Феодора-3. Пассажиры

Сергей Афанасьев, 2022

Путь в Александрию юной Феодоры не был легким. Судно, на котором она плыла, взяло на борт новых пассажиров. И сразу же возник вопрос: кто же из них – будущий ее убийца?Беглый раб по кличке Рус взялся ее защищать.Последующие события показали, что его опасения не были напрасными.

2

Решительно орудуя многочисленными веслами, шлюпка, подпрыгивая на волнах, уверенно шла к судну. Она была набита людьми и многочисленным скарбом и Рус заволновался еще сильнее, старательно вглядываясь и выискивая вооруженных воинов.

— А вот и обещанные пассажиры, — тихо произнесла Феодора, надкусывая сыр и запивая его водой.

Ее глаза хищно заблестели в утреннем сумраке. Девушка была готова к бою и Рус тут же невольно успокоился. Чему быть, того не миновать, уже более равнодушно пожал он плечами.

— Интересно, кто они такие? — в задумчивости пробормотала Феодора, глядя на приближающуюся лодку.

— Кто бы там ни был, — пробормотал Рус, — надо ко всем относиться с недоверием.

Будет довольно тоскливо, если там в лодке, едут и за мной, грустно подумал он и вдруг решительно приобнял тонкую девичью талию. Хоть что-то приятное перед смертью! Девушка не шелохнулась, хотя чуть заметно вздрогнула. Она по-прежнему внимательно смотрела на берег, на плывущий к ним баркас на восемь весел, груженный скарбом и пассажирами.

Между тем его рука с талии девушки опустилась ниже, погладила по отдельности обе ее твердые ягодицы. А потом крепко, с силой, сжала ее правую половинку. Феодора невольно слабо охнула, но снова не дернулась, по-прежнему глядя на берег, на приближающуюся лодку.

Между тем стало уже хорошо видно, что воинов на ней нет — только матросы на веслах, рулевой, небольшая кучка гражданских и внушительная гора багажа посередине. И Рус вздохнул с огромным облегчением, быстро убирая руку, и на душе у него стало как-то сразу легко, весело и непринужденно!

Съедаемые сильнейшим любопытством, Феодора и Рус внимательно рассматривали приближающихся. Но из-за багажа и суетившихся матросов самих пассажиров было трудно разглядеть, а тем более понять — кто же из них убийца?

Упругие волны, многократно отражая солнечный свет, ласково накатывались на борт приближающейся большой восьмивесельной шлюпки.

Наконец юноша разглядел — пассажиров было четверо.

— Ну и кто из них? — тихо прошептала Феодора, неотрывно глядя на приближающуюся лодку. — Народ совсем невинный, кроме мужчины с воинской выправкой.

Рус покачал головой.

— Задача убийцы — как можно ближе подобраться к своей жертве, — также тихо произнес он. — А для этого убийца должен выглядеть совершенно неопасным. И он не должен никого собой настораживать.

Девушка только пожала плечами, внимательно вглядываясь в тех, кто плыл в лодке.

— Наверное, достаточно будет узнать, кто из пассажиров решил поехать в самый последний момент и мы вычислим убийцу, — наконец сообразил Рус. — Ты при случае поинтересуйся у них.

Девушка в задумчивости кивнула. Она, не мигая, пристально, словно кобра, рассматривала пассажиров.

Впрочем лодка приблизилась вполне достаточно, чтобы можно было разглядеть каждого. Рус еще более облегченно выдохнул — за багажом также никто из центурионов не прятался!

Но тут же Рус напрягся — а вдруг нападение на Феодору произойдет сразу же?! Например, пассажир поднялся на палубу, споткнулся и якобы случайно упал на девушку?

Старясь быть беспечным он, правой рукой, той, на которой висел плащ, медленно и незаметно вытащил один из кинжалов, укрывая его в складках материи, и попутно прикидывая, как можно будет легко и быстро метнуть его.

Вот шлюпка приблизилась вплотную к кораблю. Рулевой, перекрикиваясь с Хоривом на непонятном Русу языке, немного поманеврировал, завел лодку с подветренной стороны — туда, где борт судна закрывал ее от ветра, поэтому и море там было гораздо спокойнее.

Двое матросов подняли сходни, занесли за борт, наклонили их к воде, закрепив в специальных пазах. Потом скинули за борт веревки с привязанными к ним мешками. Ловко орудуя длинными шестами с крючьями на концах прижали лодку к мешкам и к сходням.

Двое гребцов крепко ухватились за сходни, чтобы и корабль и лодка качались одновременно.

Еще двое матросов в шлюпке потянули за сброшенные им веревки и лодка, с борта которой также свешивались многочисленные кожаные свертки, вплотную прижалась к судну, оказавшись носовой частью у самого трапа.

— Опять эта белая тварь с холодными руками, — вдруг услышал Рус тихий голос. Резко обернулся. Неподалеку от него стоял матрос-грек, напряженно всматриваясь в приблизившуюся лодку. Губы его кривились, а ноздри хищно раздувались. Потом он посмотрел на Руса и недобро оскалился — половина зубов у него явно отсутствовала.

Наверное, этим своим оскалом он старается испугать своих врагов, равнодушно подумал Рус, отворачиваясь.

В шлюпке первым из пассажиров встал с лавочки мужчина в простом кожаном плаще, но с явной воинской выправкой. Легко и небрежно пробрался к носу шлюпки и по сходням быстро поднялся на корабль, даже не касаясь борта судна.

Спрыгнув на палубу, весело огляделся и безошибочно выделил капитана, впрочем больше косясь на яркую пассажирку.

— Приветствую вас, — обратился он к этим двум, бодро хлопая себя правым кулаком по левой груди. — Я — Фемел, виноторговец.

И Рус мысленно окрестил его Воином.

— Я — Марон, — степенно назвался капитан, слегка поклонившись. — Позволь представить тебе Феодору Константинопольскую.

От Руса не укрылось, что виноторговец-воин чуть заметно вздрогнул при этом имени.

— Восхищен вашей красотой, — быстро пробормотал он, поклонившись чуть ниже, чем положено, в каком-то странном смущении глядя на Феодору.

И Рус придвинулся к ней поближе, крепче сжимая кинжал под плащом, и готовый на любой резкий выпад мужчины ответить еще более быстрым ударом.

Но, по-прежнему смущенный мужчина, шагнул в сторонку, освобождая трап — так как по нему неторопливо, с остановками, придерживаясь за борт судна, принялся подниматься следующий пассажир.

— Капитан, — между тем произнес Воин, — я хотел, чтобы сундук с красной ручкой занесли в каюту, а остальные вещи разместили в трюме.

Сириец степенно кивнул, глядя на второго пассажира.

На этот раз это был худощавый, сгорбленный служитель церкви — судя по его плащу.

— Я — духовник Стилиан, — сухо кивнул он, ступая на палубу и ни к кому конкретно не обращаясь.

И Рус тот час мысленно окрестил его Серым Плащом.

Сириец также сухо назвал себя и Феодору, на которую, впрочем, вновь прибывший взглянул с явным интересом, но быстро отвернулся со скучающим видом.

Теперь Рус держал уже двоих мужчин в поле зрения и был готов тут же среагировать на любые их резкие движения.

Впрочем, к виноторговцу мягко подошел египтянин и вежливым жестом позвал его за собой, увлекая в надстройку.

В это время снизу, от воды, раздался недовольный женский возглас.

— Крепче держите, бараны! — возмущалась с трудом поднимающаяся женщина. Явно аристократка.

Одной рукой она держалась за руки поднявшихся двух гребцов, а второй суетливо цеплялась за гладкий борт.

— Не видите что ли? Я сейчас упаду! — недовольно процедила она, когда руки гребцов уже не могли дотянуться до нее. И двое других гребцов тут же протянули ей свои весла — ручками вперед. А капитан свесился через леер, протягивая руку.

Женщина брезгливо посмотрела и на то и на другое, помедлив, ухватилась за ладонь капитана и кое-как поднялась на борт.

Благодарить капитана она не стала, брезгливо оглядев и его самого и равнодушно поглядывающую на нее Феодору.

И Рус тут же окрестил ее матроной.

— Где моя каюта? — безошибочно вперилась она в сирийца. — Я устала и хочу прилечь.

— Госпожа, я Марон, — вежливо произнес сириец. — Потерпите немного, сейчас освободится матрос и вас проводит.

Египтянин в это время только что подошел к духовнику.

— А вы что? — с вызовом произнесла аристократка. — Вы же не заняты?

— К вашему сведению я капитан этого судна, а ней лакей, — вежливо улыбнулся он очень уж ядовитой улыбкой. — И если вам не нравится мое обслуживание, шлюпка еще у борта, и вы можете спокойно вернуться обратно и дождаться другого судна.

Но матрона только фыркнула, поворачиваясь к капитану спиной. Всем своим видом выражая крайнее недовольство, она подошла к лееру и принялась внимательно наблюдать за своим багажом.

Впрочем, почти тут же за дамой торопливо поднялась худенькая девочка. Почти девушка. Испуганно посмотрев на торчащих на палубе любопытных матросов, она, быстро юркнув в сторону, попыталась спрятаться за свою госпожу. Столкнулась со взглядом Руса и смутилась еще больше, потупив глаза.

Неожиданно возникший египтянин, коротко кивнул матроне и молча направился в сторону надстройки. Матрона, громко фыркнув, тем не менее степенно последовала за ним.

— Дора — проследи за моим багажом! — коротко бросила она, даже не обернувшись к служанке.

Феодора задумчиво посмотрела на двери надстройки, скрывшие за собой матрону.

— А ты уверен, что один из них — мой убийца? — тихо спросила она.

Русу показалось, что девушка ждет именно отрицательного ответа. Она явно и не верила ему, и боялась — а вдруг правда!

Юноша покачал головой.

— Я — воин, — не стал он ее обманывать. — И охотник. И как охотник, выслеживающий дичь, я тебе отвечу — за тобой явно идет охота. Ты вот скажи мне — почему?

— Да откуда я знаю?! — в отчаянии воскликнула она. — Да и вряд ли ты прав.

Рус пожал плечами.

Девушка посмотрела на суетящихся вокруг них матросов, разносящих по каютам багаж.

— Уйдем отсюда, — кивнула Феодора.

Они перебрались на нос корабля. Здесь было пусто и Феодора, не удержавшись, ухватилась за леер, и с восторгом смотрела вперед, в бескрайнее море, которое уверенно рассекал их корабль, своим острым носом разрезая бесконечную водную гладь пополам и оставляя за кормой две расходящихся линии бурунов. Рус, плюхнувшись на сетку, протянутую к бушприту, и покачиваясь, словно в гамаке, посмотрел вверх, на Феодору.

— Ну и кто по твоему из них мой убийца? — поинтересовалась девушка, легко свесившись с леера вниз, и ее тугие груди тут же натянули ее плащ, тщательно обрисовав свое присутствие.

И свой вопрос она задала уже более спокойно — ведь ярко светит солнце, весело летают чайки, кругом тихо и жизнь на самом деле — прекрасна!

— По идее — самый неприметный, — пожал плечами Рус.

— Да они все — неприметные! — фыркнула девушка. — Кроме разве что этой громкоголосой бабы.

— Не скажи, — возразил Рус. — Возможно, это тоже неприметность. Мы видим только то, что нам суют под нос и поэтому не видим совсем другого… Обыкновенная охотничья хитрость.

Он вопросительно посмотрел на Феодору — правильно ли она поняла его плохой греческий?

— Надо как-то узнать у них, кто решился на поездку в самый последний момент, — добавил он, напоминая.

Феодора подумала и кивнула.

— Я этим займусь.

Кивнул и Рус — слуги с вопросами к господам не пристают.

Какое-то время Феодора смотрели в сторону выгружаемого багажа. Рус невольно посмотрел в ту же сторону.

— Это вещи господина Фемела! — кричали гребцы из лодки, цепляя сундук к крюку лебедки.

Подняли. Развернули балку, опустили сундук на палубу. Капитан посмотрел на ручку.

— Это — в трюм, — сказал он и двое матросов — негр и Хорив, подтащили сундук к широкому грузовому люку (пока еще тщательно закрытому).

— А это — священника! — донеслось снизу.

Рус хорошо видел, как служанка, стоя неподалеку, внимательно наблюдала за багажом, подрагивая на ветру и крепко держась за один из канатов, который крепил мачту — все лучше, чем шаткие леера.

— Это снова Фемела!

Феодора снова повернулась к юноше.

— Ну и по твоему как убийца меня убьет? — насмешливо поинтересовалась она, впрочем невольно побледнев.

Занятый своими мыслями Рус не обратил внимания на ее бледность, полностью сосредоточившись на вопросе.

— Лучше всего, конечно — ночью, — ответил он, глядя на суету матросов. — Но ночью ты у капитана, а потом я тебя сторожу. Так что остается какая-либо неожиданность днем — ты случайно поперхнулась, либо съела что-либо несвежее, либо случайно упала за борт, пока никто этого не видел, либо еще что.

— Но ведь, если ты все время будешь рядом… — с надеждой произнесла Феодора.

— От яда это не спасет, — задумчиво произнес Рус. Потом посмотрел на девушку и тут же спохватился. — Впрочем… Что-нибудь придумаю.

Мимо них прошел египтянин, держа на широком деревянном подносе три более мелких тарелки, наполненных сыром и хлебом. В другой руке он держал три кувшинчика. Ловко скрылся в надстройке — Рус так и не понял, как тот умудрился открыть дверь — ведь обе руки были заняты?!

— В общем, ни к чему мы не пришли, — поморщилась Феодора.

— Выходит так, — вздохнул Рус. — Мы мало еще знаем о них. Не за что пока зацепиться.

— А мне все-таки виноторговец кажется сильно подозрительным, — совсем тихо произнесла она, мелко подрагивая, словно в лихорадке и задумчиво поглядывая на видневшийся вдали берег. — Он такой… — замялась Феодора, подбирая слова, а потом вдруг посмотрела на Руса. — Что-то от всех этих волнений мне вдруг снова захотелось тебе дать, — тихо предложила она. — А потом — продолжим.

— Пойдем, — согласился он, чувствуя, как от ее слов, а особенно от ее интонации и взгляда, у него все принялся стремительно напрягаться, и он невольно прикрылся вторым плащом от посторонних глаз.

Он ведь был мужчина, воин и трахать женщин являлось его прямой обязанностью, от которой он не мог увильнуть, как бы ему этого не хотелось.