Дети Рода

Сергей Богомолов

Эта история о смелой девочке, распущенном подростке, разваливающейся стране и людях, что отдают жизнь за жизнь, а смертью платят за смерть, пришла к нам из другого мира. Оттуда, где люди рано взрослеют и рано умирают, где предки ещё помогают, а потомки ещё не отвернулись. Кому-то она покажется странной, кто-то скажет, что она слишком жестокая. Мне же она видится интересной и поучительной, потому и записал я её без всяких изменений, сокращений и дополнений именно такой, какой узнал сам!

Глава 2. Никчёмный раб

Провожающие, под предводительством наместника, отстали у самой границы Залесского края и поезд Государыни въехал на земли Дубского княжества. Здесь Её Величество встречал сам князь Лад, во главе своей дружины, среди которой словно дуб выделялся своей мощью его сын Строй.

— Плохие вести моя Государыня — князь спешился перед её возком и опустился на одно колено прямо в дорожную пыль, рядом с ним со скорбным видом остановил своего коня князь Туман.

— Ну что ещё? — проскрипела Государыня, опираясь на ближайшего рынду чтобы вылезти из этой тесной, постоянно трясущейся коробки — Опять со своими боярами разобраться не можешь?

— Ваш правнук, княжич Гор пропал — ответил тот, стараясь не обращать внимания на подколку — его сопровождающие найдены мёртвыми, самого найти не удалось!

— Скорее всего тоже мёртв! — сделал догадку Туман, пока Государыня молчала и пыталась прийти в себя от услышанного — Смысла его оставлять живым, у кого бы то ни было, никакого нет?!

— А тело? — поинтересовался Стоум, вылезший из возка вслед за Государыней — Если уж убивать наследника, то так чтоб все об этом знали!

— Интересно, кому это вообще могла понадобиться его смерть?! — с нарастающей угрозой вопросила Государыня, уставившись на своего внука.

— Ой, Бабуль! Да мало ли при вашем дворе всякого отребья вьётся? — ответил тот, предпочитая не замечать намёк — Вот взять этих двоебожников хотя бы, не удивлюсь если они нас всех хотят уморить! Ну кроме Росы, конечно, её они любят! А уж в ихних ритуалах я не разбираюсь — ответил он уже Стоуму — мало ли для чего им тело Наследного княжича понадобилось? Кроме того, может кому подтверждение смерти нужно? Уже не узнаем — и князь сокрушённо вздохнул.

— Необходимо провести расследование — из своего возка грузно вылез и князь Злат — узнать кто ведал, что княжич поедет один, с небольшим сопровождением и какой дорогой? Вы уж на меня не обижайтесь князь Лад, но преступление совершено на вашей земле, и без местных тут скорее всего не обошлось. Как глава сыскного и тайных дел приказов, я вынужден просить у вас содействия на проведение дознаний среди ваших людей…

Как только огромный поезд скрылся в дали и улеглась пыль на Славском тракте, вожди, те, что не отправились с попутным караваном Государыни, вместе со своими дружинами стали разъезжаться по домам, в свои родовые поселения.

Вождь Гром ещё раз прошёлся по подворью, что принадлежало его роду, осматривая своих людей, десять человек старшей дружины включая Ярку и обоз из пяти, полностью загруженных купленным на базаре товаром, телег. Их поведут парни и девки из Весеннего, напросившиеся на праздник.

— Ну, где этого старика носит? — проворчал он нетерпеливо — С утра всё готово!

— А ты не спеши! Торопыга какой — из боковой клети опираясь одной рукой на длинный посох наконец показался старейшина Ливень, представляющий род Весеннего неба в думе Залеса — мне наказ Государыня дала, «отдать в самый последний момент», вот я и исполняю! — он повернулся к Ярке — Вот внучка, принимай! — и легонько подтолкнул к ней левой рукой подростка, этакого слабосильного тюфяка с кое-как стриженными патлами на голове, одетого в добротную крестьянскую одежду, новенькие, но неправильно завязанные лапти и явно непустой котомкой за спиной. От толчка деда тот сделал несколько неуверенных шагов вперёд и зло зашипел, схватившись за правый бок — Её Величество раба тебе дарит — и дед довольно прищурился.

— Что это за подарок такой? — вождь презрительно посмотрел на раба, затем перевёл строгий взгляд на Ярку — Духи! За что мне это? Ты чем-то её рассердила? Так и знал, что этим кончится! Говорил же тебе, будь вежлива и босиком перед ней не бегай — начал стыдить он потупившуюся дочь — что теперь с этой никчёмностью делать? Не продавать же подарок Государыни? И обратно не отдашь…

— Я Наслед… — речь вождя неосторожно прервал раб, но закончить не успел. Тут же отлетел на землю от небольшой зуботычины.

— Он даже простого вежества не понимает! Вот, теперь сама что хочешь, то и делай с этим куском дерьма! — закончил вождь и вскочил на богатырского коня — Всё, отправляемся!

Девчонка точно узнала его, это Гор ясно видел по её надменно-довольной ухмылке, ничего хорошего не предвещающей. Она подошла, держа свою лошадь под уздцы и, обидно потыкав носком сапога прямо в морду, проговорила, под смешки выводящих на улицу лошадей дружинников и скрип выезжающих телег:

— Эй, сам пойдёшь, или к хвосту лошади привязать? — и по тому, как потянулась к линьке, что была приторочена к седлу, было понятно, что она это сделает.

— Сам, сам! — поторопился сообщить Гор, вставая.

— Мешок свой не забудь! — процедила она, теряя к нему интерес и одним ловким движением запрыгнув на свою кобылу, что была явно ей не по росту, выехала с уже пустого двора.

Гор, подхватив котомку, заковылял следом стараясь не отстать от обоза — «А то побьют ещё!»

За последние три дня всё так поменялось, что иной раз он думал, что это происходит вовсе не с ним. Слишком всё было нереально и неестественно, не так как должно быть и к чему он привык за свои неполных шестнадцать лет жизни. Сначала поместили в тёмную каморку, отгородив ото всего внешнего мира, только этот молчаливый убийца приносил еду, да Стоум посещал его для лечения. Потом заменили одежду на вот эти крестьянские лохмотья, да ещё и остригли кое-как, и при этом совершенно не обращали внимания на его возражения, а при попытке сопротивляться, просто связали. А вчера вообще произошло невероятное, его посетила Государыня и строгим голосом сообщила, что теперь он раб! — «Вот это как понимать? Родная прабабушка, подарила своего правнука вот этой дикарке?» — Затем она провела долгую и обстоятельную беседу. Навроде того, что его могут убить, а здесь он в безопасности. И что теперь ему надо надеяться только на себя и понять, как живёт народ, которым он хочет править. А также хорошо себя вести и учиться, потому-как для местных рабы это такие дети, хоть и выросшие, но безответственные и неспособные за себя постоять и других защитить.

— «Ага, заметно отношение к детям!» — Гор потрогал опухшую скулу и почувствовал, как в глазах опять набухли слёзы, опустил взор к земле, стараясь не смотреть на прохожих, хотя кому какое дело до раба? Он несмело взялся одной рукой за борт последней телеги. Идти скорее всего далеко, и темп приличный, а он пешком ходить не привык, к тому же рёбра ещё болят и котомка не лёгкая.

Управляющая телегой рыжая веснушчатая девица лет семнадцати, только покосилась, но ничего не сказала, а уже когда выехали из города бросила, заметив, как он ковыляет:

— Что-ты в котомку-то вцепился? Бросай в телегу! Хлопнешься, потом и тебя ещё везти.

Скорее всего потому, что рядом больше никого не было, Солнышко, так звали рыжую, оказалась довольно общительной. Ну действительно, не орать же на весь лес чтобы побеседовать с возчиком что впереди, а дружинные ехали либо в голове, либо позади, немного отставая от последнего воза. С Гором же можно болтать сколько хочешь, тем-более, что сам он предпочитал молчать, сберегая дыхание и морщась от боли в боку.

— Ты Ярку не бойся, она хоть и маленькая ещё, но хорошая! Мстительная правда, ужас! Лет шесть назад, когда совсем мелкая была, так овец её пасти поставили, а волк поди и задери, да не одного, а несколько, ох и влетело ей тогда?! Так представляешь, она этого волка всё лето выслеживала, пока не убила, тогда и первый знак у неё появился, следопыта! — она поводила пальцем у себя по левой щеке — След волка такой, видал? А так её у нас все любят, и люди, и духи, она ж вся знаками усыпана. В дружину даже пришлось взять!

— Дружину! — фыркнул Гор, но тут же схватился за рёбра — Малявку тринадцать лет, ага?!

— Так, а кто ей запретит? — возразила Солнышко — У неё знак духа битвы на плече и семь врагов…

— Восемь — тихо поправил Гор.

–…убитых в бою. Хотя отец её Гром против был, и кричал на неё и грозил, что без испытания нельзя. Так она и на испытание согласилась. Хорошо волхв вмешался, сказал коли духи отметили то всё, а знак битвы и не у всех молодых дружинников есть. Ну против духов даже вождь не пошёл. А-то и верно, испытания-то не все проходят, и погибнуть можно. Духи так решили, им верить надо, они её защищают и помогают. Вон и Государыне нашей Заре вишь, приглянулась? Ты-то раньше при дворе её, небось был?

— Угу.

— Да-а, тяжко там без знаков, наверное?! Я вот тоже недавно только получила, а то всё на побегушках была! Смотри какой?! — она отложила вожжи в сторону и пересев поудобнее задрала подол юбки почти полностью оголив приятной формы ножку. Нежное бедро девушки покрывал, переливаясь красками, рисунок букета из злаков, ягод и корнеплодов — Дух урожая! — похвасталась она, ласково проведя по рисунку пальцем — Теперь весной и на красную горку можно, нормального жениха выбирать!

— С чего ты взяла что без знаков? А Род?! — почему-то Гора зацепила не соблазнительная картинка, а некое превосходство, сквозившее в словах девушки. Получается он не нормальный жених, его выбирать никто не будет, и вообще перед ним можно заголяться без стеснения, словно он животное какое или пустое место. Хотя раньше он почему-то никаких проблем с этим не испытывал.

— Ха, были б у тебя знаки, разве рабом был бы?! — ответила та, снова спрятав ногу под юбку и схватив вожжи — А Род не считается, знак рода от рожденья даётся, его ты не сам заслужил!

Ни на обед, ни на полдник, никаких остановок вообще не делали. И только к вечеру выехали на полянку, по которой сразу было видать, каждый проходящий путник делает здесь привал. Гора, что задремал сидя на облучке, разбудил сильный толчок в плечо. Солнышко всё же сжалилась над ним и усадила на своё место, сама же шла рядом, управляя лошадью.

— Ну чё развалился? Хворост собирай!

Пришлось, несмотря на гудящие ноги, шляться вокруг выискивая хоть какие-то ветки, что было довольно проблематично, учитывая, что все, кто тут останавливается, делали тоже самое. Спустя полчаса он заметил, что костёр уже горит и вернулся к нему с двумя жалкими прутиками.

— Да, теперь нам до утра хватит! — под общий хохот усмехнулся мужик что рубил сучья, когда Гор кинул свою добычу в общую кучу.

— Слышь, а что ты ещё делать умеешь? — спросил парень, который огромным ножом разделывал мясо и складывал его возле Солнышки и ещё одной девицы, что суетились возле большого котла, темноволосой, с мощным телосложением и таким же именем, Буря.

Гор пожал плечами. За лошадьми он никогда не ухаживал, хотя они и так уже рассёдланы и стреножены, вон возле ручья пасутся. Готовить он точно не умеет, да его, наверное, никто и не пустит. Дрова? Их и так целую кучу приволокли, и его вклад в это минимален.

Пока его оставили в покое он взялся разбирать свой мешок — «Старейшина ихний вроде туда мою плошку с ложкой запихал, а то так и без ужина останешься!» — что ещё есть в котомке Гор не знал, потому стал вытаскивать всё подряд. Удивляясь сам, а ещё больше удивляя окружающих. Не тем, что вытащил: простецкие сменные штаны и рубаху, войлочную шапку, растоптанные валенки и, хоть и старый, но вполне тёплый тулупчик, а тем, что в этом тулупчике оказались закутаны несколько книг и шахматная доска — «Вот без шахмат в рабстве никак!» — зло подумал он о тех, кто ему этот мешок собирал — «Стоум, наверное, у кого ещё ума хватит?»

— Ты смотри?! Да у него в мешке целое богатство! — усмехнулся вождь, но как-то так что и непонятно, шутит или вправду так думает.

Все остальные тоже смотрели с насмешливым любопытством, кроме Ярки. Гор почувствовал её пристальный чуть сощуренный взгляд, то и дело перебегающий с книг на шахматы, потом на него, опять на книги, и так снова по кругу. Но размышлять над странным поведением хозяйки некогда, потому-как:

— Всё готово! — проговорила девушка что готовила кашу и постучала поварёшкой по котлу.

Гор сразу подскочил и уже протянул ложку, чтоб наложить себе сытно пахнущей каши с мясом, как голова словно взорвалась искрами от удара огромной ложкой вождя. Не сразу придя в себя, он почувствовал раскалывающую боль во лбу, и снова этот обидный дикий ржач. На этот раз он не выдержал, обильные слёзы хлынули из глаз, а ноги сами понесли к речке.

Там он скрючился над водой, словно над своей несчастной судьбой. Время от времени протирая прохладными влажными руками горящий лоб, скулу и рёбра. Глотая горькие слёзы в попытке заглушить чувство голода и душевные страдания. В тишине и темноте, сюда еле долетали отблески костра, разговоры этих жестоких людей и отголоски былой гордости — «Презренный, даже умереть не можешь, хотя куда уже дальше, вся жизнь превратилась в сплошное мучение…» — но страшно! И жалко себя до невозможности.

— На! — прозвучал над ухом девчачий голос, заставив испуганно дёрнуться.

Он взял из рук Ярки свою плошку и начал есть, испытывая странное чувство какой-то униженной благодарности, словно побитая собака, которой кинули кость. Но ничего уже не мог поделать, что-то сломалось внутри.

— Ты дурачок?! — между тем спросила девчонка, на что он, не переставая работать ложкой, с сомнением качнул головой — Ты трус?! — он пожал плечами — Жадный обжора?! Слабый хлюпик?! Низкий раб?! — она снова и снова придумывала обидные эпитеты требовательно смотря на него.

— «Да чего пристала-то?!» — думал Гор, уже просто с улыбкой кивая на все её предположения.

— Похоже ты просто тупой! — зло и одновременно разочарованно резюмировала Ярка вставая с земли и направляясь к лагерю — Вот и о чём с таким спорить? — донёсся до него её тихий возмущённый голос, казавшийся Гору бредом — Может хоть в шахматы играть умеет…

Угодья рода «Весеннего неба», до которых они добрались только во второй половине следующего дня, оказались довольно обширными. На них умещались несколько теряющихся в дремучих лесах деревень, окружённых полями, и центральное поселение с высоким частоколом, которое все так и звали по названию рода, «Весеннее».

Двор самого вождя тоже оказался не маленьким и, хотя по красоте может и уступал дворцу наместника в Залесе, но по размеру хозяйства явно превосходил и был не менее запутан. Да и народу тут имелось в достатке, это Гор оценил в огромной трапезной за ужином.

К его удивлению, здесь все ели в одном помещении, не делясь на хозяев и слуг. За огромным широким и длинным столом, во главе которого сидел сам вождь Гром и его жена Ромашка из рода Цветущего луга. Далее по старшинству, женщины по одну сторону, мужчины по другую: старшие родичи и ближняя дружина, родичи помладше и работники что ещё не имели своих семей, в конце совсем ещё дети и рабы. Гор как-раз замыкал эту цепочку и наученный горьким опытом в виде шишки на лбу, на которую с усмешкой косились остальные, вперёд не лез и степенно брал еду в свою очередь, то есть последним.

После ужина госпожа Ромашка скептически оглядела его, поспрашивала что он умеет делать и немного подумав, сообщила что спать он будет в хлеву — «Поскольку именно там и предстоит ему работать!» — потом велела главной скотнице Ласке показать новому рабу место и задать объём работ. В общем не так и плохо. На чердаке оказалось довольно соломы, от похрюкивающих свиней идёт тепло и места тут вполне достаточно.

Даже с утра умудрился проснуться сам, возможно из-за деловой суеты местного населения. И несмотря на боль во всём теле, а особенно в мышцах ног, сам спустился чтобы сходить до ветру.

Во дворе его поймала скотница и выдав пару подзатыльников научила кормить свиней, заваривая им кашу из грубо помолотого зерна и разных помоев. А после завтрака, когда почти все с песнями ушли в поля, так-как начиналась уборочная страда, Гор получил особое задание, вместе с лопатой и указанием куда сваливать навоз. Так и потекла его новая жизнь, размеренно и спокойно. Если бы еще не одна мелкая девчонка, что нарушала эту идиллию. Никогда не знаешь, где она тебя найдёт и какое новое издевательство придумает.

Лёгкий стук раздался прямо возле левой пятки, заставив Гора вздрогнуть и испуганно обернуться, отдёргивая ногу.

— Здесь плохо убрал! — голос раздался сверху и подняв голову Гор её увидел. Сидит на стропилах коровника одетая в боевую одежду и указывает своим луком на стрелу, воткнувшеюся в совершенно чистое место — Не-не, ещё чище надо, а-то корова поскользнётся, упадёт на доярку и всё молоко прольётся и из-за этого прокиснет! Ты его потом как слизывать с грязного пола будешь? Животом начнёшь маяться, так и помереть не долго…

— «О духи, ну чего она ко мне привязалась? Что вообще за чушь она несёт?» — молча возмущался Гор, при этом тщательно скребя уже блестящий пол.

— Всё-таки не научился ты навоз убирать. Чего молчишь, согласен? Значит надо тренироваться больше, скажу маме что курятник тоже почистить надо — она спрыгнула на пол и забрав свою стрелу направилась к выходу как обычно удивлённо добавляя новое оскорбление — Ну и ту-упень?!

К матери, понятное дело, Ярка не пошла, а пошла обходить сторожу, что поселение охраняет, сегодня как-раз очередь её десятка. Потому и время свободное есть, в другие дни приходилось в поле работать, а в охране можно будет у волхва книжку стянуть и почитать. А что? Волхв говорит, что у неё неплохо получается, только вот, несмотря на все старания, не одного нового знака духов не появилось — «Всё из-за недоноска этого, что никак спорить не желает!» — она пыталась спорить с другими, но там тоже глухо. И отец, и мать, и волхв Небесное Око, и даже сотник Хмур, и все другие кто постарше, никаких возражений от неё не воспринимали и считали все эти разговоры детской блажью, справедливости ради отчасти так и было. С остальными вообще, либо покорное подчинение, либо ругань на уровне «сам дурак», что никак Ярку не устраивало — «Может Государыня его не для этого подарила? А для чего тогда? Чтобы он понёс своё наказание? Но вроде она не хотела мучительной смерти своего правнука, да и книги, и шахматы, всё при нём!»

Через неделю зерно всё собрали и обмолотили, надо будет ещё в садах-огородах убрать, озимые сеять-сажать, но это потом. А для молодых пар, что нашли друг друга ещё весной, пришла пора свадеб. Только сначала банный день, смыть ту грязь, пыль и пот, что покрыли уставшие за время страды тела.

Тут как в трапезной, не в смысле что парятся все вместе, разложившись по полкам по старшинству, а в смысле очерёдности. Сначала большой общинной баней пользовался вождь со своей семьёй, потом другие семьи, затем холостые работники и дружинные, далее девки незамужние, и только в конце рабы. Причём многие помывшиеся далеко не уходили, а рассевшись на лугу пили квас с пирогами и с громким смехом и шутками обсуждали достоинства и недостатки голых тел, что с визгом или наоборот молодецким уханьем, выбегали из парилки и окунались в прохладную речку.

— Во-во, видали какой хобот?!

— Ага, а сам щуплый, туда небось вся сила и ушла?! — Хи-хи-хи…

— Эй, Гор, на красную горку весной приходи!

— Так забоится, его там парни отметелят! — Гы-гы-гы…

— А он дубиной своей пусть отмахивается — А-ха-ха-ха-ха…

— Ой, смотрите после речки так вроде помельче стал. Замёрз бедненький.

— Точно, теперь и с остальными парнями померяться может — Хи-хи-хи…

— Небось рыбу на свой уд поймал, да не вытянул! — Гы-гы-гы…

— Ничё, отогреем! Ещё всю вашу рыбку выловит! — Хи-хи-хи…

Пока парни и девки подкалывали друг друга, соревнуясь в остроумии за его счёт, смущённый Гор быстренько оделся и незаметно ретировался — «Знаем мы чем такое кончается, поначалу ржут, а потом и до издёвок дойдёт. При дворе прабабки чего только не было?!» — он даже с каким-то стыдом вспомнил, в том числе и свои, пакости над слугами.

Во дворе он встретил четверых детей вождя, дерущихся на палках трое на одного. А чего им, помылись, теперь можно и в пыли поваляться. Вернее, валялись только трое, четвёртая Ярка, без видимых усилий отражала атаки всех остальных, словно нехотя уворачиваясь и раздавая пинки босыми ногами. Как-то странно было видеть её за этим занятием. Гор скорее ожидал увидеть её среди парней и девок, веселящихся возле бани, забывая, что она хоть и дружинник, но девочка, которая ещё не зацвела и потому даже мылась вместе с родителями.

— О, явился пёс безродный! — опять этот девчачий насмешливый голос.

Не удалось всё-таки незаметно проскользнуть в свинарник. Трое детей, парнишка одиннадцати лет, его брат девяти и семилетняя девочка, тяжело дыша остановили битву и презрительно уставились на него, благородно давая старшей сестре пообщаться с рабом. Хотя вероятнее всего им просто надоело постоянно валяться на земле. А тут такой шанс передохнуть за счёт раба, да и посмотреть на чужое унижение, вдруг его тоже поваляют?

— Уж по родовитей некоторых — хоть и тихо, но довольно внятно произнёс Гор, всё ещё направляясь к своему месту в надежде что пронесёт.

— Не знала, что свиньи такие благородные — голос Ярки явно повеселел — Ваше свинейшиство!

Вот это уже задело, и он развернулся и выкрикнул:

— Мои предки Великие князья, что страну создавали, пока твои этих свиней пасли!

— Чёта не вижу никаких князей тут, может они отказались от тебя? Или мои предки твоих пасли, живёшь-то ты со свиньями!

— Это потому, что благороднее тут не нашлось никого! — он стоял весь взъерошенный и напряжённый и не понимал, чему она так радуется?

— Эй раб, а ну извинись! — влез брат Ярки.

— Отвали сопляк!

— Что?! — и Град бросился с кулаками на Гора, совершенно игнорируя тот факт, что тот на целых четыре года старше него. И в чём-то это оправдывалось, в отличии от княжича он рос в семье воинов и был не по годам силён, ловок, да и наглость своё давала. Оба покатились в пыли молотя друг друга кулаками, пока наконец Гор не оседлал сына вождя прижав его руки к земле, всё-таки вес и рост давали серьёзное преимущество. Но вот что делать дальше не знал!

Из этого затруднения вывела госпожа Ромашка, больно схватив за ухо, впрочем, не его одного, во второй её руке было зажато красное ухо Града.

— Это что?! Специально в чистом надо валяться?! Перед помывкой нельзя все эти дела решить?! А ну быстро обратно в баню! И вы двое тоже! — поддала она рукой, остальным своим детям.

Пришлось снова тащиться в баню опять стирать одежду в шайке, сушить её над горячими камнями, потеть в парилке и нырять в прохладную реку. Хотя на этот раз было гораздо веселее, чужих смущающих взглядов не было, все уже разошлись, а детишки оказались вполне нормальными и раз за разом весело ныряли в воду, так что Гор тоже присоединился к ним.

— Вот же Ярка! Опять подставила, а сама улизнула — совершенно беззлобно, а скорее даже восхищённо жаловался Град — никто не видел куда?

— Да вы такую пылищу подняли — оправдался Дождик.

— А я только на драку и смотрела — совершенно искренне ответила Радуга.

— Умеет она так — пояснил Град для Гора — тихо подкрадываться и прятаться. Ну ничего, я тоже метки получу и дружинником стану, тогда посмотрим — сжал он кулаки.

За завтраком он как обычно тихонько сидел ждал своей очереди и не сразу сообразил, что его подталкивают.

— Гор! Накладывай уже, чего сидишь?

Встрепенулся, потянулся к котелку, стоящему на рабском конце стола, и только теперь сообразил, что не у всех рабов ещё наложено — «Вот так! Я теперь не самый последний? Так просто?!» — это открытие несколько шокировало его, хотя и обрадовало — «Получается достаточно постоять за себя и уважение к тебе возрастает?!»

Уважение может и повысилось, но на его положении это никак не сказалось, как чистил он дерьмо за скотом, так и продолжал чистить — «Непонятно, зачем только вчера два раза мылся?!» — думал он, взбираясь по лесенке на свой сенник над свинарником, решив, что после обеда можно и поваляться чуток, пока никто не видит. Планы, как всегда, были нагло нарушены. Только высунул он голову на сеновал, как его нос упёрся в босые девчачьи ступни, покачивающиеся из стороны в сторону в такт его передвижениям по лестнице и сейчас замершие, как и он сам.

На коленях у Ярки лежала открытая книга, явно выуженная из его котомки, а рядом, прямо на соломе была приготовлена шахматная доска, с уже аккуратно расставленными фигурами.

— Долго брюхо набиваешь! — и она продвинула королевскую пешку на две клетки вперёд — Всё что ты умеешь?

— Ну почему? — взобравшись на сенник он уселся, скрестив ноги с другой стороны доски и продвинул чёрную пешку навстречу — Ещё говно убирать.

— Так надо учиться! — Ярка защитила свою пешку, пешкой королевы, как показывала Государыня.

— А зачем? — Гор вывел слона на простор — Меня и так неплохо кормят!

— Значит про твоё родство со свиньями я была права?! — хмыкнула она выводя вперёд коня.

— Просто мне на твоё мнение плевать — пожал он плечами и двинул королеву наискосок до конца.

Это уже странно. Ярка решила напасть на чёрную королеву и вывела второго своего коня.

— Так оправдываешь свою никчёмность?

— Мат! — Гор убрал с доски пешку и поставил королеву вплотную к белому королю, как однажды его научил Стоум. Самодовольно посмотрел на закусившую нижнюю губу девчонку, щёки её порозовели, а глаза злобно сузились. Ох уж это, уже казалось забытое, чувство превосходства. И на этот раз не из-за благородного рода, а из-за того, что оказался лучше хоть в чём-то сам по себе! Так оказывается гораздо приятнее — А ты свою тупость как будешь оправдывать?!

— А мне и ненужно — она вдруг расслабилась, перестала кусать губу и глаза снова распахнулись почти до нормальной величины — я свободный человек и ответ держу перед миром и духами. А ты раб, всего боишься и ответ даже перед собой не держишь, другие за тебя всё решают и отвечают!

— Ага, а когда наказывают это не ответ? — возмутился он вставая.

— Ха, и ребёнка, и собаку наказывают! Страх твой ответ! — она тоже вскочила с книгой в руке, что так и лежала на её ногах — Не можешь ты сам за себя решать, вот и нужен таким хозяин, чтоб пинал и указывал что делать, а ты дрожал и руку боялся поднять! — и тут книга врезалась ему в лоб.

И Гор поднял руку! Тем более что перед ним всего лишь девчонка на два года младше его, а в голове ещё и подспудно билась мысль, усвоенная за завтраком — «Надо просто постоять за себя и будут уважать!» — как-то совсем забылось что она дружинник, отмеченный духами и уже раз чуть не переломала ему рёбра. Он кинулся на неё, разбросав по дороге шахматные фигуры, наваливаясь всей своей массой, чувствуя, как она падает под ним и сейчас стукнется в пол, а он её придавит сверху. Но неожиданно сообразил, что удара в пол не произошло, что-то подхватило его, перевернуло и оттолкнуло дальше так, что он слетел с сенника спиной вперёд и шлёпнулся прямо в толпу испуганно захрюкавших и прыснувших в разные стороны кабанчиков.

— Фух! — выдохнула Ярка свесив ноги с сенника и весело добавила — А знаешь, твоя прабабка права, духом ярости тоже можно управлять! — и спрыгнув вниз добавила — Завтра продолжим, так что фигуры собери пока свиньи не сожрали, а то рассыпал тут!

Она действительно приходила теперь каждый день, в основном после обеда, но могла заявиться и в другое время. Они играли в шахматы, спорили, читали и обсуждали книги. Драться к ней Гор больше не лез. Правда пришла новая напасть, теперь приходила не только она.

Тулуп, под которым он спал слетел и Гор резко проснулся, оглохнув от громких визгов и смеха девок, увидавших утреннее возбуждение естества. Пока сообразил, те уже скатились вниз, прихватив с собой все его вещи — «Да достали уже! Сколько можно?!» — пришлось сесть и немного переждать пока уймётся, не бегать же по двору за девками потрясая здоровенным удом? Впрочем, вещи вернулись сами, в руках Града, вошедшего в свинарник.

— Во, девки во дворе покидали! — сообщил он, вешая на стену его котомку, тулуп и кидая вверх штаны с рубахой, так чтобы прям в руки Гору — Пошли на реку рыбу ловить, мы у деда Ветра бредень выпросили!

— Мне ещё свиней покормить надо — промолвил Гор напяливая одежду.

— Да это мы быстро! Я пока им раздам, а ты кипяток для следующей заварки неси — сын вождя ловко и быстро зачерпывал ведром из огромного чана, в котором Гор вчера вечером заварил корм, и обносил по загонам выливая похлёбку в корыта к радостно повизгивающим поросятам. Гор притащил с кухни несколько вёдер кипятка, заодно и объедки захватил. Так что уже через час они бежали, сверкая пятками по росе, в сторону дальнего заворота реки — «там рыбы по гуще и всякие лишние не шляются» — по выражению Града.

— Ну, чего так долго? — возле костерка на берегу их ждали ещё трое парней — Мы уже всё распутали и приготовили! — сообщил ровесник Града, Облако, внук того самого деда Ветра.

— Хрюшек надо покормить было! — скидывая с себя всю одежду сообщил Град — Ну чё, начали?

Остальные последовали его примеру.

— Вар расскажи, а Вар? Чё там на красной горке? — допытывались пацаны пока Вар, мускулистый двадцатилетний, мужик уже, а не парень, такой же раб, как и Гор, вместе с ним заводил бредень. Граду и Облаку роста ещё не хватало чтобы водить по глубине, и они тащили, когда бредень подходил ближе к берегу. Похоже поэтому им и понадобился Гор. А младший брат Града Дождик собирал рыбу, распределяя её по корзинам и следил за огнём.

— Да чего рассказывать — нехотя басил тот, заводя свой край сети — раздеваются все до гола и занимаются там всяким.

— Что прям вот так сразу и все вместе? — удивлённо восхитился Облако.

— Ну не сразу, сначала просто: через костёр прыгают, в салки играют, жмурки, короче по-всякому лапают друг друга. Потом девки парней себе выбирают, ну и там само-собой… И так несколько раз, кто понравился тому косу вяжут и всё, жених значится!

— Как это? — опешил Гор — А если не нравится? Да и её там поимели все подряд, зачем такая нужна?!

— Ну брат, ты уж выбирай — как-то удивлённо пояснил Вар — коли не нравится так и не ложись с девкой, силком-то никто не тащит! А уж коли любил, так и отвечай.

— А Род как же? — совсем обомлел Гор — Знак-то не появится, коли не настоящий отец ребёнка или не близкий родич пометит?

— Не ослабляй! — прикрикнул Вар, заметив, как шест чуть не выскочил из рук напарника — Ну будут дети духов, зато отец нормальный, а не раб какой, тут много таких.

— У меня вот нет метки и ничего — Облако пошлёпал себя по голой коже ниже пупа и взялся за шест помогая Вару затаскивать бредень наверх — зато отец мой не раб, а настоящий дружинник!

— Они же всё равно в нашем роду считаются — добавил Град, пришедший на помощь Гору.

— Интересно, а как девки-то выбирают? — задумчиво вопросил Гор, когда уже вытащили бредень на землю и стали выпутывать щук из кучи захваченных водорослей, и заметив, что все на него уставились, пояснил — Ну им ведь там больно, когда первый раз? А тем более если сразу несколько мужиков попользовали, как она узнает кто лучше?

— Дурак ты — беззлобно хмыкнул Вар и кинул в него чем-то зелёным и мокрым, только-что выкопанном из водорослей — она ж целую неделю идёт. Понятно они из тех выбирает у кого знаков побольше и всё такое и пробуют от силы двух-трёх, а чаще одного, может там кто нежный или ещё как подходят. Потом ещё и между собой делят кто какому парню косу отдаст! — он снова усмехнулся и покачал головой — Потому и идут на красную горку лет с семнадцати-восемнадцати, только когда сами хоть какой знак получат, им же тоже парней завлекать надо! Некоторые и до двадцати тянут, ну если уж знак не появился, то поплоше кого выбирают.

— А ты чего ж ходишь? Раба-то не выберут?! — поинтересовался Град.

— А хочется! Мал ты ещё и не поймёшь! — махнул он рукой и добавил только для Гора — Там же не только девки, но и вдовушки всякие, а то и замужние — понизил Вар голос — в мужья не возьмут, а так расслабиться раз в год и им и мне хорошо! Жаль ты в этом году пропустил, уж поверь, тебя бы точно заметили! — он кивнул куда-то в пах Гора, имея ввиду то ли огромную золотистую звезду Рода, то ли кое-что пониже, но тоже не маленькое — А может какая и в мужья возьмёт — с тайной надеждой добавил он — меня тогда сразу ей отдадут.

— Может ещё получишь метку духа и сам свободным станешь?! — прислонился к его плечу Дождик, пока старший брат и Облако подвешивали котелок над огнём для ухи — Мне вот вообще на эту горку, наверное, никогда нельзя будет.

— Это ещё почему? — удивился Гор такому расстройству девятилетнего мальчишки.

— Так он жених уже! — опять повеселел Вар — У детей вождя нет выбора, не им свою судьбу выбирать! Дождику, вот, в другой род уходить, как время придёт!

— А как же Ярка? Она с косой бегает! И говорят никому ни клочка волос не давала!

— Так она свой первый знак получила, когда её отец ещё не был вождём, к тому ж первенец! Потом стали достойного искать и так чтоб к нам в род, кто ж такую отдаст на сторону? А у неё этих знаков только больше становится! Ну тут уж и неизвестно стало, где такого мужа найти чтоб угодил, род же тоже не может себя унизить и за кого попало любимицу духов отдать? И всё залесье это понимает, вот и получается, все её любят, да никто не сватается! Так шутки ради всякие старики делают предложения, только они по знакам и могут сравниться, а может и правда думают, вдруг пойдёт, выбор то невелик! Ну что? — он потёр руки, ловко вскочил и потянулся сильным телом — Ещё разок окунёмся? Вон в той впадинке ещё не бредили!

Как-то за этими интересными разговорами, захватывающей ловлей рыбы и вкусной ухой, Гор совсем позабыл про время, обед и дневную кормёжку поросят.

— Ладно, собираться пора — сообщил Вар — мне кузнец засветло наказывал вернуться.

— Вот же водяного хвост! — выругался Гор — Свиней же не покормил?!

— Влетит теперь — авторитетно сообщил Град, с не оставляющей сомнений надёжной уверенностью.

— Беги, может не заметил никто, сделаешь вид что покормил, будто так и надо — посоветовал Вар.

И Гор побежал, быстро, как только мог, через лесок и луга, пронёсся по поселению и влетел во двор вождя, ничего не замечая по дороге. Наконец в свинарник с замиранием сердца, ожидая увидеть разозлённое лицо главной скотницы, а то и самой Ромашки. Но нет, внутри никого не было, хрюшки сыто похрюкивали, а в углу стоял старый чан со свежезаваренной, ещё горячей болтушкой, для кормления на ночь. Даже в загонах было довольно чисто, словно хрюшки не опорожнялись или кто-то за ними аккуратно прибрал!

Он, быстро перебирая ногами по перекладинам лестницы высунул голову в сенник, книги и шахматы на месте, никто их будто не трогал. Снова спустился — «Лопаты в углу нету! Ах, ну да, ещё ж коровник! Скоро вечерняя дойка, а там с утра ещё не прибрано!» — он подошёл к воротам коровника и еле успел увернуться. Оттуда выскочила Ярка в закатанных штанах выше колен и с разбегу, перевешивая всем телом тяжёлую лопату, круговым движением плюхнула её в большую кучу навоза.

— Давай я сам дальше — пряча смущение произнёс Гор вытягивая руку. Девчонка насмешливо ухмыльнулась и отпустив черенок лопаты направилась к колодцу. Её насмешка стала понятной уже в пустом чистом коровнике, осталось чуть сгрести, да соломки подстелить, что Гор и сделал, а затем убрав лопату на место сам подошёл к колодцу — Спасибо!

— За что? — ответила Ярка сверкая мокрым личиком и распрямляя рукава и штанины на только что помытые руки и ноги — С раба какой спрос? Только свободный понимает свою ответственность! Раб понимает только наказание! — повторила она чью-то фразу, явно кому-то подражая, словно этими словами её саму недавно упрекнули — Отпроситься не мог?! — обиженно добавила.

— Извини! Ну давай я за тебя чего-нибудь сделаю? — совсем раскис Гор неожиданно почувствовав себя виноватым перед этой маленькой стервой. И зря!

— Му-у — раздалось от распахнутого входа во двор, и возвратившиеся с пастбища коровы нестройной толпой ломанулись в своё жилище, на ходу приветствуя уже выходящих с кухни женщин с вёдрами.

— Ярка, твоя мама решила, что тебе сегодня не только за своего раба отдуваться, но и коров доить: Корку, Милку и Пеструшку! — скомандовала главная скотница Ласка и перевела взгляд на раба — А ты, лентяй, тёплой воды принеси! — и она поставила полное ведро воды на крыльцо.

— Тогда Пеструшка твоя! — согласилась с предложением Гора Ярка — Руки только помой! — и схватив с крыльца ведро с тёплой водой, сама потащила его в коровник.

Вымыв и вытерев руки, Гор взял свободное деревянное ведро и опасливо зашёл в помещение, откуда раздавался гул множества коротких, звенящих звуков, образующихся под струями молока. Но как только он показался в проходе, наступила вопросительная тишина, даже коровы прекратили жевать и недоумённо обернулись на него.

— Вон она! — обмывая вымя чёрно-белой корове Ярка кивнула головой в сторону старой пёстрой животины с обломанным рогом и недовольным взглядом.

— Пеструх, к тебе похоже ухажёр! — представила его корове одна из девок снова начиная доить.

— Так у него только коровам и подходит! — деланно равнодушно сообщила вторая.

— Бык бы не заревновал! — шутя испугалась третья.

Девки ржали, Гор топтался вокруг стойла, раздумывая с какой стороны к корове подойти, пока та, злобно покосившись и не переставая жевать не подвинулась сама. Потом оказалось, что надо на чём-то сидеть, так как на корточках совершенно неудобно. Оставив ведро, он сходил к дальней стене за скамейкой и вернувшись обнаружил ведро где-то между телом коровы и стенкой стойла, ближе к голове. Пришлось, не обращая внимания на смешки женщин, протискиваться и доставать ведро, причём Пеструшка будто специально приваливалась к нему всем телом и яростно махала рогом. Наконец расположился и недоверчиво посмотрел на налитое вымя — «Помыть надо» — сходил и плеснул тёплой воды в ведро и намочив руку боязливо дотронулся — «а ничего, тёплое» — и тут же получил грязным волосатым хвостом по лицу. Протёр смелее несколько раз, пока корова не долбанула по ведру копытом и пришлось опять за ним лезть. Расположился снова, и только схватился за огромный сосок, как ведро снова полетело в сторону.

— Да зажми ты уже ведро ногами! — не выдержала наконец Ласка, главная скотница, ширококостная особа лет под сорок. Все коровы оказывается были уже подоены и девки ушли, только она осталась смотреть на его мучения — Так! Не бойся ты, она не сильно бьёт. Бери полной горстью, что ты двумя пальцами словно пипку?! Не тяни, не тяни, вот смотри! — она прижалась к нему сзади и взяла его кисти в свои стала управлять ими — Вот так, аккуратно, сначала верхние пальцы, а потом ниже, перебором — наваливаясь тяжёлой грудью приговаривала она — ну-ка теперь сам?!

— Гы, течёт! — Гор с радостным удивлением увидел струйки молока, выплёскивающиеся в ведро. Впрочем, радость вскоре прошла, темп был очень маленький, пальцы постоянно путались и вскоре от усталости почти перестали шевелиться. А молоко только чуть прикрыло донышко ведра.

— Ладно, хватит корову мучить, дай мне! А то так и на ужин не успеешь — сжалилась Ласка — Ярке скажу, что ты сам справился, но учти, доить я тебя потом всё равно научу!

Насколько Гор знал, Ласка приходилось Ярке тёткой, хоть и не родной, она была из рода Лесного зверя и женой старшего брата нынешнего вождя, что погиб несколько лет назад. С тех пор так и не вышла замуж и вместе с тремя детьми жила при дворе деверя. Говорят, в молодости была одной из лучших наездниц и имея знаки многих животных, понимала зверей как никто. Ярка её уважала и слушалась, так что угрозы с этой стороны можно не опасаться.

— Гор! Сюда к нам иди! — услышал он голос Града, как только вошёл в трапезную.

— Ну как, наказали? — поинтересовался Вар чуть подвинувшись и показывая тем самым новое место Гора, рядом с собой. Здесь уже сидели наиболее уважаемые рабы и подростки, готовившиеся вступить в самостоятельную жизнь.

— Да-а, корову доить заставили!

— Ага, Пеструшку! Вы бы его видели, мы с девками просто обхохотались! — подтвердила сидевшая напротив красивая рабыня с ребёнком на коленях. Кареглазая, темнобровая, алые чувствительные губы и жемчужные зубки, широкие бёдра и высокая полная грудь, она была хороша и лицом, и телом. Многие парни на неё заглядывались и при желании Гулька уже могла бы найти себе какого-нибудь жениха и была бы свободна. Однако её видимо и так всё устраивало, даже ребёнка успела прижить без мужа и совершенно не переживала по этому поводу — Ну а чего? — откровенно рассуждала она, довольно ловко отвечая на возражения — Кормят, поят и спроса нет. Работать заставляют? Так на свободе ещё больше работать надо, да ещё и мужика кормить! Вот и неизвестно где больше воли, в рабстве я с любым мужиком могу, какой полюбится. Ну а дети? А куда без них? Коли это дело нравится, так и дети будут, разве ж плохо? К тому же они изначально свободные и свою судьбу сами выберут!

— Парни в дружину хотят вступить, вот и подбирают людей — объяснял тем временем Вар поедая кашу — вместе готовиться удобнее и вообще, веселее.

— С тобой как-раз полный десяток будет! — подтвердил Град — Так что вам с Варом надо до весны метку духа получить, чтоб свободными стать. Испытания-то весной проводят.

— Если допустят! — фыркнула Молния, шустрая девчонка пятнадцати лет. Вторая дочь Ласки тоже собиралась стать воином — Для участия в испытаниях семнадцать лет должно исполнится! Из всего нашего десятка только Вар и подходит, да только он раб!

— Ярке тринадцать всего! — сразу закипел Град — А она не просто дружинник, а десятник уже!

— А ты на Ярку не кивай — также эмоционально ответила Молния — её в дружину без всяких испытаний взяли и десятником сами воины выбрали, а не сама она себя назначила! Она скольких духов приручила? А из нас десятерых, только у меня знак есть! Так-то!

— Не обращай внимания — шепнул Вар на ухо Гору — Град с Молнией постоянно сорятся, не могут решить кто из них десятником будет! — усмехнулся он — Глупость конечно, их и правда до испытаний никто не допустит.

— Так зачем же участвуешь в этом? — удивился Гор.

— Ну — замялся Вар — меня-то могут допустить. И потом, если десяток собирается, то им вместе с дружинными тренироваться разрешают, вдруг и правда знак получу — высказал он своё тайное желание. В более старшие группы-то раба не берут…

Он резко замолчал и уставился через стол, напротив себя. Там Гуля, потеряв внимание окружающих, решила пойти другим путём и расстегнув рубаху, красивым движением руки выпростала свою белую соблазнительную грудь и немного помедлив, так чтобы уж все мужики обратили внимание, приложила к ней ребёнка.

— Да что ж ты делаешь?! — сразу прикрикнула на неё старая уважаемая рабыня Улла, пристукнув сухеньким кулачком по столу. По своему возрасту она выполняла роль старейшины и одновременно надсмотрщика для рабов — Нашла место, где кормить! Уже два года ребёнку, всё сиську ему даёт! Знаю я зачем даёшь, опять понести хочешь?

— А хоть бы и так! — возразила Гуля, совершенно не испугавшись, но всё же встала и отошла с ребёнком в угол на лавку, бурча по дороге — Может не хочет он кашу эту, что ж ему не есть теперь, только на других смотреть?

Покормив после ужина свиней и наконец добравшись до своей лёжки Гор уснул сразу, еле успев стянуть одежду и с удовольствием укрыться тулупом после насыщенного событиями дня. И потому не слышал он, как лесенка скрипит и прогибается под тяжёлым телом, а когда тулуп зашевелился и повеяло прохладным воздухом, в-полусне решил, что уже утро и опять девки балуются.

— Тихо, тихо… — шептал убаюкивающий голос и чьё-то мягкое, тёплое, удобное тело прижалось к нему. Ласковые женские руки зашарили по коже, и наконец сильная ладонь профессиональной доярки сомкнулась на его естестве словно на соске коровьего вымени и начала делать характерные движения перебором. Тут уже дальше спать он просто не мог и окончательно проснулся — Ну, теперь понимаешь, как надо? — не переставая своих движений шептала тётка Ласка наваливаясь сверху…

Главная свадьба очень даже произвела впечатление на избалованного Гора. Собрался весь род Весеннего неба и приехал почти весь род Высокого дерева во главе со старым вождём Клёном и его дочерью Рябиной, когда-то известной воительницей, а теперь матерью жениха Ясеня, что нынче брал в жёны племянницу Грома Весеннего неба, двоюродную сестру Ярки и старшую дочь предыдущего вождя и Ласки, Светлу. Даже гусляр Синица присутствовал.

В полдень, не скрываясь от духов и мира, молодые, немного стесняясь, вышли обнажённые перед шумной толпой и взошли на соломенные снопы, заранее постеленные посреди площади, под безобидные, и не очень, шутки и смех народа.

— Ну обнимитесь хоть! Так и будите смотреть друг на друга?! Во-о! Вот ближе прижимайтесь!

— Целуй её, не тушуйся! И лапай, лапай — орали мужики.

— Светла! Ну помоги парню, погладь там, вишь не стоит у него.

— Ну ничего так, размер приличный, а что не сразу так от волнения — обсуждали бабы.

Наконец парень оказался готов и молодые расположились как надо, и сразу наступила мёртвая тишина. Пока не раздался короткий девичий вскрик. Тут же пространство взорвалось шумом, поздравлениями и пожеланиями счастья и удачи. Все толкались и спешили высказаться пока первое скоротечное сношение молодых не закончилось. А потом смущённый жених, под шутливо-разочарованные возгласы, поднялся, жрец подал ему небольшой загнутый в виде серпа нож. Невеста стала на колени, и Ясень уверенным движением, под одобрительный шум, отсёк ей косу. Волхв, нашёптывая призывы к духам, макнул пушистый конец косы в лоно вставшей с колен девушки, перемешав семя с кровью и повязал на руку, теперь уже мужа, вместо того клочка волос что жених хранил с детства. Все были удовлетворены и начались пиры, веселье, пляски и песни.

А потом похолодало, пошли дожди, на садовых деревьях пожухли листья, а лес украсился разноцветными красками. Наступила осень. Весь урожай был собран, озимые посажены, а кабанчики что выкармливались всё лето пошли под нож. У людей стало появляться свободное время, и тем, кто так хотел стать дружинными, его быстро заполнили постоянными тренировками.