Тысяча порезов

Сергей Бакшеев, 2023

Долгожданное продолжение остросюжетной серии детективов про следователя Елену Петелину. В основе сюжета актуальные события наших дней. Тяжело ранен начальник отдела полиции. Под подозрением майор Валеев, гражданский муж следователя Петелиной. Она участвует в расследовании, но Валеев скрывает правду и бежит от проблем в опасную командировку. Служебные конфликты и семейные неприятности Петелиной постоянно множатся. Тайный враг испытывает ее на прочность. И вот страшная новость – Валеев в плену. За его жизнь от Петелиной требуют почти невозможное. Она обращается к силовикам, но становится только хуже. Как спасти мужа и не стать предателем Родины? Обычная женщина вынуждена проявить всю силу своего характера. Но полной победы достичь невозможно.

Глава 4

В последние недели руководитель следственного отдела полковник юстиции Харченко предпочитал задерживаться на службе. И не всегда это было вызвано служебной необходимостью.

Юрий Григорьевич Харченко был родом из Харькова. Он поступил на юридический факультет Московского университета на закате эпохи СССР, а закончил, когда властолюбивые политики прочертили между Харьковом и Москвой невидимую границу. С годами условная граница обрастала реальными барьерами, а в последнее время превратилась в напичканный минами бастион между двумя враждующими государствами.

Юрия Григорьевича новая реальность отнюдь не радовала. Его престарелые родители проживали в Харькове. После начала специальной военной операции на Украине они переехали в Польшу, но участь второсортных беженцев им не понравилась, и месяц назад родители перебрались к сыну в Москву. На этом спокойная жизнь Юрия Григорьевича закончилась.

Вместо ностальгических воспоминаний детства родители привезли с собой злободневные русско-украинские споры. Отец, Григорий Александрович, убеждал, что Донбасс еще в 2014-м нужно было с миром отпустить, да и Харьков с Одессой русские города. На что мама, Анна Николаевна, сменившая в паспорте имя на Ганну Миколаевну, с жаром тараторила о великой незалежной Украине, которую тысячу лет угнетали москали. И каждый из спорящих требовал поддержки у сына.

Юрий Григорьевич прятался за психологической «ширмой»:

— Что бы мы тут не говорили, люди наверху без на решат.

— С таким настроем, Юрко, ты всегда будешь внизу! — отчитывала сына энергичная мать. — Вот наш Виталик…

И далее шло восхваление младшего сына.

Виталий Харченко, младший брат Юрия Григорьевича, проживал в Киеве и служил в ГУР, Главном управлении разведки минобороны Украины. Виталий был в звании подполковника, но мать была уверена, что младший сын превзойдет старшего и станет генералом. В прежние годы братья созванивались, поздравляли друг друга с праздниками, и никого не волновали такие родственные связи.

С началом военных действий отношение руководства Следственного комитета изменилось. Вышестоящий генерал Мотыгин прямо указал Юрию Григорьевичу, что контакты с братом нужно прекратить! ГУР, где служит Виталий Харченко, ведет активную подрывную деятельность против России. Вражеская разведка используют самые изощренные методы, в том числе родственные связи. Поэтому, если брат обратится с просьбой, надлежит немедленно об этом доложить.

Юрий Григорьевич с докладами не спешил. На прямые вопросы генерала отвечал, что не общается с братом. Мотыгин кивал, но смотрел косо.

А недавно вызвал к себе и спросил, как о деле решенном:

— Ты думал о приемнике? Кого рекомендуешь на свое место?

— На мое? — растерялся полковник.

Генерал пошелестел страницами личного дела Харченко и посмотрел, как педагог на бестолкового ученика.

— Ты пойми, Юра, с выслугой у тебя полный порядок, награды имеются. Самое время оформить пенсию. А то с твоими родственными связями мало ли что да как.

— Я подумаю. О приемнике, — выдавил Харченко.

Об этом Юрий Григорьевич и собирался поговорить с Петелиной. Уж если кому и доверить дело всей жизни, то только ей. Карьеристов в отделе хватает, а толковых следователей еще поискать. Петелина хоть и женщина, но ее знают, уважают и побаиваются. Петля одним словом. Правда, она еще майор, но очередное звание заслужила. Можно готовить приказ. Пока назначение Петелиной согласуют, он научит ее дипломатии в высоких кабинетах.

Жаль, что сегодня поговорить им не удалось. Поделишься проблемами — и вроде как легче на душе. А так приходится таскать всё в себе.

Юрий Григорьевич, озабоченный нерадостными перспективами, пришел домой поздно. Домашние уже поужинали. Жена Люба отвлеклась от сериала и поднялась с дивана, готовая идти на кухню.

Но ее отстранила Ганна Миколаевна:

— Котлетки по-киевски, я готовила. А ты почивай, Люба, мне с сынком погутарить потребно.

Мать быстро собрала на стол и прикрыла дверь на кухню. Дождалась, когда сын утолит голод, и даже предложила рюмку водки. Харченко выпил. Мать подлила еще, села рядом и перешла к делу.

— Мне Виталик звонил.

— А я его заблокировал.

— Вин знае и не буде тебе звонити.

— Всё-то он знает.

— Все да не все. — Мать придвинула стул ближе к сыну. — Помоги брату. Ему информация потребна.

Подобный разговор уже был. Юрий Григорьевич махнул залпом водку и выдохнул:

— Обойдется!

Мать скривила лицо:

— Юрко, мало ли що як повернется. Зараз Россия велика, а станет малая або никакая. Украйна будет по над ней.

— Не будет.

— Як не буде? За нашей краиной Америка, Запад! Що попросимо, все дають. А Россию со всих бокив обложили. Скоро ракеты, танки закинчаться, воевати буде нечем. Ось тогда наши хлопцы…

— Хватит! Я просил, чтобы на эту тему в моем доме…

— Да ты не боись, сынку. Общение через меня, нихто ни дизнаеться. Я симки меняти буду, а Виталик с пидминных номеров завжде пише.

— Конспираторы.

— Юрко, у тебе слидство, криминальни справи, а значит, компромат на влиятельных людин.

— Нет у меня влиятельных!

— Так зараз репортеры, блогеры тож влиятельны. Чиновник, военный або артист який известный — все не без дерьма. Ты компромат на них дай, а вже Виталик знайде пидхид.

— Мама, тебе что, нечем заняться?

— Я за свою краину переживаю.

— Я тоже!

Мать разочарованно покачала головой:

— Москальска натура с тебе так и пре. Ты же украинец!

— Я служу России.

— Служит вин, як же! Ось помяни мамкино слово: Виталик стане генералом, а тебе со службы пид зад колином. Я ж чуяла, як ты Любе признался, що тебе на пенсию спроваживают.

— Из-за твоего Виталика.

— Вин наш! Ридный! И твоя батьковщина Украйна.

— Ага! Сейчас открою окно и закричу «героям слава»!

— Кричати не треба. Треба по-тихому. Наши в контрнаступ скоро пидуть, и погонят москалей до Ростова, а може и до Москвы.

— Не дождетесь.

— Мамке не веришь? Глянь, що наши пишут. Глянь!

Ганна Миколаевна подсунула телефон с «Телеграм»-каналом. Харченко отпихнул. Мать не унималась.

— Да не вороти ты нос. Слухай сюда! «Власть Кремля зашаталась, немного подтолкнуть — и покатится, как камень с горы». Чуешь, до чого иде? Тих, хто Московию подтолкнет, наши оценят.

— «Наши» — то ваши! У меня свои!

— Юрко, мы с батькой старые, нам ничого ни треба. Тилько б Украйна перемогла Москву.

— Что ж ты в Москву приехала?

— Мамку гонишь? Ну точно москаль!

На кухню сунулась встревоженная Люба. За ней появился озадаченный Харченко-старший.

— Що у вас? Я новости пропустил?

— У нас по-старому. — Юрий Григорьевич выпил еще рюмку, резко встал, опрокинув стул, и предупредил: — Я к себе. И не суйтесь!

Близкие не отважились его беспокоить, а экстренный вызов вернул полковнику уверенность. Он все еще руководитель следствия и ему докладывают о самых громких преступлениях.