Дети Рода

Сергей Богомолов

Эта история о смелой девочке, распущенном подростке, разваливающейся стране и людях, что отдают жизнь за жизнь, а смертью платят за смерть, пришла к нам из другого мира. Оттуда, где люди рано взрослеют и рано умирают, где предки ещё помогают, а потомки ещё не отвернулись. Кому-то она покажется странной, кто-то скажет, что она слишком жестокая. Мне же она видится интересной и поучительной, потому и записал я её без всяких изменений, сокращений и дополнений именно такой, какой узнал сам!

Глава 3. Поганы

— «Великий воевода Салавии, обласканный духами князь Курии, единственный сын Злата, Великого князя Черсалава, непобедимый полководец, красавец и завидный жених! Рат по прозвищу Бешеный, в данный момент вместо того, чтобы наслаждаться придворным обществом Гордого Слава, трясётся на своём скакуне кутаясь в лисью шубу от этого промозглого степного ветра. Именно вот в такую слякотную погоду ему вздумалось объезжать пограничье в сопровождении небольшой дружины!» — идея отца Великому воеводе не очень нравилась, но Рат его слишком уважал чтобы противоречить, да и князь Туман поддержал, вроде как одним ударом двух зайцев. Хотя сам Рат хитрить не любил, его дело война, тут он понимал и обман, и хитрость, но вот так? — «Какую только гадость не сделаешь ради власти?» — мысли текли тоскливо и заунывно, как и сама однообразная степь. Хотя нет, что-то изменилось, впереди показалось несколько шатров, а подъехав поближе всадники смогли различить не только встревоженную суету Поганов, но и бычий череп на длинном шесте, что был воткнут перед центральной юртой — «Вот и стойбище хана Тура!»

— Не нападать! Показываем, что мы с миром! — негромко приказал князь. Кричать не требовалось его все всегда старались понимать с полуслова, не зря же прозвали Бешеным. Хотя он с этим не был согласен — «Холодная ярость, расчётливая месть, циничная жестокость, это да! Но бешеный?! Впрочем, какая разница? Лишь бы не прекословили и слушались приказов, а страх этому очень даже способствует!» — он подмигнул своему новому молодому стремянному, прежний не оправдал надежд.

Хан Тур сам вышел из своей юрты встречать дорогого гостя.

— Приветствую тебя Великий князь Рат! Очень Рад тебя видеть гостем, а не врагом в своём кочевье!

— Просто князь. Великий князь, это мой отец Злат и мне бы не хотелось занимать его место слишком рано! — сообщил Рат спрыгивая с коня — Я тоже, хан Тур, рад видеть тебя принимающим гостя возле степного шатра, а не во главе твоих всадников в лесах Салавии!

— Великий ты князь не по званию своему, а по славе, идущей о тебе по всей степи! — лил Тур льстивые речи провожая гостя в юрту — А что до ваших лесов, так и даже близко к ним не подходим, после последнего побоища, устроенного тобой!

— То-то ты тут трёшься — усмехнулся Рат, устраиваясь на предложенные подушки — хотя уже зима и не пора бы на южные кочевья… хм — из-за плотной занавески, что разделяла юрту, вышла молодая, красивая девица, с небольшим румянцем на нежных щёчках и острым, чуть раскосым взглядом чёрных глаз. В полупрозрачной одежде, босиком и двумя иссиня-чёрными косами до пояса. Грациозно удерживая на ладонях сразу несколько блюд, она приблизилась танцующим шагом и, демонстрируя необычайную гибкость, стала расставлять блюда на ковёр.

— Нравится? — на этот раз усмехнулся уже Тур — Дочь моя, Ночка! Я её в хатун готовлю, вишь как извивается?! Думаю, через годик можно продавать, целый табун отборных коней за неё выручу!

— Хатун? — переспросил Рат пытаясь разглядеть сквозь лёгкую ткань, схватившей бубен и пустившейся в пляс девки, что за незнакомый знак духа в виде странного сочного плода имеется на её гладкой, идеальной формы, ягодице. Что-то такое он слышал про них — Это которых специально выращивают чтобы мужей ублажать?

— Ублажать! — хан почти обиделся и с пафосом объяснил — Хатун это совет для властителя, это щит для воина, это блаженство для любовника! Она всегда за левым плечом мужа: и в бою, и в совете, и только она никогда не предаст! Это рука хана — Тур хитро посмотрел на Рата — или князя. Говорят, ты ещё не женат? Это плохо, сколько тебе? Двадцать семь, очень плохо — он поцокал языком — так и быть, уступлю по старой дружбе. Бери Ночку за сорок лошадей! Если б не дочь, сам бы на ней женился, что она вытворяет в постели ой-ё-ёй! А ведь я много повидал, меня трудно удивить и уже не молод, но с ней снова чувствую себя восемнадцатилетним юношей. Не хочешь? Почему? Хоть испробуй её, а потом решишь. Ночка, дочь моя, покажи своё искусство гостю! Поверь друг мой, такое ты долго забыть не сможешь!

— Не понял? — изумился Рат, пока Ночка на минуту упорхнула за занавеску — Получается ты тоже с ней спишь? А как же порченную замуж выдавать? А если понесёт?

— Куда понесёт, кому понесёт? Не-ет, что ты?! — замахал хан двумя руками — Понесёт она только от мужа, а пока специальную травку пьёт, ничего не понесёт! А спать так, конечно, много кто с ней, и спят, и учат, и тренируют, с самого детства всяким занимаются, чтоб своему мужу хорошей женой была! Потому и стоит так дорого! У неё уже четыре духа есть — Тур принялся загибать пальцы — дух защитника, дух клинка, дух наездника и дух соблазна. Духа верности только нет, но его метку только когда мужу передадут она получит, это не сложно!

— «Поганские обычаи!» — с презрением думал Рат глядя как Ночка поставила перед ним шайку с тёплой ароматной водой, затем взяла его ногу и одним ловким движением сняла плотно сидящий сапог. Положив ступню князя себе на колени, она выжала губку и провела ею по стопе, пальцам и выше по голени аккуратно массируя. Дивное облегчение почувствовал Рат в натруженных мышцах, но не только, одновременно с этим приятная тяжесть возникла в паху.

— Пойду посмотрю, как воины твои себя чувствуют — усмехаясь проговорил хан и вышел из юрты.

— Не спеши князь, я сама — твёрдо проговорила Ночка, как только Рат дёрнулся к ней.

Она действительно довольно ловко, словно заправский воин, разоблачила его, сняв кольчугу и отстегнув поножи, и верхние штаны со стёганной курткой, и рубаху, пока он не оказался совершенно обнажённый перед ней. Но и дальше она не позволила ему ничего сделать, а продолжила обмывать тёплой губкой, даря мышцам приятную слабость, а и так твёрдый ствол, наоборот превращая в камень. Затем она стала мягкими движениями втирать в тело ароматное масло, то и дело проводя по самым чувствительным местам тёплыми ладошками, так, что он несколько раз уже был на грани, но резкими переходами на твёрдый пресс, широкую грудь, сильные руки, и бёдра, и икры ног, ей удавалось переключить его внимание и сбрасывать напряжение. Ненадолго, её нежные руки снова и снова возвращались к ягодицам и в пах. И наконец её мягкие губы приобняли топорщившейся уд, а язык прошёлся по нему плавными движениями, и опять она не дала ему излиться, слабыми покусываниями причинив небольшую боль. Это продолжалось несколько раз, так что Рат готов был уже просить пощады. И вдруг! Судороги пронзили его тело, и ещё, и ещё, так что он застонал, что само по себе было невероятно, наполняя любовницу своим соком в таком количестве, что она не успевала глотать и липкая белая масса полилась с уголков её губ, заляпав миленький подбородок.

— Вижу не только рука твоя сильна! — из-за занавески показался хан Тур — Такого как ты не каждая удовлетворить сможет! Ну что, берёшь мою дочку?

— «Подглядывал, гад льстивый!» — равнодушно подумал Рат обессиленно разбросав своё, покрытое множеством знаков, лоснящееся тело на подушках, пока Ночка как ни в чём не бывало обмывала его причинное место — Должен с тобой согласится, это действительно трудно будет забыть! — просипел он, немного приходя в себя, привставая и пытаясь натянуть штаны — Но в жёны никак, ты же знаешь наши обычаи?! У нас государи, князья, и даже вожди, в жёны только дев берут, дабы не злить духа Рода — он похлопал себя ниже пупа, где была виден знак в виде звезды — и подтверждают это при всех. У твоей дочери род неплохой и знаков, хоть для моего рода и немного, но по нынешним временам и это не плохо. Да только порченная она и княгиней её никто не признает, коли муж у неё не первым был!

— Род-та никуда не денется, ты потом ребёнку сам его и поставишь! Эх, отсталый вы Салавы народ, такого удовольствия себя лишаете — беззлобно махнул рукой Тур.

— Но должен тебе сообщить — тихо произнёс Рат, как только Ночка захватив шайку с водой, губку и баночку с маслом, скрылась за занавесом — что как наложницу я готов у тебя её выкупить, правда не за сорок лошадей… Погоди отвергать, дослушай до конца — заметив что хан хочет его перебить, князь словно в битве поднял ладонь и разбудил духа победы, что делал его фигуру сразу более внушительной, лицо отечески строгим, а голос мощным и повелительным — ты можешь получить за свою дочь гораздо больше! Можешь повести не только свой коготь, но и другие когти Поганов, безнаказанно разграбив одно из княжеств, и войска Салавии на помощь ему не придут. Подумай, сколько ты и твои воины уведут оттуда табунов, повозок с добром и рабов? И кто после этого станет Великим ханом всех Поганов? — и уже нормальным голосом князь добавил — Ну а если ты ещё и труп подростка, со знаком рода ещё больше, чем у меня, предоставишь, буду тебе особенно благодарен!

— Предложение твоё заманчиво — почесал бородку Тур — но не в обиду тебе будет сказано, не очень-то Поганы доверяют воеводам Салавии. Как понять, что не в ловушку ты меня заманиваешь?

— Степной волк боится напасть на лесного оленёнка? — усмехнулся Рат.

— Не боится, но не будь он осторожен, не дожил бы до своих годов. Ты получишь и мою дочь, и трупик своего княжича, но только после того, как волк возьмёт добычу!

— «Довольно удачно всё вышло!» — снова размышлял князь, сидя в седле и разглядывая уже не такую тоскливую степь — Ха! — нечаянно воскликнул он. Так что молчаливый стремянной вопросительно посмотрел — Жена! Всего с четырьмя знаками, порченная, да ещё и из Поганов! Чтобы мой Род выродился также как род нынешних государей?! У матери моих наследников знаков духов будет не меньше, чем у меня! — парень только кивнул. Определённо новый слуга всё больше нравился Рату.

— Знаешь, под утро у тебя гораздо лучше получается — отдышавшись произнесла Буря, слезая с Гора и выпуская его наконец из своих мощных объятий — даже жалко. — с сожалением произнесла она, и тут же вскочила, а голос её повеселел — Но, куда деваться, служба! Ещё хозяйка твоя заругает, так что буду на заставе о тебе вспоминать — хмыкнула воительница, открывая дверку небольшого чердачного окошка, дабы впустить утренний, ещё сумеречный, свет, вместе с которым вошёл и морозный воздух, обняв её обнажённое тело.

Гор поёжился и быстрее закутался в тулуп, на котором они развлекались ночью. А Буря продолжила тщательно одеваться, собираясь в долгий поход. Натягивала штаны на выпуклые икры, мощные бёдра и упругую задницу, с налипшими на ней соломинками. А затем рубаху на сильные плечи, широкую грудь и твёрдый пресс. Да, этому телу Гор завидовал, несмотря на то что оно женское.

— Ярка тоже уезжает? — изумился Гор — А мне она ничего не сказала.

— Пф — фыркнула Буря, наматывая портянки и вдевая ноги в сапоги — рабу ещё докладывать?! Куда ж она денется, я ж в её десятке? Третий день уже радостная бегает. Мог бы и поинтересоваться, хозяйка всё же?! — добавила она, притопнув ногой загоняя сапог на место, так что аж сенник затрясся, а оставшиеся на развод свиньи захрюкали.

— Когда мне интересоваться? Ты и так днём всего загоняла и ночью ещё покоя не даёшь!

— Подержи! — напялив стёганный зипун, она подала ему тяжёлую кожаную бронь с нашитыми железными бляхами. Пришлось Гору всё-таки вылезти из-под тёплого тулупа и расправить бронь подняв её повыше — Загоняла прям — отвечала Буря, просовывая внутрь голову — вот уеду, сотник Хмур сам вами займётся, узнаете, что такое дружинник. А баб по ночам и без меня хватать будет — уже высовывая голову с другой стороны брони, добавила она — меня просто без очереди несколько раз пропустили. Фух! — тяжело выдохнула она, просунув наконец руки в рукава.

— Постой! — изумился Гор — Вы что обсуждаете меня между собой?

— Конечно?! Даже по дням поделили, а то как бы мы все тут в одно время размещались? — она напялила шапку на голову и вдруг шлёпнула его по голой заднице — Не застуди смотри, струмент свой! — и не смотря на тяжесть экипировки, довольно ловко скатилась по лестнице, а уже выходя из свинарника обернулась — А то смотри, если понесу от тебя, так выпрошу в мужья у Ярки!

Гора передёрнуло, когда он представил себе такую хозяйку, правда она тогда будет женой считаться, но это может быть ещё хуже — «Всё же в чём-то некоторые рабы правы, у свободного иной раз меньше воли чем у раба!» — он снова закутался в тулуп и подойдя к распахнутой чердачной дверки, выглянул во двор, где уже собрались уезжающие воины — «Не развод стремянного полка конечно, но тоже интересно!»

Глаза Ярки на румяном от лёгкого морозца личике и вправду лучились радостью. Отец взял её с собой в порубежье, на зимнюю заставу. Спасибо волхву и духам за это!

Застав всего семь, к каждой прикреплено по пять родов. Каждый год, по первому морозцу, вожди отправляются к ним со своими дружинами и приданным усилением от других родов, для охраны от Поганов, и сменяются в течении всей зимы по очереди. В этот год первыми выпала честь держать границу на крайней заставе ихнему роду.

И вот теперь, одетые в тёплую одежду и тяжёлую кожаную бронь с нашитыми металлическими пластинами, а нечего воину расслабляться, шестьдесят всадников, больше половины всей дружины рода Весеннего неба, попрощались с родными и собрались во дворе с самого утра, путь-то не близкий. Вождь отдал последние указания сотнику Хмуру, что оставался за главного над остающимися четырьмя десятками, они потом поедут на усиление другим вождям, что в свою очередь заступят на заставу. А сейчас вместо них четыре других рода прислали по десятку своих воинов. Таковы правила, на заставе должны всегда присутствовать воины всех пяти родов.

Гром кивнул провожающим и гарцуя на красавце коне, выехал со двора. За ним, поблёскивая металлом и удалью, выехали рослые красавцы воины, только Ярка выделялась мелким ростом впереди своего десятка, а в сторону свинарника она даже не посмотрела. Зато ехавшая рядом с ней Буря весело подмигнула выглядывающей с чердака роже. Несколько саней, гружённых припасом, потянулись следом.

Тряская рысь, липкий снег из-под копыт, ночёвка в лесу и снова. Торопились! Пока первый снег не сошёл и дороги не развезло, надо домчаться до заставы. И приступить к охране раньше, чем ляжет плотный наст. Ведь только тогда ватаги Поганов начинают совершать свои набеги.

Наконец безлюдная застава, только несколько седых стариков, воинов коим не повезло дожить до старости. В мирных поселениях у них то ли нет никого, то ли на чужой шее не хотят сидеть, вот и живут такие зимой и летом при заставах, исполняя воинский долг до конца.

Высокий частокол на берегу речки, а справа и слева от него тянутся засеки, широкие лесные завалы деревьев, дабы конный не прошёл и так до следующей заставы. Внутри общая людская, столовая, и изба воеводы с высоченным гульбищем, так что дозорный, взобравшись на него, далеко в степь заглянуть сможет, а в случае чего и подать сигнал, запалив огромный костёр из заранее сложенных просмоленных поленьев, дабы и огонь, и дым далеко видны были.

— Наконец прибыли — сообщил седой старикан, распахивая перед сотней ворота — чует моё сердце, в этом году Поганы могут не то, что воровскими загонами, но и ратью пойти, а на гульбище лазить то и дело, уже ноги не те.

— Сердце чует! — тихо хмыкнула Ярка — Что это за дух такой, предсказатель?!

Однако старикан оказался востёр на ухо:

— Мал ты ещё щенок чтоб учить меня! — не признав в Ярке девку сообщил он — Хоть знаков у тебя и много, да главного для воина нет. Как вырастет знак духа битвы на пол тела, вот тогда и начнёт он не только в битвах подсказывать, но и по ночам приходить разговаривать! Вот тогда и будешь знать, когда новой битвы ждать. Только не пожалей смотри, многих товарищей до этого потеряешь и много врагов придётся убить, коли сам выживешь!

Ярка не стала возражать и говорить, что метка духа битвы есть у неё. Тем более что старик прав, её дух не то, что не разговаривает с ней, но и в бою не всегда подсказывает. Возразить было тут нечего и стало стыдно за насмешку.

Отдыхать не приходилось, вождь Гром сразу отправил дозоры в разные стороны, проверить, может засеки, где обновить, или следы какие увидят. Ещё часть народа направилась на заготовку дров. Кто ремонтом старых зданий и частокола занялся. Готовить на всех, ухаживать за лошадьми и по хозяйству тоже приходилось. В морозные дни поливали частокол и крыши водой, превращая заставу в этакий сверкающий ледяной замок, что огня не боится и крепости набирается, да и подобраться к нему скользко и неудобно. А как лёг санный путь, они и появились!

— Поганы! Поганы! — раз днём завопил страж на гульбище, указывая в степь, привлекая всеобщее внимание — Орда целая!

— На лево посмотри! — сложив руки чашкой и задрав вверх голову прокричал вождь Гром — Что там?

— Дым!!! — в голосе его пробивалась паника.

— Поджигай! — махнул вождь рукой, словно совсем не удивился. Впрочем, он, наверное, не зря все последние дни советовался со стариками — Десятники, все в избу ко мне!

— «Началось!» — Ярка и не заметила, что ведро выпало из задрожавших рук, зато почувствовала, как пробуждается дух битвы.

Когда все десять десятников и три местных старика расселись по лавкам в ставшей тесной избе, вождь открыл совет не обычным жёстким тоном, а так, словно с равными:

— По всему судя не просто набег! Дым с других застав идёт, значит рать на весь Залесский край! Что делать будем други?

Поначалу молчали все, не зная, что сказать, а потом все сразу и загомонили, отвергая и снова предлагая разные действия. Только и слышалось:

— Отступать в Залес, перебьют нас тут только за зря!

— А поселения? До последнего тут стоять надо!

— На какой ни то заставе всё равно отступят, и нас тогда отрежут, в Залесе воины нужны!

— Толку, все в Залес набьются, без запасов, без всего? С голоду все сдохнем!

— Подмога придёт!

— Ага, когда? А защищать кого? Пока в Залесе сидеть будем всех селян в рабство уведут!

— Сюда подмога тоже не придёт!

Тут поднялся один из стариков и негромко, но как-то так, что до мурашек пробрало, проговорил:

— Дозволь вождь?! — и только когда голоса полностью стихли, начал — Коли отступать будем, то верно тут говорят, ворвутся Поганы на Залесские земли и разграбят всё, не успеют жители попрятаться, да город к обороне подготовить. Но и подмоги ждать не стоит, все знают, дым, значит орда идёт, а коли и с других застав дым? Умные вожди свои роды в Залес поведут, дабы рать собирать, а не соваться не знамо куда! А мы, и другие заставы, время им дадим, верю я что и там так рассудят, а нет, так хоть часть Поганов своею смертию задержим! Но и то не всё что сделать нам должно! Ежели не токмо к нам, но и другим заставам, даже и меньшая орда подошла, то не выстоять Залесу. Застава наша крайняя, можем мы за помощью послать к Великому воеводе, что с войсками Салавии западнее стоит и другие княжества от Поганов прикрывает, дабы не мешкал он, а всеми силами к Залесу шёл! — он оглядел всех и остановил взор на Ярке — Помельче кого, в плотном строю от такого всё одно мало толку, а чтоб лошади быстрее ветра несли, но и не простого ратника, дабы воевода принял и выслушал!

Старик сел на своё место, и в полной тишине теперь все смотрели на Ярку. А она потупила взор изо всех сил старалась сдержать слёзы, понимая, как и все присутствующие, что может только одной ей и даётся шанс выжить.

— Мою возьми, она быстрая! — Буря всучила Ярке поводья от своей лошади и обняла.

Ещё одного коня всучил отец и схватив за талию поднял, сначала прижав к колючей щетине лица, а затем одним движением посадил её в седло:

— Род береги, мало нас теперь станет!

Под молчаливыми взглядами уже залезших на стены и готовящихся к бою дружинников, она проехала по двору с двумя заводными лошадьми в поводу и выехала в северные ворота.

— Ну давай парень! — попрощался давешний дед, так и не разглядев в ней девку — Вдоль засеки гони, а дальше на юго-запад и там как язык поведёт да духи подскажут! Токмо не останавливайся, чтоб мы не зазря тут полегли! — и он хлестанул вороного коня вождя так, что тот понёс с места в карьер, а у прижавшейся к гриве Ярки только ветер в ушах и слёзы в момент просыхали, которые наверно этот холодный ветер из глаз и выбивал.

— Что случилось? — спросонок Гор протёр глаза и в предрассветных сумерках уставился на пышную, мягкую, всю такую в милых впадинках попу Гульки.

Впрочем, смотреть стало не на что, так как красавица рабыня уже натянула рубаху через голову, а следом и сарафан, похоронив под одеждой весь соблазн.

— Шум какой-то во дворе, я откуда знаю?! — ответила та, наматывая онучи на точёную ножку и вдевая её в лапоть, после чего хоть и наспех, но всё ж красиво крест на крест, переплела голень лыковой верёвкой.

Теперь и Гор ощущал некую тревожную суету, каким-то необычайным образом проникавшую через стены. Пришлось также торопливо одеться и выскочить вслед за Гулей во двор. И там словно оглохнуть от шума, суеты и неразберихи. Все носились туда-сюда, выносили какие-то короба и мешки, часть кидали в сани, а ещё часть утаскивали не пойми куда.

— В сани только припасы и детей сажаем! — командовала с крыльца подворья Ромашка — Гулька, где тебя носит? Детей собирай! Да больше, больше набивайте, в Залесе тоже чего-то жрать надо! Взрослые ни-чо, пешком дойдут! Зерно что остаётся в ямы ссыпаем, и так сверху припорошить, чтоб не нашли! — и вдруг всплакнула — А ведь Седой Мох ещё летом предупреждал, никогда его не слушают, небось род Тёмной чащи теперича и не сыщешь в лесах… Ну куды, куды кладёшь…

— Ярый, отбери самых быстрых и южнее рассыпьтесь — возле людской командовал сотник Хмур — как что, назад немедля скачи, понял! Стриж, охрана поселения за тобой, лошадей в обоз отдайте! Луч, ты своих по деревням пошли, пусть поторопят и помогут там… Остальные тоже лошадей в обоз, и помогайте собираться! Оружие при себе, как отправимся, то обоз с тыла и боков прикрываем!

— Выводи, выводи! — суетилась возле коровника скотница Ласка — С собой только трёх возьмём, кого не жалко, Пеструшку вон. В Залесе всё одно сена не напасёмся, так, на первое время чтоб детишкам молоко было. Улла, точно справитесь? А ну как найдут вас Поганы? Может загоним стадо за болото и оставим? Стога там ещё стоят, авось сами как-нибудь переживут?

— Да куда нам старикам в такую даль, в Залес ещё этот тащиться? — отвечала старая рабыня — И не нужны мы Поганам вовсе. А коли убьют, так своё мы пожили! И стадо тоже нельзя оставлять, одичают коровы потом не соберёшь, к тому ж у старого Ветра ноги опять ломит, может снег пойдёт, тогда и не найдут нас за болотом!

— Ну смотрите! Свиноматок и кабана тоже вам оставим, всё одно в Залесе кормить их нечем, а у вас молока девать некуда будет! Гор, ну чего стоишь? Свиней выводи и стадо помоги за болото перегнать! Молния, ты овец выводи! Град, Облако! — заметила она также только что появившихся во дворе друзей — Вы тоже помогите, и сразу возвращайтесь! Не медлите, слышите?!

Стадо коров, коз, овец и свиней оставляло огромный шлейф грязных следов. Но тут уж ничего не поделаешь. Есть надежда, что в целом море натоптанных в суете дорожек, эта просека будет не так бросаться в глаза, да может и вправду снег ещё пройдёт! А кроме того, сквозь болото не так просто и пройти незнающему человеку.

— Что случилось-то? — полюбопытствовал Гор, все вчетвером они подгоняли стадо сзади.

— Поганы вроде — пожал плечами Град — меня с братом и сестрой разбудили и во двор погнали.

— Точно, Поганы идут, мне дед сказал! — добавил Облако, кивнув на идущего впереди стада и указывающего дорогу, своего деда Ветра — Наверно отряд какой сквозь засеки прорвался!

— Ха, отряд! — презрительно посмотрела на ребят дочка Ласки — Дрыхните до обеда вот и не знаете ничего! От рубежных родов всю ночь люди идут, со всех застав дым, говорят. Орда идёт ратью! Пять лет назад также было, когда отца моего убили — добавила Молния мрачно.

Гор посмотрел на нахмурившихся друзей, отец Облака дружинник вместе с вождём Громом, отцом Града, на заставе — «И Буря тоже» — вспомнил он мускулистую девицу, что гоняла их на тренировках, а персонально его ещё и ночью на сеннике и даже на прощание в шутку жениться обещала — «и Ярка!» — вдруг почему-то с ужасом осознал он возможную потерю своей хозяйки.

— Ну всё, далее сами мы! — прошамкала старуха Улла, подождав ребят на середине болота — Назад бегите пока Поганы не заявились! Вам тут гибнуть нельзя, надо кому-то род продолжать! — и как-то так посмотрела, что дико не захотелось оставлять тут эту строгую въедливую рабыню, про которую и не знал Гор толком ничего. Кто она и откуда, как в рабство попала и почему теперь этот род считает своим и так за него переживает?

Вскоре весь их род, под охраной оставшейся немногочисленной дружины, длинным караваном растянулся по дороге в Залес, вклинившись в плотный поток беженцев из других родов. Впрочем, на тракте на рода перестали обращать внимания, у всех одна беда, всем ютится в одном городе, и всем дружинам, плечом к плечу отбивать атаки Поганов и держать осаду. А иначе не выжить!

А снег всё же пошёл, густой, тяжёлый и липкий. Так что дорога вскоре превратилась в снежную слякоть, а одежда отсырела.

Ярка вылетела из седла и прокатилась кубарем по запорошенному снежному насту, так что дух выбило из тела. С трудом пошевелилась осознавая, что же произошло — «Вот же леший, на скаку заснуть! У-у!» — она зашипела от боли, пронзившей лодыжку при попытке встать — «Подвернула кажись» — следующая осторожная попытка выдалась удачнее.

Оглянулась на храпевшего коня, что дёргался на дороге, рядом с небольшим бревном, на которое видно наступил, не почуяв неровности под недавно выпавшим толстым слоем снега. По торчавшей кости на передней голени и покрасневшему насту вокруг, всё стало понятно. Ярка взяла под уздцы двух лошадей, с беспокойством обнюхивающим коня, и прихрамывая отвела за деревья, дальнейшее им видеть не полагалось.

Когда она вернулась к коню, тот замер и посмотрел на неё долгим, таким же как у отца хмурым, строгим взглядом, словно это он сам прощался с ней. Он даже не рыпнулся, почувствовав, как тонкий клинок пересекает горло. А у Ярки на чувства никаких сил уже не осталось. Взобравшись на Быстрянку, она заставила её перейти на галоп, нужно спешить, город Кур, где по ответам местных жителей находится сейчас воевода, должен быть уже недалеко.

— Светлый князь, там гонец с Залеса? — негромко произнёс дружинник, войдя в библиотеку.

Рат Бешеный вопросительно уставился на своего отца. Неутомимому Злату скучно было в своём стольном Черсалаве, и он частенько мотался по другим городам, строя планы с союзниками и разрушая интриги врагов, если, конечно, дела не требовали его срочного присутствия в Славе при дворе Государыни. Впрочем, и тогда он не упускал нити своих далеко идущих замыслов из жадных цепких рук.

— Ну хоть узнаем, что там происходит — кивнул Великий князь.

— В приёмную отведи, сейчас выйдем! — приказал Рат дружиннику и как только дверь за ним захлопнулась, снова повернулся к отцу — И что сказать ему? Пускай Залес гибнет?!

— Выслушаем сначала! — и Злат направился к двери — Принять-то всё равно надо!

— «Ха, воин?!» — посреди приёмной покачиваясь и то и дело размыкая слипающиеся глаза, стоял мальчик ещё, закутанный в тулуп с высоким заснеженным воротником — «Хоть шапку догадался снять» — на красном от морозного ветра лице метки имеются — «неплохо для такого возраста?!» — Рат уважительно пригляделся, чувствовалось что парнишка с ног валиться от усталости и старается не опираться на правую ногу — Ну?! — спросил он, не став присаживаться на высокий стул.

— Поганы, орда целая! Два дня назад напали, на все заставы разом — свистящим, еле слушающимся голосом ответил гонец — Немедля к Залесу надо выступать… — просипел он, заваливаясь, так что Рат еле успел подхватить его.

— Повезло, духи благоволят нам — тихо произнёс Злат оказавшийся рядом и внимательно всматривающийся в лицо гонца, и для сына пояснил — Это Ярка, дочь вождя Грома Весеннее небо! Государыня прям в ней души не чаяла!

— Лунка! — крикнул князь, и передавая наконец очухавшемуся дружиннику уснувшую девчонку, кивнул на неё вбежавшей служанке — Вот! В светлицу уложите. И это, помойте что ли, а то от неё несёт уже! — когда дружинник с гонцом на руках и указывающая ему дорогу Лунка удалились, Рат гневно посмотрел на улыбающегося отца — В чём повезло-то?! Теперь до Государыни всё дойдёт!

— До неё и так всё дойдёт — махнул рукой Злат — а повезло нам, что она у нас! Надеялся, что она спасётся и когда разорённый Залес попросит о присоединении, её и вытребуем. Жест взаимного доверия и уважения. Чтобы этим залесским вождям не так обидно было, ихняя дочь в правящий род входит! — и видя, что сынок всё ещё тупит, добавил — Ну тебе жена нужна? Она просто идеально тебе подходит, ты только на знаки посмотри?! Даже Государыня против не скажет!

— Ну… — неуверенно пожал плечами Рат.

— Что НУ?! — на этот раз уже разгневался отец — Ну мелкая? Ну некрасивая? Может, ну не нагулялся ещё? Мне от твоих гулящих баб наследники не нужны, таких у меня и самого хватает! Думаешь я зря твою мать искал и во всём ей потакал? А может она зря умерла тебя рожая? Запомни, нынешний род Государей угасает. И что бы занять трон, наш Род должен быть самым сильным, а силу дают духи! Богатство и власть лишь инструмент, не умеющий им пользоваться, только покалечится! — он немного успокоился и уже тише добавил — Вот поэтому метку рода я поставил только тебе, рождённому от сильной матери. И твоей сестре, но она не считается, нужен был династический брак. Только сильнейший продолжит род, а твои наследники должны быть ещё сильнее! А по поводу внешности не волнуйся, девчонка подрастёт красавицей станет.

— Да знаю я! — а то он не знал, ему с детства это втолковывали, потому он тоже своим отпрыскам метки рода не ставил — Просто неожиданно как-то! Да и как ты себе это представляешь? Её народ под Поганов подставляю, а саму в жёны уговариваю пойти!

— Хитри, ври, обманывай! Ради высокой цели требуется чем-то поступаться, ты и так это знал, когда ради уничтожения княжича, Поганов напасть на Залес подговорил. Иногда приходится делать такой выбор. Вот тебе пример: Государыня княжича ловко спрятала, даже убийство подстроила, а хорошо будет если такой взойдёт на трон? Да только одно то, что он есть, грозит нам смутой и войной. Вот и решай, что важнее, одна провинция или вся держава? Так-то, а ты девку боишься обмануть!

— Можно подумать остальные лучше — мрачно усмехнулся Рат.

— Нет конечно, но один из них женат на твоей сестре, его дети твои племянники и он полностью зависит от нас, это ступенька к власти! — разговор плавно перетёк в деловое русло, и они снова направились в библиотеку, где удобнее всего было обсуждать государственные дела и планировать дальнейшие действия — А со второй тоже придётся разбираться, впрочем, своим страхом перед духами и фанатичным двоебожием, она нам здорово облегчает задачу…

Проснувшись Ярка никак не могла понять, где она находится и что случилось, может всё что произошло сон? Миленькая незнакомая светёлка, тепло и уютно, свет пробивается сквозь разноцветное окошко и радостно играет бликами на покрытом ковром полу. Свежее постельное бельё, она такого и не видала никогда, приятно облегает чистое обнажённое тело. Просто счастье, нежиться свернувшись калачиком и ни о чём не думать. Правда последнее не получалось, очень-уж хочется писать, и чем дальше, тем больше. Пришлось дилемму решать кардинальным образом и вскочить, резко откинув одеяло.

— Ую-й! — стрельнуло в правой лодыжке. Да и вообще, оказывается все тело болит, особенно щиплет внутреннюю сторону бёдер, кожа покраснела и припухла, а дотрагиваться больно.

— Проснулись наконец барыня? — в комнатку, видимо услышав вскрик, вошла молодая женщина приятной наружности, сама в красивом платье с передником и вышитым убрусом на голове, в руках деревянная посудина, кувшин с водой и обувка, через одно плечо перекинут рушник, а с локтя свисает одёжка. Раскладывая всё это по светлице: девчачье платье на стульчике, возле него украшенные бисером поршни, посудину на специальную невысокую подставку, воду из кувшина в умывальник над ним, а рушник рядышком на крючок, она без умолку тараторила — Вот, на ваш размер подобрала. Ну и горазды вы спать, уж больше суток прошло, даже когда вас мыли не проснулись. Грязи с вас натекло, просто ужас, и где это вас только носило? Уж и травмы всякие, не дело благородным особам в синяках да шишках ходить! — и наконец, по пританцовывающим и одновременно жмущимся телодвижениям Ярки, догадавшись, чего той хочется, спохватилась — Ой, тут же горшок под кроватью — она вытащила глиняную вазу и сообщив — ну одевайтесь, не буду мешать, а то вас сиятельства на ужин ждут — удалилась также стремительно, как и появилась.

Всё это было совершенно необычно и выбивало из колеи, особенно странное отношение — «Горшок? У Государыни такой же был!» — вспомнила Ярка присаживаясь и под мерное журчание потихоньку стала приходить в себя и осознавать всё — «Одежда девчоночья? Сутки проспала? Прошли уже сутки?!» — паника нарастала — «Ужин? Князь ещё здесь?! Как же Залес?! Где полки? ОДЕЖДА, ОРУЖИЕ!» — ГДЕ МОИ ВЕЩИ?! — последнее она уже выкрикнула вслух, слетая с горшка и вылетая из светёлки. И сразу же увидала раскрасневшуюся служанку и, стоящего слишком близко к ней, обняв за талию, высокого мужчину с волосами цвета внутренней стороны коры дуба и изумлённо-насмешливым выражением на покрытом знаками лице.

— А я как-раз поинтересоваться вашим самочувствием хотел? — совершенно спокойным голосом произнёс он, глядя на голую Ярку и отпуская служанку. И на его умном лице не читалось похоти или призрения, что выделяло столичных аристократов, а скорее одобрительная заинтересованность — Но вижу всё в порядке и можно ждать вас к ужину?! — он уже повернулся чтобы выйти, как его взгляд за что-то зацепился. Князь быстро сделал несколько шагов вперёд, опустился перед ней на колено, и его крепкая ладонь обхватила лодыжку дёрнувшейся было девчонки.

— Вещи… — растерянно повторила она, чувствуя, как уходит боль в ноге под его мягкими массирующими движениями.

— А-а, вещи?! Ну они просто были все в грязи, их почистили и постирали, и Лунка, наверное, их скоро принесёт?! — последние слова он произнёс более твёрдо и посмотрел на служанку.

— Их ещё выгладить надо, но на ночь положу в светлицу — кивнула та — а сумка дорожная в конюшне, вместе с лошадьми, Порк присмотрит за ними.

— Дух жизни! — между тем пояснил Рат и отпустив лодыжку показал открытую ладонь Ярке. На ней выделялся знак в виде сияющего деревца. Очень красиво — Здесь тоже надо — и его ладонь потянулась к натёртым бёдрам. Туда, где имелся знак духа наездника в виде головы лошади.

— Нет! — взвизгнула Ярка и отскочив назад захлопнула перед его носом дверь — «Да что это такое? Чего испугалась?» — спрашивала она себя привалившись к этой самой двери и прижимая руки к груди с яростно бьющимся сердечком — «Всё не так, всё нелепо как-то. А чего это я стесняюсь?» — кое-как она уговорила себя успокоиться, вспомнить для чего она тут, умылась, привела себя в порядок, напялила, хоть и простенькое, но нарядное девчоночье платьице и поршни, подпоясалась разноцветной верёвкой, заплела свою жиденькую косицу, и теперь уже готовая ко всему, снова покинула светлицу. А то и правда в животе уже давно бурчит.

В трапезной, куда её проводила Лунка, тоже всё было не так, слишком мало народу — «Пятеро, ещё вон тот вежливый молодец, что стоит возле двери, стремянной воеводы вроде» — подсчитала Ярка. Остальные четверо стояли посреди помещения, о чём-то лениво переговариваясь.

— Ну наконец! — произнёс волхв шутливо-обвинительным тоном — Заставляете себя ждать, девушка?!

— Что поделать, женщины — оправдал её таким же тоном молодой полковник, чем-то похожий на служанку Лунку — бывает ждёшь их, ждёшь, а они вообще не приходят!

Ярка не знала, что сказать, поэтому просто склонила голову чуть присев, также как это делали служанки Государыни.

— Прошу вас сударыня — подчёркнуто вежливый молодец склонился перед ней в вежливом поклоне и сделал приглашающий жест, после чего подвёл к столу и вежливо отодвинул единственный на этой стороне стул, так, чтобы ей удобно было сесть. Напротив, за огромным для такого количества людей столом, расположились два князя, старый и молодой, а волхв и полковник уселись с торцов.

И всё, больше никого, ни дружины, ни сородичей, хотя яств на столе вполне хватило бы на нормальный пир — «Всё по-дурацки! Хотя, как говорит старейшина Ливень, со своим распорядком на чужой двор не лезь!» — то что она одна в компании мужчин Ярку не смущало, это как-раз привычно, с детства среди дружинников, правда ведут они себя странно, не громкого смеха, ни солёных шуток, а тихие разговоры и вежливые ядовитые улыбки — «Словно змеи шипят» — смиряясь с участью она вздохнула — «а еду как брать?» — перед ней лежали несколько инструментов и Ярка почему-то вспомнила первые дни после того как Гор оказался в её роду — «Первой лучше не лезть, а то ещё ложкой в лоб получу!» — решение оказалось верным, блюда мужчинам наполнял вежливый молодец. А за Яркой ухаживала Лунка, вставшая прямо за её стулом, вот это действительно напрягает.

— Ум, ушица ничего себе — тем временем болтал волхв, имя ещё такое, Многоуст — и как вашему повару удаётся приготовить сие из замороженной рыбы?

— Уж не знаю, спросите у него — усмехнувшись отвечал князь Рат.

— «Уха и правда вкусная, но чего они так долго её едят?!» — раздражённо думала про себя Ярка, уже выхлебав свою тарелку. Ей не терпелось узнать главное, но как спросить она не знала — «И старик этот с клевером на лице всё время пялится!» — но старика неожиданно отвлёк голос волхва:

— Ваше сиятельство, а как продвигаются дела с вашим расследованием?

— Пока никак — ответил Великий князь Злат пригубив из кубка — никаких следов так и не найдено.

— Князь Лад видимо в гневе — хмыкнул полковник — вечно в его Дубе что-то случается!

— Да, жаль, жаль — покачал головой волхв — такой милый молодой человек. Я больше, чем уверен, это работа двоебожников, попомните мои слова — он постучал пальцем по столу — у кого ещё могла подняться рука на Наследного княжича Го…

— Что-то наша гостья молчит?! — вдруг произнёс Велики князь Злат, хитро поглядев на неожиданно заинтересовавшуюся Ярку — Простите старика за бестактность, но мучает меня один вопрос, не могу удержаться. Вам же уже тринадцать лет? И крови у вас ещё не было?

— Э-э, нет — подивилась Ярка вопросу и вдруг решилась — «Вот он, шанс спросить!» — А мы успеем догнать дружину? — брякнула она.

За столом установилась тишина, которую нарушил Рат.

— Какую дружину? — вопросил он, делая вид что не понимает.

— Ну — замялась Ярка — вы же отправили помощь Залесу?

— А, вы по поводу набега?! Видите ли, это не такое простое дело. Необходимо собрать дружины, а для этого послать гонцов к князьям, да не все своих бойцов пришлют, а если пришлют, то в разное время. Кроме того, нужно как следует всё разведать, этим мы сейчас и занимаемся, не идти же непонятно куда, так можно и в засаду попасть. А оружие? А провиант? Люди и лошади должны что-то есть. Вот Удал подтвердит, это как-раз его обязанность — Рат кивнул на, от чего-то смутившегося, полковника — Думаю если поспешим и никаких препятствий не возникнет, то где-то через месяц как-раз подойдём к Залесу?!

Но высказался не полковник, а волхв:

— Всё это ерунда, залесцы и сами справятся, другие же справляются! Такую армию из-за обычного набега собирать? Лучше бы на запад её направили, против этих двоебожников, но, к сожалению, Государыня и слышать об этом не хочет!

— Но разве у вас нет дружины?! — не слушая дурака волхва и не собираясь ждать ответа полковника, настойчиво вопросила Ярка — У вас же должны быть полки, для зимней защиты от Поганов?!

— Есть конечно — подтвердил Рат — но, во-первых, их не так много, а во-вторых, я же не могу без прикрытия южные княжества оставить? Вдруг нападение на Залес всего лишь обманный ход? Поверьте, Государыня за это по головке меня не погладит.

— Поймите девушка — решил добавить Злат — Залес не входит в наше, Черсалавское, княжество.

— Но как же так? — растерянно произнесла Ярка — Там же люди гибнут?

— Ох, успокойтесь дорогуша — опять вклинился волхв, отвлёкшись от запечённого поросёнка — в наше время люди, где только не гибнут. Но доверьтесь князю Рату, он поистине замечательный полководец и всё-таки Великий воевода Салавии! Наверняка что-нибудь придумает?!

Ночью Ярка не спала, может днём выспалась, а может беспокойные мысли мешали и не давали заснуть, от ихнего метания даже голова разболелась. Закутавшись в одеяло, она сидела на кровати лицом к сияющему в лунном свете цветастому изразцовому оконцу и искала, пыталась понять: почему всё так, как ей быть и где выход? В голове раз за разом перемещались слова этих новых людей, поступки, выражения их лиц, а также разные события и люди, о которых она когда-либо слыхала, и то, что рассказывала Государыня, и разговоры с Гором, и заезжие торговцы, и всё что хоть как-то между собой было связано. И вдруг, словно что-то щёлкнуло в затылке и перед глазами будто появилась некая карта, по-другому Ярка не могла это описать, на ней было ясно и понятно указано её место в этом мире, а также места окружающих её людей, их желания и устремления. Она вглядывалось в это пока в голове вновь не помутилось, так что даже справа над ухом, недалеко от виска возникла острая боль, а на карте появились очертания возможных поступков окружающих её людей. Эти возможные поступки метались и плелись словно паутина, из которой нет выхода, а Ярка искала и искала, и вот, если дёрнуть тут за ниточку, и тут. Левая сторона головы резко зачесалась и план действий составился. В голове всё улеглось и успокоилось, остался только холодный расчёт, и только тут Ярка осознала, что произошло!

— «Так вот как это работает?!» — выскочив из-под одеяла она подскочил к умывальнику, пытаясь в темноте разглядеть свое отражение в небольшом зеркальце — «Вроде не полысела» — успокоилась она, ощупывая голову в тех местах, где появились новые знаки духов — «жалко только, посмотреть на них не получится! Нет, наоборот, лучше, чтобы никто их не видел!» — она не сразу поняла, что её мышление поменялось, границы традиций и морали расширились, их даже стало возможно перейти и посмотреть на всё с другой стороны, открывая новые, скрытые ранее истины. Это было странное и пугающее чувство, будто прозрела, но одновременно хотелось зажмурится и всеми силами оттолкнуть от себя эту липкую, сверкающую соблазнами людскую грязь.

Все эти мысли проносились в голове, а тело уже действовало, расчётливо, хладнокровно и без всякой суеты. Она с тихим шуршаньем напялила в темноте чистые пахнущие свежестью штаны и рубаху, сверху ещё одни штаны, тёплые и жесткие, и зипун с меховым воротничком, тёплые портянки и сапожки, подпоясалась своим широким поясом с двумя ножнами, для ножика и длинного кинжала или скорее узкого короткого меча, напялила острую шапку с меховой опушкой, и немного постояла, приятно ощущая родную одежду.

Также тихо выскользнула из светёлки и ведомая духами лесного зверя и логики, нашла выход из переплетений переходов этого дворца, правда, чтоб не попасться охране или слугам, пришлось сигануть с гульбища второго этажа во внутренний двор. Уже оттуда она попала прямо на конюшню, где, недолго думая, связала дремавшего конюха найденными тут же вожжами, предварительно засунув ему в рот кляп и для острастки приставив нож к горлу.

Седельная сумка с её бронью и шлемом, а также лук и колчан, действительно оказались рядом с её лошадками, как и сбруя, в которую она принялась снаряжать лошадей, а они при этом радостно фыркали и обнюхивали знакомого человечка.

С единственным дружинником, ну а кто сунется во дворец князя в его собственном городе, охраняющим ворота из двора дворца, особых проблем тоже не возникло. Как-то не ожидал он, глядя как к нему в лунном свете подходит девчонка, лениво перебирая ноги по заснеженному княжескому двору с вопросительным выражением на лице, что она резко ускорится и промчавшись мимо, одним движением руки накинет ему на шею петлю, тут же затянув её. Пока он думал за что хвататься: за верёвку, девчонку или меч? Та, оттолкнувшись от земли, одним прыжком вскочила сначала на толстый засов, а со вторым, помогая себе руками, взобралась уже на ворота и перекинув верёвку через перекладину над воротами, сиганула обратно вниз, натянув верёвку. Так, что у здоровенного охранника, чуть глаза не вылезли от резкой боли в шее, пришлось приподняться на цыпочки и схватится обеими руками за верёвку чтоб не задохнутся. Он со всей дури дёрнул верёвку назад, дабы вырвать её из рук этой мелкой твари, но поздно, верёвка уже оказалась обмотана вокруг его ног и от своего же рывка дружинник подвис в нелепом положении.

— Извини — проговорила Ярка завязывая конец верёвки на его ногах потуже — скоро утро уже, думаю выдержишь, главное руки не отпускай — она чуть ослабила петлю вокруг его шеи, затем сходила в конюшню за лошадьми и приоткрыв ворота, вышла с ними из княжеского дворца.

Ярка прошла пешком, ведя лошадей в поводу по тесным и скользким, от сугробов по бокам и слежавшегося снега, уличкам Кура, городок был вполне сравним по размеру с Залесом. И только перед громадой, выросшей впереди воротной башни, остановилась. Прикрыв глаза, несколько раз тяжело вздохнула, призывая духов, и подойдя к могучим кованым воротам, принялась в них монотонно долбить рукояткой своего меча, издавая глухой звук и пугая лошадей.

— Ну чего долбишь? — прозвучал грубый голос через пару минут. В деревянной стене башни открылось небольшое окошко, и бородатый стражник увидал перед собой детское личико в слезах.

— Дяденька, откройте, а? — всхлипнула девчушка, протирая глаза — Там отец мой, в лесу. Ногу сломал, в овраг он упал. А меня послал к конюху княжому, лошадей спросить.

— Эй, ну чего там? — донёсся голос десятника.

— Да тут девчонка в лес просится — стражник нахмурился — говорит батя у неё там раненый.

— Какой ещё батя, утром пусть приходит? Подвинься! — в окошке появилось новое лицо — Чего-то я тебя не видел? Ты откуда?

— С Острового мы — начала объяснять девчушка, то и дело шмыгая носом и стараясь не сбиться на плач — шли в город шкуры сбывать, прямо через лес, вдруг дичь какая попадётся? А тут овраг, и он упал и покатился. А я сначала тащила, а вверх не могу. Ну отец и послал к конюху Порку, друзья они. Я вечером ещё в город пришла, когда ворота открыты были и, и, ы-ы, Ы НА КУХНЕ ЗАСНУЛА-А-А… — всё-таки она не выдержала и заревела.

— Открой ей ворота! — коротко приказал десятник и крикнул куда-то в глубину — Эй, там, решётку приподнимите! — пока бородатый стражник гремел ключами, дабы отворить, а затем чуть приоткрыть створку, а где-то за створками громыхала подымающаяся решётка — десятник снова повернулся к зарёванной девчонке — Как же ты одна в лесу? Дорогу-то найдёшь?

— Охотники мы — кивнула она, потихоньку успокаиваясь и вытирая нос рукавом — спасибо дяденьки!

— Езжай уже! — махнул рукой десятник и снова крикнул внутрь башни — Опускай! — и запоздало подумал, покрутив головой — «Надо же, мелкая девка, а уже знаки духов имеет?!»

Выбравшись за городскую стену Ярка тут же вскочила на свою Каурку и зашипела, чуть громко не охнув — «Надо было позволить ему там тоже полечить» — понемногу привыкая к щиплющей боли в натёртых местах, думала она, направляя лошадь на север — «и как только эти Поганы умудряются сутками с лошадей не слезать?» — а вот на лодыжке опухоль почти совсем спала.

— Это что, прямо за эту перекладину девчонка его подвесила? — спросил князь Рат, разглядывая ворота своего двора и неизвестно чему лыбящегося стремянного с обрывком верёвки в руке.

— Ну да — кивнул полковник Удал — конюха просто связала и обоих своих лошадей увела. Через северные ворота смылась, какую-то ерунду страже наплела. Послать погоню? Пока следы есть, можно легко догнать и пойм…

— Сомневаюсь — хмыкнул князь — у неё дух наездника на бедре, дух скорости и дух мощи — он показал на свои стопы — а уж с учётом остальных знаков, слово «легко» звучит совсем глупо!

— Да и незачем! Чужого-то она не взяла?! — произнёс Великий князь Злат и повернувшись к сыну тихо добавил — В следующий раз смотри не упусти!

— А будет? Этот следующий раз? — и он скрипнул зубами — Думаешь в столицу помчалась?

— Будет! — старик провёл пальцами по своему лицу с ярко-зелёным знаком четырёхлистного клевера и добавил — Дух удачи меня никогда не подводил! Только учти, как только она зацветёт, счёт пойдёт на дни! А куда помчалась? Да, пожалуй, в столицу! Больше никто ей не поможет, нужны силы нескольких княжеств, а князей, как ты правильно вчера заметил, собрать не так-то просто. Но так даже лучше, пока туда-сюда до Слава, всё будет кончено. Тем-более, что мы тоже вчера гонца к Государыне послали, ха-ха, так что наши задницы прикрыты — и старик весело хлопнул сына по спине — не тушуйся, всё не так плохо.