуйте, Светочка. Что-то вас давно не было видно. Как бабушка?

Обернувшись, я увидел стоявшую на дороге пожилую женщину, одетую так, как обычно одеваются люди на дачах для работы на свежем воздухе, то есть в то, что не жалко. В тряпьё, одним словом.

— Здравствуйте, Софья Николаевна, — ответила Ольга чуть изменившимся голосом. — Да всё некогда. С трудом вот выбрались проведать, всё ли здесь в порядке.

Женщина спросила, что у неё с голосом — не простудилась ли, а названная Светочкой Ольга ответила, что всё в порядке, и они ещё минут пять болтали о здоровье бабушки, погоде, урожае яблок и прочих дачных делах, которые интересовали меня так же, как эскимоса достижения мелиораторов в пустыне Гоби.

— Она меня за Светку приняла. Видишь, не ты один ошибаешься, — сказала Ольга, распрощавшись с соседкой, и мы вошли в дом. — Слушай, Шурик. Здесь, через улицу, есть магазинчик, сходи, пожалуйста, купи что-нибудь поесть.

— Понятно. Хочешь избавиться от меня, чтобы я не увидел найденных тобою сокровищ.

— Нет, — улыбнулась она, — просто жрать хочется. Я же почти не завтракала сегодня.

После этого мне ничего не оставалось делать, как отправиться за провизией в местный шоп.

Когда я вернулся с провиантом, поиски шли полным ходом, и, решив не мешать хозяйке, я занялся приготовлением лёгкого обеда, состоявшего из традиционных бутербродов, кока-колы для дамы и пива для меня. Примерно через час искательница драгоценностей притомилась и вспомнила, что почти не завтракала. Мы сели перекусить.

Во время еды, как и полагается, девушка молчала. Я невольно ею залюбовался: было в ней что-то трогательное, когда она, взяв обеими руками огромный бутерброд с колбасой и сыром, методично откусывала от него и, сосредоточенно пережёвывая, внимательно наблюдала, как этот бутерброд медленно, но неуклонно тает.

Под конец трапезы девушка задумчиво сказала:

— Ума не приложу, куда она её засунула?

— Ну, если вскрыть полы, перекопать весь участок, пройтись с металлоискателем по окрестностям, то когда-нибудь что-нибудь здесь можно будет найти.

— Всё шутишь, а мне не до смеха, — ответила Ольга, неодобрительно посмотрев на меня и отпивая колу прямо из бутылки, несмотря на то, что я сервировал стол парой эмалированных кружек.

Подкрепив едой истощённый поисками организм, хозяйка продолжила обыск, а я после осмотра участка и домовладения присоединился к ней, давая ценные советы, на которые она не очень обращала внимание. Наконец после бесплодных попыток найти семейную реликвию Ольга выдохлась и уставшим голосом подытожила:

— Нет здесь ничего.

— Как это, ничего? Смотри, сколько вещей, — ответил я, показывая на кучу нужных и ненужных предметов быта в избытке разбросанных по всему дому.

— Как я сразу не догадалась — здесь нет шкатулки, — не обратила внимания Ольга на мою реплику. — Софья же сказала, что Светки давно здесь не было. Целый день потратили впустую.

Потратив ещё час на то, чтобы всё разложить по своим местам, мы уже под вечер собрались в обратный путь, но неудачи решили сегодня с нами не расставаться, поэтому, машина не захотела заводиться.

Пришлось в дело вступить мне. Разумеется, как крупный специалист по электричеству, я легко справился с задачей и через час нашёл-таки причину, по которой агрегат отказывался работать. Нашёл, потому что не обращал внимания на советы девицы. И, за пятнадцать минут исправив поломку, сказал Ольге:

— Ты не ошиблась в своём выборе. Надеюсь, я оправдал твои надежды?

— Поехали быстрее, нужно заехать ещё в одно место.

— Нет уж. Прошу доставить меня домой. У меня и так уже все планы срываются.

— Ну ладно. Отложим до завтра, — легко согласилась Ольга, видимо поняв, что гороскоп предписывал ей сегодня весь день просидеть дома.

Всю обратную дорогу мы молчали, как недовольные друг другом супруги. Лишь под конец пути Ольга, что-то решив про себя, сказала мне:

— Шурик, я к тебе с утра заеду. Сходим ещё в одно место?

— Не знаю. Всё зависит от того, какую работу мне подкинет сегодня товарищ.

— Да не думай ты о деньгах. Я тебе всё возмещу.

— Всё?

— Да, — улыбнулась Ольга.

— Ты такая богатая?

— Кое-что имеется, — сообщила она мне загадочным голосом.

— Ни за что, я не могу брать деньги. Тем более с женщин.

— А не деньги? — улыбнулась она обещающе.

— Тут надо подумать, чем это может для меня обернуться.

— Подумай до утра.

— А чем ты вообще занимаешься? Тебе что, не нужно с утра на работу, на учёбу, на курсы домохозяек, в конце концов?

— Я свободный художник, веду аморальный образ жизни, — посмотрела она на меня широко раскрытыми глазами.

Мы остановились возле моего подъезда, когда часы показывали уже половину десятого вечера. Как прошёл этот день, я и не заметил.

— Так ты подумаешь? — не дала она мне узнать подробности своего аморального образа жизни.

— Обязательно. Зайдёшь на чашку чая, кофе?

— Вот видишь, ты уже вам приглашаешь меня в гости. Спасибо. Может, в другой раз — сегодня я что-то устала.

— Ну, тогда до свидания, — выбрался я из машины.

— Пока, — улыбнулась мне Ольга на прощание и машина тронулась с места, а я отправился к себе домой, подозревая, что клиент с деньгами, наверняка, не ждёт меня у дверей.

Как я и догадался, клиента не было. Не было ни клиента, ни денег, ничего. Сначала я хотел усесться за работу, но дело не шло. Эта кладоискательница совсем выбила меня из колеи. Я немного подумал, осмыслил прошедший день, пришёл к выводу, что за сутки с небольшим моего знакомства с этой девицей я о ней толком так ничего и не узнал, и решил пораньше завалиться спать.

Моим грандиозным планам сбыться было не суждено, поскольку их нарушил звонок в дверь. Похоже, как начался этот несуразный денёк, так он и закончится. Я нехотя поплёлся открывать, не подозревая даже, что день для меня ещё совсем не закончился и основное веселье впереди…