Миссия в пыли

Сергей Бушов

Ыкс-майор Сэм Дьюрек получает возможность насладиться отдыхом и свободой. Ему нужно принять важное решение о том, что делать дальше. И, кажется, в его жизни появляется смысл… А также новые сюрпризы и серьёзные испытания.Неожиданные встречи, фантастические события, загадки, музыка и переживания за судьбу героев – в новой книге «Миссия в пыли».Внимание! Книга является продолжением «Миссии в траве». Содержит серьёзные спойлеры. Рекомендуется читать сначала первую книгу.

9

Я просыпаюсь от того, что вся комната залита приятным жёлтым светом. Секунда уходит на то, чтобы вспомнить, где я. Да, точно. Я в одном из самых роскошных отелей на самом дорогом курорте Галактики. Номер, правда, экономического класса, но я бы постеснялся так его называть, учитывая стоимость.

Я принюхиваюсь. Удивительно. Мне приходилось бывать в разных гостиницах на разных планетах Галактики и даже за её пределами. В плохих гостиницах пахнет гнилыми овощами, потом и мочой. В гостиницах получше пахнет дезинфекцией. В хороших гостиницах пахнет освежителем воздуха, цветами или фруктами. Но в лучших гостиницах, подобных этой, не пахнет ничем. Каждый предмет по отдельности имеет свой запах, но никакого постороннего аромата в воздухе не ощущается. Удивительно.

Я приподнимаюсь в постели и оглядываю всё вокруг. Травмобезопасная набивная кровать, парящая в паре сантиметров над полом. Огромное окно во всю стену, а за ним терраска, которая выходит, правда, не на океан, а во внутренний двор с несколькими бассейнами и на прилегающую улочку. Несколько мягких опять же травмобезопасных столиков, которые можно использовать и как сиденья, они автоматически чистятся изнутри нанороботами. Светло-жёлтый тон комнаты можно настроить, но меня теперь не раздражает этот цвет. Да, он яркий, но я воспринимаю эту яркость будто со стороны, она не причиняет боли.

Одна стена может превращаться в мягкий экран монитора. Другая содержит мембрану, пропускающую в ванную комнату и обратно. Комната из ванной видна, но не наоборот. Хотя я со своим зрением могу смотреть сквозь эту стену, так что отлично вижу огромную ванну, душ, две раковины и унитаз.

Пожалуй, схожу-ка я туда, ополоснусь.

Есть в этом и правда нечто особенное — проснуться в просторной светлой комнате, когда тебе никуда не надо спешить, когда ты не ожидаешь от сегодняшнего дня ничего плохого, а вокруг — уют, удобства, всё, что душе угодно. И магнитный писсуар работает как надо, так что не приходится ничего подтирать, и сенсорная панель в душе удобная, с обратной связью, и даже вода, которая слишком горячая сначала, совсем не обжигает.

А может, дело ещё и в том, как я ко всему этому отношусь. Я раньше был бы недоволен этой постелью, которая казалась бы мне слишком жёсткой, ведь я чересчур остро ощущаю её каждой клеточкой тела, и вода бы эта казалась кипятком. Может, она и есть кипяток, но можно же просто осознавать это, а не концентрироваться на боли. Впрочем, я убавлю температуру, а то кожа слишком красная.

Выйдя из душа замотанным в полотенце, соображаю, что мне делать дальше. Наверно, стоит позавтракать, посмотреть город, сходить на пляж. Не то чтобы мне так уж сильно этого хотелось, но почему бы и нет, раз я здесь оказался. Отдыхать — так отдыхать.

Чемодан валяется на полу у входа. Обленился я, да. Кто-нибудь из учебки бы увидел, очень был бы удивлён, ведь в то время я был очень аккуратным и всё делал по распорядку. А сейчас — вон, целый чемодан мятой одежды. Можно, конечно, пойти на завтрак в костюме, в котором я прилетел, но думаю, что снаружи жарко.

Достав из чемодана несколько футболок и лёгкие серые штаны, закидываю их в приёмное окошечко автомата у входа в ванную. За это спишут немного денег со счёта, только и всего. Зато через пару минут из окошечка выезжает вешалка с тёпленькой, чистой и отглаженной одеждой.

Одевшись и выйдя из номера, я привычно запоминаю расположение комнаты, всех дверей на этаже, которые мне видны с этой точки, светильников и камер. Камер много, и часть из них замаскирована. От обычного зрения, не моего. Одна, например, и вовсе находится под светло-зелёной пушистой обивкой стены, снимая прямо сквозь неё. Но я вижу и её, и уходящие вниз от неё провода.

Двигаюсь к лифту. По пути прощупываю тело, оценивая состояние организма. Вроде бы всё неплохо, хотя надо бы чуть подкачаться, ослаб я в госпитале. Зато колено сегодня совершенно не беспокоит.

Подхожу к лифту. Он открывает двери, заметив меня. Так быстро подъехал? Стоял на этаже? Но тут же мои мысленные вопросы сменяются удивлением. Этот лифт — телепортационный. Во-первых, это же куча денег. Во-вторых, зачем?

Собственно, видимо как раз потому, что это очень дорого. Постояльцы отеля — люди, которые хотят всего самого дорогого, необычного, даже если им на самом деле это не очень нужно. Побуду немного прожигателем жизни. Хотя, признаться, сам факт, что я за один день проживания здесь трачу половину месячного оклада, немного напрягает. Конечно, есть ещё выплаты за риск, за отдельные миссии, премии, пайковые, медицинские…

Я выхожу из лифта на первом этаже. Телепортация со второго на первый. Замечательно. На самом деле, теперь у меня возникает мысль, что это не так уж и глупо. Телепортируясь, человек полностью сканируется, до последнего атома. Он не может пронести ничего опасного. Если человек использует такой лифт, отель может быть уверен, что он абсолютно безвреден. В моём случае это, правда, излишнее. Я в отпуске. У меня с собой нет никакого оружия, даже меча. Я отдыхаю.

Итак, я оказываюсь в холле, по которому ездят туда-сюда расторопные роботы-уборщики. Опять же, здесь вполне хватило бы одного, как в здании Конгресса, но тут нужен шик. Прохожу мимо молодой девушки-портье, киваю в знак приветствия, она улыбается. Мой взгляд отмечает скорость движения уголков рта и её несоответствие с реакцией глаз. Улыбка автоматическая, без эмоций. Но я не могу её за это осуждать, трудно улыбаться всем богатым рожам по тысяче раз в день абсолютно искренне.

Планировка дорогих отелей просчитывается роботами. Неудивительно, что я иду в ресторан, даже не задумываясь об этом. Расположение картин на стенах, растений в кадках, линий рисунка на блестящем полу подсказывает подсознанию, куда надо идти. Двери разъезжаются в стороны, и я вхожу в просторный зал. В зале двадцать три человека, включая двух официантов, целых одиннадцать камер наблюдения, а также участок стены, прозрачный с одной стороны, из кухни. Столы деревянные, крепкие, с гнутыми ножками, которые при необходимости несложно отломать и использовать как дубинки. Так. Надо расслабиться. Я в отпуске.

Как и во многих других местах, здесь есть зоны для экстравертов и интровертов. Выбираю второе, чтобы обойтись без общения с официантами. Усаживаюсь за столик, просматриваю меню на голограмме, которая всплыла передо мной. Проматываю пальцами. Первое желание — заказать что-то, к чему привык, типа каши или макарон с мясом, но я вдруг передумываю. Раз уж я сейчас на переломном моменте жизни, не стоит ли отныне совершать маленькие безумства? И я двигаюсь по меню к блюдам экзотическим, малознакомым. Выбрав горячее из местных морепродуктов и холодный чай с добавками, названия которых мне абсолютно ничего не напоминают, дохожу до фруктов. Вряд ли меня можно этим удивить. Я за жизнь побывал, кажется, на тысяче планет… О. А это что? Вижу изображение фрукта, похожего на зелёный шар с тонкими оранжевыми прожилками. «Оума», одна штука в порции. Цена огромна, но… Почему бы и нет? Подтверждаю заказ.

Через пару секунд подлетевший дрон опускает на стол огромный стакан холодного чая. Отпиваю. Приятно удерживать кончиками пальцев увесистый скользкий стакан. Чай омывает язык, спускается в горло. Каждая молекула дарит мне вкус, но я сосредотачиваюсь на том, чтобы смешать их, ощутить все вместе. Получается. Что ж, очень необычно и неплохо, мне нравится.

Следующий дрон приносит тарелку с морепродуктами. Они нарезаны кусочками, чего я не ожидал, но, кажется, так даже удобнее. Я беру маленькую двузубую вилочку, накалываю один из кусочков, красно-зелёный, и пробую. Хотя нет, на самом деле кусочек коричневый. Красный плюс зелёный, смешанные в определённой пропорции — это коричневый, нельзя об этом забывать.

Вкус солоноватый, немного сладкий, нечто среднее между рыбой и яйцом, текстура мяса плотная.

Беру другой кусочек, серый. Кладу в рот. Похоже, но вкус нейтральнее, не такой яркий. Перепробовав всё ассорти, удовлетворённо откидываюсь на спинку кресла. Знать бы ещё названия всех этих морских гадов. А с другой стороны, зачем?

Итак, я снова получаю от еды удовольствие. Может, мне уволиться со службы и предаться чревоугодию? Отращу себе брюхо, буду сидеть на берегу, попивая разные напитки. Люди вокруг меня примерно так себя и ведут, кажется. За столом в дальнем углу, в зоне экстравертов, компания из двух мужчин, пожилого и помоложе, и одной женщины. Женщина выглядит неплохо. А мужчины, похоже, последние годы как раз чревоугодничали. К компании подходит ещё один человек, в котором я узнаю Тамняа. Разговаривают. Могу подслушать, но мне это неинтересно. Собственно, я вообще сейчас не очень в настроении общаться, так что отвожу взгляд. К тому же как раз подлетает дрон. К дрону привязан мешочек. Я снимаю его с крючка и чуть не роняю, поскольку он оказывается неожиданно тяжёлым. Кладу на стол, с трудом развязываю узел. Внутри мешочка — фрукт, тот самый, который я выбрал на картинке. Оума. Он гораздо меньше, чем я ожидал. Размером примерно с глазное яблоко. Я беру его в руку. Весит он так, будто сделан из очень тяжёлого металла. Если не считать небольшой выпуклости там, где, по всей видимости, был черенок, это идеальный шар. Зелёный с оранжевыми полосками. Его нужно чистить? Пытаюсь поддеть ногтем кожуру, но ноготь не проминает её ни на волосок. Беру нож, но он абсолютно не оставляет следов. Поколебавшись секунду, выбираю в голограмме пункт выбора официанта.

Он тут же возникает рядом, будто всё это время стоял за моей спиной и только ждал, когда я его позову. Хотя на самом деле это не так, я всё время отслеживаю перемещения людей в помещении и знаю, что он находился через пару столиков от меня, просто двигается быстро.

Официант — не человек. Гибридная раса. Тело в целом человеческое, только сгорбленное, а вот лицо по форме напоминает рыбье, сплющенное с боков. Видимо, прямо перед собой он мало что видит, поэтому в данный момент его голова повёрнута ко мне правой стороной.

— Слушаю, господин, — говорит он.

— Простите, — я показываю ему фрукт. — Я заказал вот этот фрукт в первый раз, попробовать. А вы не подскажете, как его есть?

Он два раза моргает серым полупрозрачным веком.

— Это оума, господин, — говорит официант. — Её не едят.

— Не едят? А что же с ней делают?

— Оума — очень редкий фрукт, — говорит официант. — Очень ценный.

— Её что, нюхают? — предполагаю я. — Макают в чай?

Однако тут же понимаю, что не прав. Оума пахнет, конечно, но этот слабый древесный запах могу учуять только я. И что толку макать в чай металлический шарик?

— Может, её можно использовать как-нибудь ещё? — я теряюсь в догадках. — Сосать? Подкладывать врагу, чтобы он сломал зубы?

— Это очень престижный фрукт, — говорит официант.

До меня доходит. Ценность этого фрукта как раз в том, что он очень дорогой и абсолютно бесполезный. Это просто признак статуса.

— А я могу его взять с собой? — уточняю я.

— Да, разумеется. Но будьте осторожны, чтобы его не украли. Иногда в этом городе встречаются воры… Хотя и редко. И, должен сказать, вывезти с Буда оуму вы не сможете. Во всяком случае, без специального разрешения губернатора.

— Спасибо, что предупредили, — я улыбаюсь, хотя вряд ли моя улыбка более искренна, чем улыбка девушки на ресепшне. — Всё было очень вкусно.

Я возвращаю оуму в мешочек, затягиваю шнурок, встаю и задвигаю кресло. Направляюсь к выходу. Мешочек непривычно оттягивает карман брюк. Что ж, новая жизнь — новые правила.