Черная Быль

Сергей Аркадьевич Сидоренко, 2017

Живет одна милая девушка, Ангелина Верасова, в маленьком городе Припять, на дворе 1986 год. А тем временем в далеком 2016-м двое друзей бродят по Припяти – город оставлен жителями и медленно зарастает лесом. Волей судьбы всплывает секретный эксперимент – Машина Времени. Двое друзей перемещаются на 30-ть лет назад и один из них влюбляется в Ангелину. Судьба или нет – быть им вместе? Ведь впереди самая страшная техногенная катастрофа за всю историю человечества – авария на Чернобыльской АЭС.

Глава вторая. Мы не одни

Но если есть в кармане пачка сигарет,

Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.

В. Цой — Пачка Сигарет.

Припять, 22 апреля 2016 18:00

Зона Отчуждения в это время года особенно прекрасна! Именно так я бы хотел начать свое повествование о нашем культурном мероприятии, но увы — я не романтик, а реалист. Поэтому заявляю — Зона Отчуждения в это время года, как, впрочем, и в любое другое — царство тишины. Нелегальный экстремальный туризм — по-моему, в нелегальности и есть его экстремальность. Мы, конечно, могли поехать в Зону с группой и гидом, но согласитесь — какое же это удовольствие, ходить по отведенному маршруту, строго отведенное время. Красота — гид не капает на мозги, рядом нет толпы незнакомых тебе людей. Ты один, лучший друг не в счет. Наедине со своими думами, как веселыми, так и не очень. Припять возглавляет список мест, наиболее желанных для посещения туристами. И не так уж он необитаем, как кажется на первый взгляд. Функционирует КПП на въезде в город. Работают спецпрачечная и станция по очистке воды. Или уже не работают?

Я тут был не один, со мной был, так сказать друг и соратник. Двигался я осторожно, хоть в городе никого нет, но нагрянуть может кто угодно, разбирайся потом. Но — в городе пока что никого, тишь да гладь. Я стоял во дворе дома по улице Лазарева. Это тот самый дом, который блистал когда-то лозунгом «ХАЙ БУДЕ АТОМ РОБIТНIКОМ А НЕ СОЛДАТОМ». Небо потихоньку затягивало тучами. Как в известной песне — серыми тучами небо затянуто, нервы гитарной струною натянуты. Как сказал бы один нарисованный поросенок голосом актрисы Ии Саввиной — кажется, дождь начинается. Ладно, пора искать друга и квартиру для того, чтобы переждать непогоду. Я вышел со двора на улицу Лазарева. Она знаменита еще двумя шестнадцатиэтажками с гербами СССР и УССР. Между ними и стоял дом с лозунгом про мирный атом. Насколько я знал — друг был в парке аттракционов. Как же — самое известное место в Припяти! Справа от меня едва виднелся не то главпочтамт, не то узел связи, все заросло деревьями. Представьте атмосферу — пасмурное небо, прохладный ветер, деревья, будто идешь по лесу, если бы не одно отличие: вместо лесной тропинки под ногами — асфальтовая дорога. В гуще деревьев виднеются коробки многоэтажек. Природа берет свое медленно, но неуклонно. Я свернул в заросший проулок. Я не знаю, может, это когда-то было улицей, но сейчас все заросло и не поймешь, что за дорога передо мной. Я вышел к Дворцу Культуры «Энергетик», потом, свернув налево вышел в парк. Асфальт тут сохранился на удивление превосходно. С той точки, где я стоял сейчас видно было только Колесо Обозрения. До основания проржавевшее, с желтыми кабинками. А ведь оно рухнет. Рухнет, как обрушилась школа №1. А весит эта каруселька в среднем около четырехсот тонн. Серьезно! И представьте, что будет, когда стойки Колеса, уступив-таки ржавчине, не смогут его держать? Я прошествовал по парку. Вот из-за деревьев стал виден тир. На нем было нарисовано очередное граффити. Рядом стояла лавочка. Сразу за тиром был заросший «Автодром». Для тех, кто не в теме — маленькие машинки. Такой аттракцион есть в каждом парке в городах бывшего СССР, его знает любой! Затем — качели-лодочки, карусель «Ромашка» и, собственно Колесо Обозрения. А возле него — здоровенный мужик с телефоном, снимавший на камеру окружающий пейзаж. Я негромко свистнул, друг обернулся.

— Чего тебе? — спросил он.

— Чего-чего, — ответил я. — Пошли зайдем в дом, дождь будет, судя по всему. Пересидим каприз природы.

Друг нагнулся и принялся изучать проросший в трещинах в асфальте мох.

И я решил показать ему одну вещь. Достал дозиметр.

— Смотри внимательно, — предупредил я его. Находясь у меня в руке дозиметр безмолвствовал. — А теперь я положу его сюда.

И я положил дозиметр на асфальт. Прибор тут же запищал. Я убрал прибор в карман, писк стих. Думаю, не нужно говорить, что интерес у него к изучению мха и всего подобного у него пропал моментально.

— После взрыва ветром в город занесло радиоактивную пыль из разрушенного реактора. Жителей эвакуировали, город решили отмыть и заселить вновь. Но пыль осела в трещины в асфальте, въелась в стены домов, через открытые окна и вентиляцию попала в квартиры, где впиталась в мягкую мебель. Оттуда ее уже никак не достанешь, так город и законсервировали. Жителям сюда вернутся было уже не суждено…

Мою пафосную, полную трагизма речь беспардонно прервали. Мы пришли уже во двор дома №3 на улице Лазарева, когда я расслышал этот древний звук — щелчок фотоаппарата! Не имитация, которая на современных телефонах, а настоящий щелчок допотопного пленочного фотоаппарата!

— Что за чертовщина! — друг резко развернулся и помчался обратно в парк, к Колесу Обозрения. Я устремился следом.

Друг метался возле Колеса.

— Мелькнуло что-то и нет больше нихрена! — издали крикнул он.

— Да какого черта! — рявкнул я. — Что за ерунда?

— Да отвечаю! — Саддам выругался. — Мельком заметил что-то странное, непонятно, человек это был или нет!

— И где же оно тогда?

— Без понятия! — рявкнул друг. — Но что бы это ни было, оно исчезло, как сквозь землю провалилось! Да и самим бы нам уходить уже пора!

— Да куда уходить? — я показал на небо. — В ночь и в дождь пешком?

Медленно, но неотвратимо темнело. Ветер усиливался и в его тоскливое завывание вплелся новый, посторонний звук. Вернее, даже — потусторонний звук. Мы не поседели от страха лишь по той причине, что наши нервы и так уже были на пределе. Будто бы голоса призраков. Звук шел словно отовсюду — из разбитых окон, из распахнутых дверей подъездов. Словно голоса бывших жителей слились воедино в один стон. Но все это мистика, так, ради красоты литературного изложения.

— А это еще что? — друг напрягся.

— Расслабься, — я хлопнул его по плечу. — Пошли квартирку на ночь искать!

— Ага, расслабишься тут! Что это за звук?

— Ну ты великолепно знаешь, что ветер способен и не на такое!

Мы решили не заморачиваться с выбором и наугад вошли в одну из квартир дома №3 по улице Лазарева. Шикарные трехкомнатные апартаменты с окнами на две стороны дома и балконом. Плюс бесплатным бонусом — прекрасный вид на детскую поликлинику с этого самого балкона. Интересно, кто тут жил? В одной из комнат остался гостиный гарнитур. Когда-то в таких хранили книги, хрусталь. Теперь все антресоли были нараспашку, стеклянное оформление и вовсе отсутствовало. Обои еще чудом держались на стенах. Стекла были все целы. А вот батареи кто-то уже присвоил, мародерство ещё никто не отменял. В комнате помимо гарнитура имелся и диван, но спать на нем ни я, ни друг не стали бы — я рассказывал, как мягкая мебель впитала в себя радиоактивную пыль, помните? Странно, что этот диван ликвидаторы не выбросили в 1988-м году, тогда все зараженное имущество жителей прямо из окон выбрасывали в грузовики и отвозили в могильник. Правда, особо бессовестные могли прихватить более-менее ценные вещи. Я спорить готов — драгоценности миновали захоронения. Да и мало ли чего еще ценного жители не взяли? Им разрешили потом вернутся после аварии, забрать вещи, но все ведь не увезешь! Я прошел другую комнату. Ну что я могу сказать — как по мне, так небедная квартирка! Была, во всяком случае таковой. Не знаю, лично я не могу себе позволить пианино. Кстати, о нём — корпус стоящего в комнате инструмента развалился от времени и нутро его обнажилось. Ветер, попадая в комнату через распахнутое окно проходил через струны и получались все эти жуткие звуки. Я закрыл окно — концерт полтергейста по заявкам окончен! Выудил из кармана на свет Божий пачку сигарет. Позвал друга.

— Смотри, — я показал ему на пианино.

— На что мне тут смотреть? — спросил он.

Я провел рукой по струнам, комнату заполнил тот самый жуткий звук, который был слышан на улице.

— Будешь еще спрашивать, откуда эти звуки?

— Жуть, — Садуху передернуло. — Слушай, ты достал со своим дымом, не кури здесь!

Друг начал свою привычную песню.

— Ну раз мы такие нежные, выйду на балкон! — меня порядком забавляла эта его фраза — «не кури здесь». И вариаций ее было множество.

— Давай-давай. И здесь со своими сигаретами надоел! — донеслось мне вслед.

Для того, чтобы выйти на балкон пришлось пересечь еще одну комнату. Судя по всему — это была спальня, хоть кровати в ней давно уже не было. Одежный шкаф — нараспашку и пустой. На полу книги. Интересно, что тут у нас? Так, «Кошкин дом», «Русские народные сказки», «Красная Шапочка». Что за ерунда? Тут что, обитала молодая мама? Так, а это что? «Детские болезни и уход при них», да и вообще — библиотека на тему медицины, а конкретнее — педиатрии. Ну ясно все — врач-педиатр тут обитал. А может быть — обитала? А это что, не альбом ли с фотографиями? Так, все интереснее и интереснее! Я открыл альбом. Открыл и прикипел взглядом к первой фотографии — ну точно, врач-педиатр и при этом — прехорошенькая! Серьезно! Улыбка, белый халатик, очки. Да и фигура — то, что надо. Слегка полненькая, но это, наоборот, в плюс. Прям досада берет — в наше время где такие девушки?! А тут, на фотографии — глаз не оторвать. И никакой косметики. Подпись — «На работе, весна 1985». Эх, девушка, милая девушка, где-то ты теперь… И звать тебя как? И сколько лет тебе в наши дни? Я решительно вытащил фото из альбома. Советский фотоальбом — монументальная книжка с толстыми страницами из картона. Особо дорогие варианты ещё и с бархатной обложкой, как и тот, который я держу в руках. Фотографии в таких альбомах вставлялись в специальные прорези в страницах. Надо ли говорить, что держались они не очень хорошо? Поразительно, как из этого альбома они еще не выпали? Он вообще практически идеально сохранился, ликвидаторы, мародеры и время пощадили его. Оставлю фотографию девушки себе, не бывать мне с ней, хоть посмотрю и помечтаю. Смотрим дальше, темнело, пришлось включить фонарик в телефоне. Я словно покадрово смотрел чужую жизнь и на каждой фотографии взгляд той миловидной девушки словно живой, проникал в саму душу. Хотелось совершить невозможное — шагнуть туда, в эту фотографию, в эту жизнь, где нет еще той беды 1986 года, где есть эта девушка-врач и где все счастливы. Рука смяла опустевшую пачку из-под сигарет. Достал и распечатал новую пачку, вышел на балкон. Ветер разыгрался. Да и дождь тоже не шутил. И вот тут меня одолели другие мысли — что же это было в парке? Что или кого Саддам там заметил? Все это настолько нелепо, что строить тут какие-либо гипотезы просто не имеет смысла. Ну то есть вообще! Это жизнь, а не фантастическая книга! Хотя, следует признать, иногда одолевает такая мысль — будто я книжный герой. И все из-за таких вот мистических ситуаций! Если это все-таки книга — автор, не усложняй. Можно списать на мираж, но погодные условия и факторы — не в пользу этого природного явления. Галлюцинация? Но и я, и Саддам совершенно психически здоровы! Скрипнула балконная дверь.

— Серёгин, долго еще тут торчать будешь? — спросил Саддам. — Пошли спать. И, может, хватит уже курить?

И тут молния сверкнула. Причем сверкнула так что на мгновение стало светло, как днем.

— Что это было?! — рявкнул я.

— Я не знаю! — ответил Саддам. — Но это было в парке! Я же говорил, валить отсюда надо!

— Да успеем еще свалить! Тихо! — я загасил окурок.

Проклятье! Мы обосновались в квартире, которая была в дополнительной секции дома, вида на парк и улицу Лазарева там не было. Был шикарный вид на детскую поликлинику, но толку нам от этого!

— А это еще кто? — прошептал Саддам. — Потуши сигарету, идиот!

Возле детской поликлиники со стороны улицы появилась человеческая фигура. Камуфляж, капюшон. Все бы ничего, но вел себя этот человек как-то неправильно, как дикий. Но вот он нагнулся, что-то подобрал с земли… Мы похолодели. Было ясно, даже в темноте такой, что подобрал он выброшенный мной окурок. Саддам посмотрел на меня уничтожающим взглядом, в котором отчетливо читалось — говорил я тебе, не кури здесь! План возник спонтанно — я жестом велел Саддаму следовать за собой. Если этот незваный гость ищет нас — надо проследить за ним, поскольку он явно не с дружеским приветом сюда пожаловал. Да и интересно, почему он так странно себя ведет? Мы проследовали в соседнюю квартиру, балкон которой примыкал к той трехкомнатной, где мы расквартировались. Маловероятно, что этот ночной гость из ниоткуда придет сюда. В самом деле — то, что он заинтересовался окурками еще не говорит о том, что мы ему нужны. И вот тут мы с другом одновременно затихли — странный визитер вошел в квартиру! Саддам прижал палец к губам. Но я затих и без этой пантомимы. Незнакомец тем временем явно что-то искал. Я вспомнил про окурки и мятую пачку на полу. Балконная дверь трехкомнатной квартиры осталась открытой, и мы все слышали, находясь на соседнем балконе. Ночной гость, судя по всему, увидел пачку и окурки, но мы для него явно были на заднем плане. Почему? Да потому, что последовало дальше и вовсе превратило нас в каменные статуи! Неведомый мужчина наткнулся на альбом с фотографиями!

— Доченька, — прошептал он. — Линочка, девочка моя…

Новое дело! Это что же такое — к нам пожаловал папочка той красавицы с фотографии? И, как ни странно, но сей факт только сильнее настроил нас на мысль, что лучше ему на глаза не попадаться.

— Где же, где же вы, два гада, попрятались? — это он явно про нас говорит. И тут он вышел на балкон. Мы вжались в пол соседнего балкона, напрочь позабыв, как дышать. Если этот визитер повернет голову — у нас будут очень серьёзные проблемы. М-да, положеньице, скажу я вам… Ситуация, скажу я вам… Хреновая, вот что скажу! Но пронесло, мужчина вернулся в квартиру. И тут он увидел кое-что такое, что увидеть не должен был.

— Это еще что за хреновина? — мужик вертел в руках мой телефон. И что странно — реакция у него на эту древность такая, будто к нему в руки инопланетная технология попала! Он что, из комы недавно вышел, в которой много лет пробыл? Что за чертовщина?

Тут мужик выругался и двинул прочь. Мы тихо и осторожно последовали за ним. Он шел к парку аттракционов. Как бы мне вернуть телефон? Можно было, конечно, просто его окликнуть и вежливо попросить вернуть девайс законному владельцу, то есть мне, но интуиция твердила, что лучше этому человеку на глаза не попадаться. Благо, телефон я успел отключить и что странно — незнакомец даже не включил его, словно совершенно не знал, как это делается! Если бы не абсурдность предположения, я бы подумал, что он вообще не знает, что это за штука. Ну дико в наши дни не знать, что такое мобильник, согласитесь? Но вернемся к теме — шли мы за ним на почтительном расстоянии. И вот, мы в парке. Мужчина что-то начал делать — словно бы часы заводил. Что за странности? Ну мало ли, я сам поклонник ручных часов, но мне все это очень не нравилось. И тут случилась самая идиотская нелепость, какая бывает только в фильмах — герой прячется и именно в этот момент ему ну просто очень сильно хочется чихнуть. Классика жанра! И именно здесь и сейчас! В общем — ночной гость завел часы, встал, замер. Словно бы кого-то или чего-то ждал. И Садуха чихнул! Казус вышел, как говорится… Мужчина, не смотря на шум дождя и ветра все услышал и круто развернулся. Парк — место открытое. До деревьев добежать мы не успеем, да и он нас заметил.

— Стоять! — рявкнул он. — Стрелять буду!

Стрелять будет?! А вот это уже мне ну совсем не нравится! Я почувствовал толчок в плечо — Садуха толкнул меня влево, сам рухнул направо. В падении я почувствовал что-то неладное. Время, казалось, замедлилось и я падаю словно в банке с сиропом. Я даже успел в деталях разглядеть пистолет в руке мужчины. Может, это стресса мне уже кажется, что все замедлилось? Что за ощущение, будто я падаю целую вечность! Проваливаюсь в глубокий колодец небытия! Может, этот таинственный незнакомец меня пристрелил, я благополучно умер и перехожу в вечность? Всегда боялся умереть! Все потемнело, голову сдавило. Какая нелепая смерть! Тьма, словно вихрь, я падаю, но сознание мое при мне, я думаю! Я летел, летел, летел и с размаху ударился об землю! Помните я говорил, что Саддам меня толкнул? Я начал падать и падал очень долго. И вот, падение наконец завершилось. Ух! Неужели закончилось? И что это было, черт возьми?! Ощущение, будто голову сдавило — без остатка прошло. Не было ветра. Не было дождя. Было неожиданно тепло. Что за чертовщина — еще совсем недавно полный комплект: дождь, ветер, тучи… А теперь? Тишь да гладь, хоть пейзаж рисуй! Я только сейчас осознал, что сижу на теплом асфальте. Рядом сидит друг, оглядывая все вокруг и вид у него при этом такой, будто все окружающее он видит впервые в жизни.

— Что это было? — спросил он.

— Не знаю! — ответил я.

— А этот где?

— Который? — я после пережитого еще с трудом соображал.

— Тип в капюшоне!

Я огляделся — Парк Аттракционов, город Припять. Место выяснили. Таинственного незнакомца возле Колеса Обозрения не было! И тут только я сообразил — Колесо! Что-то с ним не так! Его лучше стало видно в темноте! Я уже молчу о том, что еще совсем недавно было не так темно! А Колесо Обозрения потому так хорошо видно в темноте, что оно не ржавое, а голубое, новое! Карусель «Ромашка» — в идеальном состоянии! Я оглянулся назад — «Автодром» тоже совершенно новый! С тентом, машинки словно ждут детишек прокатится. На здании тира нет граффити. Да и скамейка целая!

Садуха тоже глядел вокруг не понимая, что, собственно, произошло.

— Что за хрень такая, Серёгин, — прошептал он. — Вокруг все словно…

— Словно посвежело! — продолжил за него я.

Он кивнул, соглашаясь. Мы помогли друг другу подняться и пошли по этому новому Парку Аттракционов. Воздух словно стал чище. Дышать хотелось не спеша, полной грудью. Звезды на небе. Идиллия! Но страшная идиллия, поскольку не должно так быть! Слишком чисто, ухожено, не заросло…Это неправильно! Я подошел к Колесу Обозрения. Оно действительно было голубого цвета, глаза меня не обманывали, оно было новым! Катастрофы словно не было!

— Серега, — шепот Саддама рядом. — Что это у тебя возле ноги?

Я опустил взгляд. Темный предмет, узнаваем по форме.

— Это оружие того самого человека, в капюшоне, — я поднял с земли пистолет. — ПБ. Или Пистолет Бесшумный, как тебе больше нравится.

— Да к черту твои лекции! — прошипел Саддам. — Что же выходит, мы что…

— Да, — я подтвердил самые наихудшие его предположения. — Мы переместились во времени. Скорее всего, назад.

— А тот мужик…

— Да, он отсюда. Видать попали мы в зону действия его какой-нибудь адовой машинки и вот мы тут!

— Ты понимаешь, во что мы влипли? — Садуха повысил голос. — Нас любой милиционер закроет, это если повезет!

— А если не повезет? — поинтересовался я.

— Хана нам, если не повезет.

— С какой радости нас может закрыть милиция? — я начал терять терпение.

— Из-за паспортов наших современных!

Это был весомый аргумент, к такому меня жизнь не готовила. Но в голове уже брезжили догадки. По идее — надо в красках рассказать, какой шок мы испытали, поняв, где мы оказались, вернее — когда мы здесь оказались. Но увы. У меня внутри, в голове, в сердце, да везде — была странная пустота. Отрешенность. Что Саддам думал по этому поводу, я говорить не берусь.

— Ну так что делать-то будем? — голос Саддама вырвал из раздумий. Он уже был спокоен, но по глазам видно было, что удивлён он ничуть не меньше, чем я.

— Давай рассуждать логически, — прошептал я. — Одно ясно — на глаза лишний раз никому лучше не попадаться, вступать в контакт с местным населением — только в случае крайней необходимости, здесь оставаться — нельзя. Уйдём подальше отсюда и утром решим, что делать.

А разве были еще варианты? Какое-то плохое предчувствие гнало меня прочь из Парка Аттракционов. И я решил ему не противиться. Я махнул рукой Садухе и пошел наугад. Куда ноги понесут, а там видно будет.

Припять, центральный парк, 22 апреля 2016 года, 21:00

Борис Константинович постепенно пришел в себя, привык к царившему вокруг запустению и виду мертвого города. Он устремился вперед. Темнело. Полковник, проходя мимо детской поликлиники невольно остановился. Здесь работала его дочь. А теперь — сплошная разруха! Верасов даже внутрь не стал заходить. Грозу решил переждать в квартире дочери и двинулся к её дому, он был как раз совсем недалеко от детской поликлиники. И тут он кое-что разглядел на земле. Полковник наклонился, взял находку в руки — еще один окурок, такой же, как те, что в парке! Полковника ожгло, словно огнем — кто бы там не был, вернее, не были — эти двое могут быть в доме! Или недалеко от него! С балкона может больше удастся увидеть! Подъезд нараспашку. Все захламлено. Табличка со списком жильцов сохранилась. Ряд фамилий и среди них — Верасова А. Б. Полковник поспешил наверх. Дверь оказалась закрыта, но не заперта. Такое впечатление, что ее когда-то заперли, а потом, не церемонясь, просто выломали. Войдя в квартиру, полковник Верасов почувствовал, как сердце словно зажало тисками. Дыхание перехватило. Все заброшено! Да что же здесь случилось?! Он устремился к балкону. И вот, в комнате, которая была когда-то спальней дочери — снова окурки! Много окурков! Тех же самых окурков! Фотоальбом дочери валялся рядом на полу. Борис Константинович открыл его. Первой фотографии не было! Она кем-то была бессовестно украдена.

— Доченька, — прошептал Борис Константинович. — Линочка, девочка моя…

Остальные фото были на месте. Но явно было что-то не так! Уделять внимание любым мелочам. Абсолютно любым. Верасов присмотрелся — окурки совсем свежие! Один даже еще дымится! Куривший эти неведомые сигареты человек был здесь 5-10 минут назад, не больше. А может, даже и меньше! Так, а это что? Полковник подобрал мятую пустую сигаретную пачку, расправил ее. Таких сигарет в СССР не было и быть не могло! Эти двое что, из-за границы? Марка сигарет — «State Line», полковнику ни о чем не говорила. Разве что о ее несоветском происхождении, да и только! Но с другой стороны — тридцать лет, как-никак прошло. Кто знает, что тут еще за сюрпризы имеются? Полковнику и везло, и не везло одновременно. Он словно ведомый удачей неотступно шел по их следу, воздав благодарность такой вредной человеческой привычке, как курение. Он находил след, но на этом везение заканчивалось. Эти двое неизвестных словно растворялись в воздухе в самый последний момент!

— Где же, где же вы, два гада, попрятались, — прорычал полковник Верасов.

Балкон. Нужно выйти на балкон. Хотя, если все же подумать — не очень-то удачная была идея. Ну что тут разглядишь с балкона в таких условиях? Полковник вышел на балкон. Нет, ну что нужно этим двоим здесь в такую погоду? Да, высмотреть что-либо с балкона точно не вариант. Полковник вернулся в квартиру. И тут он заметил очень любопытный и странный предмет. И как он его раньше не увидел?

— Это еще что за хреновина? — Борис Константинович осторожно взял неведомый предмет в руки. Он был в длину чуть больше ладони. Корпус его был не цельным — отчасти металлическим, а отчасти — пластиковым. Больше половины его передней стороны занимал экран. И кнопки. На кнопках цифры от одного до девяти. Как на телефоне! И полковник Верасов поспорил бы, что это телефон, если бы не одно «но» — на кнопках помимо цифр были буквы русского и английского алфавита. Это скорее всего телефон и есть! Но таких телефонов нет и быть не может, а если бы западные страны дошли до такого, полковник бы об этом знал наверняка! Но насколько он был осведомлен, а он был хорошо осведомлен — нет такого за границей. Западные модели были не настолько компактны и удобны, как то, что было у полковника в руках. Ну да это ведь будущее! Вот значит, до чего здесь дошел прогресс. Полковник потыкал в кнопки и… Ничего не произошло. Странный предмет был либо отключен, либо не работал. Полковник Верасов положил странную штуковину в карман. Пусть у умника Рысева голова болит, а время полковника на исходе.

Он шел медленно. Борис Константинович почувствовал усталость. И физическую, и моральную. Выбраться поскорее отсюда! Полковник вышел в парк, взглянул на часы, которые дал Рысев — пора уходить. Он проделал все необходимые манипуляции и циферблат часов вспыхнул, и засветился синим светом. И ничего не произошло! Что за чертовщина, неужто этот умник напортачил? Полковника взяла злость. И тут за его спиной кто-то чихнул.

Он резко развернулся: вот они, как мишени в тире! Рука метнулась к кобуре.

— Стоять! — рявкнул полковник Верасов. — Стоять, гады! Стрелять буду!

И он выстрелил бы, но тут началось. Рука полковника с пистолетом словно стала ватной и почти невесомой. Пистолет — словно гиря. Пальцы разжались, пистолет выпал. Последнее, что успел заметить полковник — как один из тех двоих оттолкнул другого. И навалились разом удушье и тьма. Словно падение в бездонный колодец. Что это, черт возьми? Верасов летел в эту бездну, летел и не было видно света в конце тоннеля и всей подобной ерунды. Казалось, это не закончится никогда. А может, в следствии всего недавно пережитого сердце полковника решило взять вечный отпуск? Неужели это конец? И зная свою жизнь, на рай и елисейские поля полковник не претендовал, но и в ад, как ни парадоксально, тоже очень не хотелось. И Ангелина — кто позаботится о ней? Кто отправит ее к маме и вообще подальше отсюда? И потому полковник заставил себя очнутся.